Встреча Дмитрия Медведева с руководителями ведущих российских IT-компаний

Встреча с руководителями ведущих российских IT-компаний

Из стенограммы:

Д.Медведев: Мы с вами встречаемся по определённому поводу: Рунету – 25 лет. Четверть века для Рунета – это серьёзная дата, как и вообще для современного мира. Я смотрел материалы, вспоминал, как всё это выглядело в период, когда, может быть, многие присутствующие интернетом ещё не пользовались. Но я пользовался. Конечно, Рунет был очень маленький, в значительной степени интернет был завязан на известные источники, поиск такой же был, все ресурсы такие же.

Русскоязычный сегмент появился в 1994 году, я стал всем этим пользоваться попозже. Он был незначительным дополнением к стремительно развивавшейся сети. Но за 25 лет всё очень сильно поменялось, выросло целое поколение людей, для которых компьютер и интернет, свободный доступ ко всем сервисам – это обыденность, неотъемлемая часть повседневной жизни. Сервисы, которые предлагает Рунет, сегодня охватывают практически всё: от получения государственных услуг онлайн до бытовых вещей типа заказа еды, такси, банковских транзакций, платежей, маршрут можно найти в городе. Масса развлекательных сервисов – это игры, кино, дистанционное обучение, что тоже очень важно. Экономика Рунета, по мнению аналитиков, растёт до 15% в год, что, как вы все понимаете, существенно выше, чем темпы роста нашей экономики в целом, где мы боремся за каждый процент и считаем, что 3% – это уже очень хорошо, в прошлом году было 2 с небольшим процента – тоже не совсем плохо, а тут 15%. И конечно, мы (вы и государство в конечном счёте) должны, что называется, выжать из этого всё возможное.

Хочу также сказать, что мы собираемся вложить в ближайшее время в развитие цифровой экономики (которая, безусловно, так или иначе влияет на развитие Рунета, и наоборот) около 2 трлн рублей. Для сопоставления – это 2% ВВП. Наш ВВП теперь просто считать, он равен 100 трлн рублей в настоящий момент. 2 трлн мы планируем вложить в цифровую экономику. Много это или мало – естественно, всегда на этот вопрос будут разные ответы. С одной стороны, очень много. С другой стороны, кто-то скажет, – мало, потому что нужно, чтобы не отстать ни от кого, вкладывать больше. Но в любом случае это всё-таки значимая цифра для нашей экономики. Сегодня, если говорить об аудитории российского сегмента, это порядка 300 миллионов человек в мире – это то, что обычно называют русским миром – в широком смысле этого слова. Это в два раза больше, чем численность населения нашей страны. И действительно, этот ресурс по-настоящему объединяет людей, которые живут на постсоветском пространстве. Рунет в этом плане, как известно, достиг не меньше, чем все международные организации и союзы.

Меня не удивляет, что русский язык входит в тройку самых распространённых в интернете. Это связано и с объективными причинами, и с субъективными. Наши люди оказались к этому лучше готовы, чем некоторые другие. Это хорошо. Но меня удивило, что количество сайтов на русском языке – во всяком случае, так утверждают – второе по величине в мире.

И конечно, очень важно, что наша страна имеет и собственные поисковики, и собственные социальные медиа. Этим может похвастаться ограниченное число стран, включая страны технологически развитые, они этого не имеют. Это вопрос определённого выбора, тем не менее, я считаю, если у нас так получилось, нам нужно по максимуму все преимущества от этого сохранить, развивать, помогать этим видам бизнеса. Тем более что наша встреча обозначена как встреча с руководителями крупнейших российских IT-компаний. Их, строго говоря, две. Конечно, есть масса очень хороших компаний, но если говорить о мейджорах на рынке, больших, сложных холдингах, то это, конечно, две компании – «Яндекс» и Mail. В этом смысле мы должны быть внимательны к тому, что у вас происходит. Есть целый ряд вопросов в отношении государства: что государство должно сделать для развития российских IT-компаний, для развития Рунета. И что государство не должно делать – этот вопрос тоже всегда стоит. Потому что вмешательство государства – самое сильное оружие, которое только может быть в отношении любого бизнеса, и этого в том числе. 

