Встреча с участниками федеральной программы «Подготовка и переподготовка резерва управленческих кадров (2010–2015 годы)»

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, коллеги. Много вас как! Это наша элита, между прочим.

Я хотел бы прежде всего вас всех поздравить с началом нового этапа в вашей жизни. Вы начали заниматься по программе подготовки и переподготовки управленческих кадров, причём делается это на базе ведущего нашего университета – Московского государственного университета, что на самом деле предполагает соответствующий уровень качества.

Надеюсь, что у вас будут интересные занятия. Я пробежался по списку и обратил внимание, что все люди молодые и уже занимающие достаточно серьёзные позиции. Так что у вас и без того уже всё в жизни состоялось, во всяком случае, начало вашей карьеры состоялось. Надеюсь, что этот курс, который вы прослушаете, будет способствовать тому, что вы станете более подготовленными специалистами в тех сферах, в которых вы сегодня и так с успехом занимаетесь. Вообще этой темой мы начали заниматься уже достаточно давно: я помню, ещё в 2008 году соответствующие решения мною принимались по созданию федерального резерва управленческих кадров. Меня очень часто спрашивают: «Вообще это какой-то толк имело?» Имело, безусловно. Я не буду сейчас называть Иванова, Петрова, Сидорова, которые в конце концов заняли соответствующие высокие государственные позиции (это тоже произошло). Но это имело и другое значение, потому что в результате система федерального резерва у нас потом превратилась в систему регионального резерва, такие же списки стали создаваться на уровне регионов, началась работа по подготовке кадров, появились партийные резервы (кстати, у разных партий свои).

Я, работая Президентом, встречался с молодыми резервистами. У нас, у «Единой России», есть соответствующий резерв, весьма мощный, надеюсь. В общем, в конце концов эта система заработала. Она, конечно, отличается от того, что было в советские времена, которые абсолютное большинство здесь присутствующих уже не помнит, но могу вам сказать, что система подготовки кадров была и в советские времена. Она была достаточно эффективной для своего общества, соответствующего общественного строя, но сегодня эти принципы применяться не могут, поэтому мы избрали свой путь и по нему идём. В этом плане те знания, которые вы получаете по системе подготовки и переподготовки кадров, невозможно переоценить, потому что вы их получаете в очень хорошем месте от квалифицированных людей – и от тех, кто знает теорию, и от тех, кто практическим образом занимается политикой, государственным управлением, менеджментом, в общем, от разных умных и успешных людей, с которыми всегда интересно встретиться.

Вот, пожалуй, что я хотел бы сказать вначале. Я предлагаю немножко пообщаться. Два слова скажет наш Министр труда и социальной защиты Максим Анатольевич Топилин, потом я, конечно, Виктора Антоновича (В.Садовничий – ректор Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова) попрошу несколько слов сказать. Если захотят другие коллеги выступить, я, естественно, тоже препятствовать не буду, потому что они у нас этим занимаются тоже.

Пожалуйста, Максим Анатольевич (обращаясь к М.Топилину).

М.Топилин: Спасибо. Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Я хотел бы присоединиться к тем словам, с которых начал Дмитрий Анатольевич, пожелать вам всего самого хорошего, самого успешного в вашей предстоящей работе и в том курсе обучения, который вам предстоит.

Я, Дмитрий Анатольевич, буквально перед тем, как сюда ехать, вызвал своих сотрудников, которые проходили в прошлом году эту программу, у нас несколько человек таких есть.

Я хотел, чтобы они мне рассказали, что они получили. Какие три вывода? Первый – они сказали, что реально было очень сложно.

Д.Медведев: Хорошая информация.

М.Топилин: Я тоже был этим приятно удивлён. Особенно тогда, когда обучение проходит не в стенах МГУ, а когда идёт обучение без отрыва от производства: три недели, 2 раза по три недели, идёт обучение в МГУ, а между этими периодами идёт дистанционное общение с преподавателями, различные тесты, оценки, написание работ. Они сказали, что совмещать это с работой, а работа госслужащего достаточно напряжённая, непросто, поэтому я вам хочу пожелать, чтобы вы успешно с этим этапом справились и очень ответственно отнеслись к тем заданиям, которые вы будете получать, и тщательно их выполняли.

Второе, что было сказано, – изменилось ощущение самой работы. Те, кто проходил эти курсы повышения квалификации, переподготовки, говорят о том, что у них появился кругозор…

Д.Медведев: Люди стали более глубокими.

М.Топилин: Да. На самом деле есть ощущение того, что это не формальные знания, это возможность познакомиться со смежными сферами, различными новыми наработками. Мы тоже обсуждали эту тему: очень важно в процессе вот этого обучения для себя выбрать какую-то тему, с которой вы хотели бы дальше работать. По последнему указанию и Президента Российской Федерации, и Дмитрия Анатольевича министерства делали планы на этот год и на пять предстоящих лет. Наверное, можно было бы порекомендовать вам посмотреть эти материалы (они будут публичными) – это задачи, которые стоят перед министерствами, ключевые направления. Очень бы хотелось, чтобы вы в своих дипломных работах, практических занятиях, может быть, так потрудились, так поучились на этих курсах, чтобы нам помочь найти какие-то нетривиальные решения тех задач, которые перед нами стоят. Мне бы хотелось вам пожелать, чтобы, когда вы вернётесь после обучения, в своих организациях, своих федеральных органах, органах исполнительной власти субъектов вы вписались в этот новый тренд, который задан сегодня в обществе.

