Пленарная сессия Всемирного экономического форума «Сценарии развития Российской Федерации» в Давосе

Выступление Дмитрия Медведева:

Уважаемый господин Шваб (К.Шваб – основатель и президент Всемирного экономического форума в Давосе)! Уважаемые участники Всемирного экономического форума! Дамы и господа! Видимо, моя задача заключается в том, чтобы за плюс-минус 20 минут опровергнуть все три сценария и объяснить, что мы будем делать. Конечно, я об этом скажу, но сейчас я хотел бы прежде всего поблагодарить за приглашение принять участие в работе Давосского форума. Он тради­цион­но собирает лидеров мирового бизнеса и политики, представителей международных организа­ций, науки. Я здесь уже третий раз (не скрою, каждый раз особенный, мои воспоминания, наверное, это отчасти и вехи развития нашей страны) и первый раз в качестве Председателя Правительства Российской Федерации. Для меня особенно важно выступить сегодня здесь, имею в виду то, что Россия в этом году принимает «большую двадцатку», о чём коллеги говорили.

Я начну с того, что, конечно, поблагодарю российских и иностранных экспертов за подготовку возмож­ных сценариев развития России. Сразу скажу: ни один из них не кажется мне абсолютно реалистичным, и даже не потому, о чём сказал Герман Греф (глава Сбербанка России), что это сценарии, при которых власть ничего не делает. Они не кажутся мне полностью реалистичными и по другим причинам. Но использованные подходы и их результаты, безусловно, полезны, хотя всякие подходы условны. Они не дают точных количественных прогнозов, в которых легко ошибиться. Это действительно анализ того, как могут разрешиться различные неопределённости, существующие в нашей экономике, и в ходе принятия властью решений, и к чему это может привести.

Как было сказано моими коллегами, все три сценария в достаточной мере пессимистичны. Это хорошо. Хуже было бы, если бы перед нами лежало бы три оптимистических сценария: после этого может унести голову у любого правительства – остаётся только расслабиться и получать удовольствие. То, что они пессимистичны, – это полезно. И, конечно, они важны для того, чтобы проанализировать ситуацию в целом. Я напомню, что похожие сценарии, и, кстати, гораздо более мрачные сценарии, рисовали, например, передо мной как Президентом в конце 2008 – начале 2009 года, когда был апогей финансового кризиса, ситуация была куда хуже. Ни один из этих сценариев не сбылся. Поэтому считаю эти исследования весьма полезными для понимания ситуации, которая сложилась в мировой и российской экономике сегодня, и для тех тенденций, которые будут определять её развитие в ближайшие годы. Это хорошая основа для выработки правильной политики, цель которой – трансформировать потенциальные вызовы и угрозы в новые благоприятные возможности и источники стабильного роста.

И ещё – по поводу голосования, которое только что произошло. Скажу откровенно, я был абсолютно уверен, что большинство, абсолютное большинство получит первый вопрос. Это было изначально понятно. Почему? Потому что в настоящий момент это отражает представление о России, о её проблемах. Не факт, что это так, но с этим тоже нужно считаться. Скажу честно, я голосовал за другое.

В силу сохраняющейся зависимости нашей экономики от экспорта сырья угроза ухудшения конъюнктуры глобальных сырьевых рынков остаётся действительно одной из ключевых. Именно поэтому нас продолжают беспокоить стагнации и банковский кризис в Европе, долговые проблемы Соединённых Штатов Америки, структурные риски Китая. Это темы, которые будут, вне всякого сомнения, в центре внима­ния «большой двадцатки» в течение всего этого года.

