Книжный фестиваль «Красная площадь»

Вступительное слово Дмитрия Медведева

Выступление директора Российской государственной детской библиотеки Марии Веденяпиной

Выступление директора Государственного литературного музея Дмитрия Бака

Выступление генерального директора книжного магазина «Москва» Марины Каменевой

Выступление генерального директора ООО «Издательство «ЭКСМО» Олега Новикова

Выступление ответственного редактора ОАО «Большая российская энциклопедия» Сергея Кравца

Выступление ректора Литературного института имени А.М.Горького  Алексея Варламова

Заключительное слово Дмитрия Медведева

Книжный фестиваль на Красной площади, впервые проведённый в июне 2015 года, стал одним из наиболее ярких мероприятий Года литературы.

В 2016 году фестиваль приурочен к отмечаемым 6 июня Дню русского языка и дню рождения А.С.Пушкина. Он собрал более 300 ведущих издательств из 50 российских регионов, которые представили почти 100 тыс. наименований книг.

Ярмарочные павильоны фестиваля структурированы по тематическим направлениям – «Художественная литература», «Детская и учебная литература», «Нон-фикшен», «Региональные издательства», «Электронная книга», «Москва – город книг». 

Гости фестиваля смогут пообщаться с авторами, а также побывать на презентациях книжных новинок. В мероприятии примут участие Евгений Евтушенко, Эдвард Радзинский, Андрей Дементьев, Денис Драгунский, Михаил Веллер, Гузель Яхина, Виктория Платова, Евгений Водолазкин, Полина Дашкова, Сергей Лукьяненко, Екатерина Вильмонт, Татьяна Устинова, Александра Маринина, Олег Рой и другие писатели и поэты.

На площадке фестиваля выступят известные деятели культуры, музыканты, звезды театра и кино (Ирина Мирошниченко, Авангард Леонтьев, Анатолий Белый, Игорь Верник, Александр Семчев, Вениамин Смехов, Дмитрий Певцов, Алёна Бабенко, Дмитрий Высоцкий и другие).

Встреча Дмитрия Медведева с представителями книжной отрасли

Из стенограммы:

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги! Я всех сердечно поздравляю с новым фестивалем. Я только что прошёл по Красной площади, посмотрел выставленную книжную продукцию, всё выглядит, конечно, очень любопытно. 

Фестиваль – мероприятие праздничное, но в то же время повод для того, чтобы поговорить об отраслевых проблемах. В общем и целом мы довольно часто о них говорим, гораздо труднее найти решение этих проблем в силу экономических причин и не только. У нас ещё в 2006 году была разработана национальная программа поддержки и развития чтения, потом региональные программы появились, в прошлом году прошёл Год литературы. Я без особых иллюзий отношусь к такого рода мероприятиям, но они дают возможность решить в том числе  какие-то застарелые нормативные проблемы, проблемы регулирования, а также получить деньги дополнительные на развитие отрасли.

За последние несколько десятилетий у нас сложилась неплохая система литературных премий и грантов, что само по себе очень важно для любой современной страны, причём не только государственных, что тоже, мне кажется, весьма ценно. Потому что когда деньги выделяют представители частного бизнеса, меценаты, это всё-таки создаёт несколько другую атмосферу в обществе и, конечно, дополнительные возможности для молодых авторов из различных регионов нашей большой страны. Поэтому это тоже можно всячески приветствовать.

Проблемы вам известны лучше, чем кому бы то ни было. Это и проблемы, а с другой стороны, специфика нашей современной жизни. Понятно, что сегодня книжная индустрия очень активно уходит в цифру, производство традиционных книг постоянно снижается – и мы, когда обсуждаем эту тему, не можем прийти к абсолютно однозначному выводу: это плохо или хорошо.