И, может быть, последнее, что хотел отметить: очень важно, чтобы во время организации самих курсов, программ привлекались, наверное, профильные специалисты, ключевые специалисты министерств и ведомств, которые могли бы тоже поучаствовать в оценке ваших работ, помощи, выборе тем и так далее. То есть надо попытаться совместить работу хороших экспертов, в том числе федеральных органов исполнительной власти, с тем чтобы ваше обучение было максимально плодотворным и эффективным.

Спасибо. Я очень рад сегодняшней встрече и желаю вам успехов!

Д.Медведев: Спасибо.

Знаете, уважаемые друзья, у нас всё-таки в этом смысле уникальная страна. Я ещё раз по списку прошёлся: в какой-нибудь развитой, как принято говорить, экономике заместитель министра всего государства – это, может быть, завершение карьеры для человека. Ему может быть уже много лет, под 60 лет, он замминистра поработал, говорит: всё, я закончил работу. А у нас с нашей тягой к учёбе молодые заместители министра, федерального министра, собираются учиться. На самом деле, мне кажется, это неплохо, потому что никогда нельзя бронзоветь от того, что ты уже в относительно молодые годы достиг высокого положения. Потому что подчас на достижение соответствующей позиции в других странах уходят десятилетия карьеры, и это считается апогеем этой карьеры. А у вас всё только начинается. В общем, это отрадно. Виктор Антонович (Садовничий), так?

В.Садовничий: Дмитрий Анатольевич, я хотел продолжить мысль, которую Вы высказали, что действительно мы имеем традиции подготовки управленческих кадров. Действительно еще в советский период – я застал тот период, когда была очень неплохая система подготовки кадров. Но я хотел вернуться ещё на столетие назад, даже больше: Екатерина написала в одном из своих писем, что наконец стала понимать бумаги, приходящие ей, после того как к ней в управление пришли выпускники Московского университета, потому что до того с управлением было не так гладко.

Д.Медведев: Плюс, она думала, наверное, на немецком языке, поэтому трудно было бумаги на русском понимать.

В.Садовничий: Да, трудно было. Но надо сказать, что, читая какие-то бумаги и решения царские, я поражаюсь высокому уровню управления, он был высокий очень.

Д.Медведев: Это правда.

В.Садовничий: Затем был период, о котором Вы сказали, и сейчас перед нами действительно хорошая задача, и она решаемая, – задача подготовки, переподготовки управленческих кадров высшего резерва. Мы встречаемся второй раз: в понедельник встречались, мы знакомы. Московский университет взял на себя эту задачу.

И, честно говоря, осуществилась одна моя мечта, я о ней хотел сказать. Лет 10–12 назад я был приглашён в ENA (Ecole nationale d’administration) – школа французская, имеющая колоссальные традиции подготовки управленческих кадров. И одну идею я хочу высказать, может, мы её и возьмём на вооружение… Это школа, после окончания которой можно занять какой-нибудь пост во Франции – мэра, в администрации и так далее. Это общенациональная школа, символ Франции. Но что очень важно –  выпускники этой школы образуют корпорацию, они дают клятву друг другу. И эта клятва, эта верность служению является путеводной звездой для каждого выпускника. И если какой-то выпускник нарушил эту клятву, данную по окончании школы, он считается уже осуждённым общественным мнением…

Д.Медведев: Клятвопреступником.

В.Садовничий: Я думаю, коллеги, что ведь врачи, представители других профессий тоже присягают на верность своей профессии. А что если мы эту традицию попробуем? Это уже второй выпуск Московского университета. Попробуем (всё-таки будут и следующие выпуски) ввести эту традицию. Мы будем встречаться через год, два и помнить тот старт, который дало обучение в Московском университете.

Ну а теперь, мне кажется, ещё одно достоинство, Дмитрий Анатольевич, – что они в университете проходят свой курс. Это лучше, чем в каком-то узкоспециализированном, пусть даже очень хорошем заведении. Потому что лекции будут читать и философы, и юристы, и историки, и специалисты естественных наук. И у нас там всё по модулям построено, они знают программу, эти модули очень широкие, они охватывают все спектры, международные отношения, плюс стажировка в ведущих зарубежных центрах Америки, Великобритании, Китая, Финляндии – мне кажется, просто захватывающая программа.

