VI Петербургский международный юридический форум

Приветственное слово Министра юстиции Александра Коновалова

Выступление Дмитрия Медведева на форуме

Выступление генерального директора Всемирной организации интеллектуальной собственности Фрэнсиса Гарри 

Выступление председателя Международного арбитражного центра Гонконга Терезы Ченг 

Выступление председателя Верховного Суда Израиля Мирьям Наор

Выступление заместителя Генерального секретаря Организации Объединённых Наций, исполнительного директора Управления ООН по наркотикам и преступности Юрия Федотова

Выступление вице-президента корпорации Microsoft Стивена Крауна

Выступление декана юридического факультета Римского университета La Sapienza Энрико Дель Прато

Заключительное слово Дмитрия Медведева

Международный юридический форум в Санкт-Петербурге учреждён в 2011 году и является крупнейшей площадкой для диалога политиков, юристов, экономистов и учёных, представляющих все основные экономические и правовые системы.

Цель форума – продвижение идей модернизации права в условиях глобальных изменений, в том числе решение задач в сфере улучшения взаимодействия правовых систем и выработки единых подходов к решению проблем развития права в современном мире, модернизации российского права с учётом лучшего опыта зарубежного нормотворчества и правоприменения, содействия развитию современной юридической науки и юридического образования в России и в мире.

Основные темы форума в этом году – частное право, промышленность и торговля, защита конкуренции, судебная и арбитражная практика, смарт-общество, инвестиции и финансы, международное право и безопасность. Тема пленарного заседания – «Доверие к праву – путь разрешения глобальных кризисов». 

Из стенограммы:

А.Коновалов: Уважаемые дамы и господа! От имени организационного комитета VI Петербургского международного юридического форума я сердечно приветствую всех его участников, понимая под таковыми не только вас, собравшихся в этом зале, и даже не только тех, кто смотрит трансляцию пленарной сессии в смежных аудиториях этого великолепного здания, но также и широкий круг участников нового проекта, так называемого Forum Live, – людей, которые видят трансляции форума и могут участвовать в заседаниях в интерактивном формате. Я думаю, что эта новая опция и возможность даст дополнительный интерес к мероприятию и привлечёт новых участников.

Санкт-Петербургский юридический форум в этом году вырос и количественно, и, что важно, качественно, что даёт новые надежды, дополнительную уверенность в том, что качество дискуссий и полемики, которую будут вести лучшие юристы мира здесь, в Санкт-Петербурге, в ближайшие три дня, будет ещё более высоким, чем в прошлые годы.

Глобальной темой форума в этом году определён вопрос о доверии к праву. На первый взгляд, этот вопрос имеет довольно простое решение, по крайней мере так может показаться: доверять праву может только тот, кто считает себя его инсайдером, а не аутсайдером, тот, кто понимает, верит, имеет основания быть убеждённым в том, что право ему не враждебно, а существует и действует ему во благо и в его интересе. Но если вдуматься, то можно понять, что это, конечно, не ответ на вопрос, а только его более технологичная корректировка.

А вот вопрос, почему, при каких условиях человек может праву действительно верить и доверять, может иметь самые разные ответы. Один из них это, конечно, высокий профессионализм и высокая эффективность юристов. Действительно, мы можем придумать много красивых теорий о том, что такое право, но если мы не будем полезны людям, то все эти слова повиснут в воздухе. Таким образом, высокий профессионализм, знание закона юристами – condition sine qua non (необходимое условие, лат.) – обязательное условие доверия к праву со стороны всех и каждого.

Но думаю, что есть и ещё как минимум одно измерение, которое нужно обязательно учитывать. В разных языках мира термин «юстиция» созвучен или синонимичен термину «справедливость», а слово «право» во многих опять-таки языках, в том числе, конечно, и в русском языке, имеет общий корень со словами «правота», «правильность» и «правда». Именно так, кстати, – «Русская правда» – назывался один из древнейших памятников русского законодательства, которому в этом году исполняется 1000 лет.

Ещё одна дата. 150 лет назад в этом городе, на берегах реки Невы было создано одно из наиболее известных и читаемых и почитаемых юристами всего мира произведение мировой литературы – «Преступление и наказание» знаменитого русского писателя и философа Достоевского. Думаю, не ошибусь, если скажу, что именно отношение этого автора к своим персонажам, а через них и ко всем окружающим его людям, делает настолько привлекательным его творчество, которое отвечает именно запросу на справедливость и на правду в праве, а не только на мёртвую букву сухого закона.

Дамы и господа, я всем нам желаю удачно и полезно поработать в предстоящие три дня, для того чтобы отыскать новые дополнительные пути к этой великой правде закона и права.

Поздравляю вас с началом форума!

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги, друзья! Сердечно приветствую всех участников нашего шестого юридического форума. Сейчас были сказаны вступительные слова, я полностью присоединяюсь к оценке и наших встреч, и места проведения этого форума. Конечно, всё это придумано очень неплохо, я бы даже сказал, красиво. Я каждый раз с большим удовольствием принимаю участие в наших дискуссиях, в пленарных дискуссиях, надеюсь, что и вам это доставляет такое же удовольствие.

В этом году действительно приехало много участников – порядка 3,5 тыс. из 80 государств. Трансляцию по интернету также ведут несколько десятков стран, она доступна в нескольких десятках стран. В этом смысле форум становится всё более глобальным благодаря качеству и профессионализму дискуссий. Но главная причина успеха нашего форума – это, безусловно, всё возрастающий интерес к праву как явлению. Именно право даёт сбалансированный ответ на самые острые вопросы, помогает находить общий язык людям разных культур и убеждений. Считаю, что у нашего форума есть и особая миссия – продвигать идеи изменения, модернизации права в условиях глобальных изменений, а также помогать юристам разных стран и разных правовых систем понимать друг друга лучше. Именно из такого взаимопонимания и рождается доверие к праву, а доверие к праву сегодня является основной темой нашей пленарной дискуссии.

Д.Медведев:  «Доверие к праву – это действительно путь к разрешению глобальных кризисов, причём, по всей вероятности, это единственно верный путь. Доверие к праву – не только основа международной безопасности и глобальной стабильности, но и в значительной мере основа современной мировой экономики».

Доверие к праву – это действительно путь к разрешению глобальных кризисов, причём, по всей вероятности, это единственно верный путь. Доверие к праву – не только основа международной безопасности и глобальной стабильности, но и в значительной мере основа современной мировой экономики. Что, на мой взгляд, это значит в современных условиях? Каждое решение, которое принимается, каждый нормативный акт, каждая правовая позиция должны соответствовать нескольким ключевым принципам. Каковы они?

Во-первых, обеспечивать защиту прав человека. В этом году мы отмечаем сразу два юбилея, каждый из которых заставляет задуматься над тем, чего мы достигли в этой сфере. 16 декабря исполняется 50 лет со дня, когда Генеральной Ассамблеей Организации Объединённых Наций были приняты важнейшие, базовые документы: международный пакт о гражданских и политических правах и международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Эти документы, как известно, закрепили право народов на самоопределение, на свободное установление их политического статуса, заявили как приоритет право на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность, на образование и социальное обеспечение. В пактах есть и запрет рабства, и запрет работорговли.

Хотя эти пакты стали частью общепризнанного свода норм, понятно, что жизнь не идеальна, и сегодня мы сталкиваемся с вопиющими случаями их нарушения. Огромные территории оказываются фактически в средневековых условиях бесправного существования, в плену тоталитарной власти фанатиков, которые бросают вызов современному правопорядку. Россия, как известно, своими делами доказывает, что готова защищать общие ценности нашей цивилизации, но окончательного успеха в реализации таких пактов мы можем достичь, только действуя сообща.

