Совещание о реализации приоритетных инвестиционных проектов в лесопромышленном комплексе

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, коллеги! 

Мы встретились, чтобы обсудить вопросы развития лесопромышленного комплекса, причём предлагаю обсудить их в таком абсолютно конкретном ключе. Тема для нашей страны важная, сложная, недавно президиум Госсовета был на эту тему. Мне бы хотелось понять, как вы, все присутствующие, оцениваете, как идёт работа, какие поручения данные реализуются, какие не реализуются, что нужно ещё сделать…

В общем и целом поговорить о том, что ещё можно было бы сделать, для того чтобы развивать комплексы и реализовывать большие инвестпроекты типа того проекта, результаты которого мы только что с вами видели. Хочу ещё раз поздравить группу «Илим», которая этим занималась, с открытием нового производства. Конечно, это большой масштаб инвестиций, высокий уровень технической оснащённости. Надеюсь, что будет толк для региона и города в смысле и создания современных рабочих мест, и получения дополнительных источников для развития.

Конечно, сама по себе отрасль состоит из очень разных предприятий – и больших, и не очень больших, и здесь единого рецепта быть не может. Тем не менее в последние годы для развития отрасли определённые решения принимались. Не могу сказать, что ситуация радикально изменилась, но всё-таки эта ситуация развивалась. Кроме льгот, предусмотренных для инвестиционных проектов, субсидируются и проценты по кредитам, которые получены на модернизацию предприятий и создание высокотехнологичных производств, а также на межсезонные запасы древесины, сырья и топлива. Эта практика, кстати, показала в целом свою эффективность. Но инвестиционных проектов немного: за шесть лет (если брать период, который начался ещё до кризиса) с 2007 года из 117 таких проектов реализовано лишь 27, то есть это меньше четверти. Цифры, конечно, не сильно впечатляют. Давайте поговорим о том, что можно было бы сделать, для того чтобы эти инвестиционные проекты всё-таки стали более востребованными, чтобы появились экономические механизмы их реализации. Я предполагаю, о чём вы будете говорить. Именно поэтому я в очередной раз позвал коллег-министров, которые отвечают за соответствующие направления, и глав регионов. Естественно, здесь присутствуют представители отрасли, для которых эти решения и принимаются.

Нескольких моментов ещё обозначу. Первое: механизмы привлечения, безусловно, нуждаются в совершенствовании. Наша задача – не только в целом работать над совершенствованием инвестиционного климата. Это общая задача, она касается не только лесопромышленного комплекса, она в целом касается экономики – я имею в виду и дополнительные возможности по привлечению в лесопромышленную сферу длинных денег. Это касается не только центральных решений, но и региональных, и контроля за тем, как соответствующие инвестиции осуществляются.

Второе, что наглядно демонстрируют крупные проекты типа того, который мы сегодня здесь наблюдаем, – это активное использование партнёрства: и партнёрства самих частных инвесторов, и государственно-частного партнёрства. Я понимаю, что для бизнеса крайне важными являются темы участия государства в создании энергетической инфраструктуры, дорожной инфраструктуры, коммунальной – в той степени, в которой это вас касается. Сегодня обсудим и эти проблемы. Тем более что (сейчас говорил об этом губернатору) всё-таки люди ждут от этих крупных проектов и изменения общесоциальной среды, например, в том же самом Братске, да и в любых других городах, и напрямую связывают успехи в бизнесе со своими ожиданиями. Это не всегда напрямую связано, и нужно всё-таки подумать, каким образом здесь лучше организовать взаимодействие между федеральными властями, регионом и бизнесом.

Д.Медведев: «Наша задача – не только в целом работать над совершенствованием инвестиционного климата. Это общая задача, она касается не только лесопромышленного комплекса, она в целом касается экономики – я имею в виду и дополнительные возможности по привлечению в лесопромышленную сферу длинных денег. Это касается не только центральных решений, но и региональных, и контроля за тем, как соответствующие инвестиции осуществляются».

Третье, что хотел бы отметить. Мы совершенствуем Лесной кодекс – это у нас такой постоянный процесс. Работа идёт, в том числе была идея закрепить на законодательном уровне проведение конкурсов на право заключения договоров аренды, стимулировать арендаторов исполнять свои обязательства и вкладывать деньги в охрану, в защиту и в воспроизводство лесного фонда, установить критерии определения категорий лесов, которым требуется защита. Хотел бы узнать, как эта работа продвигается и есть ли какие-то собственные, новые идеи у бизнеса, как и у моих коллег, руководителей регионов.

Это примерный комплекс вопросов. Я долго выступать в начале не буду. Основные механизмы для совершенствования законодательства запущены, давайте послушаем, как эта работа строится. Сначала хотел бы Министра природных ресурсов послушать, а потом другие коллеги выступят, в том числе бизнес и губернаторы. Просьба только одна – говорить компактно, по делу и, естественно, конкретно. Пожалуйста, Сергей Ефимович (обращаясь к С.Донскому).

С.Донской: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Сначала очень коротко скажу о состоянии дел по выполнению поручений по Госсовету (совсем недавно он прошёл, 11 апреля). Всего мы выделили 26 направлений, из них 18 относится к направлениям, которыми занимается Минприроды. На сегодняшний день по всем направлениям, по которым работает Минприроды, подготовлены законопроекты, по восьми, которые в сентябре должны уже выйти из Правительства, и документы рассмотрены в Правительстве, и совещания были проведены, поэтому у нас достаточно высокая степень обсуждения и готовности этих документов. Ключевой документ – Основы государственной политики в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов – опубликован, сейчас тоже активное обсуждение идёт, и, мы надеемся, в октябре он будет уже издан.