Может быть, на это и сделать упор: при ведущих центрах переподготавливать всех специалистов, которые приходят – амбициозные, инициативные – на государственную службу. Мне кажется, что мы и Россию будем менять в своём видении, будем стране помогать. Поэтому я очень доволен, что это поручено Московскому университету. Спасибо Вам, Правительству. Ну а мы, как говорят учителя, будем учить, строго учить. Так что я хотел ещё раз пожелать всем слушателям успешной учёбы в Московском университете. Вам спасибо, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: И вам спасибо. Я предлагаю высказаться нашим коллегам, которые здесь присутствуют. Потом Вячеслав Алексеевич (В.Никонов), если захочет, тоже слово скажет. Хотите сейчас, давайте.

В.Никонов: Спасибо большое за эту программу. На самом деле она уникальна, она уникальна и для нас – для Московского университета, для факультета государственного управления. Она заставила нас очень серьёзно подтянуться по тем модулям основным, которые были заявлены, и заметно расширить наш профессорско-преподавательский состав, не только за счёт философов и историков, но за счёт практических государственных руководителей, которые обеспечивают экспертные лекции.

Д.Медведев: Это кто, скажите?

В.Никонов: Это уровень руководителей академических институтов, соответствующего профиля заместители министров, плюс председатели профильных комитетов Государственной Думы. Естественно, рассказывают по своим направлениям, то есть это люди, которые хорошо представляют своё дело. Второе – это действительно профессиональные лекции, которые читаются профессурой. Третий уровень – это практики более низкого уровня, и люди, которые проводят тренинги конкретные.

Всё-таки государственное управление, то, что называют public administration, – это отдельная область знаний, которая, к сожалению, в нашей стране не развивалась, и в советское время тоже. Завтра на нашем факультете будет празднование 20-летия факультета и одновременно 20-летия предмета «Государственное управление». Не было этого у нас в стране вообще, и если мы сейчас посмотрим на общий состав управленческих кадров, то обнаружим, что менее 1% нашего аппарата имеет специализированное образование в сфере государственного управления – это, я считаю, одна из серьёзных проблем нашей страны, которую надо будет решать. Это действительно специальная вещь, причём речь идёт не только о конкретных управленческих знаниях и так далее. Это действительно должен быть более широкий кругозор (о чём здесь говорилось и Виктором Антоновичем тоже), это должно быть знание иностранного языка очень хорошее. Главная проблема, с которой мы столкнулись в первом потоке, заключалась в том, что люди должны были пройти зарубежную стажировку. Из 169 человек только 12 прошли тест на знание иностранного языка, и это тоже серьёзная проблема для нашего управленческого аппарата.

И, конечно, проблема, о которой говорил ещё Николай Васильевич Гоголь, он много проблем назвал, но я как раз прочёл лекцию и начал со слов Гоголя о том, что «велико незнание России посреди России». Это действительно так. Люди, даже занимающие ответственные государственные посты, хорошо ориентируются в своей области, но не очень хорошо ориентируются в тех процессах, которые происходят в смежных даже областях, а тем более в каких-то глобальных вопросах. Это тоже очень важно. Вопрос кругозора, быстроты реакции и широты ассоциации – это очень важно для управленцев.

И огромное спасибо за эту программу, потому что для нас она очень полезна, и, я уверен, она полезна и для наших слушателей. У меня на самом деле был один критерий оценки полезности этой программы – когда мы с Виктором Антоновичем вручали дипломы об окончании первого потока, на глазах у большого количества людей, прежде всего слушательниц, были слёзы, и это была высочайшая оценка нашей работы. Спасибо.

Д.Медведев: Будем надеяться, что это были всё-таки слёзы счастья. Вы сказали про знание иностранного языка, Вячеслав Алексеевич, это на самом деле действительно одна из наших проблем, и не только применительно к государственному аппарату, но и к компаниям. Я думал: кто в этом смысле в худшем положении, чем мы? Я думаю, что американцы. Вот если бы такой тест проводили в Америке, там бы и 16% людей, знающих иностранные языки, не нашлось. Следствие имперского подхода, в широком смысле этого слова! Но мир сегодня меняется – конечно, языки нужно учить всем, и не только нам с американцами.

К.Пашков (директор административного департамента Министерства транспорта Российской Федерации): Дмитрий Анатольевич, пожалуйста, разрешите.

Д.Медведев: Пожалуйста, если хотите.

К.Пашков: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Я Константин Пашков, директор административного департамента Министерства транспорта России, и здесь представляю выпускников высшего уровня управленческого резерва, наше обучение закончилось в апреле текущего года. Хочу прежде всего отметить, что когда наша группа собралась (нас было 25 человек, в составе – несколько заместителей губернаторов, директора департаментов, заместители региональных министров), была изрядная доля недоверия: зачем нас собрали, чему нас и кто…

Д.Медведев: …если мы и так начальники.