Не менее важно защищать базовые права человека и внутри каждого государства. Осенью наша страна будет отмечать и свой юбилей – 25-летие Конституционного Суда. Все эти годы Конституционный Суд следит за соблюдением баланса между правами граждан и государства. Сегодня в этом зале присутствуют почётные гости форума, руководители органов конституционной юстиции из более чем 20 государств. Я вас ещё раз сердечно приветствую, благодарю за участие в нашем форуме, как и других коллег.

Конечно, вы как никто понимаете, насколько непросто выполнять миссию хранителей основного закона, ведь эта работа требует и самого высокого уровня профессионализма, и помогает противостоять попыткам давления самых разных сторон, сохранять независимость и беспристрастность.

Второе. Принципиально важно, чтобы все решения – и экономические, и социальные, и политические – выпускались только в правовой форме. По-другому демократическое правовое государство существовать не может. Я знаю об этом не понаслышке, поскольку уже достаточно давно принимаю участие в формировании этих решений, в облечении этих решений в форму права – и когда в определённый период подписывал законы, указы Президента, и сейчас, когда подписываю акты Правительства. Смею вас уверить, это действительно всегда довольно большая, серьёзная ответственность, тем более таких документов много, но такова уж наша российская континентальная система.

В-третьих, о чём хотел бы сказать, невозможно представить доверие к праву без доверия к правоприменителю. Мы должны учиться применять общие нормы и принципы регулирования в конкретных ситуациях. Мир развивается так стремительно, что невозможно сохранять в законодательстве привычную степень детализации. Гибкость правового регулирования обеспечивается не только деятельностью судов и арбитражей, но и развитием в праве начал диспозитивности.

Д.Медведев: «Мир развивается так стремительно, что невозможно сохранять в законодательстве привычную степень детализации. Следует поощрять формирование сводов так называемого мягкого права, применять практики добросовестного поведения, в том числе в корпоративной и финансовой сферах, в области антимонопольного регулирования».

Следует поощрять и формирование сводов так называемого мягкого права, применять практики добросовестного поведения, в том числе в корпоративной и финансовой сферах, в области антимонопольного регулирования. При этом мягкое право необязательно должно ограничиваться рамками одного государства. Мы можем совместно обсуждать и продвигать соответствующие инициативы на площадках Организации Объединённых Наций, Евразийского союза, БРИКС, СНГ, в других международных структурах. Поэтому четвёртый принцип, реализация которого также повышает уровень доверия к праву, включает необходимость учитывать нормы надгосударственных структур, конечно, с учётом интересов собственно государства. Некоторые из этих структур я только что назвал. Также большое значение имеют решения различных международных юрисдикционных органов. Чтобы доверие к праву стало нормой жизни, следует учитывать и эти принципы. Очень важно применять их в спорных ситуациях, ведь когда сторонам легче находить общий язык, они легче приходят к соглашению.

Преимущества такого подхода заметны, когда речь заходит о международном коммерческом арбитраже. Тоже скажу об этом несколько слов. За последний год мы в России серьёзно поработали над тем, чтобы повысить качество третейских разбирательств. Новое законодательство начинает действовать с 1 сентября 2016 года. Эти акты корректируют систему коммерческого арбитража в России с учётом лучших международных практик, создают условия для формирования действительно эффективного и независимого разрешения коммерческих споров. Ещё на стадии разработки мы учли актуальную редакцию типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже. Для этого была значительно расширена допустимость передачи коммерческих споров на рассмотрение третейского суда, что соотносится с практикой ведущих зарубежных юрисдикций. Максимально гармонизирована и процедура внутреннего третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража.

Д.Медведев: «За последний год мы в России серьёзно поработали над тем, чтобы повысить качество третейских разбирательств. В новом законодательстве, которое начинает действовать с 1 сентября 2016 года, была расширена компетенция международного коммерческого арбитража, включены споры, которые возникают в связи с иностранными инвестициями на территории России или российскими инвестициями за границей. Российская правовая система остаётся открытой для признания и приведения в исполнение легитимных решений иностранных арбитражных учреждений».

В предпринимательской среде есть спрос на так называемое частное правосудие. В новом законодательстве мы постарались сохранить его преимущество, включая неформальность процедуры разбирательства, возможность разрешить спор быстрее, а стало быть, и дешевле, что для деловых людей всегда было важным достоинством этой системы.

Практика разрешения инвестиционных споров выходит за рамки действия исключительно национальной системы права, когда речь идёт об иностранных инвесторах, поэтому в новом законодательстве была расширена компетенция международного коммерческого арбитража, включены споры, которые возникают в связи с иностранными инвестициями на территории России или российскими инвестициями за границей. Российская правовая система остаётся открытой для признания и приведения в исполнение легитимных решений иностранных арбитражных учреждений, то есть они соответствуют (в том случае, если они соответствуют) нормам Нью-Йоркской конвенции 1958 года и не противоречат нашему публичному порядку.

Сегодня мы также становимся свидетелями серьёзных преобразований в системе инвестиционного арбитража. Они продиктованы необходимостью доверия к арбитражному процессу. Ещё 10 лет назад инвесторы заявляли требования в арбитраж о взыскании убытков с публичного субъекта. Сейчас уже целые государства вынуждают корректировать правовое регулирование, подчас в интересах конкретного инвестора. Это, конечно, вызывает разные ощущения. Когда инвестор приходит работать в чужую для него юрисдикцию, он вправе рассчитывать на особую защиту, но такая защита не должна подрывать конституционные устои национального государства, иначе нивелируется идеологическая и правовая основа арбитража, безусловное доверие обеих сторон к его решениям. Государство как участник процесса защищает не только и не столько свои коммерческие интересы, в первую очередь оно защищает интересы национальной экономики и благосостояния граждан. Это не единственная проблема, с которой сталкивается сегодня система разрешения международных споров. В 2014 году при активных усилиях комиссии ООН по праву международной торговли была подготовлена Конвенция ООН о прозрачности в контексте арбитражных разбирательств между инвесторами и государствами.

С одной стороны, эта конвенция уточняет нормы о предании гласности информации об арбитражных разбирательствах между инвестором и государством, так что правила о прозрачности повышают доверие к арбитражу как институту в целом. Но, с другой стороны, если этим институтом начинают манипулировать, то весь наработанный авторитет, конечно, разрушается. А именно так и происходит, когда имущественные требования к своему государству заявители предъявляют в международном арбитраже, при этом используя «корпоративную вуаль» иностранного юридического лица. Это происходит достаточно регулярно.

Также появляются новые идеи о порядке разрешения инвестиционных споров в новых организациях. Я упомяну лишь соглашение о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнёрстве Евросоюз – Соединённые Штаты Америки. Это сейчас тема весьма актуальная, государства её обсуждают. Но я хотел бы отметить лишь один арбитражный момент – предложение дать специальный статус судьям, которые работают в этой системе. Причём этот статус включает требования, которые должны быть аналогичны тем, которые к ним предъявляются в национальных судах. Также вносится идея о введении процедуры апелляции на арбитражные решения. Правда, здесь остаётся неясным, сохранят ли эти новшества саму суть арбитража, за что его так ценят.

Я привожу эти примеры именно потому, что они свидетельствуют о востребованности третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража, и, наверное, это важно в том числе и в контексте тех дискуссий, которые будут вестись на форуме.

Уважаемые коллеги, я уже сказал о том, что доверие к праву связано с возможностью гибко применять правовые нормы, принципы регулирования в конкретных ситуациях. Традиционно такие принципы, как свобода договора, неприкосновенность собственности, недопустимость вмешательства в частные дела, добросовестность, определяют общие контуры взаимодействия субъектов гражданского оборота.