Хотел бы также отдельно сказать важную, мне кажется, для России вещь. Мы не заинтересованы в слишком высоких ценах на сырьё, так как они мешают развитию мировой экономики. И скажу больше: они мешают развитию российской экономики. Но и слишком низкие цены приводят к другой крайности – нехватке ресурсов для обеспечения устойчивого экономического роста. Сегодняшний уровень цен на нефть представляется плюс-минус близким к оптимальному – и для производителей, и для потребителей. Нас, кстати, всё время спрашивают: а что вообще мы будем делать без обилия нефтедолларов? Рухнет ли российская экономика, а вслед за ней, может быть, и Россия? Конечно, не рухнет. Да, зависимость нашей экономики от сырьевого экспорта велика, но она сильно преувеличена. Уже сегодня сильно преувеличена. Большая часть роста в последние годы обеспечивается не столько за счёт нефтегазовых доходов, сколько за счёт увеличения производства потребительских товаров и услуг. А в перспективе наша политика должна привести к значительному расширению экспорта продовольствия (мы крупнейшая потенциальная аграрная держава в мире) и интеллектуальных услуг с учётом того, что мы образованная страна. Уверен, в будущем они будут не менее востребованы, чем сегодня востребованы нефть и газ.

На общем фоне макроэкономическая ситуация в России вполне устойчива. Экономический рост в прошлом году составил 3,5%, инфляция – 6,6%, и это с учётом засухи и низких урожаев сельскохозяйственных культур. Это неплохая цифра для текущей ситуации. Безработица немного превышает 5%, и это лучший показатель за последние годы и самый низкий среди развитых стран.

Важно, что источником роста стало не только увеличение внутреннего потребления, но и инвестиций почти на 8%. Такой темп минимально необходим для России. А чтобы выйти на желаемые показатели роста экономики – а мы их определяем как 5%, хотя многие говорят, что это нереалистично, – всё равно нужно ставить перед собой амбициозные задачи. Так вот эти самые не менее 5% в год, они должны давать нам возможность, чтобы инвестиции прирастали хотя бы несколько лет подряд в сумме 10% ежегодно. Именно поэтому мы заинтересованы в притоке масштабных иностранных инвестиций. Мы вступаем в партнёрство по модернизации с абсолютным большинством европейских государств, инициируем свои собственные государственные программы, которые предусматривают привлечение частных инвестиций.

Наконец, у России предельно низкий внешний долг – примерно 3% от размера ВВП. Прошлый год закончен без бюджетного дефицита. Сохраняются значительные международные резервы и подушка безопасности в виде средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, в сумме превышающие 500 млрд долларов.

Что важно и что я отношу к сложным, но правильным решениям Правительства: мы ввели жёсткое бюджетное правило, которое означает, что дополнительные нефтегазовые доходы, полученные за счёт высоких цен, будут сберегаться, а использоваться только в период низких цен на сырьё. Сделать это было не очень просто, я хотел бы поблагодарить всех, кто помогал в принятии этого решения.

Также хочу сказать: приведённые мною сейчас цифры – это, конечно, не повод для самоуспокоения. Перед нами три пессимистических сценария. Рост замедляется – это очевидно, нестабильность глобальной экономики сохраняется. Надежды на выход из кризиса без разрешения накопившихся финансовых и региональных дисбалансов, судя по всему, не оправдались. Несмотря на все усилия, посткризисное восстановление все ещё неустойчиво, рецидивы кризис­ных явлений, глобальная рецессия вполне вероятны.

Растущая интегрированность в глобальные процессы, в том числе в связи с нашим вступлением в ВТО, требует значительного увеличения конкурентоспособности российских компаний как с точки зрения производительности труда, так и затрат энергетических ресурсов.

Это бесспорно, но для нас основные риски не внешние. Наши внутренние ограничители, и об этом абсолютно правильно сказано в этих трёх сценариях, сегодня выходят на передний план. А главная угроза – это слишком малый, слишком незначительный прогресс в решении этих задач.

Было бы, с другой стороны, неправильно считать, что мы стоим на месте. Хочу прямо сказать, что всё-таки сделано достаточно много из того, о чём мы говорили (это нужно видеть), причём говорили в том числе и здесь, в Давосе, прямо с этой сцены. Главное достижение последних лет, которое, вне всякого сомнения, должно радовать каждого жителя нашей страны, – это стабилизация численности населения России. Сегодня в нашей стране живёт около 142 млн человек. Пока прогнозы пессимистов, которые пророчили, что мы каждый год будем уменьшаться на 2 млн человек, не оправдались. В результате целенаправленных мер существенно возросла рождаемость и, что не менее важно, год за годом снижается смертность, прежде всего, конечно, за счёт медицины. В прошлом году впервые за два десятилетия численность постоянного населения нашей страны выросла, а рождаемость превысила смертность. Но впереди у нас очень непростые годы, и нам нужно будет добиваться уже бóльшего не за счёт дополнительного количества рождений, а за счёт уменьшения количества смертей.