К.Пашков: Да. Мы вроде как все лидеры в своих коллективах, на своих производствах. И наш модератор сказал, что через полгода ваше сознание переменится коренным образом. Мы все переглянулись, потому что реально никто не поверил, и на первом же перерыве мы в коридоре начали это очень подробно обсуждать, потому что посмотрели список всех ректоров, которые к нам придут, посмотрели модули, и в общем-то до конца не понимали, что же будет по завершении обучения. Я хочу искренне сказать, что у меня ощущение такое, что нас из космоса бросили в кратер вулкана. Потому что встретиться с людьми, которых мы раньше знали, видели, послушать историю успеха, историю каких-то проблем и неудач, задать острые вопросы… Мы пытали Германа Грефа (глава Сбербанка России) три часа, мы расспрашивали Шахрая (С.Шахрай – руководитель аппарата Счётной палаты) полдня, как он писал первую Конституцию, и таких примеров можно привести массу. И действительно то, что изменился взгляд по завершении обучения, я могу отметить не только на собственном примере, но и на примере коллег, с которыми мы сейчас общаемся, потому что мы попытались то, чему нас научили, сразу же каким-то образом использовать в своей практической работе. Например, в Минтрансе мы сразу оборудовали класс для повышения квалификации наших сотрудников, и теперь их никуда не отправляем на сторону, а без отрыва от основной работы есть возможность послушать преподавателей. Это те знаменитые 72 часа, которые каждый госслужащий раз в три года обязан проходить и слушать. При этом появилась возможность обратной связи, потому что как и мы в конце каждого занятия тестировали наших преподавателей и писали баллы (довольны ли мы ответами, насколько они были искренни), так и сегодня наши работники пишут, нравится ли им этот учёный и нужен ли он завтра следующему потоку, на следующий цикл.

Д.Медведев: Жёстко.

К.Пашков: Мы считаем, что это очень важно. Также хочу отметить, что тема нашей проектной работы была – «Формирование управленческих элит и кадрового резерва», потому что мы действительно столкнулись с тем, что очень много разных списков возникло с момента известного решения в 2008 году. Но как происходит продвижение и насколько эта система работает – всегда этот вопрос возникает. Но наш министр, Максим Юрьевич Соколов, – из первой сотни президентской, другой заместитель министра, как и я, отучился на курсах управленческого резерва, и мы понимаем, что в общем-то эта система работает, и самый главный исход этого обучения для нас состоит в том, что мы в какой-то степени стали клубом. Я бы даже не побоялся назвать нас экспертами уже в каких-то вопросах, потому что мы на одном языке (хотя мы все из разных ведомств, из разных производств) начали говорить и обсуждать те проблемы, которые раньше казались узковедомственными, и из нашего окна мы их видели только в определённой плоскости.

Я знаю, что на выходе поправки в закон о госслужбе, и мы очень ждём этого документа, потому что он нам даст возможность формировать реальный резерв и начать работать с нашими в первую очередь, конечно, ведомственными учебными заведениями по подготовке кадров ещё до того, как они к нам придут. То есть эта поправка позволяет не формировать конкурсную комиссию и отбирать людей, которые просто приходят и говорят: «Я хочу у вас работать», а уже с пятого курса задать тему проектной работы, согласовать её под ту задачу, на которую человек нам нужен. И как только он получает диплом, у нас появляется возможность создать этот резерв, который можно в любую минуту на освободившуюся должность, вплоть до главного специалиста, сразу же взять на работу. Это нужно ещё и потому, что мы не испытываем сегодня огромного желания прийти на работу в министерство. К сожалению, нет очереди молодёжи, которая бы хотела оказаться на таких постах, потому что работа очень серьёзная, зарплата, к несчастью, не такая большая, как бы хотелось.

И ещё одна наша инновация – дни открытых дверей, которые мы начинаем на будущей неделе. Мы приглашаем всех студентов вузов и хотим им показать, с чем они столкнутся, потому что многие, может быть, и хотели, но просто не знают, что это и как. Вкупе с проектной работой и с последующим зачислением в резерв, мы думаем, это был бы такой хороший базовый посыл для формирования этого начального состава.

Мы остро чувствуем, что самая активная группа специалистов – это от 25 до 35 лет, которые работают на должностях и консультантов, и замначальников, и начальников отделов, – к сожалению, сегодня находится в стороне от тех больших общественных процессов, которые происходят. Мы не можем их интегрировать в систему Открытого правительства, мы не можем их использовать в качестве экспертов на площадках общественных советов.

Д.Медведев: Почему?

К.Пашков: Для госслужащих существуют определённые ограничения, и мы, конечно, как представители министерства, идущие защищать свои интересы, можем выступать везде. Возможность прийти к коллегам в другое министерство и быть там услышанными не только по узкоотраслевым проблемам, а в целом по той ситуации, которая нас волнует в жизни общества, для нас сегодня очень важна, потому что это самый реально активный срез. Это люди, которые реально пишут законы, воплощают эти указы в жизнь, которые готовят распоряжения и проекты ведомственных нормативных актов. То есть мы бы хотели, чтобы этот пласт – а я думаю, что многие, кто в этом зале присутствуют, это как раз та самая возрастная группа, – чтобы они, получив это образование, этот кругозор, не остались опять внутри ведомственной стихии.