Адаптивность правового регулирования здесь обеспечивается и развитием в праве начал дозволительности, диспозитивности, а также максимальным делегированием регулирования на уровень соглашения сторон. Использование диспозитивных правовых конструкций сегодня актуально не только в сугубо частных отношениях, но и в отношениях с участием государства. Это очевидно, и позволяет повысить эффективность применения мер поддержки в экономике, особенно в условиях, когда экономика испытывает воздействие кризиса или находится под некоторым внешним давлением. Оба эти фактора, к сожалению, присутствуют сегодня и в нашей стране.

Ещё более активные действия следует предпринимать, когда происходит борьба с трансграничными злоупотреблениями, именно они существенным образом подрывают доверие к праву. Одно из таких явлений – это двойное необложение налогами, когда отдельные компании, используя пробелы в межправительственных соглашениях, уводят свои прибыли из страны, где ведётся реальная экономическая деятельность (этот феномен получил распространение в разных странах), но в итоге доход нигде не облагается налогом. Преодолеть эту тенденцию государства могут только сообща. Здесь есть и свои трудности, ведь при решении любых глобальных проблем государства-участники должны доверять друг другу исходя из фундаментальных принципов международного права, должны быть готовыми к компромиссу, уважать интересы партнёров, вместе решать эти задачи.

Тем не менее мы наблюдаем, как увеличивается роль односторонних ограничений, которые применяются некоторыми государствами в политических целях. По сути, такие действия уже стали способом произвольного вмешательства в дела других государств. Односторонние санкции так называемые становятся неопределёнными и по содержанию, и по кругу лиц, на которых они распространяются. Есть попытки придать этим санкциям экстерриториальный характер, продавить их применение в любой точке мира вопреки всем соглашениям и, конечно, международному праву.

Как я уже сказал, наше государство, наши компании, граждане в значительной степени подвергаются подобному давлению уже почти два года. О каком доверии к праву вообще здесь может идти речь?

Скажем прямо: как наши партнёры по международному сообществу будут выходить из этой ситуации, которую они сами создали, – этот вопрос остаётся открытым, хотя в кулуарах он всё время задаётся, и не только в кулуарах юридических форумов, но и во время политических дискуссий на различного рода саммитах.

Тем не менее вопрос открыт. Почему? Потому что нарушать всегда легче, чем соблюдать. Но за это всегда приходится нести ответственность, и ответственность не только правовую, а в конечном счёте ответственность и историческую.

Любое нарушение правового баланса только углубляет взаимное непонимание и создаёт недоверие, мешает наладить диалог и преодолеть кризис любого уровня, от локального до глобального.

Право, конечно, – это тот универсальный язык, разговаривая на котором можно успешно сотрудничать, причём совершенно неважно, о сотрудничестве в каких сферах идёт речь, будь то внешняя политика, экономика, культура или виртуальный мир.

Мы, кстати, как известно, живём в цифровую эпоху, когда подчас очень трудно или даже невозможно установить контрагента по правовым отношениям, а стало быть, возникает и проблема доверия к правовой форме в этом случае. Поэтому требуется особое умение при использовании правовых инструментов, они должны соответствовать быстрым переменам в коммуникационных технологиях. Всё большее число людей одним кликом получают доступ к гигантскому массиву информации. Перед цивилистами, перед представителями других правовых отраслей возникает ряд сложностей. Я тоже затрону несколько вопросов для затравки, что называется, вопросов, решение которых нам всем предстоит вырабатывать.

Д.Медведев: «Отсутствие баланса интересов правообладателей и пользователей становится препятствием для свободного обмена научной информацией, мешает развиваться высокотехнологичному бизнесу. Поэтому нужно искать баланс между новыми технологическими условиями и традиционными ценностями права интеллектуальной собственности». 

Во-первых, это, конечно, ситуация с правами интеллектуальной собственности, потому что продолжает развиваться конфликт между правообладателями и пользователями. В мире уже наработана мощная база судебной практики по этой теме. Если учесть, что в большинстве стран принцип свободы и равенства доступа к информации и знаниям плотно включён в национальное законодательство, то, по сути, создаётся практически неисчерпаемая тема для разборок, для выяснения отношений. Мы, как известно, своё законодательство привели в соответствие с международными нормами современного информационного общества, но, скажем прямо и спросим откровенно: вообще скольких пользователей интернета в мире эти требования удерживают от использования нелегального контента? Боюсь, что немногих. Скажем прямо, почти никого. Значит, необходимо продолжать работать по этой теме. Надо сказать прямо, эффективных решений в этой сфере не найдено. Такое отсутствие баланса интересов правообладателей и пользователей становится препятствием для свободного обмена научной информацией, мешает развиваться высокотехнологичному бизнесу, подталкивает людей систематически обходить закон. Поэтому нужно искать баланс между новыми технологическими условиями и традиционными ценностями права интеллектуальной собственности. В данном случае государство и должно выступить арбитром, определить, чьи интересы подлежат защите, чтобы способствовать экономическому росту и общественному развитию. Правда, скажем откровенно, пока правительства в разных странах не проявляют видимой готовности этим заниматься.

Во-вторых, есть ещё одна область виртуального пространства, которая тоже должна быть предметом особого внимания со стороны правоведов. Я имею в виду электронную коммерцию, электронные сделки, которые расширяются настолько стремительно, что право не успевает на это реагировать. Примеров много. Сегодня активно развивается так называемая технология blockchain, так называемые умные контракты. С их помощью формируются, по сути, автономные от государства, саморегулируемые системы, которые начинают жить по своим неписаным законам. Кстати, для правоведов исключительно интересные задачи. Очень часто здесь вообще заканчиваются пределы права. Сделки по передаче имущества, по удостоверению прав на имущество заключаются и исполняются в автоматическом режиме. Взаимодействие в Сети идёт не между людьми, а между электронным устройствами. Такие устройства обмениваются данными, осуществляют действия от имени своего владельца. Распространяется так называемый интернет вещей. Эта ситуация, ещё раз повторю, требует от всех нас напряжения творческих сил. Совсем не стандартная задача для правоведов – задача поиска новых эффективных решений, которые могут стать основой для образования, по сути, новой области права. Я рассчитываю, что и в этих стенах об этом будут дискуссии. Итогом, возможно, станут новые нормы, новые предложения, а их эффективность мы сможем обсудить на следующих форумах.

Уважаемые коллеги! Поддержание доверия к праву, уважение к закону невозможно без доверия общества к нашей корпорации в целом – к юристам – и взаимного доверия внутри нашего профессионального сообщества. Русский философ Владимир Соловьёв считал, что сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов – общего блага и личной свободы. Но именно уважение к праву обеспечивает каждому человеку и обществу в целом эту свободу. За это мы, кстати сказать, и ценим свою профессию. Я уверен, что все, кто присутствует в этом зале, кто принимает участие в нашем форуме, кто следит за нашим форумом через средства массовой информации, через интернет, чувствуют себя свободными людьми – это очень важно – и готовы в дискуссиях находить новые решения. Я, конечно, желаю всем вам успешной работы. Спасибо за внимание. 

М.Свейнстон (модератор пленарного заседания форума, как переведено): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые дамы и господа, коллеги! Я предлагаю начать обсуждение основной темы форума, как было заявлено, а именно «Доверие к праву как путь разрешения глобальных кризисов». Я должен отметить, что для меня тема звучит как своего рода вызов. Когда мы говорим о глобальных кризисах, возникают разногласия о фактах, о законах и судьях, которые будут принимать решения на этой основе.

Тем не менее существуют некоторые аспекты, которые представлены здесь сегодня. Одной из важных вех в развитии современной системы ценностей явилось создание системы интеллектуальной собственности. Без этого невозможно представить себе распространение новых технологий, идей, достижений культуры и так далее. Без этого мы были бы беднее.

Я представляю вам господина Фрэнсиса Гарри, генерального директора Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС). Пожалуйста, господин Гарри, вам слово.