Второй важный результат – это полноценная интеграция в глобальные рынки. Россия после долгих, тяжёлых 18 лет переговоров стала полноправным членом Всемирной торговой организации. Я не скрою, я доволен тем, что нам удалось это сделать. Прорыв произошёл в последние несколько лет. И, пользуясь этой возможностью, ещё раз хотел бы поблагодарить всех друзей России, которые нам в этом помогли.

Сам факт завершения этих переговоров – это мощный позитивный сигнал не только для иностранных, но и для российских инвесторов, признание наших достижений в развитии рыночных институтов, совершенствовании законодательства, повышении эффективности государственного управления.

Следующий этап – вступление в Организацию экономического сотрудничества и развития. Кстати, хотел бы сказать: конечно, ВТО и ОЭСР – это не какие-то идеальные структуры, дающие моментальное преимущество, как это иногда некоторым кажется, может быть. Да нет таких структур! Но они заставляют наши компании работать по общим правилам в условиях глобальной конкуренции. Иллюзия комфорта в условиях закрытого рынка очень опасна, мы это знаем по собственному опыту. Она ведёт к неминуемому поражению в средне- и долгосрочной перспективе, поэтому мы пытались, мы вступали в ВТО в том числе для того, чтобы использовать её правила для выстраивания конкурентных условий для нашего бизнеса, чтобы наши компании могли воспользоваться новыми возможностями для успешной деятельности на глобальных рынках – вот в чём цель.

Хотел бы ещё раз повторить: Россия – открытая страна, кто бы что ни думал и ни говорил. Мы – часть глобальной экономики и глобальных политических процессов. У нас, по большому счёту, те же проблемы, что и у других государств: риски нарушения сбалансированности пенсионной системы (мы много сейчас на эту тему дискутируем и принимаем решения), недостаточная энергоэффективность и экологическая безопасность наших производств, необходимость создания новых эффективных рабочих мест, поиск инновационных источников роста – вот далеко не полный перечень наших общих вызовов. И мы готовы заниматься решением этих вопросов, сотрудничая и обмениваясь лучшими практиками, помогая друг другу. Мы должны искать компромиссы, а не ставить наших партнёров в неудобные ситуации, поэтому мы приглашаем в Россию всех, кто готов к такой совместной работе.

Третий существенный итог нашей работы за последнее время – это формирование институтов, которые обеспечивают старт экономического роста на основе инвестиций и инноваций. Банк развития у нас уже превратился в мощный институт, который финансирует долгосрочные инвестиционные проекты. Начало свою работу специальное Агентство страхования экспорта. Два года назад прямо с этой трибуны я впервые говорил о необходимости предметной работы со стратегическими иностранными инвесторами. Сегодня такая структура – Российский фонд прямых инвестиций – работает, привлекая средства зарубежных соинвесторов, а изменения в биржевое законодательство уже позволили повысить спрос на рублёвые активы, что шаг за шагом превращает рубль в значимую уже на сегодняшний день региональную валюту.

Напомню, что у нас в инвестиционной сфере весьма амбициозная задача – увеличить объёмы инвестиций с 20 до 25% валового внутреннего продукта, нарастить инвестиции в транспортную, энергетическую инфраструктуру, в замену старых неэффективных производств на новые высокопроизводительные. И мы рассчитываем на значительный вклад прямых иностранных инвестиций в решение этой задачи. Кстати, хотел бы сказать, что вчера мы приняли принципиальное решение начать использование части накопленных пенсионных резервов для финансирования долгосрочных окупаемых инвестиционных проектов, в первую очередь инфраструктурного характера, конечно, при безусловном обеспечении сохранности этих накоплений на основе гарантийного механизма, который мы в ближайшее время создадим. В числе того, что было обозначено мною в Давосе в 2011 году, многое касалось инновационной сферы. Я говорил о необходимости поддержки инновационного предпринимательства, венчурного бизнеса, обеспечения трансферта технологий для мобилизации и модернизации российской промышленности, для создания условий для эффективной экономической мобильности. Работа по этим направлениям действительно является важнейшим приоритетом и идёт полным ходом. У нас есть ключевые проекты, типа проекта «Сколково», но самое главное, что активизировалась научная деятельность в ведущих университетах. Мы выстраиваем систему коммерциализации научных разработок и стараемся создавать технологические альянсы с зарубежными партнёрами, которые продвигают продукцию на внешние рынки. Причём цель не в том, чтобы просто реализовать продукцию, а в том, чтобы занять место в глобальной цепочке добавленной стоимости. Вот это далеко не полный перечень того, о чём говорилось и что было сделано. Но сейчас я хотел бы вернуться к главному в работе нынешнего Правительства.