И крайний тезис. Мы очень хотим, чтобы вообще работа (и наше министерство пойдёт, наверное, по этому пути) кадровой службы была перестроена с учётом тех программ, которые сейчас идут, потому что, по сути дела, наш путь – это в HR уже. Мы не говорим о человеческом капитале, мы больше в рамках нашего закона о госслужбе смотрим на работника, на учёт личного состава. Думаем, что те изменения, которые сейчас идут, и те постановления Правительства, которые готовят, они немножко этот взгляд изменят, потому что, конечно, каждый человек хочет видеть свою траекторию развития, хочет понимать, что с ним будет через 5, через 15 лет, как он планирует свою жизнь. И это очень большая работа, которой нужно с особыми знаниями и с особыми подходами заниматься.

Спасибо большое.

Д.Медведев: Спасибо большое. На самом деле интересно. Одна просьба только к университету… Потому что университет – это университет, коллеги действительно получают отличную подготовку, но объясните им, что слово «крайний» имеет в русском языке совершенно другое значение. Не надо бояться слова «последний». У нас какая-то странная филологическая тенденция пошла: все только крайние. «Последние» – это нормально.

К.Пашков: У нас лётчики все очень суеверные. На транспорте не принято…

Д.Медведев: Я понимаю, что это иногда такой жаргон, но проблема в том, что это взяли на вооружение все, и теперь услышать «последний» невозможно. Это в советские времена, которые, ещё раз говорю, почти никто здесь, наверное, уже и не помнит, люди, когда к очереди подходили (очередей тоже уже почти никто не помнит), спрашивали: «Кто крайний?». Это действительно было так, потому что обратиться и сказать «Кто здесь последний» было почти невозможно, говорили «Последних здесь нет». Пожалуйста.

Н.Жилкина (заместитель министра спорта и туризма Астраханской области): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Участники встречи! Позвольте поддержать коллегу с его предложениями из высшего кадрового резерва. Я Жилкина Надежда, заместитель министра спорта и туризма Астраханской области, включена в резерв и направлена на обучение губернатором региона. Я тоже проходила вместе с Константином обучение по высшему уровню резерва, в апреле закончила. Повторюсь, но хочу сказать спасибо Академии народного хозяйства и госслужбы за нестандартный подход к организации нашего обучения и отдельное спасибо Правительству за реализацию программы, возможность вообще получения обучения, подготовку резерва как такового.

Теперь хочу высказать несколько предложений, связанных тоже с работой. Мы одну работу с Константином писали, связанную с элитами, кадровым резервом как таковым в нашей стране. У нас уже на сегодняшний день существуют резервы – и муниципальный, и региональный, субъектовый и федеральный соответственно. Уже продуманы механизмы работы с резервами, включение в этот резерв. Постоянно ведётся какая-то нормативная деятельность в этом отношении и на уровне субъектов, и на уровне страны, Федерации, где-то около 100 тыс. человек находится во всех этих видах резерва. Однако на сегодня не продуман переход вертикальный так называемый из одного уровня в другой. То есть человек из муниципального в региональный и из регионального в федеральный может попасть только по счастливой случайности, если руководитель того или иного уровня вышестоящего его заметит на совещании, заседании, в рамках реализации какого-то проекта. Могу на собственном примере это сказать, потому что я работала в муниципалитете в одном из районов Астраханской области. На совещании в рамках встречи с министром экономического развития региона предложила программу по развитию, связанному с муниципалитетами нашего конкретного района, была включена в кадровый резерв региона, и, соответственно, предложили потом должность в Министерстве экономического развития.

Такие подарки судьбы и случайности, к сожалению, не у всех в жизни возникают, и очень много амбициозных, грамотных, креативных, творческих, профессиональных чиновников того или иного уровня не могут реализовать свой потенциал, и страна тоже теряет в целом от того, что не могут люди себя реализовать.

Д.Медведев: А как лучше сделать это, Надежда, скажите мне?

Н.Жилкина: Я думаю, что нужно на каком-то законодательном, нормативном уровне продумать возможность перехода. Уже существует в Правительстве федеральный кадровый портал, на котором тоже вполне можно какие-то схемы увязать с Открытым правительством, электронными какими-то видами подачи документов… Но на сегодняшний день можно попасть в резерв, если тебя кто-то рекомендовал, в основном вышестоящий руководитель, а если сам хочешь пойти дальше, не всегда ты можешь руководителя уговорить, не всегда сам руководитель заинтересован…

Д.Медведев: Руководитель далеко не всегда заинтересован в этом, он просто не хочет, чтобы вы уходили, например, и всё.