Ф.Гарри (генеральный директор Всемирной организации интеллектуальной собственности, как переведено): Большое спасибо. Уважаемый модератор, премьер-министр господин Медведев, уважаемые дамы и господа, гости! Для меня чрезвычайно отрадно находиться здесь, в вашем прекрасном, великом городе Санкт-Петербурге и принимать участие в этом чрезвычайно престижном мероприятии. Я благодарю организаторов за любезное приглашение нашей организации, Всемирной организации интеллектуальной собственности и мне лично поучаствовать.

Я рад тому сотрудничеству, которое существует и развивается между Российской Федерацией и ВОИС, и я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить в лице премьер-министра всю Российскую Федерацию за их неоценимую поддержку, за многосторонний подход к развитию нашего сотрудничества по линии ВОИС. Относительно недавно ВОИС открыла представительство в Российской Федерации, которое располагается в «Сколково».

Интеллектуальная собственность – это не обязательно то, что обычно подпадает под это определение в рамках таких явлений, как глобальный кризис. Это и экономические, и технологические аспекты. Всё это может рассматриваться как своего рода «мягкий кризис», который бросает нам целый рад вызовов, имеющих отношение к доверию к закону.

Что касается интеллектуальной собственности и подхода к ней, я не хотел бы, чтобы мы думали об этой сфере нашей деятельности как о высокотехнологичной, высокоспециализированной. Это вообще описывает то, каким образом в обществе создаются, распределяются и используются новые знания и, в частности, новые научные достижения, технологии, а также произведения искусства: музыка, фильмы и так далее.

Что касается технической стороны вопроса, за последние 20 лет мы совершили переход в этом плане от периферии к центру экономических систем. Это выводит нас на понятие так называемой экономики знаний, где интеллектуальный капитал, интеллектуальные услуги всё больше замещают физический капитал и физические товары в качестве центра генерации благосостояния. Как последствия этого процесса – получение интеллектуальной собственностью более центрального места в рамках общей системы. Мы видим, что интеллектуальная собственность и инновации лежат в основе конкуренции в современном экономическом контексте. В наши времена инновации являются важнейшей частью экономической стратегии во многих развитых странах, допустим, в Китае, где переходят от, так сказать, общеизвестного ярлыка «сделано в Китае» к ярлыку «изобретено в Китае». Это налагает очень высокие требования к соответствующему пласту законодательства, в том числе того, что регулирует так называемые неосязаемые активы.

Я хотел бы упомянуть лишь два момента, которые связаны с доверием к законодательству в этой сфере. На первый пункт уже намекнул премьер-министр, а именно на то, что технология создаёт рассогласование между стоимостью производства, с одной стороны, и стоимостью воспроизводства, с другой стороны. И это актуально для различного рода изобретательской деятельности, но также и для науки и технологии. Вот, допустим, возьмём художественный фильм либо какое-то другое произведение киноискусства. Там заняты сотни людей и зачастую сотни миллионов долларов финансовых инвестиций. А чтобы воспроизвести всё это – это секундное дело при отсутствии дополнительных затрат. То же самое можно сказать и по фармацевтике: изобретение нового лекарства или формулы предполагает много лет, НИОКР и миллиардные затраты, но как только лекарство произведено, оно может быть воспроизведено человеком с неоконченным специальным высшим образованием за какие-то недели или месяцы. Это и приводит к огромному несоответствию между стоимостью производства, то есть создания, и воспроизводства, а отсюда так называемый феномен распространения подделок в различных сферах по всему миру. Это проблема, я подчёркиваю, глобальная, она не связана с какой-то одной конкретной страной.

Давайте возьмём пример создания объектов искусства – музыкальных, кинопроизведений и других предметов культуры и искусства. За последние 20 лет мы, конечно же, видим огромный переход, который происходит. Этот вопрос чрезвычайно многогранен, а именно то, каким образом решать проблему, на которую уже сослался премьер-министр, с которой так или иначе мы сталкиваемся все, – это нелегальная загрузка контента.

Давайте я скажу, что есть три меры, которые помогут восстановить и обеспечить доверие к закону. Во-первых, это более совершенные бизнес-модели, которые уже вносят весомый вклад и далее будут вносить в соблюдение более высокого уровня соответствия законодательным требованиям. Допустим, музыка. 20 лет назад мы покупали музыкальные произведения, приобретая музыкальный диск примерно за 20 долларов. Теперешние бизнес-модели дают возможность потребителю получить доступ практически ко всему пласту мировой музыки за стоимость от 5 до 10 долларов в месяц. Это огромный прогресс, конечно же, в пользу потребителя. Можно сравнить это со стоимостью просмотра футбольного матча. 10–20 лет назад, для того чтобы сходить на матч «Арсенала», британского клуба, нужно было заплатить 12,5 фунта. Соответственно, потребитель выигрывает от развития технологий и более совершенных бизнес-моделей, и это приводит к более высокому уровню соответствия нормативным требованиям. И впервые практически за 20 лет в прошлом году музыкальная отрасль во всём мире начала расширяться, тогда как предыдущие 20 лет шло снижение.

Вторая сфера – это образование. Я думаю, мы должны подчеркнуть для всех ответственных членов нашего общества, что здесь на кону практически вопрос финансирования производства произведений культуры, обеспечивающих достойное экономическое существование тех, кто их генерирует, – композиторов и прочих деятелей искусства. Соответственно, нужны определённые законодательные требования и регулирование, для того чтобы это работало надлежащим образом.

Теперь вкратце о ещё одном вызове, который актуален для нас в современном контексте интеллектуальной собственности, опять-таки, премьер-министр об этом упомянул, – это скорость. Скорость изменений в технологической сфере и то, как реагирует на это бизнес-сообщество, таковы, что нашей отрасли права очень трудно за этим угнаться. Допустим, работа с геномом человека – это очень сложные вопросы и с этической, и с правовой точки зрения. Насколько это допустимо и позволительно – это очень многогранный и сложный вопрос. Но мне сдаётся, что там есть два элемента, два измерения с точки зрения права, которые чрезвычайно тревожны. В силу огромной скорости этих изменений, как правило, то, что происходит, это разработка политики на основе того, что хочет рынок. Этим не занимаются правовые учреждения, организации, юридические организации, хотя, конечно, они учреждаются именно для этих же целей – для выработки политики суверенных правительств. Ну и в основном, я думаю, здесь, конечно же, нужно будет упомянуть и законодательную власть, и судебную власть. Парламентарии не в состоянии оперативно отреагировать на текущие быстрые изменения, соответственно, реакция запоздалая и результат неудовлетворительный.

Я уже превысил свою квоту времени. Ещё раз подчеркну, насколько мне отрадно и приятно быть здесь, участвовать в работе форума. Благодарю Россию и Петербург за гостеприимство и огромную поддержку, которую вы оказываете по линии нашей организации. Благодарю.

М.Свейнстон (как переведено): Большое спасибо, господин Гарри. Мне очень понравилась концепция «мягкого кризиса». Надеюсь, что все кризисы, стоящие перед нами, будут мягкими.

Я думаю, что логично предположить, что механизм арбитража помог тихо разрешить много международных кризисов. Среди наших гостей сегодня – почётный гость пленарного заседания Тереза Ченг, председатель Международного арбитражного центра Гонконга. Этот центр был учреждён в 1985 году и за короткое время стал одним из самых авторитетных международных центров арбитража в мире. Пожалуйста, госпожа Ченг.

Т.Ченг (председатель Международного арбитражного центра Гонконга, как переведено): Большое спасибо, Майкл.

Премьер-министр, уважаемые гости, дамы и господа! Для меня большая честь быть приглашённой к участию в Международном юридическом форуме, и для меня очень большая честь присутствовать здесь и быть в этом прекрасном городе.