Уважаемые коллеги! Уважаемые дамы и господа! Приоритет Правительства России, мой приоритет как Председателя Правительства, безусловно, состоит в повышении эффективности всех органов власти, и это как раз отражение итогов голосования, которое только что прошло  в этом зале. Убеждён, что без решения этой задачи невозможно продвижение по другим важнейшим направлениям – ни проведение институциональных реформ, ни достижение макроэкономической стабильности, ни прогресс в социальном развитии. Эффективность управления – это вопрос, который остро стоит в повестке дня не только России, он стоит во всём мире. Он актуален и для правительств, и для частных корпораций. Мы видим примеры того, как бо́льшая эффективность могла бы способствовать решению самых разных проблем, например бюджетных проблем Соединённых Штатов Америки или разрешению кризиса в еврозоне. Это для всех актуально. Вообще, эта проблема не нова, человечество сталкивалось с этой проблемой на протяжении столетий, если не тысячелетий. Мне всегда нравится цитировать известного китайского мудреца Лао Цзы. У него есть такое изречение: «Когда в стране много запретительных законов, народ становится бедным. Когда в стране много острого оружия, в стране увеличиваются смуты. А когда растут законы и приказы, увеличивается число воров и разбойников». В этом смысле в мире не очень многое изменилось за 2,5 тысячи лет, и задача качественного управления стоит на переднем плане.

В условиях глобальной экономики страны соревнуются не только за традиционные факторы – труд и капитал. Обостряется и конкуренция между самими правительствами. Конкурентоспособность национальной экономики всё больше зависит от того, насколько адекватной современным условиям является экономическая политика. Вполне понятен вопрос: что нужно, чтобы выиграть в этой борьбе? Необходимое условие – наличие конкурентной среды как внутри страны, так и в глобальном масштабе. Я имею в виду следующее. Во-первых, политическую конкуренцию – конкуренцию между различными политическими силами, в ходе которой должна отбираться лучшая программа развития общества. Во-вторых, конкуренцию между нашими российскими регионами, в ходе которой разрабатываются стратегии регионального развития и формируются успешные региональные управленческие команды. Это тем более важно, и об этом сегодня тоже говорили, что по уровню привлекательности наши российские регионы очень разные. Есть регионы, которые по степени комфортности ведения бизнеса вполне близки к мировым лидерам, а есть явные аутсайдеры. Правительство обязано ставить перед собой задачу сбалансировать развитие территорий, в том числе за счёт формирования новых центров роста на юге нашей страны и на Дальнем Востоке.

Мы начали реализацию нашей Национальной предпринимательской инициативы, работаем по соответствующим дорожным картам. Поставлена весьма амбициозная задача – к 2020 году быть в двадцатке наиболее удобных для бизнеса стран мира. Очень сложная задача, но ещё раз скажу: цели должны быть всегда амбициозны, иначе это не цели. Наша жизненная необходимость именно в этом, так как без резкого увеличения инвестиций мы не сможем обеспечить достойные темпы экономического роста.

В-третьих, речь идёт, конечно, о конкуренции между самими компаниями во всех секторах экономики. Задача Правительства – создать равные условия для ведения бизнеса. Снижение избыточного присутствия государства в экономике – это идеологический вопрос и идеологический вектор нашей политики.