Н.Жилкина: Да, не всегда заинтересован. И если говорить о вертикальных переходах, на мой взгляд, было бы полезно ещё людям иметь возможность перехода горизонтального, например, работая в одном регионе… Но у нас очень редки случаи, когда человек переходит на вышестоящую должность в другой регион. Хотя в принципе в каждом регионе субъектовые резервы сформированы, но ища специалиста того или иного уровня, всё равно кроме своего резерва как такового не видишь. Опять же можно было через площадку федерального кадрового резерва помогать как-то людям переход делать, соответственно, продумать какие-то схемы, может быть, социальной поддержки, как-то с семьёй решать вопросы, может быть, дополнительно предоставление жилья, потому что это тоже большая проблема на сегодня, и какая-то гарантированная, может быть, на год или два возможность трудоустройства. Потому что люди тоже боятся: сейчас что-то предложат, завтра руководство поменяется, и куда? В свой регион не вернёшься, там уже не нужен. Бывают такие ситуации, такие проблемы. Поэтому как предложение: продумать какой-то переход (у нас в нашей работе это было предложением), и вертикальные и горизонтальные связи и понятные лифты. Если человек пришёл на муниципальную службу, и он карьерист, он подходит по критериям, у него есть определённый набор компетенций, требуемых для того или иного уровня резерва, почему бы ему тоже не переходить с соответствующим дальнейшим и карьерным продвижением. На мой взгляд, использование такого интеллектуального потенциала государственных служащих будет полезно в целом и для страны.

И от себя лично хочу сказать большое спасибо Вам, Дмитрий Анатольевич, за то, что у нас есть возможность и развиваться, и учиться, и верить в то, что нас ждут великие дела и карьерные свершения. А ребятам из базового перспективного уровня от человека, который уже отучился, я желаю хороших учебных именно занятий, отличных, интересных проектов и для вас, может быть, и для ваших направлений, и для России в целом, и, соответственно, кадровых продвижений всем! Спасибо!

Д.Медведев: Спасибо. Проблема перемещения по вертикали, по горизонтали действительно существует. Она в целом является отражением слабой мобильности передвижения людей в нашей стране. Это как-то у нас ещё, может быть, со времён крепостного права было. Правда, в советские времена была ситуация другая, но тогда, понятно, все решения принимались определённым образом и определённой политической силой. Очень легко себе можно было представить, когда первый секретарь какого-нибудь обкома партии становился первым секретарём какого-нибудь другого обкома партии. Я сейчас сидел и вспоминал: у нас есть за последнее десятилетие, наверное, всего один случай, когда губернатор одной области стал губернатором другой области, и притом вполне успешный губернатор. Но мы на это не шли, а это вообще-то не очень правильно. Так это губернатор, это всё-таки уже высшее должностное лицо субъекта Федерации. А что говорить о ситуациях более простых, когда речь идёт о перетоке, например, людей из одного региона в другой на руководящие позиции… Конечно, это связано с социальным обустройством, это всё непросто, но при желании всё-таки решаемо.

Есть подобный опыт, он существует в судебной системе. Это я знаю точно, потому что действительно очень часто руководителей судебных инстанций переводили из одного региона в другой, и это, кстати, правильно, для того чтобы обеспечить необходимую степень независимости судьи, потому что судья тоже человек, он обрастает связями и так далее. Но в целом об этом нужно подумать. Что касается вертикальных перемещений, это более сложная тема, потому что вертикальные перемещения – это всегда оценка. Если тебя зовут наверх, значит, тебя не только заметили, но и признали в тебе навыки руководителя, которого можно повышать. Тем не менее здесь должны быть не только неформальные механизмы (понравился губернатору или министру понравился – тебя забрали из региона), но всё-таки должны быть и какие-то формализованные вещи. Как минимум, например, чтобы губернатор мог представить некоторое количество людей, допустим, в федеральное Правительство, рекомендуя их на какие-то позиции в министерстве. Причём желательно, чтобы это были не слабые люди, от которых он хотел бы избавиться, а всё-таки сильные люди. Любой разумный губернатор, конечно, в этом заинтересован, потому что жизнь есть жизнь, всё равно такие люди, вольно или невольно, немножко помогают своему региону: так жизнь устроена, это нормально абсолютно. То же самое должно быть во взаимоотношениях между губернатором и муниципалитетами. Руководители муниципальных образований должны говорить: «У меня есть такой-то или такая-то, которого вполне можно было бы на соответствующую позицию назначить». А если он об этом не говорит, то он должен как минимум такой список иметь. Давайте продумаем, если это можно формализовать, можно попробовать это сделать.

А те, кто собирается учиться, у них есть что сказать или нет? Пожалуйста, ещё есть минут 10, давайте поговорим.

Д.Тюпышев (главный специалист-эксперт отдела министерства экономического развития и конкурентной политики Архангельской области): Добрый день, Дмитрий Анатольевич. Тюпышев Денис, правительство Архангельской области. Мы с коллегами вчера обсуждали, какие вопросы Вам можно задать. У нас есть такой от всех общий вопрос: как Вы видите эффективного госуправленца, Ваше видение? Какую роль Вы отводите резерву управленческих кадров, который сегодня создаётся, в будущем России? Спасибо.