Что касается стимулирования инвестиционных проектов, я бы выделил такие блоки. Как известно, инвесторам предусмотрено две важные льготы. Одна из них подразумевает понижающий коэффициент 0,5 для арендной платы. Ежегодно выделяет государство на эту льготу 2 млрд рублей. Плюс ко всему другая инвестиционная льгота лесным инвесторам – это безаукционный порядок передачи лесных участков в пользование для сырьевого обеспечения инвестпроектов. Министерство проводит мониторинг ресурсного обеспечения приоритетных инвестпроектов. Сегодня объём необходимых лесных ресурсов составляет более 70 млн куб м, фактически переданы в аренду все лесные участки с расчётной лесосекой около 60 млн куб. м, то есть приоритетные инвестпроекты обеспечены лесными ресурсами более чем на 80%.

При этом должен признать, что в ряде субъектов Российской Федерации есть проблемы, а именно в части низкого обеспечения лесом инвестпроектов. Выделил бы Республику Карелия, Республику Башкортостан, где запланировано к реализации три инвестпроекта, при этом доля обеспечения ресурсом в этом регионе составляет всего 22%. В Свердловской области лесом обеспечено только 40% потребностей инвесторов, в Бурятии – 51%. В Приморском крае инвесторы в судебном порядке получили в аренду лесные ресурсы, которые почти вдвое превышают потребности их создаваемых производственных мощностей, то есть предоставлено 2 млн куб. м при потребности 1,2 млн куб. м.

Также хочу отметить, что ряд предприятий не соблюдает график строительства, реконструкции производства по переработке древесины, утверждённый их проектом. При этом древесина в основном перепродаётся, а не перерабатывается, как заявлено в инвестпроекте. Зачастую инвесторы экспортируют её в необработанном виде. Принимая это во внимание, мы предлагаем (у нас по этому направлению два пункта) установить дополнительные основания для отказа в заключении договора аренды без аукциона, если лесной участок не предусмотрен концепцией приоритетного инвестиционного проекта, и установить основание для расторжения договора аренды с предприятиями, которые реализуют приоритетные инвестиционные проекты, если они не соблюдают график реализации проекта.

С.Донской: Для инвесторов предусмотрено две важные льготы. Одна из них подразумевает понижающий коэффициент 0,5 для арендной платы. Ежегодно выделяет государство на эту льготу 2 млрд рублей. Плюс ко всему другая инвестиционная льгота лесным инвесторам – это безаукционный порядок передачи лесных участков в пользование для сырьевого обеспечения инвестпроектов

Теперь по развитию лесной инфраструктуры. Как известно, неразвитая лесная инфраструктура или отсутствие, плохое качество лесных дорог, проездов тормозит равномерное освоение участков, которые передаются в аренду, а также с учётом себестоимости подготовки древесины и сырьё для реализации инвестпроектов получается дорогим. Мы предлагаем унифицировать в лесном законодательстве понятие «лесной проезд», сейчас как раз над этим работаем. Также постоянный рост цен на ГСМ и железнодорожные тарифы приводит к удорожанию вывозки и перевозки лесоматериалов. В связи с этим мы предлагаем рассмотреть понижающие коэффициенты для перевозки лесных грузов на расстояния свыше 600 км, как раз это рассмотреть совместно с Минтрансом, ФТС, ФАС России, для того чтобы повысить эффективность железнодорожных перевозок лесных грузов.

Следующий вопрос связан с устаревшими материалами по лесоустройству. По данным Рослесхоза, свыше 60% лесных участков имеют устаревшие данные по лесоустройству. Зачастую ни органы управления лесами, ни инвесторы не владеют актуальной информацией о составе лесных насаждений, запасе древесины и её качестве. Это увеличивает бизнес-риски и делает невозможным технологическое и экономическое планирование. Нам важно, конечно, знать перспективные лесосырьевые базы для реализации приоритетных инвестиционных проектов, иметь свежие данные о количестве и качестве лесных проектов. Для этого необходимо, соответственно, провести в зоне экономической доступности инвентаризацию лесов. В госпрограмме, которую мы недавно утвердили, заявлено 9 млрд рублей, но эти 9 млрд как раз в той части госпрограммы, которая была отфиксирована, но не обеспечена финансированием. Мы сейчас работаем над этой темой и хотели бы вынести этот вопрос на ближайшую бюджетную комиссию, снова эту тему поднять.

И последний вопрос, который мы тоже хотели бы осветить, – это биоэнергетика как механизм повышения рентабельности инвестпроектов. Развитие биоэнергетики – один из ключевых инструментов повышения рентабельности лесозаготовительного, лесоперерабатывающего бизнеса. Сегодня мы теряем более трети объёма заготавливаемой древесины в виде безвозвратных технологических отходов – это щепа, опилки, кора, тонкомер. Необходимо развивать в этом случае коммунальную энергетику на основе переработки низкотоварной тонкомерной древесины – отходов деревообрабатывающих производств и древесного биотоплива. Это, естественно, принесёт синергетический эффект: мы получим новые заготовительные, транспортные, перерабатывающие, генерирующие мощности, рабочие места, соответственно увеличатся традиционные рынки сбыта и потребления древесины, что позволит решить лесохозяйственные задачи, очистить лес от низкокачественной и погибшей древесины. Таким образом, мы считаем, что нужно установить особый порядок отбора биоэнергетических проектов для включения в перечень приоритетных проектов, в том числе снизить для них объём инвестиций до 100 млн рублей, субсидировать затраты муниципальных котельных на перевозку дровяной древесины с мест её заготовки, субсидировать процентные ставки по лизингу и кредитам на приобретение необходимого технологического оборудования. Также пересмотреть нормы ускоренной амортизации для технологического оборудования, предусмотренного как раз концепцией таких инвестпроектов, и рассмотреть вопрос инвестиционного налогового кредита тоже в отношении инвестпроектов, связанных с биоэнергетикой.