Различия, которые проявляются в разных видах бизнеса, в наших обменах, в нашей жизни, в наших различных ежедневных мероприятиях между людьми и различными организациями, могут, если не будут разрешены, приводить к определённым кризисам и таким образом создавать так называемый глобальный кризис, который может принимать разные формы. Это явление проявляется как в частном, так и в государственном секторах. Поэтому, когда мы говорим о глобальных кризисах, я бы хотела рассмотреть их с двух сторон: в первую очередь в частном секторе, а именно споры между частными организациями, частными компаниями, и, во-вторых, в государственном секторе – это споры между государствами. При этом сегодня возникает большое количество различных споров, которые имеют гибридный характер, то есть государство и частная компания, и это споры между инвесторами – частными компаниями, которые инвестируют в государства, и государствами, у них возникают различия в подходах.

Когда мы занимаемся вопросами частных споров, то, конечно, очень недостаточно использовать муниципальные суды. Недостаточно адекватно разрешаются споры, когда они имеют межтерриториальный характер, особенно когда речь идёт о международной торговле и инвестициях.

В последние несколько десятков лет международный арбитраж стал довольно приемлемой, хорошо известной формой разрешения такого рода споров. Здесь необходимо упомянуть два важных инструмента. Прежде всего это Нью-Йоркская конвенция, которая официально была объявлена, введена в действие недавно, и, соответственно, типовой закон ЮНСИТРАЛ, который впервые был введён в действие 1985 году. Это два основных краеугольных камня данной системы, и они приемлемы и для частного сектора. Насколько я понимаю, Российская Федерация приняла последний вариант типового закона ЮНСИТРАЛ, который предоставляет прекрасную платформу для обеспечения разрешения коммерческих споров.

Я бы хотела сейчас перейти к так называемым гибридным ситуациям, когда споры возникают между государством и частными компаниями, так называемые инвестиционные споры. Такого рода споры между иностранными гражданами, иностранными компаниями и государствами в прошлом в основном решались неудовлетворительным образом, то есть так называемой дипломатией пушек. В некоторых случаях от разрешения споров просто отказывались, поскольку компаниям очень сложно решать споры в свою пользу в национальных судах. Такая ситуация, неудовлетворительная ситуация, разрешалась обычно двусторонними соглашениями между государствами, и государства должны были поднимать из архивов такого рода двусторонние соглашения. Надо сказать, что многие государства забыли, что подобного рода двусторонние договоры вообще существовали, они обычно оставались в архивах. Часто подписание таких договоров рассматривалось исключительно как возможность сделать групповую фотографию, а не как форма защиты международной торговли.

Затем было обнаружено, что подобного рода международные договоры в принципе могут быть использованы для обеспечения механизма разрешения споров. Инвестиционный арбитраж, таким образом, даёт возможность разрешения таких споров, признавая суверенное право государства, например, на использование законным образом различных мер в кризисе. Таким образом, государства могут использовать средства защиты, с одной стороны, а с другой стороны, при этом предотвращаются нарушения законодательства иностранным государством. При этом инвесторы получают необходимую компенсацию в случае нарушения такого законодательства. Поэтому возникает необходимый баланс.

При этом существуют ещё две проблемы, которые мы ощущаем. Первая – это понимание того, что инвестиционный арбитраж и решения инвестиционного арбитража часто принимаются в пользу инвесторов. И данные, которые сегодня мы можем анализировать, показывают, что это на самом деле не так. Если мы посмотрим на общую тенденцию, то скорее споры разрешаются 50 на 50, то есть 50% в пользу инвесторов, 50% в пользу государства. Иногда не хватает необходимых функций, в некоторых случаях споры изымались из арбитража.

Премьер-министр ранее упоминал о том, что необходима система, которая уже была основана для международного арбитража, и она была основана с помощью введения так называемых региональных, или национальных, трибуналов с постоянно действующей коллегией арбитров. Инвесторы при этом обеспокоены, поскольку они в таких случаях не могут выбирать арбитров. Государства, конечно, смогут выбирать арбитров, поскольку это будет постоянно действующий арбитр. И возникают конфликты, как, например, между США и Европейским союзом, и мы знаем, что многие споры такого рода между Канадой и Европейским союзом уже были разрешены.

Но если мы зададимся вопросом, какое влияние это может оказать на коммерческий арбитраж в целом, например, когда стороны могут выбирать арбитров самостоятельно, то здесь возникает много споров. И мне кажется, что нужно задуматься о том, чтобы сохранить доверие к праву. И, может быть, нужно использовать трибуналы, но при этом сохранять все необходимые условия для того, чтобы сохранять доверие к праву.

Я бы также хотела сказать, что, как было правильно сказано премьер-министром, нужно обеспечивать транспарентность. Вопрос транспарентности в такого рода арбитражных делах очень часто поднимается как важный вопрос. И это упоминается в правилах о транспарентности, в договорах, в том числе в договоре о транспарентности, который был подписан в прошлом году, если я правильно помню.

Все эти вопросы обычно поднимаются из-за того, что транспарентность необходимо рассматривать с точки зрения арбитража инвестиционного характера. Тут возникает много разных вопросов. Как юрист, который участвует в судебных разбирательствах, я могу подумать: собственно, почему необходима транспарентность здесь? Может быть, можно провести разбирательство с помощью каких-то других средств?

Здесь возникает также вопрос о том, что, может быть, трибуналы излишне ревностно будут пытаться решать вопросы. Может быть, будут приняты решения против государства, и в таких случаях могут инвесторы и государства не договориться о том, каким образом такой трибунал должен работать, или не договориться по поводу разрешения их ситуации.

Именно поэтому важно поддерживать доверие к праву и доверие к системе. Если этого доверия нет, то будет подорвано доверие ко всей системе.

Возникает ещё один вопрос – вопрос, который касается системы, которая сегодня распространяется с помощью типа TPP. Это система, с которой многие знакомы, но возникает, как я сказала, вопрос: насколько релевантно изменение системы разрешения споров, если эта система уже использовалась в Азии и в России? Сегодня Россия и Азия инвестируют в США, в Европейский союз, в западный мир… Нужно ли эту систему менять или система должна быть сохранена? И это важный вопрос, который всех волнует.

И сейчас я бы подошла к последнему моменту, который хотела осветить, а именно: международный арбитраж для частного сектора.

Важность доверия к праву для разрешения конфликтов между государствами, конечно же, имеет большое значение, гораздо большее, чем те области, которые я упоминала. Доверие к праву может быть подорвано, если не соблюдаются определённые ограничения, и здесь возникает опять же международный арбитраж и вопрос юрисдикции. Независимость лежит в основе международного арбитража, и необходимо очень чётко применять законодательные нормы, правовые нормы, для того чтобы надлежащим образом разрешать споры.

Арбитражный трибунал должен никого не бояться, он должен быть независимым от государств или от любых других сторон, поскольку они могут следовать своим собственным, возможно, даже политическим интересам. Потому что в ином случае мы сталкивались бы со злоупотреблениями правом и законодательством. Такого рода попытки подрывают систему. Необходимо, чтобы при этом арбитраж защищал права инвесторов и покупателей, потому что возможные, или потенциальные, покупатели имеют права, которые нужно обязательно защищать, и эти права необходимо защищать очень надёжным образом.

Вопросы конфликтов, ассоциации с различными сторонами, конфликт интересов – это всегда тот вопрос, который возникает перед международным арбитражем, поскольку это является большой проблемой для арбитража. И назначающая инстанция, а также арбитры должны обязательно отслеживать возможные конфликты, возможные проблемы, потому что они не должны ни в коем случае подрывать доверие к трибуналу, доверие к арбитрам, потому что это приводит к неудовлетворительному разрешению споров.

