Встреча Дмитрия Медведева с руководителем Федеральной антимонопольной службы Игорем Артемьевым

Из стенограммы:

Д.Медведев: Игорь Юрьевич, есть конкуренция в нашей экономике или же осталась только государственная собственность, о чём вы сказали, и её размеры превысили критическую, красную черту? Что нам делать для того, чтобы обеспечивать конкурентные начала в экономике сегодня?

И.Артемьев: Мне кажется, Дмитрий Анатольевич, Правительство многое для этого делает, я имею в виду поддержку частного бизнеса. Решения, которые приняты в рамках «антикризисного плана», тоже об этом говорят. Но то, что принято решение о масштабной приватизации, несмотря на, откровенно говоря, не очень благоприятную конъюнктуру, это дорогого стоит. Потому что появление частных собственников как конкурентов даже в тех отраслях, где превалируют государственные компании, исключительно важно для эффективности экономики, ведь конкуренция в общем делается не ради конкуренции, а ради этой самой эффективности, инновационной экономики, о чём все думают. Но неблагоприятная конъюнктура, в том числе внешняя, несколько затормозила этот процесс, откровенно говоря. Поэтому эти решения мы как ведомство, которое отвечает за конкуренцию, принимаем с большой радостью.

Д.Медведев: А что мешает этому? Есть какие-то проблемы, которые вы бы хотели обсудить?

И.Артемьев: Если говорить о важных аспектах, связанных с конкуренцией, например, я хотел бы, как всегда, доложить в начале марта результаты подведённых итогов в отношении государственных закупок. Это ситуация, когда государство многими триллионами рублей из своего бюджета либо, если это касается госкомпаний, десятками миллиардов и миллионов может очень сильно поддержать и частные компании, и прежде всего малый и средний бизнес. Я хотел бы сказать, что два года работы нового законодательства выявили не только плюсы, но и очень серьёзные минусы, с которыми надо поработать.

Д.Медведев: Какие минусы?

И.Артемьев: Если говорить, например, о малом и среднем бизнесе, то, на мой взгляд, была допущена одна очень важная ошибка. Помимо первичного размещения средств на торгах, когда малая компания прямо приходит и побеждает, скажем, в конкурсе-аукционе… Здесь всё понятно, здесь она выполняет контракт хорошо или плохо, дальше идёт приёмка работ, эти деньги без процентов в наших условиях, при таких-то кредитных ставках, достаются малым компаниям. Но почему-то стали считать, и такая норма появилась в законодательстве, что когда крупная или средняя компания выигрывает подряд, то потом она пишет карту своих субподрядчиков, где, на первый взгляд, тоже попадается очень много предприятий малого и среднего бизнеса – и принято считать в статистике, и многие ведомства с удовольствием Вам докладывают, что эти компании получают сотни миллиардов рублей. А на самом деле это компании, либо аффилированные с большой компанией, либо просто «помойки» для отмывания денег, либо однодневки.

Д.Медведев: То есть это никакой не малый бизнес.

И.Артемьев: Это никакой не малый бизнес. Поэтому цифры, которые попадают даже в официальную отчётность, которая попадает к Вам, очень существенно завышены. Сейчас как раз принят целый ряд очень важных решений о том, чтобы и на электронных площадках происходило маркирование компаний малого бизнеса и чтобы учитывалось только первичное размещение. Тем не менее могу сказать, что как минимум 400 млрд рублей малый и средний бизнес сегодня получает прямых государственных закупок, если взять и очистить соответствующую статистику от этих наслоений. Поэтому не триллионы, а сотни миллиардов.  А надо бы, чтобы триллионы, тогда рабочие места будут и всё остальное.

Кроме того, как всегда, вода дырочку найдёт – мы анализировали возможные способы обхода конкурентных процедур, потому что госзакупки должны быть, конечно, конкурентными, должны снижаться цены, должна возникать экономия бюджета, эффективность расходования средств. В этом смысле нормы, которые были приняты, имеют вполне благие цели, я имею в виду возможный альтернативный вариант ухода с аукциона и конкурса на так называемые государственные субсидии. Сейчас, по сути дела, деньги уходят из бюджета, попадают и передаются многими губернаторами непосредственно во ФГУПы, а ФГУПам уже не нужно по конкурентным процедурам работать, они работают по своим положениям. И дальше огромные капитальные вложения на сотни миллиардов рублей, и даже лекарства, и даже вывоз твёрдых бытовых отходов идут через субсидии, а не через конкурентные процедуры.

Д.Медведев: То есть вы считаете, что, по сути, это тоже обход закона – вывод денег через субсидии?

И.Артемьев: Дело в том, что закон, к сожалению, это позволяет. Это было сделано когда-то для того, чтобы не проводить аукционы на уникальные какие-то проекты и объекты, а по сути, стали лекарства закупать и твёрдые бытовые отходы вывозить через субсидии.

Д.Медведев: То есть применяется ко всему.

И.Артемьев: Ко всему. И здесь либо нужно дать ясное определение субсидиям, либо сказать: только уникальные объекты и ничто больше. И лучше принять это решение в ближайшее время, на наш взгляд, поскольку вступает он в силу с 1 января 2017 года, чтобы могли все губернаторы к этому адаптироваться.

Такая же история, к сожалению, происходит и с единственным поставщиком. Вы хорошо знаете, к Вам обращаются по отраслям, кто только не обращается с просьбой: обязательно назначьте именно эту компанию единственным поставщиком всего и вся, и это касается и обороны, и совершено открытых торгов. На мой взгляд, уже просто критическая масса того, что можно было отдать единственному поставщику, уже сложилась и нужно почистить эту систему.

Например, там, где единственный поставщик – естественная монополия, там другого и быть не может, потому что никто же не будет строить второй трубопровод где-нибудь и так далее. Но когда у нас на открытых рынках в сфере поставки, скажем, горючего для авиации (это абсолютно конкурентный рынок), моторного топлива, электроэнергии (абсолютно конкурентные рынки) появляются единственные поставщики, они ставятся в привилегированное положение, что, конечно, ситуацию ухудшает с конкуренцией и объективностью соответственно.

Д.Медведев: Знаете, я думаю, что нам нужно обобщить те проблемы, которые в настоящий момент высветились в результате применения закона, и, по всей вероятности, этот закон откорректировать, ничего в этом страшного нет, мы неоднократно это делали. Я согласен, что существует масса способов либо обойти законодательство в сфере конкуренции и в области государственных поставок, либо использовать норму, которая носит строго ограниченный характер, для неопределённого количества случаев.

Но это вопрос не только практики применения, это и вопрос законодательных формулировок. Давайте подумаем, может быть, есть смысл их уточнить, с тем чтобы действительно модель единственного поставщика применялась только в случаях, когда без него невозможно обойтись (ну или же принятие решения было по-настоящему исключительным). Потому что вы правы, в последнее время, я это просто сам вижу по всяким документам, по которым мне докладывается, наметилась тенденция, когда решения о единственном поставщике принимаются, что называется, в общем порядке, а не в виде исключения. И диктуется это самыми разными соображениями: вопросами безопасности, экономии средств и так далее. И далеко не всегда, наверное, это требуется.

Я предлагаю вместе с коллегами из Правительства продумать набор мер по совершенствованию законодательства и представить предложения, может быть, есть смысл там уже что-то уточнить.

И.Артемьев: Спасибо большое.

Д.Медведев: Договорились.