На этом всё, спасибо за внимание.

Д.Медведев:  Теперь по линии Минпрома у нас Каламанов Георгий Владимирович, пожалуйста.

Г.Каламанов (заместитель Министра промышленности и торговли): Уважаемые участники совещания! Нам тоже были даны поручения по итогам заседания Госсовета в апреле, и мы работаем по направлениям, которые связаны с Министерством промышленности и торговли, а также совместно с Министерством природных ресурсов и с Рослесхозом. Кстати, те проекты, о которых сейчас говорили (восемь проектов), мы согласовали, поэтому у нас такая системная в этом плане работа.

С точки зрения инвестиционных проектов. Действительно проектов 117 на очень крупную цифру, а введено в действие всего 27. Но до конца года мы введём также порядка восьми проектов на 60 млрд рублей. Мы надеемся, что таким образом темпы будут ускорены по реализации инвестпроектов.

С точки зрения нововведений в правила предоставления льгот по данному виду субсидий. Мы считаем, что в своё время было предложено несколько вариантов, они вышли в виде изменений в нормативные акты Правительства, но сейчас предложено ещё несколько вариантов, которые связаны с более глубокой переработкой древесного сырья, а также с новыми направлениями, связанными с биотехом и с энергосоставляющей.

Также хотелось отметить, что в ближайшее время мы подготовим и внесём в установленном порядке изменения и другие дополнения в госпрограмму по развитию промышленности, также подготовим проект подпрограммы по развитию новых направлений. У нас такие проекты уже фактически готовы, мы их в ближайшее время будем согласовывать с нашими коллегами.

Мы считаем, что сейчас наступил тот момент, когда нужно уже системно работать по различным направлениям в лесном комплексе, лесном хозяйстве, леспроме. Мы полагаем, что совместными усилиями, системной работой мы сможем увеличить добавленную стоимость по тем проектам, которые уже сейчас идут, и тем проектам, которые уже в ближайшее время мы увидим. Как раз затронута была тема щепы, пеллетов, других направлений. Мы считаем, что это очень важно с точки зрения внутреннего спроса на данную продукцию, а также с точки зрения экспорта данной продукции, потому что сейчас это экспортный товар (я имею в виду, например, пеллеты), а мы хотели бы, чтобы такой спрос был уже внутри Российской Федерации. Для этого, конечно же, нужно создавать условия. Мы подготовим соответствующие материалы, документы и в ближайшее время попробуем ввести механизм в действие.

Механизм проектов, инвестпроектов, в принципе Вы уже об этом сказали, был на тот момент востребован и сейчас востребован. И те субсидии, которые есть по запасам сырья и по дальнейшей работе организации, работают, но нужно ещё дополнительно изменять ситуацию. И мы в ближайшее время дополнение подготовим, Дмитрий Анатольевич. Спасибо.

Д.Медведев: Я не понял последнее. Что значит изменять ситуацию? Что вы хотите предложить?

Г.Каламанов: Изменение ситуации касается того, что есть определённый набор поддержки, то есть субсидиарной поддержки. Мы работаем по запасам сырья, мы работаем ещё по двум субсидиям (одна из них новая субсидия), по новым производствам, которые сейчас вводятся в действие. Но мы планируем в ближайшее время внести изменения в правила по новой субсидии, потому что у нас, например, выпали кредиты ВЭБа, а одно из основных направлений финансовой поддержки идёт по линии ВЭБа. Поэтому мы эти изменения дополнительно ещё внесём в правила субсидирования в ближайшее время.

Д.Медведев: А какие субсидии готовятся ещё?

Г.Каламанов: Мы попробуем внести изменения по субсидиям по новым проектам. Они на кредиты 2012 года и далее. Мы полагаем, что Минфин нам пойдёт навстречу в том, чтобы субсидии выдавались на длительный период времени с точки зрения реализации инвестпроектов, то есть с точки зрения того, что проект длительный, финансирование идёт постоянно и субсидии также должны выдаваться ежегодно. У нас проблема: у нас бюджетный период был на один год плюс два, поэтому определённые вопросы возникают, в том числе со стороны субъектов Российской Федерации. Поэтому планируем в ближайшее время такие изменения внести.

Д.Медведев: Так это только один вид субсидий или это разные субсидии всё-таки новые? Вы сказали, что подготовим предложения по новым субсидиям.

Г.Каламанов: Новая одна, а предыдущая субсидия действовала по финансированию за 2010 и 2011 годы. Поэтому это уже новая субсидия на финансирование 2012-го и последующих годов.

Д.Медведев: Нужно послушать ещё бизнес, насколько им это кажется правильным и насколько это востребованная субсидия. Вы предлагаете продлевать её или как?

Г.Каламанов: Да, мы предлагаем продлевать и сделать период длительный по данной субсидии.

Д.Медведев: Что Минфин думает по этому поводу?