И, наконец, последнее – вопрос юрисдикции. Поддерживать, сохранять доверие к праву можно, только если правосудие отправляется надёжным образом. Юрисдикция может применяться, только если есть конкретный спор, который в самом начале можно чётко определить, и все условия, которые имеют прецеденты, также должны быть удовлетворены. Таким образом, те государства, которые участвуют в споре, должны согласиться по поводу этих условий, и соответствующие согласованные механизмы, которые были упомянуты премьер-министром ранее, должны обязательно учитывать эти условия. Автономность государства, независимость и суверенность государства в данном случае должна уважаться и признаваться. Также должна обеспечиваться возможность использовать все необходимые механизмы.

Всё это необходимые условия, с которыми необходимо согласиться, неважно, будь то речь о праве или о международном праве. Трибуналы ни в коем случае не должны излишне ревностно расширять свою юрисдикцию, поскольку эти механизмы должны применяться равноценным образом. Ни в коем случае юрисдикция не должна расширяться для преследования нелегальных интересов, но если юрисдикция используется, то тогда нужно применять надлежащие механизмы для разрешения споров мирным путём.

Существует много подходов и возможных вариантов злоупотребления, но такие злоупотребления могли бы подорвать доверие. Доверие строится годами, но за ночь его можно разрушить. Таким образом, если доверия не будет, государства перестанут использовать международный арбитраж, таким образом, мы увидим разрушение мирового правового порядка.

Спасибо.

М.Свейнстон (как переведено): Большое спасибо, госпожа Ченг. Я думаю, все мы согласны с тем, что улучшение судебных решений способствует развитию дипломатии.

Госпожа Мирьям Наор является председателем Верховного суда Государства Израиль. Израиль – это государство с правовой системой, совмещающей элементы различных семей права – общего права, континентального права, – которые широко распространены в мире. Можно также сказать, что суды Израиля сталкиваются со сложными случаями гораздо чаще, чем суды в некоторых других странах. Поэтому госпожа Наор может нам рассказать, каким образом правовые механизмы могут использоваться для преодоления глобальных кризисов. Госпожа Наор, вам слово.

М.Наор (председатель Верховного Суда Израиля, как переведено): Уважаемый господин премьер-министр! Уважаемые гости!

Для меня огромная честь выступать здесь, в этой аудитории, и говорить о доверии к праву, о борьбе с терроризмом в демократическом государстве. В последние несколько десятилетий терроризм стал глобальной угрозой. Хотя террористические акты затрагивают многие государства уже десятки лет, только в последнее время терроризм заявил о себе как о всемирной угрозе, которая требует глобальных решений и глобального ответа. Международное право, и в первую очередь международное гуманитарное право, было создано, когда, так сказать, поле боя было совершенно иным, поэтому закон сейчас нужно адаптировать к новой реальности. Многое уже произошло на международной арене. Начиная со второй половины XX века заключались многосторонние конвенции, направленные на пресечение террористической деятельности, например на преодоление бомбового терроризма, пресечение финансирования терроризма. К сожалению, постоянно возникают новые формы терроризма. В результате международное сообщество постоянно находится в поиске новых методов борьбы с этими явлениями. В этом контексте органы ООН, такие как Генеральная Ассамблея, Совет Безопасности, приняли новые резолюции, касающиеся борьбы с терроризмом. Например, два года назад Совет Безопасности принял резолюцию, направленную на преодоление угрозы, которую представляют собой зарубежные террористы, то есть люди, приезжающие в другие государства с целью участвовать в террористических актах.

При этом необходимо бороться с терроризмом и на государственном уровне.

Всё это, конечно, приводит к возникновению сложных вопросов, особенно для демократических стран, в которых цель не всегда оправдывает средства. Борьба с терроризмом создаёт огромное напряжение в демократической стране, поскольку она естественным образом предполагает принятие мер, которые являются посягательством на права человека. Борьба с терроризмом предполагает ограничение свободы слова, имущественных прав, свободы перемещения, физической свободы и безопасности человека и даже посягательство на достоинство и саму жизнь человека. Такого рода нарушения являются неизбежными. Но это не значит, что они должны быть неограниченными и беспощадными. Они должны осуществляться в соответствии с законом и быть пропорциональными. Как я уже сказала, цель не всегда оправдывает средства. Борьба против терроризма ведётся не в нормативном, правовом вакууме, она ведётся не вне закона. И надо сказать, что во времена мира закон звучит столь же чётко и ясно, как и во времена войны. Необходимо постоянно достигать баланс между обеспечением национальной безопасности и личными свободами. Этот баланс может быть достигнут, когда имеется понимание того, что национальная безопасность не может оправдать тотальное и полное нарушение прав человека. Но, с другой стороны, Билль о правах не является пактом о коллективном самоубийстве. Этот баланс отражает ситуацию, в которой безопасность является необходимой для выживания общества, но и личные свободы являются абсолютно необходимыми для общества.

Я хотела до вас донести следующую мысль. Во всех демократических государствах должен происходить обмен опытом. Мы должны учиться друг у друга, мы должны обмениваться опытом, мы должны учиться на опыте правовых решений других государств. У меня, к сожалению, нет возможности привести конкретные примеры, однако эти примеры можно найти на интернет-сайте нашего Верховного суда. Пожалуйста, заходите на наш сайт. Спасибо.

М.Свейнстон (как переведено): Спасибо огромное, госпожа Наор.

Несомненно, что одной из величайших угроз для современного мира, для всех государств современного мира является преступность, организованная преступность, и наркотики.

Для меня честь дать слово для выступления Юрию Викторовичу Федотову, заместителю Генерального секретаря ООН, исполнительному директору управления ООН по наркотикам и преступности.

Ю.Федотов (заместитель Генерального секретаря Организации Объединённых Наций, Исполнительный директор Управления ООН по наркотикам и преступности): Уважаемые участники конференции, добрый день! Для меня чрезвычайно отрадно принимать участие в работе этого форума. Я благодарю вас за любезное приглашение выступить здесь и за то сотрудничество, которое развивается с Россией по этой тематике.

Провозглашённая тема нынешней сессии форума выводит нас на основополагающие принципы ООН, которые изложены в уставе (я цитирую): «Создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права».

Эта цель самоочевидна в повседневной работе нашего подразделения по противодействию распространению наркотиков и преступности. Соответственно, мы оказываем поддержку всем членам этого процесса по противодействию терроризму, экстремизму и так далее. Мы являемся хранителем международного правового инструментария, который представлен целым рядом специализированных конвенций против коррупции, против распространения наркотиков.

Я хотел бы ещё раз поблагодарить Министра юстиции господина Коновалова за эффективную работу в качестве председателя VI Сессии конференции стран – участниц Конвенции по противодействию коррупции. Сессия была проведена чрезвычайно успешно в прошлом году, и это значительно усиливает международное сотрудничество перед лицом международных вызовов, которые бросают нам коррупция и нелегальные потоки денежных средств. Конвенции против организованной преступности и против коррупции являются важнейшим инструментом в нашем арсенале. Эта международная правовая база обеспечивает эффективное сотрудничество между вовлечёнными странами, использование механизмов экстрадиции, взаимной юридической помощи, конфискацию незаконных источников доходов и самих доходов, обеспечивает интересы частного и государственного сектора.

Такие мероприятия, как Петербургский международный юридический форум, вносят неоценимый вклад в дело дальнейшего развития международных юридических стандартов на основе прозрачности и внедрения эффективных стандартов в этой сфере в национальном законодательстве. Мы постоянно подвергаемся испытаниям в связи с вызовами, грозящими нам со стороны терроризма, экстремизма и международной организованной преступности, в том числе и наркопреступности. С другой стороны, вызовы включают и киберпреступность, незаконную транспортировку людей и прочие проблемы.