Некоторое время назад я инициировал реализацию новой программы приватизации государственной собственности и повышения качества управления государственными активами. И уже есть первые результаты. Приватизированы пакеты акций крупнейших государственных компаний. Бюджет получил доходы в сумме более 7 млрд долларов, а с учётом компаний, которые находятся под косвенным контролем государства, – более 10 млрд долларов. Этот показатель является ориентиром и на будущее.

Подчёркиваю, что это не только бюджетный индикатор. В советах директоров госкомпаний в основном профессиональные и независимые директора. Мы продолжим эту работу, так как видим её положительный эффект.

Четвёртое – это создание конкурентной среды в образовании, в здравоохранении, в других социальных сферах. Здесь ни у государства, ни у частников не может быть монополии. Конечно, только конкурентоспособные образовательные организации могут сформировать по-настоящему конкурентоспособный класс специалистов, столь необходимых для нашей страны. Конкурентоспособным, кстати, должен стать и жилищный рынок – только за счёт этого можно решить задачу строительства жилья, доступного для широких категорий населения.

Пятое – это конкуренция юрисдикций на всех глобальных рынках. Понимание этой тенденции стало одной из важных причин нашего решения сформировать Таможенный союз и Единое экономическое пространство с нашими ближайшими соседями и партнёрами. Каждый из партнёров стремится, чтобы условия ведения бизнеса, в том числе и малого, и среднего бизнеса, на его территории были более комфортны, чем у соседа, и проигравших здесь нет и быть не может. За счёт снижения налоговых, административных и других барьеров постепенно улучшается общий инвестиционный климат и должны быть созданы и новые рабочие места, а по сути, новый общий рынок работ, товаров и услуг.

Вот что ещё хотел бы сказать: мы очень часто слышим, во всяком случае по политической линии, упрёки в том, что Таможенный союз и Единое экономическое пространство – это возрождение Советского Союза. Это полный бред! Пути в прошлое не существует. Оглянитесь вокруг, посмотрите на себя и на нас – все мы стали другими и все мы смотрим в будущее, и у нас есть чёткий план укрепления интеграции на взаимовыгодной основе. Мы, кстати, реализуем его, усвоив как положительные, так и отрицательные уроки построения Европейского союза, и в этом плане мы уверены в успехе. Конечно, сложностей немало, но и выгод предостаточно. Именно поэтому мы и предлагаем Европейскому союзу перейти к более тесному, если хотите, максимально тесному сотрудничеству, ввести безвизовый режим наконец, сформировать общее экономическое пространство, которое может стать основой единого рынка от Атлантики и до Тихого океана.

Пользуясь этой возможностью, конечно, хотел бы покритиковать европейских партнёров, они нас далеко не всегда слышат: диалог по визам идёт недопустимо долго и очень медленно. На критически важных рынках, например энергетическом рынке, создаются ненужные препятствия для эффективной работы. Что особенно прискорбно, задним числом меняются сложившиеся правила игры. Фактически происходит изъятие созданных активов, нарушаются прежние соглашения. Мы, конечно, не против перемен, но нужно, чтобы результат, который будет получен, был выгоден для всех заинтересованных стран. Более того, мы сами заинтересованы в таких переменах, но односторонние действия ведут к другим последствиям. Для России это неприемлемо, поэтому мы обязательно продолжим с нашими друзьями, партнёрами по Евросоюзу диалог по всем направлениям.

Считаем, кстати, исключительно важным развитие партнёрства и на других направлениях, в частности по линии БРИКС. Это объединение укрепляется, налаживается сотрудничество по всем направлениям, так же как, на мой взгляд, становится более эффективной работа «группы двадцати», которая объединяет большинство ведущих государств мира. Я помню, как «двадцатка» создавалась, помню тот скепсис, который в условиях тяжелейшего экономического кризиса царил тогда в зале. Но мы создали «двадцатку» – она сыграла свою роль. Мы смогли консолидировать позиции очень разных стран, сделали это вовремя, иначе бы последствия были другими. Поэтому мы готовы к работе по всем направлениям, где можно получить взаимные выгоды.