А.Иванов (заместитель Министра финансов): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! На самом деле – Аркадий Владимирович (А.Дворкович) свидетель – три года Минфин просит Министерство промышленности как раз доводить долгосрочно лимиты на срок реализации инвестпроектов по этим субсидиям. Это нисколько не новая субсидия, это просто механизм реализации уже существующей, новыми будут кредиты, выдаваемые в рамках этих правил. Поэтому мы, конечно, только за и любые предложения, которые по этому поводу будут, максимально поддерживаем. Единственное, хотелось бы обратить внимание всё-таки на поручение коллегам совместно с Министерством экономического развития и с нами проработать критерии отбора инвестиционных проектов. В прошлом году были приняты правила, утверждены при принципиальных разногласиях с Министерством финансов: не учтены были наши замечания в части, касающейся качества проектов, их рентабельности, производительности труда в сравнении со среднеотраслевым показателем, соотношения объёма капитальных затрат на одно рабочее место в новом проекте с другими проектами в этой отрасли. Мы бы хотели всё-таки поощрять наименьшие значения процентной ставки по кредитам, чтобы не банкам отдавали, финансовому сектору этот объём субсидий прежде всего, а помогали реальному сектору. Это было бы тоже одним из…

Д.Медведев: Вы сначала ещё добейтесь, чтобы эта процентная ставка в целом снизилась.

А.Иванов: Мы с этим работаем, но, понимаете, когда ставка по проекту, по кредиту по проекту ниже, это свидетельствует о том, что качественный заёмщик и проект качественный, в этом смысле это ещё один дополнительный критерий, по которому можно проект отбирать. В этом смысле просили бы дать нам поручение это учесть. В части, касающейся дополнительных объёмов, которые в проекте протокольного решения указаны. Там Минфин стоит первым, так скажем, в этом порученческом пункте, где предлагается рассмотреть возможность увеличения на долгосрочный период объёма предоставления бюджетных ассигнований на эти нужды. Мы будем Вам докладывать, Дмитрий Анатольевич, в понедельник в рамках бюджетной комиссии о, так скажем, возможностях федерального бюджета на ближайшую трёхлетку, и там действительно нужно будет серьёзно выбирать приоритеты.

В этом смысле хотелось бы, чтобы всё-таки первый шаг в выборе приоритетов в рамках государственных программ (как это будет с 2014 года) делало само отраслевое ведомство, поэтому правильнее бы в первую очередь поручать это Минпромторгу, а мы бы уже с Министерством экономического развития были в пристёжке в поисках соответствующих источников. Поэтому мы категорически за продолжение работы по субсидированию, повышению качества отбора проектов и установлению государственной поддержки на долгосрочный период по отобранным проектам, по переработанным критериям, но плюс к этому ещё просим рассмотреть одну вещь, одно поручение.

Мы считаем, что не только заёмные средства, но и прямые инвестиции в капитал компании, реализующей проекты, имеют принципиальное значение для сроков окупаемости и финансового состояния как самих компаний, так и самих проектов. И в этом смысле уже Правительством Российской Федерации, так скажем, многое сделано по докапитализации институтов развития. Это касается Сибири, Дальнего Востока. По фонду Дальнего Востока: 15 млрд предусмотрели на инвестиционные проекты на территории Дальнего Востока. 25 млрд в Российском фонде прямых инвестиций – лимит, установленный также на инвестиционные проекты, реализуемые в рамках данного региона. Хотелось бы, чтобы профильным министерством выполнялась работа не только по самостоятельному отбору субсидированных проектов, но совместно с Внешэкономбанком, Российским фондом прямых инвестиций, Фондом развития Дальнего Востока и другими источниками прямых инвестиций в проекты мы бы также осуществляли поддержку по субсидированию процентных ставок по инвестпроектам. Такие у нас по субсидированию предложения, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Понятно. Теперь давайте послушаем представителей бизнеса. Сам бог велит начать с тех, кто здесь работает. Пожалуйста, Захар Давидович, вам слово (обращаясь к З.Смушкину – председателю совета директоров ОАО «Группа “Илим”»).

З.Смушкин: Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Действительно, возвращаясь к президиуму Госсовета, который прошёл в Улан-Удэ… Мы достаточно долго готовили в рамках рабочей группы различные предложения. К сожалению, не все из них удалось довести в полном виде, поэтому я прошу меня извинить, но я хотел бы немножко вернуться к каким-то базовым вещам, а потом уже  перейду к предложениям, если можно.

В целом лесная отрасль приватизирована в России, практически 98% предприятий частной отрасли работает, приблизительно 60 тыс. предприятий и более 1 млн человек занятости. Поэтому какие-то прямые субсидии государственные, тем более в акционерный капитал, на мой взгляд, вообще в принципе не требуются. Требуется другое: государство должно обеспечить условия для более интенсивной, более содержательной работы в этом секторе. Раздражает всех в этом секторе одно: что тот объём активов или производственных мощностей, которые мы создаём, совершенно не соответствуют нашим пассивам, то есть сырью. Единственное рыночное ограничение здесь, казалось бы, сам рынок и спрос, который не очень сегодня серьёзный или интенсивный, но тем не менее мы знаем, что в этой отрасли приблизительно 10 млрд импорта, то есть половину того, что потребляем, мы производим здесь, внутри, я имею в виду полный цикл целлюлозно-бумажной продукции и механической переработки древесины. 10 млрд общий объём его, поэтому рынок у нас есть. И в этом смысле мне всё-таки представляется, что логично было бы вернуться к основам, идеологии, которую мы называем лесной политикой. К счастью, сейчас, на последнем совещании у Аркадия Владимировича (А.Дворкович), Рослесхоз выступил уже с инициативой, опубликован даже некий проект, но всё-таки требуется несколько заострить внимание на следующих вещах.

У нас в принципе отношение к лесу у населения достаточно гуманитарное, может, в какой-то степени популистское. В общем, мы не отдаём себе отчёт, что это база для огромной индустрии. Поэтому, если мы опубликуем документ и примем его как, например, часть Лесного кодекса, где будут чётко содержаться понятия, что лес мы делим на три категории – резервные, защитные и эксплуатационные леса, – и применим разный подход в финансировании трёх этих категорий, мы можем более оптимально использовать те средства (на мой взгляд, достаточно скоромные), которые сегодня идут на поддержку или сопровождение этой отрасли.