Чрезвычайно очевидно, что сейчас как никогда раньше нам необходимо углублять дальнейшее сотрудничество в рамках международной правовой системы. Те конвенции и инструментарии, которые я перечислил, призваны усиливать наше сотрудничество перед лицом обозначенных вызовов, которые бросает нам современность, поэтому доверие к законодательству и главенство закона – это фундаментальные моменты, которые позволят нам достигать тех целей, которые ставят перед собой различные органы ООН.

Так как у меня ограничено время для выступления, в качестве иллюстрации того, чего мы можем достигнуть в плане ответа на эти международные вызовы с точки зрения международного законодательства, хочу поделиться с вами некоторыми замечаниями в связи с работой Международной специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. Это была третья сессия, которая посвящена противодействию распространению наркотиков, и среди делегатов были высокопоставленные члены правительства и главы соответствующих органов. Это делается на основе Единой конвенции о наркотических средствах 1961 года, о психотропных веществах 1971 года и о противодействии незаконному обороту наркотических и психотропных веществ 1988 года. Все эти конвенции являются взаимодополняющими и предоставляют необходимый инструментарий для защиты жизни и здоровья человека. В 2009 году в ООН была принята очень амбициозная политическая декларация и план действий, который будет пересмотрен в 2019 году. Декларация говорит о том, что эти вопросы решаются путём многостороннего подхода. Те три конвенции, о которых я сказал, по-прежнему составляют костяк нормативно-правовой базы. Однако в последние годы этот консенсус ставится под сомнение, потому что некоторые заявляют о необходимости модификации существующей нормативно-правовой базы. В этой связи в критический для нас момент состоялась специальная сессия, о которой я уже сказал, для того чтобы определить наши дальнейшие шаги. Поясню. Для того чтобы успешно справляться с теми вызовами, которые встают с связи с незаконным оборотом наркотиков… Это и опиаты из Афганистана, и наркотики из Западной и Восточной Африки, из Центральной Америки. В общем и целом 27 млн по всему миру страдают от наркотической заразы. 

Тот документ, который был недавно принят по итогам сессии в Нью-Йорке, даёт хорошую основу для дальнейшего развития международного сотрудничества по обозначенным выше вопросам и вызовам и утверждает всеобщий консенсус по сбалансированному и многогранному подходу к решению этих вопросов и решению проблем снятия угрозы для здоровья и деятельности населения планеты в целом. Нам необходимо и далее продолжать скоординированные усилия, в том числе по линии нашего офиса, для того чтобы эти обязательства и рекомендации претворялись в жизнь в виде конкретных шагов, чтобы мы могли жить в более здоровом и более защищённом с этой точки зрения обществе.

Спасибо.

М.Свейнстон (как переведено): Большое спасибо, господин Федотов. Очень приятно видеть, что ООН идёт на пике прогресса.

Далее я представляю вам Стивена Крауна, вице-президента корпорации Microsoft. У него в принципе идеальная роль для того, чтобы рассказать нам о том, каким образом сопрягаются воедино технология и закон.

С.Краун (вице-президент корпорации Microsoft, как переведено): Господин премьер-министр! Уважаемые коллеги! Тема данной конференции, по которой мы вызвались сделать сообщения, – доверие к праву. Я бы хотел рассказать вам о трёх концепциях. Надеюсь, что уложусь в 10 минут. Я уже начал корректировать своё выступление, пока слушал других выступавших.

Прежде всего я бы хотел рассказать о том, что такое облако, зачем оно нужно. Во-вторых, о доверии пользователей интернета, о том, что такое интернет-индустрия. В-третьих, о больших данных, или big data. И о том, как все эти три концепции взаимосвязаны.

Вы, наверное, не думаете об этом, но все мы находимся в самом начале трансформации наших цифровых жизней. У всех нас есть смартфоны, компьютеры. Я думаю, что все сидящие в зале умеют пользоваться e-mail, каждый, наверное, имеет в кармане смартфон. И наверное, все являются членами различных социальных сетей.

Всё это стало возможным благодаря сбору соответствующей информации, данных и наличию технологий, которые используются для сохранения и обработки данных. Всё это в общем мы называем облаком. И трансформация наших жизней происходит именно из-за того, что возможности облака возрастают экспоненциальным образом. Но будущее облака в наших руках, в руках юристов. Потому что облако – это инновационное развитие. И оно не ограничивается тем, что могут сделать инженеры или программисты. Оно ограничивается тем, насколько доверяют технологиям люди, которые используют эти технологии в своих компьютерах, на своих запястьях. Именно поэтому Microsoft сегодня пытается превратиться в компанию, которая занимается в первую очередь облаком и мобильностью.

Вы можете спросить, почему в первую очередь облако и мобильность. Что мы, не умеем считать, что ли? Но на самом деле мы сейчас говорим о двух разных трансформациях.

Я уже сказал, что такое облако. Об этом можно говорить также как об инфраструктуре.

Что же означает мобильность? В первую очередь это касается не устройств, не компьютеров, а человека. Подумайте об этом как о впечатлениях. Все мы мобильные создания. И мы хотим, чтобы наш опыт, наши впечатления были такими же мобильными, как мы, передвигались с нами. Для того чтобы это было возможным, нам как компаниям необходимо обеспечить синхронизацию данных, чтобы их можно было завести в облако и соответствующим образом забрать из облака, с тем чтобы люди могли воспользоваться различными услугами.

Мы понимаем, что такое облако. Теперь нам нужно перейти к тому, какое отношение право и решение конфликтов имеют к этому облаку.

Бизнесы могут предлагать различные технологии, но люди ими пользуются, и возникает вопрос, насколько здесь возможно доверие. Доверие должно быть во всём и у всех. И это должно быть мерилом, когда мы говорим о регулировании облака. Вы должны понимать, что регулирование в данной области неизбежно. Регулирование глобального интернета, более того, необходимо. Но нам необходимо надлежащее регулирование, которое было бы спроектировано таким образом, чтобы оно обеспечивало достаточный обмен данными и использование облачных сервисов по всей планете. Мы ни в коем случае не можем игнорировать границы, но они не должны нас определять.

Премьер-министр говорил о правах человека. Конфиденциальность информации важна для людей. Возможность высказать свои мысли также имеет значение. Мы должны защищать наши ценности. Но при этом люди также ценят национальную безопасность, личную безопасность. У них могут быть разные общественные и культурные ценности. Таким образом, создаётся некая, очень сложная матрица различных вопросов, которые требуют разрешения.

Если бы речь шла только о политиках, о тех, кого мы избрали, чтобы они нашли нужный баланс между всеми этими возникающими проблемами… Но сейчас именно юристы, мы, должны обеспечить эффективные и транспарентные решения, которые создали бы эффективное регулирование.

Когда мы говорим о регулировании глобального интернета, нам нужно задать себе вопрос, насколько регулирование будет фундаментально соответствовать конкретным правилам государств или наций. Или же мы должны стараться работать все вместе, стараясь выполнять все правила, которые нам даются?

В конечном итоге мы в Microsoft поняли, что, когда мы разговариваем с нашими клиентами о доверии, нам приходится говорить о верховенстве права. Верховенство права – в том смысле, что нужно выполнять законодательство, – это понятная концепция, которая легко объясняется юристами. Мы должны говорить о транспарентности права, о том, какие законы могут использоваться для разрешения конфликтов и различных споров.

Нам нужно обеспечить обмен данными таким образом, чтобы люди, с одной стороны, доверяли нам, с другой стороны – уважали соответствующие законы.

Я хочу привести вам конкретный пример того, почему так важно, чтобы интернет мог развиваться соответствующим образом. Это касается вопроса, связанного с big data – большими данными. Если посмотреть на большие проблемы, которые сегодня стоят перед человеческой расой, то они будут как раз связаны с большими данными.