Мы постоянно активно сотрудничаем с представителями российской IT-индустрии. Я готов обсудить эти вопросы с вами. Мы не так часто встречаемся, хотя мои коллеги – и министр, и Заместитель Председателя Правительства Максим Акимов, надеюсь, с вами работают.

В.Габриелян (вице-президент, технический директор Mail.ru Group): Я хотел бы сказать, что у интернет-бизнеса существует особенность: у нас нет станков, заводов, скважин. Все наши средства производства – это люди. Мы чрезвычайно зависимы от кадров. Сегодня я хотел бы коснуться этой темы. Ни для кого не секрет, что на нашем рынке существует кадровый голод, по моим оценкам, этот голод будет только увеличиваться по той простой причине, что если раньше мы конкурировали только друг с другом, то сегодня мы начинаем конкурировать с компаниями из других секторов экономики, которые вступают в сферу цифровизации. Им нужны те же специалисты, что и нам. Вместе с тем я хотел бы отметить, что наша страна, российские компании выгодно отличаются от большинства даже более развитых в экономическом смысле стран. У нас есть свои лидирующие интернет-проекты и свои сложные технологии, которые мы делаем самостоятельно. На мой взгляд, одна из причин этого лидерства – со времён Советского Союза у нас существовали очень сильные образовательные программы и очень сильное преподавание точных наук. Собственно говоря, это и помогло нам и коллегам построить свои бизнесы. Мы их строили на той научной основе, которая была заложена в своё время.

Но проблема заключается в том, что образование как наука и как индустрия тоже развивается. Очень важно успеть за этим развитием, потому что в противном случае у компаний завтрашнего дня уже не будет той базы, которая была заложена и которой мы воспользовались. Мы в последние пять лет довольно много внимания уделяли высшему образованию. У Mail.ru Group семь образовательных программ в ведущих вузах страны, и их количество увеличивается. Также высшее образование довольно хорошо представлено в программе цифровой экономики. Сегодня, мне кажется, мы должны обратить внимание на школьное образование. Со своей стороны Mail.ru Group готова разработать единую образовательную платформу для школьников и все необходимые технологии, которые позволят сделать обучение в школах по-настоящему современным и цифровым. Для этого не потребуется дополнительных государственных затрат. Мы готовы сделать платформу полностью за свой счёт. Но так как школьная среда и школьная программа – это довольно консервативная среда, мы бы хотели заручиться Вашей поддержкой в этом плане. Для того чтобы у нас завтра были какие-то плоды – а в случае школьного образования, я бы даже сказал, послезавтра, – нам нужно начинать это ещё вчера.

Д.Медведев: Владимир, скажите, что нужно конкретно, чтобы, как Вы сказали, эта консервативная среда вас не отторгла?

В.Габриелян: Для этого нам требуется Ваша поддержка и возможность внедрить цифровые инструменты в процесс образования в рамках всей страны. Кровь информационных технологий – это данные. Современные инструменты, которые позволят делать образование более интересным, более конкретным с точки зрения потребностей каждого ученика, с точки зрения его наклонностей, – для них нужна единая образовательная платформа, которая позволит точечно обращаться к детям и предлагать им именно то, что их больше всего заинтересует.

Д.Медведев: Я думаю, это возможно. И естественно, мы будем стараться помогать вам, вашим коллегам. Вопрос тут из нескольких компонентов состоит.

Во-первых, для того чтобы это делать, нужен сам продукт, который вы будете предлагать. Раз Вы об этом говорите, видимо, он или есть, или вы его уже готовы предложить.

Второе – должна быть готова сама среда. Я имею в виду не только технологическую среду и даже не только деньги, но и людей, которые всё это будут применять. 12 лет назад я занимался, работая тоже в Правительстве, внедрением интернета в школы. Это был 2006 год. Школ тогда у нас было 50 с небольшим тысяч. Кстати, тогда приезжал Билл Гейтс, я ему об этом сказал, он говорит, это тяжелейшая задача – 50 тыс. школ, это очень сложно, особенно в масштабах России.