Д.Медведев: Эффективный управленец (я думаю, для вас это не будет каким-то откровением) – это человек, который умеет хорошо управлять, которого не нужно подталкивать в различные места, который сам всё организует, найдёт нужных людей. Но не тот, который будет всё на своих плечах таскать, потому что, как известно, руководитель должен правильно распределять нагрузку. Тот именно, который всё правильно организует. Мне кажется, это очевидно. Конечно, это человек с определённой гражданской позицией, это совершенно точно. Невозможно, находясь на госслужбе, быть совсем аполитичным. Тот, кто так рассуждает, тот лукавит. Если ты пришёл служить определённому государству, которое управляется определённым набором политических сил, ты всё равно так или иначе будешь иметь внутреннюю позицию. Это не значит, что если ты симпатизируешь одной политической силе, ты не можешь работать в правительстве, которое создано другой политической силой. Нет, конечно, упаси бог. Но всё-таки у тебя должна быть политическая позиция, иначе тебе просто будет сложно работать, но эта политическая позиция не должна мешать работе. Как это гармонично совместить, это, наверное, достаточно сложная тема для каждого конкретного человека. Как совместить наши убеждения с необходимостью всё-таки быть нейтральным, работая на государственной службе. Конечно, государственный служащий, эффективный руководитель или вообще эффективный руководитель, не только государственный служащий, а тот, кто работает руководителем в компании, конечно, должен быть образованным и эрудированным человеком. Вячеслав Алексеевич (Никонов) об этом говорил, да и Виктор Антонович (Садовничий) тоже. Это всё-таки должен быть человек, который знает ситуацию не только в своей сфере, но и понимает, чем живёт страна, какие события в мире происходят. Потому что подчас (об этом коллеги сейчас тоже рассуждали) в жизни требуется знать совершенно, казалось бы, такие вещи, которые тебе как специалисту и не нужны. Но именно быстрота реакции, возможность перебрать в голове большое количество вариантов и принять то решение, которое в настоящий момент является оптимальным, – признак широты мышления, признак эрудиции и образования. Именно поэтому вас и пригласили в Московский государственный университет, потому что все вы доказали, что вы перспективные люди, и это очевидно абсолютно. Все вы доказали, что вы способны на своём участке организовать процесс, но, наверное, каких-то дополнительных знаний вам не хватает, как и всем нам, кстати. Банальность, но действительно человек учится всю жизнь. Поэтому тому, что вы проведёте это время вот таким образом, можно только позавидовать, это точно. Кто-то ещё хотел?

С.Рацин (консультант отдела департамента бюджетной политики и методологии Министерства финансов Российской Федерации): Минфин России, Сергей Рацин.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, как Вы не раз говорили, стратегическая цель государства – это устойчивое развитие России. А устойчивое развитие нашего огромного государства требует увеличения профессионалов на государственной службе, причём именно профессионалов. Знаете, я как молодой специалист, работая в Минфине, столкнулся (я окончил Московский государственный университет), вижу главную проблему многих наших министерств – огромная текучесть кадров. Закончил с красным дипломом, смотришь, а друзья тебе говорят: «А зачем ты пошёл на госслужбу? Все лучшие же уезжают за границу, в банки или ещё куда-то». Поэтому нам нужно обязательно сделать государственную, гражданскую службу почётной, чтобы, как в советское время военные, говорили: «Я государственный, гражданский служащий…», и мне завидовали бы, я гордился этим. То есть вот этот почёт в обществе сейчас отсутствует. Государственный, гражданский служащий – это бюрократ. Отрицательные слова мы видим в новостях. Лучшие выпускники вузов не идут на госслужбу, тем самым наша Россия упускает огромные шансы. Выпускники мехмата МГУ уезжают все за границу, Microsoft …

Д.Медведев: А вам тогда и не предлагали.

С.Рацин: Государственный гражданский служащий – это должно быть почётным званием, чтобы к нам стремились и приходили, особенно в федеральные ведомства, лучшие кадры, потому что там принимаются такие стратегические решения, а – голод на профессионалов. Всё, завтра заседание Правительства, срочно за ночь нужно написать долгосрочную бюджетную стратегию до 2030 года, и Минфин за ночь пишет долгосрочную бюджетную стратегию.

Д.Медведев: Поэтому такие документы у Минфина качественные…

С.Рацин: Вот, а потом мы эту кашу вместе с регионами… Ворох писем идёт в федеральное министерство: «Почему вы приняли такой федеральный закон о контрактной системе?» или ещё что-то. А потому что это всё за неделю написалось, потому что нет профессионалов, голод. Не идут профессионалы на госслужбу.

Д.Медведев: Закон о федеральной контрактной системе, объективности ради, пишется последние три года. Там уже просто переизбыток болтовни и разговоров вокруг этого закона, это как бы обратная крайность. Но раз вы мне об этом сказали, я даже для того чтобы было побольше драйва, встану, и будем считать, что это завершением нашей беседы.

Почёт и уважение надо заслужить. Автоматически, после того, как вы пришли, даже при наличии красного диплома, к вам как к государственным служащим его не будет. Уважаемые друзья и коллеги, зарубите это себе на носу, как принято говорить: это нужно заслужить. Именно потому, что так устроен мир. Если вам довелось или у вас получилось прийти на работу или в региональное министерство, или в федеральное министерство – это, конечно, приятно, с одной стороны, но это не повод для того, чтобы говорить: «Вот теперь я уважаемый во всех отношениях человек». Это раз.