В частности, нам как в общем-то людям, которые работают с лесом, используют лес, крайне важно говорить об эксплуатационных лесах. Самый главный вопрос на сегодняшний день следующий… В принципе, почему главный? Наши коллеги из Финляндии, Скандинавии переносят сейчас свои производства не к нам, а в Бразилию и Чили, хотя, казалось бы, это неразумно: мы здесь, рядом, можно было бы совсем дёшево всё это передвинуть… Прежде всего из-за того, что мы уже не совсем конкурентны по лесу. То есть сегодня наш принцип лесоводства глубоко архаичен и несовершенен. Поэтому мы говорим о том, что необходимо срочно вводить так называемое интенсивное лесопользование. Это новая технология лесопользования (для нас она новая, а в США, Канаде и скандинавских странах применяется достаточно давно). Суть её состоит в следующем: мы сегодня по закону имеем право вести заготовку на 0,01 участка леса, потому что у нас естественное лесовоспроизводство в среднем занимает, как рассчитано, 100 лет. Это абсолютно не соответствует современному подходу. Нам не нужны корабельные сосны для производства целлюлозы, нам нужен молодой лес, и в принципе 40-летние, 50-летние деревья нас вполне устраивают. Интенсивное лесопользование позволяет резко омолодить возраст леса, потому что лес интенсивно растёт приблизительно до 60 лет, в дальнейшем скорость его роста резко снижается, поэтому по большому счёту это огород, в котором выращиваются, так сказать, те плоды, которые нам нужны. Есть у нас более сложные лесные понятия: бонитет (то есть размер леса) – он резко возрастает. В этом смысле мы сможем резко повысить объёмы заготовки леса. Хотя себестоимость такой заготовки тоже возрастёт и это будет дополнительная нагрузка на бизнес, всё равно в целом мы получим лес через 40–50 лет по качеству намного лучше, чем то, что имеем сегодня. В общем, это достаточно известные темы, я не буду на них подробно останавливаться, и коллеги это всё прекрасно знают. Второй вопрос, который относится…

Д.Медведев: А что нужно для внедрения этого интенсивного лесопользования всё-таки? По государственной линии?

З.Смушкин: Мы сейчас вместе с Рослесхозом приняли на совете у Аркадия Владимировича такое решение: у нас сейчас устанавливается некий переходный период – двухлетний. Мы разрабатываем технологии и проверяем их на отдельных опытных участках. После этого в течение двух лет будет разработана вся документация, которая позволяет ввести… Хотя все страны уже давно идут по этому пути, мы, в принципе, здесь в одиночестве. Есть и более сложные вещи, такие как вмешательство в лесопроизрастание – это селекционные работы или даже геномные работы. Имеет смысл на этом останавливаться или нет? Можно это прокомментировать. Здесь достаточно большой комплекс вопросов, который можно…

Д.Медведев: Да нет, раз встретились – тем более это не первое совещание на эту тему, – прокомментируйте. Если что-то можно сделать для укрепления селекционной и геномной работы. Мы сельским хозяйством занимаемся, об этом говорим, почему, собственно, по лесопользованию не говорить об этом?

З.Смушкин: Может быть, даже лучше меня Рослесхоз прокомментирует, но я могу сказать следующее…

Д.Медведев: Вы скажите с вашей точки зрения.

З.Смушкин: Да, с точки зрения бизнеса. Это будет коротко и более, может быть, понятно.

У нас сегодня с лесом следующая проблема: во-первых, наши леса даже здесь, вокруг территории Братского ЛПК, восстанавливаются за счёт лиственных лесов. Хвойные леса мы утрачиваем, лиственные у нас произрастают, не говоря уже о европейской части. Поэтому обязательно надо вести искусственное лесовосстановление. Естественным образом мы будем терять качество леса. Если мы будем высаживать те саженцы, которые имеем сегодня (честно говоря, в научном плане они не продвинуты, мы не имеем сегодня достаточно серьёзных плантационных, парниковых таких условий, и селекционной работой даже институты, насколько я знаю, сегодня серьёзно, проблемно не занимаются), то мы, к сожалению, будем задерживать произрастание тех качественных лесов, которые требуются для нас. Поэтому многие этим занимаются – и на Западе, и у нас, и мы знаем, что лесотехническая академия (здесь присутствует) много времени на это потратила. Поэтому это просто отдельная программа, которую надо профинансировать, видимо, через Рослесхоз, разработать, положить её на стол, принять и распространить этот опыт по всей России. Мы с удовольствием будем этим заниматься, потому что это наше будущее. И мы не хотим ждать 100 лет, пока нам разрешат опять вернуться на этот же участок. Если мы за 40 лет будем практически снимать этот урожай лесной, во-первых, это сократит объёмы тех лесов, заготовку которых мы сегодня ведём; во-вторых, снизит затраты, естественно, на лесозаготовку; в-третьих, повторяю, мы получим лес более высокого качества.