Подводя промежуточные итоги, я хотел бы повторить, что эффективность работы органов государственной власти и развитие конкурентной среды во всех сферах экономической и общественной жизни – это важнейшие приоритеты для руководства страны: и для Президента страны, и для Председателя Правительства страны. Мы будем этим заниматься.

Теперь о том, что необходимо сделать. Нам крайне важно обеспечить системный и активный диалог с гражданским обществом. Подчеркну: такой диалог, который имеет обратную связь, диалог, который обеспечивает последовательность действий Правительства. У нас имеются механизмы для такого рода работы, да, они не идеальны, они только-только начали работать – это полгода, может быть. Главная новация, во всяком случае для меня и моих коллег по Правительству, – это работа в формате «Открытое правительство» и участие в соответствующем глобальном партнёрстве. Обсуждение важнейших законопроектов сегодня проходит с участием представителей самых разных общественных групп, самых разных людей, представителей разных профессий.

Повышение эффективности государственного управления должно осуществляться за счёт применения новых управленческих технологий, как это и происходит сегодня во всём мире. Многие из них – а это проектное управление и управление результативностью, и так называемые lean-технологии – с успехом пришли из бизнеса и с успехом там применяются. Наверное, их можно с соответствующими изменениями, как принято говорить на латыни – Mutatis mutandis, применять и в государственном управлении.

Необходимо двигаться дальше, развивать и другие интерактивные формы взаимодействия власти и общества, механизмы, которые обеспечивают постоянную связь, а не от выборов к выборам, основанные на применении современных коммуникационных средств. Тот же краудсорсинг помогает использовать знания и экспертный потенциал всех неравнодушных. IT-технологии позволяют осуществлять мониторинг за ходом реализации важнейших проектов и своевременно реагировать на проблемы. Это сокращает дистанцию между властью и людьми, это помогает принимать решения. Эти технологии дают выработанным решениям новый статус. Их легитимность, народная легитимность – если хотите, существенно выше. Это очень важно в XXI веке. Они уже не могут рассматриваться как спущенная сверху директива или результат лоббизма. Это позволяет обществу контролировать власть, обеспечивать власть информацией о степени удовлетворённости общества теми решениями, которые принимаются, и, что не менее важно, выявлять талантливых людей, для того чтобы продвигать их вперёд по карьерной лестнице.

Уважаемые коллеги! Буквально через неделю на заседании Правительства России я представлю основные направления его деятельности на среднесрочную перспективу, так что здесь, в Давосе, это такая тренировка. Эти задачи поставлены Президентом, Правительством России и нашим пониманием глобальных вызовов и того, как нам двигаться вперёд. Это главный документ правительственной команды, которая, на мой взгляд, несмотря на сложности формирования любой команды, уже сложилась и работает. В ближайшие годы мы намерены сделать Россию страной по-настоящему открытой и привлекательной. Да, не всё будет получаться, но от этого наша решимость не уменьшится. Для высокотехнологичных инвестиций в самых разных производственных и социальных сферах, для молодых людей, стремящихся получить качественное образование, возможность раскрыть свои таланты, для профессионалов из разных стран мы готовы предоставить все возможности. Только так мы сможем добиться и достичь стабильного социального прогресса, обеспечить достойное качество жизни наших людей. Поэтому, несмотря на пессимистические сценарии, мне гораздо ближе оптимизм Уинстона Черчилля, считавшего, что трудности, которые предстоит преодолеть, не больше тех, которые уже пройдены. Спасибо.

Д.Липски, заместитель директора МВФ (как переведено): Благодарю Вас, господин премьер-министр, что поделились с нами своими соображениями.

Прежде чем мы закончим, премьер-министр любезно согласился ответить на ряд вопросов. Мы проконсультировались с общественными средствами  массовой информации, и, конечно, решено было не задавать какие-то скрытые вопросы, а задавать открытые вопросы. Мы выделили два вопроса. Вероятно, Вы считаете, что ответили на эти вопросы, но, пожалуйста, можете ответить или нет и высказать свои замечания.

Первый вопрос: почему россияне сами не инвестируют больше в свою экономику и что нужно сделать, чтобы улучшить эти перспективы? И второй вопрос: что делается в России, чтобы повысить ощущение гражданской ответственности среди граждан?