Второе. Государственных служащих, к сожалению, не любили, и очень сильно любить не будут, и вы это тоже должны понимать. Почему? Нет ничего обидного в слове «бюрократ». Но, уважаемые друзья, вы исполняете государственные функции, а они заключаются не только в том, чтобы облизывать, но и в том, чтобы говорить «нет» – это далеко не всегда приятно. Не важно, чем вы занимаетесь, Минфин, кстати, в этом смысле самое грустное ведомство, потому что вы отказываете почти всем, и в этом ваша задача. А если вы будете всем говорить, что «мы вас заключим в свои объятия и денег дадим», мы развалимся моментально. Поэтому государственный служащий это человек, который говорит в необходимых случаях «нет», и поэтому вы никогда не снискаете абсолютной, всенародной любви, но это очень нужная работа.

И теперь я перехожу к третьему. Государственных служащих нельзя шельмовать и представлять как совокупность бюрократов, у которых на уме только коррупционные побуждения. Это очень опасная тенденция. Да, на государственной службе это было, есть и, к сожалению, ещё достаточно долгое время будет. Только ли у нас? Конечно, не только у нас. Масштабы у нас больше, чем в других странах, хотя есть развитые государства, способные с нами в этом печальном явлении конкурировать. Но ни в коем случае нельзя представлять сообщество должностных лиц как кучку коррумпированных людей, которые пришли на государственную службу обогатиться. Вы только что сказали, что у нас кадровый голод. Вы знаете, в этом есть не только минус, но и некоторый плюс. Я помню, что лет семь назад, восемь, может быть, я ещё работал в Администрации Президента, мне кто-то из журналистов привёл пример: говорит, мы проводили какие-то исследования, 80% школьников хотят идти в чиновники. Я говорю: «Да это катастрофа просто. Пусть в бизнес идут. Кто деньги-то будет зарабатывать?» Поэтому то, что есть кадровый голод, это нормально, особенно когда речь идёт не о заместителе министра, не о начальнике департамента, а о специалисте, который получает в регионе 20 тысяч, а в Москве – 40 тысяч. А в бизнесе можно сразу получить в несколько раз больше и по-другому устроить свою жизнь. Но люди принимают такие решения, потому что они планируют свою карьеру.

Вы сказали о том, что вы карьеристы. Ничего плохого в этом утверждении нет. Кто такой карьерист? Это человек, который видит свою карьеру, это человек, способный планировать свою жизнь. Это очень хорошо. Нашим людям этого качества не достаёт.

И наконец, в отношении тех, кто уезжает работать за границу. Я это довольно часто слышу. Я помню, пришёл на факультет журналистики, там ребята такие острые все, власть всё время критикуют. И встала девушка и говорит: «Если Вы немедленно не примете решение, я уеду за границу…» Я говорю: «Скатертью дорога! Езжайте». Не в том смысле, что вы не нужны, но если вы сами себе такой путь видите, почему мы вас должны за руку хватать? Каждый человек – творец своей судьбы. Если вы видите, что вам выгоднее поехать работать за границу, какие бы лозунги государство ни использовало, какие бы деньги ни предлагало, человек всё равно уедет. Так жизнь устроена. Конечно, нужно стараться стимулировать свои кадры: платить деньги дополнительные, гранты выдавать учёным и так далее, это нормально абсолютно, но насильно за рукава никого держать не надо. Во-первых, потому что не удержишь, а во-вторых, потому что нормальный человек всё равно вернётся, получив образование где-то в другом месте или дополнительное образование, закончив магистратуру за границей. Ничего в этом страшного нет, поэтому работайте как следует, а программы за ночь писать нельзя. Я сегодня об этом министру скажу.

И самое последнее. Знаете, я на самом деле очень рад, что вы учитесь в МГУ. Я учился в другом университете, тоже хороший университет, безусловно, это наши два ведущих университета. Вы знаете, мне очень приятно, что люди, которые занимаются государственной службой или занимают крупные позиции в компаниях с государственным участием, проходят этот курс в лучшем университете с фундаментальной подготовкой. Потому что очень часто люди говорят: «Я учился на каких-то курсах повышения квалификации»… При всём уважении – это всё-таки другой набор людей, другой набор профессуры, преподавателей, у них другая энергетика, у них другие фамилии. Очень важно это потом в жизни действительно сохранить. Я, кстати, поддерживаю идею, чтобы клятву не клятву, но во всяком случае чтобы ваше сообщество, так как это существует во многих странах, включая Францию, не распадалось, чтобы вы друг с другом общались, чтобы вы знали друг друга, знали, к кому обратиться, и в хорошем смысле способствовали бы продвижению друг друга. Это нормально абсолютно. Почему люди, которые заканчивают Оксфорд, Кембридж или Йель, говорят: «Да, я с ним учился, я его знаю, он годится»? Почему нам этого не делать? Так что то, что это происходит на базе Московского государственного университета, мне кажется, очень хорошо.

Я всем вам желаю успешно отучиться, получить дополнительные знания, и, конечно, достичь максимально высоких карьерных высот, в этом ваш выбор. Счастья вам!