Следующий вопрос, сюда примыкающий. Опять же, если я говорю про эксплуатационные леса, это вопрос лесных дорог. Старый больной вопрос, как зубная боль, мы уже твердим о нём годы, но, к сожалению, он не решается. На сегодняшний день не имеем инфраструктуры лесных дорог, у нас леса много, но он весь недоступен. Теоретически каждое десятое дерево на территории земного шара растёт в России, но доступными из наших лесов является, может быть, 10%. Поэтому, не имея лесных дорог… Я не буду приводить примеры – все их знают: если сравнить с Финляндией – у нас в 10 раз меньше, с Канадой – в 4 раза меньше и так далее. Здесь необходимо государству участвовать, потому что мы говорим только о магистральных дорогах. Мы как группа «Илим» строим в год 400 км лесных дорог, но этого недостаточно. Здесь обязательно хотелось бы остановиться. Таким образом, три вопроса. Первый – интенсивное лесопользование, второй – улучшение качества леса и третий – лесные дороги. Это то, что относится к лесам.

Теперь, если посмотреть на ситуацию с такой точки зрения: мы заготовили лес и начали его перерабатывать – какие здесь проблемы? Да, сейчас мы много говорили о государственном стимулировании, об инвестиционных приоритетных проектах и так далее. Я позволю взять на себя смелость и сказать, что эти меры в принципе исчерпаны, на сегодняшний день они и не являются привлекательными для инвесторов. Насколько я знаю (может, меня кто-нибудь поправит), за последние два года не зарегистрировано никаких серьёзных проектов. Никто не говорит о том, что эти меры все смотрелись хорошо, когда мы изменяли пошлины – вы помните, когда мы подняли пошлины и фактически закрыли экспорт кругляка. Вот на фоне этого плюс эти меры – работало, но сейчас пошлины сняли, после ВТО, так сказать, и это, в общем, холостой выстрел. Поэтому, если говорить о таком резком интенсифицировании строительства в лесу и использовании леса как ресурса, надо думать о других мерах, более радикальных. Я попробую их сформулировать.

Д.Медведев: Каких?

З.Смушкин: Первое – это, безусловно, сопровождающее строительство инфраструктуры. Мы говорим о браунфилд-проектах, таких как этот, где в принципе инфраструктура имелась и у нас не было больших затрат на инфраструктуру (хотя, к сожалению, все трассы мы заново клали, но по крайней мере здесь не было земляных работ, планирования инфраструктуры и так далее), но для новых проектов необходимо это делать. Государство здесь должно участвовать путём дотаций, компенсаций и так далее. В принципе, механизмов достаточно много, можно десятки примеров привести, но, по-моему, здесь как при градостроительстве: если меняется градостроительный план, то город берёт на себя обязательства по социальным объектам инфраструктуры. В Китае именно так развивается целлюлозно-бумажная промышленность. Если мы хотим инвестировать в новый проект, инвестор обязан купить оборудование, обеспечить оборотный капитал, построить, а инфраструктурно подготовленную территорию предоставляет государство. Понятно, что мы полностью не сможем это сделать, но хотя бы в какой-то части давайте здесь продвигаться.

Второй важный момент – это налоговые каникулы. На сегодняшний день льготы, которые может предоставлять регион, в общем очень скромны. В принципе речь идёт о 4,5% налога на прибыль и налога на имущество. Этого недостаточно. Я не очень понимаю, почему государство не может предоставить налоговых каникул для новых проектов? Этих налогов всё равно нет, государство ничего не потеряет. Допустим, на пять лет полностью – может быть, я радикальные вещи предлагаю, но полностью исключить все налоги: исключить НДС, исключить налог на прибыль, налог на транспорт, налог на имущество, оставить подоходный налог, само собой. И дальше, по мере реализации этого проекта, всё это может вводиться. Конечно, могут быть какие-то злоупотребления, но надо просто подумать, как с этим бороться.

Следующий вопрос – общий для всех отраслей, не только для ЦБП – кредитно-финансовая и валютная политика. Здесь ситуация такая: у нас экспортно ориентированное предприятие, Братск 100% своей продукции практически (95%) поставляет на экспорт. Сегодня сильный рубль, сегодня кредитные ставки 14%, сегодня нет длинных денег, сегодня есть инфляция и сегодня тарифы естественных монополий выше инфляции. В принципе вся доходность, которую мы извлекаем здесь, идёт на обслуживание этих пяти показателей. Если у нас не будет оставаться прибыли, мы не сможем производить инвестиции, у нас не будет никакого левериджа для привлечения кредитов. Экономика без инвестиций – это стагнация или рецессия. Поэтому здесь, мне кажется, в этом плане это вопрос, относящийся ко всем индустриям. Но если мы считаем эту отрасль приоритетной, хорошо бы какие-то здесь продвижения сделать.

И ещё две вещи я бы отметил. Научный потенциал, который мы сегодня не используем, и частично сегодня говорили о лесе. Также наша технология ЦБП крайне капиталоёмкая: мы тратим приблизительно 2 тыс. долларов на 1 т новой продукции, не беря ещё опексы, которые где-то 500 долларов. Если бы наша наука предложила нам… Мы утратили производственную базу полностью, у нас, к сожалению, нет никакого отечественного оборудования вообще. Если раньше мы ещё делали трактора в «Онеге», по-моему, на заводе в Петрозаводске, ещё что-то, то сегодня лесозаготовительной техники нет российской. Ну бог с ним, но хотя бы науку можно оставить? Тем более что вся ЦБП придумана была в России. Если бы мы снизили капексы хотя бы на 10%, был бы колоссальный прорыв.

Вопросы отходов, о которых вы говорили. Абсолютно правильный вопрос, поддерживаем двумя руками, потому что сегодня мы используем только балансы и только пиловочник. Всё, что сверху, снизу, – куда-то пропадает, а по факту, если честно, остаётся в лесу, остаются в лесу и балансы. Поэтому здесь много есть направлений, не буду их перечислять, но хотелось бы озадачить этим научный институт, и целевыми какими-то грантами… И обязательно с участием бизнеса, потому что просто взаимоотношение «наука-государство» не работает. Деньги уйдут… Нам нравится принцип эндаумента, когда например, бизнес доплачивает 50%, а 50% – государство. Мы следим за этим, мы ни копейки не отдадим никому, чтобы потратили налево. Но здесь возникает вопрос, что мы хотим приглашать тогда и любых специалистов, лучших в этой отрасли, то есть к этим деньгам должны быть допущены зарубежные специалисты, потому что они, может быть, более эффективны в какой-то части.