Мы это сделали – правда, в тех технологических ресурсах, которые тогда были. Это был совершенно другой интернет. Сейчас задача в том, чтобы он был высокоскоростной, а тогда – какой угодно нужен был. Но я помню, как на всё это реагировали педагоги, особенно зрелые. Многие просто морально к этому были не готовы. Это же тяжёлая история для педагога, если он оказывается в ситуации, когда ему труднее во что-то погрузиться, чем, например, ребёнку. Такие ситуации бывали, и сейчас они бывают. Для того чтобы внедрять такие образовательные платформы, необходима также подготовленность самих учителей, самих педагогов к тому, чтобы они эту платформу реально предлагали детям. Это второй компонент. Но в принципе я согласен: чем раньше это будет происходить, тем лучше, чтобы мы не потеряли поколение.

В какой-то момент мы стали ощущать, что легендарное советское образование, техническое, в области естественных или точных наук, даже просто инженерное образование стало менее популярным. И мы прилагали усилия для того, чтобы люди снова пошли в технические вузы. Сейчас эта проблема преодолена. Действительно, школьники с удовольствием идут учиться, особенно в хорошие, престижные вузы. Уверен, что и у вас много выпускников этих вузов работает. Но, конечно, очень важно эту основу не потерять.

Вы упомянули советскую базу. Очень хорошо, что мы по математике до сих пор котируемся на мировом уровне как научная школа номер один. Но это не вечная тема. Если мы не будем это подкреплять, в том числе и работой в таких компаниях, как ваша, мы можем эти преимущества растерять.

Давайте поработаем.

Е.Бунина (генеральный директор ООО «Яндекс»): Я два слова хотела про «Яндекс» для начала сказать. «Яндекс» начинался просто как поисковик, потом мы стали думать, что можем делать и другие сервисы, но онлайн, не выходя в офлайн. А лет пять-шесть назад мы осознали себя игроком и в офлайне тоже. И это был важный момент, когда мы действительно стали большим концерном. Появились сервисы «Такси», «Драйв». В том числе они все могут выходить на международные рынки. Интересно, что офлайн-сервисы даже проще выводить на международные рынки. Поиск дошёл от просто поиска до того, что появились персональные помощники. Я бы хотела, чтобы об этом рассказал наш глава поиска Михаил Парахин. И ещё хотелось бы поговорить про транспорт. Мы доходим сейчас до беспилотного транспорта. Глава беспилотного транспорта и такси – Тигран Худавердян.

Д.Медведев: В вашем беспилотном транспорте я вместе с вашим руководителем катался, принял на себя этот риск. Живой здесь сижу.

М.Парахин (технический директор ООО «Яндекс»): Я хотел сказать пару слов о том, что поиск имеет тенденцию трансформироваться. И поиск, который был 20 лет назад, это не то же самое, что сейчас. Мы любим немного хвастаться в «Яндексе», что первый наш поиск вырос из 1989 года, когда Аркадий Волож вместе с несколькими энтузиастами сделали первый поиск по базе данных патентов. Но это совсем глубокие корни. На самом деле настоящий пользовательский продукт открылся в 1997 году, на год раньше Google. А в тот момент уже были конкуренты – AltaVista и другие, сейчас уже забылись многие. Но «Яндекс» отличался качеством, «Яндекс» понимал русский язык, морфологию, окончания. И это была первая волна. В 2003 году стали появляться сервисы. В «Яндекс» был первый сервис картинок, потом появились видео и другие сервисы. А где-то в конце 2000-х, в 2009 году была трансформация системы автоматического обучения. Это не так видно пользователю, просто качество становится лучше, но это совершенно другая модель разработки внутри. Здесь «Яндекс» был значительно впереди других систем в мире, сильно впереди Google, сейчас Google рассказывает про Machine Learning и системы автоматического обучения, но они довольно поздно перешли к этой трансформации.