Д.Медведев: Хорошо. По поводу того, кто куда инвестирует… Я думаю, что несмотря на то, что эти вопросы были поставлены в социальных медиа, они не вполне точно отражают нынешнюю ситуацию. Всё-таки русские, российские бизнесмены инвестируют в свою страну гораздо больше, чем в какие-либо другие страны. Достаточно посмотреть на статистику того, что происходит. Основной объём капитальных вложений, который, например, пришёлся на прошлый год, а это, по нашим подсчётам, порядка 400 млрд долларов, конечно, был осуществлён российскими инвесторами. И при всех оговорках и сложностях, при всех тех недостатках управления, которые существуют, при проблемах, которые реально присутствуют в нашей экономике, всё-таки наши инвесторы инвестируют свои деньги в российскую экономику. Мне кажется, это сегодня не требует особых доказательств, поэтому это скорее отражение неких бытовых представлений и, может быть, представлений 1990-х годов, когда действительно многие наши предприниматели покупали активы, в том числе личные активы на территории других стран. Сегодня это совершенно не так, и поэтому основной объём кредитов, которые, например, наши предприниматели получают и в России, и в иностранных банках, направляется в нашу страну. Я думаю, что это неточная информация.

Теперь в отношении второго вопроса – по гражданской активности. Знаете, мне кажется, нам удалось за последние годы принять решения, которые способствовали развитию гражданской активности. Но это вопрос философский, что идёт впереди – гражданская активность, а потом политические решения или наоборот. Но в любом случае хочу засвидетельствовать это абсолютно открыто: сегодня наше гражданское общество сильно отличается от того, что было, скажем, пять-семь лет назад. Хорошо это или плохо? Я считаю, что хорошо, потому что наше гражданское общество стало более взрослым. Наше гражданское общество предъявляет свои требования к власти, делает это иногда бескомпромиссно, жёстко. Главное – чтобы всё это происходило в формах, установленных законом, чтобы это всё не нарушало правопорядка. А в целом даже в прошлом году и в позапрошлом году были приняты решения, которые помогают гражданскому обществу развиваться. Взять хотя бы решение, которое мне ещё пришлось принимать в должности Президента, и впоследствии оно было поддержано нашим парламентом, – об изменении системы формирования политических партий. У нас их теперь очень много. Это не значит, что все они оказывают какое-либо влияние на ситуацию в нашей стране, но теперь есть гораздо более серьёзный выбор. И я уверен, что те партии, которые, может быть, сегодня не заявляют себя как такие мощные драйверы политической жизни, через несколько лет станут такими или, во всяком случае, создадут альянсы, создадут блоки, которые будут самым непосредственным образом влиять на развитие политической ситуации и формирование гражданского общества.

Таким образом, я хотел бы сказать, что наше гражданское общество стало более зрелым, и государство должно стать более мудрым по отношению к гражданскому обществу. Только в этом случае можно решить те амбициозные задачи, о которых я только что сказал.

Д.Липски: Благодарю. Большое спасибо за эти ответы. Будут ли какие-то заключительные слова, прежде чем мы закончим заседание?

Д.Медведев: Мне кажется, я и так много уже всего сказал. Мне, наверное, трудно что-то добавить к той презентации, которая была только что сделана. Я благодарю всех присутствующих за то, что вы внимательно выслушали мой доклад, благодарю вас за то, что вы высказались по поводу того, что является главным для улучшения жизни в нашей стране, для создания современной эффективной экономики. Благодарю всех экспертов за то, что было сделано при подготовке этих трёх сценариев. Ещё раз хотел бы сказать: все три сценария для нас важны и дороги уже потому, что они негативны, и это мощное предостережение.

Я ещё раз хотел бы сказать, что полностью уверен: ни один из этих сценариев не будет реализован. Будет реализован четвёртый сценарий, а вот насколько он будет успешным, зависит от всех нас. Зависит от российского бизнеса, зависит от российского гражданского общества, зависит в конечном счёте от народа России и от наших друзей, которые собрались сегодня в этом зале и которые помогают нам создавать эффективное государство и строить современную экономику. Спасибо.