И последний вопрос – это кадры. На сегодняшний день у нас в отрасли много учебных институтов, мы имеем избыток кадров, но, на мой взгляд (здесь есть коллеги, которые более точно разбираются в этом вопросе), в отрасль, я думаю, если идёт 10% от всех – это очень хорошо, поэтому мы, честно говоря, не видим никакого смысла в том, чтобы воспитывать такое большое количество кадров. Лучше снизить количество обучающихся, но готовить их так, чтобы хотя бы 30% учебные заведения поставляли нам, потому что мы голодные до кадров, у нас их нет. Здесь, в Братске, на сегодняшний день  в пуске-наладке работают 140 экспатов дорогущих, зарплата их начинается от 250 тыс. долларов, а некоторые получают миллион. Конечно, мы не хотим это тратить, если бы у нас были свои кадры, мы бы с удовольствием этим не занимались. Поэтому, оставляя, естественно, массу вопросов менее важных своим коллегам, я бы выделил вот эти вещи, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Спасибо. Подробно достаточно. Я хочу, чтобы сразу же несколько слов сказали наши коллеги-губернаторы, потому что они видят картинку с другой стороны. Давайте с иркутского губернатора начнём. Пожалуйста, Сергей Владимирович Ерощенко.

С.Ерощенко: Спасибо, Дмитрий Анатольевич! Для лесных регионов страны актуален вопрос развития глубокой переработки сырья и привлечения эффективных инвестиций, абсолютно с Захаром Давидовичем согласен. Наши взаимоотношения с группой «Илим» – как раз хороший пример, когда мы использовали все наши механизмы, дотирование и дальше. Сегодня представлены новые возможности, мы будем такую же работу использовать. Работа по приоритетным проектам является одной из основных в лесной отрасли, на которую нужно опираться. Однако могу отметить, что в этой же сфере мы имеем огромные проблемы, потому что зачастую за приоритетной переработкой предусматривается изготовление обычного лафета на долгие-долгие годы. Поэтому мы конкретно предлагаем усилить ответственность и предусмотреть прекращение приоритетного права путём внесения изменений в постановление Правительства №419. Первое – заключать договоры аренды непосредственно перед введением в эксплуатацию объектов, второе – расторгать договор аренды не только при нарушении срока реализации проекта более чем на год, но и отдельных его этапов.

Кроме усиления контроля за реализацией действующих проектов, нужно повысить требования к их отбору. Необходимо установить критерии приоритетных проектов, таких как глубина и комплексность переработки всей заготавливаемой древесины, а также переработка отходов на всех её этапах.

Отдельно хочу сказать и о другой проблеме лесных регионов – утилизации отходов. Только на территории Иркутской области предприятиями лесной отрасли в год формируется более 10 млн куб. м отходов: 8 млн куб. м – от лесозаготовки, 2,5 млн куб. м – от переработки, из них перерабатывается не более 10%. Большинство действующих предприятий прилагает недостаточно усилий для переработки и утилизации отходов: не хватает санитарных технологий. В связи с этим у нас есть предложение предусмотреть в стратегических документах по развитию лесной отрасли Российской Федерации одним из важнейших приоритетов переработку отходов, использование мелколиственной и низкосортной древесины.

Ещё одна проблема, важная тема: для управления в лесном секторе необходимо чёткое понимание состояния и структуры лесного фонда. Мероприятия по лесоустройству за два года на территории региона проводились за счёт арендаторов, на долю которых приходится всего порядка 30% лесного фонда. За этот период лесоустройство проведено на площади 2 млн га, что составляет всего 3% всей площади, занятой лесом.

В свою очередь объём требуемых работ значительно выше: более 50% лесных площадей имеют срок давности таксации свыше 20 лет. Проблема в методике федеральной поддержки распределения средств на лесоустроительные работы. Они финансируются по остаточному принципу, после приоритетов по содержанию и обеспечению основной деятельности и пожаров. При этом чем больше площадь лесов, тем меньше объём финансирования на 1 га.

Так, в 2012 году на осуществление полномочий в лесном секторе на 1 га леса за счёт федеральных средств в степной Калмыкии выделялось 522 рубля, в Иркутской области – 10 рублей. Предлагаем ставить лесные регионы в приоритет при распределении государственной поддержки, поскольку отдача от такой поддержки кратно выше.

На мой взгляд, использование биржевой торговли должно стать важным инструментом по наведению порядка в отрасли, по аналогии с торговлей нефтепродуктами. Мы сделали первый шаг – заключили договор с Санкт-Петербургской товарно-сырьевой биржей. Для того чтобы эту работу продолжить, необходимо определить принципы и механизмы исполнения этих действий на федеральном и региональном уровне, устранить противоречия в нормативных документах. Например, актуальным является вопрос приведения к единой системе измерения грузов на железной дороге и таможне. Так, коэффициенты перерасчёта древесины из кубометров в тонны, применяемые РЖД, отличаются от тех, которые используются на таможне, поэтому при запуске биржевых механизмов необходимо определить, что мы продаём на бирже, что мы перевозим и что декларируем на таможне – метры кубические или тонны.