В 2010 году стала сильно развиваться медийная часть. Мы сначала сделали агрегатор музыки, у нас появился свой сервис «Яндекс.Музыка». Здесь не могу не заметить, что была большая трансформация. В 2010 году было полно пиратской музыки, и все говорили: никогда вы не сделаете настоящую музыку, всегда будут воровать. Сейчас всё это забылось, мы прошли эту трансформацию.

Д.Медведев: Это, кстати, одно из важнейших достижений Рунета – переход от пиратства к цивилизованному использованию.

М.Парахин: Сейчас мы похожую ситуацию переживаем в видео. Я уверен, что буквально месяцы…

Д.Медведев: Все очень на это надеются, я недавно встречался с кинематографистами, они сильно на вас жаловались.

М.Парахин: Мы с ними плотно работаем. Мы это обсудим.

Важный момент – сейчас у нас новая фаза трансформации поиска. Я наблюдаю по людям – знакомым, детям, как поиск трансформируется в цифровых помощников и ассистентов (в том числе устройства умного дома, колонки). На улице люди это пока не начали ощущать. Я спрашиваю у людей, есть ли у них умная колонка «Яндекс.Станция». Обычно два варианта ответа. Либо: нет, а зачем она нужна? Либо: да, мне подарили, такая классная – и дальше длинный список того, что надо поправить, чтобы улучшить. Это такая вещь, которая меняет процесс взаимодействия с миром. Дети намного быстрее этим начинают пользоваться. Когда младшая дочка делает домашнее задание, встречает незнакомое слово, она спрашивает: «Алиса, что такое нонконформизм?» Даже голову не поворачивает. Та ей отвечает, и она продолжает писать.

В мире фактически две основные компании, которые ведут борьбу по «захвату будущего», – это Amazon и Google. Мы очень сильно вкладываемся, чтобы не пропустить этот момент. Это такой опыт, когда человек едет в машине, общается с помощником, встроенным в бортовую систему, далее он поднимается в лифте, продолжает общение через телефон, приходит домой – у него включается нужный свет, ему приходят напоминания какие-то и так далее. Наш фокус в том, чтобы пройти эту трансформацию и остаться лидером в новой фазе. Потому что каждый раз это потрясение, довольно часто на каждой фазе меняются лидеры.

Д.Медведев: Это очень важная задача. Вы правы, конечно, молодые люди всегда быстрее все эти новинки воспринимают. Даже Вы, хотя всю жизнь занимаетесь такими вещами, всё равно в каких-то вопросах, наверное, уступаете своим детям. Для них это абсолютно органичная часть жизни, в том числе вербальные коммуникации с искусственным интеллектом. А Вы, наверное, что-то набираете…

М.Парахин: Я в основном набираю, да, а дети уже говорят: «Это надо нажимать кнопки? Нет!»

Д.Медведев: Действительно, вопрос привычки.

В.Габриелян: Мы хотели обсудить международную экспансию. Мы много про неё сегодня говорили. Наверное, одна отрасль в Рунете, которая её достаточно успешно осуществляет, – это игровая индустрия. Причём здесь речь идёт и о Mail.ru, и о других компаниях. Если посмотреть на наш игровой бизнес, более 60% выручки идёт из-за рубежа. Это уже 230 млн долларов в годовом выражении. Это, наверное, самый успешный развлекательный продукт, который мы когда-либо экспортировали.

При этом у отрасли есть определённая проблема. Дело в том, что по текущему Налоговому кодексу мы не можем вычитать входящий НДС, в отличие от наших конкурентов с других рынков, которые из своих юрисдикций это делать могут. Что это означает? По сути, если ты управляешь игрой из России, ты за маркетинг, за покупку международного трафика платишь на 20% больше. Это делает нашу юрисдикцию – не только компанию, но и юрисдикцию – неконкурентоспособной. Мы видим, что огромное количество студий уже уходят в другие юрисдикции – и де-юре, и де-факто. Сейчас в «Сколково» разработали инициативу, которая эту проблему во многом решает.

Д.Медведев: В чём она заключается? Просто возврат НДС?

В.Габриелян: Да. Она как раз сейчас находится в Правительстве, мы просили бы помочь этой инициативе. Это очень важно. То, что создано, важно не только приумножить, но и не потерять.