Более половины населения живёт в городах. К 2050 году ожидается – а это буквально через несколько лет наступит, – что количество жителей городов увеличится до 9,6 млрд человек. Более 2 млрд людей дополнительно будет проживать в городах. Это статистика ООН. Если такая тенденция сохранится, то нам необходимо задуматься уже сейчас о проблемах, которые встанут перед нами: каким образом будет использоваться электроэнергия, каким образом будут использоваться различные сервисы и так далее.

И пожалуй, перейду к заключению.

В заключение хочу сказать, что наша профессия показывает нам, что право должно использоваться для того, чтобы сокращать конфликты, для того, чтобы уничтожать барьеры. Каждый день мы работаем с нашими клиентами как из государственного, так и из частного сектора, и мы должны сделать всё для того, чтобы облачные технологии использовались на благо нашей планеты, чтобы эти технологии улучшали жизни, увеличивали человеческий потенциал, расширяли экономики, улучшали мир. Но для того, чтобы эти преимущества были доступны всем на земле, нам нужно, чтобы глобальный интернет стал областью сотрудничества, а не конфликта.

Я бы хотел призвать вас всех работать совместно на достижение этой цели. Спасибо!

С.Краун (говорит по-русски): Спасибо!

М.Свейнстон (как переведено): Спасибо большое, господин Краун. Я хочу сказать всем выступающим: безусловно, с помощью технологий мы сможем прочитать полные тексты ваших выступлений через интернет. Надо сказать, что один из главных результатов этого форума заключается в том, что он создаёт возможность обмена мнениями между ведущими правоведами-теоретиками. И сейчас мне хотелось бы предоставить слово декану юридического факультета одного из старейших университетов мира – римского университета La Sapienza. Он был основан в 14-м столетии, спустя буквально 54 года после основания Оксфордского университета. Профессор, пожалуйста, вам слово.

Энрико Дель Прато (декан юридического факультета Римского университета La Sapienza, как переведено): Несколько лет назад я подписал договор с Оксфордским университетом об обмене докторантами, так что мы друзья на самом деле, конечно, мы друзья.

Спасибо большое за приглашение выступить на этом очень важном форуме. Для меня огромная честь выступать здесь. Господин премьер-министр, господин министр юстиции, российский народ внёс огромный вклад в развитие мировой литературы, культуры. Auctor juris homor justitia Deus –виновного судит человек, а правосудие вершит Господь – эти слова стали объектом многих размышлений, они приписываются юристу Плацентию. Эти слова являются широким обобщением и, конечно, в современном мире могут иметь два значения. Первое значение привносит прецедентное правосудие в правовое измерение. Второе значение разделяет закон как дело совершенно человеческое и правосудие как дело божественное. Безусловно, средневековый юрист имел в виду первое значение, а именно, что уважение к праву возникает, когда оно является тождественным правосудию. Естественное право основывается на антропологических ценностях и является отражением права. Но оба этих значения были возможны тогда, возможны ли они сегодня? Второе значение, как я сказал, отделяет закон от правосудия, право от правосудия, однако оно разделяет их только с точки зрения веры. Если мы отойдём от этой точки зрения, а это совершено необходимо сделать, в современном контексте правовой системы закон становится выражением правосудия. И в этом отношении правосудие прежде всего становится правоприменением. Надо сказать, что мы, наверное, все согласны с одним тезисом, в котором нет сомнения: закон является чем-то, что создано для человека. Право должно служить человеку, а не подавлять его. Но надо сказать, что это право является всеобъемлющим и охватывает самые разные ситуации, в том числе центральные ситуации человеческой жизни. Существо права основывается на ценностях и ориентированных на ценности решениях. Было бы излишним перечислять различные социальные инновации современной эпохи. В целом можно сказать, что общество стало текучим благодаря своему динамизму, сокращающему расстояния. Возникла мягкая власть, или мягкая сила, основанная на убеждении.

В настоящее время надо сказать, что различные гендерные теории приводят к тому, что люди теряют свою сексуальную идентичность или как-то её оставляют в стороне. Научные знания делают человека своего рода господом. Он может быть властелином продолжения рода, он может вырабатывать инструменты, которые позволяют продлевать жизнь, побеждать болезнь и поддерживать жизнь хотя бы и в вегетативном состоянии. В то же самое время речь идёт о том, чтобы подчеркнуть необходимость задать минимальные стандарты человеческого достоинства и придать какой-то вектор движения к единому пониманию смысла жизни. Надо сказать, что понимание относительности знаний является путём к постмодерну. Однако такое восприятие реалий не отменяет примата эпистемологии как основы для поиска новых знаний. Фрагментация знаний ставит вопрос о том, каким образом необходимо обучать специалистов. Речь идёт не только об обучении их каким-то базовым сведениям, речь идёт о том, чтобы привнести что-то новое в дидактические методы.

Надо сказать, что правовое знание сейчас пересекается с различными отраслями знания, будь то правосудие, будь то эпистемология, антропология, культурология и так далее. Однако всё это происходит в рамках единой реакции, всё это сказывается и на отправлении правосудия. Надо сказать, что функция судов является глобальной, однако существует тенденция к фрагментации. Специализация определённых объектов права отражается в создании специализированных судебных органов, однако специализация суда и судьи не должна влиять на его общую компетенцию. Специализация судьи является фактом, но не отличительной чертой, не основным признаком судьи. Необходимо сделать так, чтобы каждый судья вне зависимости от своей специализации, от применяемых методов оставался хранителем правосудия.

Давайте теперь вернёмся к тому, с чего мы начали. Вне зависимости от какой-либо идеологии человек является главной ценностью правовой культуры и сознания. Это главный кирпич, структурный элемент права. Эффективное право – это не боевое средство, оно создаёт новые возможности. Глобальное благополучие реализуется не только через экономические отношения, но и путём уважения, разнообразия культур и уважения человеческого достоинства. Закон, право являются путём к умножению человеческого знания и являются скромным проявлением правосудия. Спасибо за внимание.

М.Свейнстон (как переведено): Большое спасибо, господин профессор.

Д.Медведев: Я с удовольствием прослушал выступления своих коллег на пленарной сессии – и по вопросам, посвящённым интеллектуальной собственности, и по вопросам третейского разбирательства, вопросам международно-правовых аспектов борьбы с трансграничной преступностью, по вопросам борьбы с наркотиками, терроризмом и, конечно, по новым технологиям, правовому регулированию в среде интернет, вопросам big data – в общем, по тому, что сейчас является эпицентром внимания не только юристов, но и огромного количества других специалистов. Конечно, и по научным подходам к тому, как мы оцениваем будущее права, модели справедливости и доверия в праве.

Кстати, по поводу доверия. Пока шла дискуссия, я залез в интернет, посмотрел, как доверие определяется людьми, которые специально этим занимаются, у нас во всяком случае. Доверие – это психическое состояние, в силу которого мы полагаемся на какое-либо мнение и поэтому отказываемся от самостоятельного исследования вопроса. Для человеческих отношений это абсолютно неплохо, особенно когда речь идёт о личных отношениях. Для науки это, наверное, дело совсем неочевидное и неправильное, потому что иначе жизнь остановилась бы и никакого прогресса в истории человечества не было бы. Поэтому мы, юристы, должны соединять оба подхода: мы должны и доверять, и исследовать, в этом нет никаких сомнений.

Чтобы всем настроение поднять в конце пленарной сессии, хочу сказать, что помимо доверия, исследований нужно ещё стимулировать научный поиск, стимулировать учёных, вручать им призы, подарки, премии. Мы ещё одну премию придумали – за лучшую работу в сфере частного права. Начнём вручать эту премию со следующего года: за блестящие достижения в области частного права, как фундаментального порядка, так и прикладного порядка. Не знаю, будет ли она соответствовать по размеру Нобелевской, но как минимум эквиваленту 100 тыс. долларов она соответствовать должна.

Спасибо.