Справочно: при переводе 1 куб. м сосны в тонны РЖД использует коэффициент 0,86, при этом таможенные органы применяют коэффициент 0,74.

В целях эффективного использования биржевой торговли прошу Вас, Дмитрий Анатольевич, дать поручение Минпромторгу России сформировать межведомственную рабочую группу, в которую вошли бы заинтересованные федеральные органы исполнительной власти, антимонопольная и таможенная службы, а также правоохранительные органы, РЖД и субъекты Российской Федерации.

Д.Медведев: Спасибо. Лев Владимирович Кузнецов, губернатор Красноярского края.

Л.Кузнецов: Спасибо. Дмитрий Анатольевич!

Уважаемые коллеги! В крае по 419-му постановлению реализуется девять проектов. Четыре из них уже запущены, три в этом году будут завершены. Общий объём инвестиций, который будет по этим семи проектам, порядка 34 млрд рублей – соответственно 1,8 тыс. дополнительных рабочих мест.

В целом, считаю, Дмитрий Анатольевич, решение о реализации постановления дало свой эффект. Действительно, у нас коренным образом изменились направления инвестиций.

Но Вы сказали: какие есть сложности? Первая сложность… С другой стороны, я хотел бы при этом отметить конструктивную и активную позицию Внешэкономбанка, потому что это, наверное, один из немногих  институтов (хотя, конечно, он институт развития), активно участвующий в финансировании этих проектов. Всё остальное, я согласен с Захаром Давидовичем  (З.Смушкиным), – очень дорогое, очень сложное, особенно учитывая неблагоприятную сегодня конъюнктуру в целом в лесной отрасли, и это является сдерживающим фактором.

Поэтому какие есть предложения? Первое. Поддерживаю Сергея Ефимовича (С.Донского) и считаю, что это должно быть принято очень быстро: ввести на железной дороге исключительный тариф, как это действует в сельском хозяйстве. Потому что мы видим, что большинство, особенно в Сибири, инвестиционных проектов находится далеко от рынков сбыта. Сегодня, учитывая, что только в январе железнодорожный тариф поднялся почти на 40%, продукция, даже с высокой добавленной стоимостью и снижением общих мировых цен и укреплением рубля, становится неконкурентоспособной. Исключительный тариф как раз учитывает нахождение производителя от рынков сбыта и не является универсальным, то есть для всех, а именно носит точечный характер и стимулирует в том числе в лесных регионах, как Сибирь, развитие этих предприятий.

Второе. Был вопрос по льготе арендной ставки и в целом её уплате. Что получается сегодня, Дмитрий Анатольевич? Как раз очень важный инструмент задержки инвестиционных проектов состоит в том, что для того чтобы получить инвестиции, нужно обладать полной расчётной лесосекой. При этом по этим проектам расчётная лесосека – миллионы кубометров, то есть предприятие сегодня даже по льготной ставке должно полностью с неё платить. Очевидно, что пока проект не запущен, такие источники вряд ли сформируются, поэтому они вынуждены вести заготовку уже не комплексную, а именно просто круглого леса и его продавать. У меня есть предложение – выделять лес, но давать право предприятию: если оно начинает осваивать, тогда оно должно платить деньги, если всё-таки оно не приступило к освоению, тогда, конечно, в графике реализации проекта вообще не требовать этой оплаты, потому что реально у предприятия денег нет.

Третье. Поддерживаю своего коллегу – основная проблема, с которой сейчас сталкиваются инвесторы: они получают лесосырьевую базу с одними качественными характеристиками, а фактически, когда заходят в лес, они часто не совпадают. Поэтому предлагаю – с Владимиром Альбертовичем (В.Лебедев – заместитель Министра природных ресурсов и экологии – руководитель Федерального агентства лесного хозяйства) мы уже говорили – всё-таки пересмотреть процент по выделению денег на работы, особенно делать акцент там, где это инвестиционные.

Четвёртое. Всё-таки я хотел бы, чтобы был предложен и в методике окончательный и исчерпывающий перечень документов для заявителей. Сегодня в этом перечне есть толкования, и каждая новая заявка может рассматриваться не единообразно.

Пятое. Есть предприятия (особенно сегодня, мы знаем, лесная отрасль, к сожалению, не блещет большими доходами), у которых в трёхлетний период есть сезон с возможными убытками. Вот у нас сидит директор, к примеру, ЛДК №1, который сделал сейчас инвестиции на 1,5 млрд рублей. Совершенно новые технологии, в Европе даже такие исключительны, может, даже нет вообще. Но они не могут заявиться на инвестиционный проект, потому что в один год у них были убытки, а в целом они эффективное и прибыльное предприятие. И наоборот, инвестпроект позволяет ещё больше повысить эффективность, поэтому хотелось бы, чтобы этот вопрос убыточности был как-то дополнительно рассмотрен.

И самое последнее: считаю, эту политику нужно продолжать. Сегодняшнее рассмотрение действительно даст возможность тот настрой инвесторов – вкладывать в глубокую переработку – не прекратить, а продолжить. И очень важно здесь, я считаю, рассматривать вопрос по компенсации процентных ставок. У нас был период времени, когда инвесторы имели право эти ставки получать, но из-за маленького лимита их не получили, что в конечном итоге также сказывается на их текущей ликвидности. Всё-таки если принято решение по продолжению механизма компенсации этих процентных ставок, то хотелось бы, чтобы они были рассмотрены и лимиты выделены были на весь срок жизни проекта, в том числе с момента начала реализации, когда инвесторы подали заявку на эти проекты и имели право на эти субсидии, рассчитывали их в своём бизнес-плане, но по объективным причинам их не получили.

Д.Медведев: Спасибо.

<…>