Д.Медведев: Абсолютно справедливо. В какой это стадии обсуждения?

В.Габриелян: Законодательное решение готово.

Д.Медведев: Оно, наверное, не очень сложное, это законодательное решение, если речь идёт о вычете.

М.Акимов: Это принципиальное решение – пойти на то, чтобы обеспечить при экспорте IT-продуктов (не только игровых решений, но и других, поскольку это бизнес по определению трансграничный) возврат НДС. Надеюсь, что в ближайшее время мы дискуссию с Министерством финансов завершим.

Д.Медведев: Я понимаю, что здесь основные опасения у Минфина. Можно и поручение выпустить по итогам нашей встречи, но главное не в поручениях, конечно. Вы потом проведите обсуждение с коллегами из Минфина. Если не получится достичь консенсуса – а это вполне вероятно, – ко мне зайдите для того, чтобы окончательно определиться.

Это не единственная сфера, где мы, к сожалению, в силу достаточно жёсткой рамки налогов, которые у нас применяются, делаем свою юрисдикцию неконкурентоспособной. Я недавно с кинематографистами встречался. У них другая тема. Она связана со съёмками, которые сейчас очень часто любят вести в других странах, потому что там дешевле. Вы знаете, наши известные фильмы часто снимают где-нибудь в Восточной Европе. Потому что они создают благоприятные условия – как раз делают этот вычет. И соответственно, это выгодно. Там я такое поручение дал. Здесь это, наверное, не менее важно. Тем более с учётом того, что этот рынок быстрорастущий. Он точно более коммерческий, чем рынок кинофильмов. Потому что кинофильм – это очень сложный продукт. IT-продукты быстрее появляются.

Давайте поступим так.

Е.Бунина: Я хотела бы дополнить по поводу кадров, здесь есть одна важная тема. Мы воспитываем здесь молодёжь, к нам приходят молодые кадры. Это крайне важно, и образование здесь важно. Но мы видим, что прорывы у нас получаются, когда мы эту молодёжь соединяем с опытными специалистами, в том числе с теми, кого мы возвращаем из-за рубежа. Очень много таких уехавших, которых можно потом вернуть, и они со своей экспертизой приезжают.

Мы, например, за последние три года вернули больше 120 человек. Это всё очень высококвалифицированные кадры. Может быть, стоит предложить какую-либо совместную программу бизнеса и государства по возвращению таких ценных IT-кадров из-за рубежа? Упрощение двойного налогообложения для таких высококвалифицированных специалистов, что-то интересное для них разработать.

Д.Медведев: Такая повестка дня есть, программы такие есть, но мы с вами понимаем: это всегда индивидуальная история. Кого-то проще вернуть, кого-то сложнее. Бытует мнение, что от нас уезжает чуть ли не вся молодёжь. Это, конечно, абсолютное враньё. Тем не менее это значительный отток наиболее квалифицированных людей. С чем-то можно бороться, с чем-то очень сложно. Более того, мы понимаем, что молодёжь хочет посмотреть мир. А если это ещё сопровождается хорошим денежным возмещением, то остановить это тяжело. Но надо возвращать, Вы правы, и здесь можно подумать о государственно-частном направлении.

Везде своя история. Я вспоминаю, как несколько лет назад попал на крупное фармацевтическое предприятие. Они тоже растут очень хорошо, почти как IT-индустрия (если не быстрее: одно время росли на 25% в год, когда замещали иностранные препараты нашими). Там специалисты высочайшей квалификации, многие из них уехали за границу. И руководитель рассказал: почти всех вернули. За счёт чего? Конечно, мы создали равновеликие условия труда, то есть там зарплата такая – и здесь такая. И создали другие формы мотивации. Объективно, через несколько лет человек всё равно хочет вернуться домой, потому что привык жить в России. Для этого надо выстроить правильную систему координат. Давайте подумаем, каким образом людей, ценных для вас, крупнейших IT-компаний, возвращать. Потому что это не только зарплата, это более сложная история. В принципе такая тема вполне возможна.