Для традиционной отрасли книгоиздания это, наверное, потери. С другой стороны, это всё-таки возможность доведения литературы и вообще разных объектов авторского права до максимально широкого круга людей. Поэтому электронное книгоиздание, издательские сервисы, платформы будут расти очень быстро. За последние годы (по мнению экспертов во всяком случае, хотя это сложно оценивать, особенно из-за разгула пиратства в этой сфере) российский рынок электронных книг вырос практически в три раза. Это вполне объяснимо, поскольку молодёжь всё-таки абсолютное большинство книг и информацию получает из интернета.

Понятно, почему цифра является такой популярной. Она значительно дешевле, есть удобство пользования, но есть и отрицательная сторона, всем тоже совершенно очевидная. Интернет в части электронных книг, наверное, на 90% состоит сегодня из пиратских объектов, и безопасность этой информации, соблюдение авторских прав обеспечить чрезвычайно сложно. Для традиционного книгоиздания это, конечно, огромная проблема. Она не только наша, но наша в значительной мере. Есть такие же проблемы и в других странах.

Ещё раз подчеркну, само по себе это тоже свидетельствует об интересе к книгам. Когда мы говорим такую расхожую фразу, что страна стала меньше читать, мы по большому счёту не знаем – меньше стала читать страна или больше. Если говорить об объёме информации, то любой современный школьник или студент её получает существенно в бо́льших объёмах, чем получало моё поколение в период, когда мы учились в университете. Другое дело, что ознакомление с классической литературой, с лучшими литературными образцами стало иным и, наверное, всё-таки меньшим по объёмам. Если говорить о приобщении к литературе в целом, то я бы такого драматического вывода не делал. Но, наверное, это не единственная точка зрения. 

Второе, о чём хотел бы сказать: качественная литература – и художественная, и научная, и публицистическая – должна быть доступной. Развитие пиратских сервисов в интернете связано именно с доступностью, потому что никаких проблем не составляет что-то скачать, и после этого все правовые вопросы уходят на задний план. Но если говорить о традиционной, бумажной литературе, то большое значение имеет и стоимость книги – насколько быстро и удобно её можно приобрести. Сегодня книги у нас в потреблении заняли приблизительно то же место, что и в западных странах. Книги действительно стали хорошим подарком, даже в стоимостном измерении. Очевидно, что это и проблема того, как складывается рынок, как складывается себестоимость издательской продукции, тем более что и книгоиздание, и распространение – это всё-таки бизнес, а не некий социальный проект. Какой это бизнес и каким образом этот бизнес регулировать – вот здесь-то как раз и начинаются основные вопросы. Может быть, есть смысл проработать несколько тем, включая отнесение розничной книжной торговли к так называемому социальному предпринимательству. Я не знаю, правда, что это даст, надо оценить. Но если какие-то плюсы в этом есть, если мы сможем правильным образом регулировать такого рода социальное предпринимательство, чтобы оно не превращалось в какие-то там жульнические схемы, наверное, это тоже было бы весьма и весьма неплохо.

Есть, конечно, и третий важный момент. Страна у нас большая, и мы очень заинтересованы в том, чтобы наряду с изданием классики развивалась современная национальная литература, региональная литература. Сейчас мы по выставке прошлись, посмотрели – действительно, есть вполне такие удачные примеры того, как это происходит. В целом ряде регионов, наших республик, краёв, там, где на это находятся средства, региональное книгоиздание и издание на национальных языках развивается и даже процветает. Но есть и здесь свои проблемы, включая, кстати, проблемы школы перевода. Я сказал, что не могу с уверенностью заявить, что мы потеряли читателей (у меня нет такой пессимистической картинки, как у некоторых моих коллег), но то, что мы во многом теряем школу перевода, у меня никакого сомнения не вызывает. Связано это, к сожалению, с общим уровнем культуры и с оплатой этого довольно тяжёлого труда.

Наверное, это не все темы для разговора, но давайте об этих и о каких-то других вещах поговорим. 

М.Веденяпина (директор Российской государственной детской библиотеки): Поскольку я представляю здесь детскую площадку и работаю директором Российской государственной детской библиотеки, которая, кстати сказать, является крупнейшей в мире библиотекой для детей, позволю себе осветить те проблемы, которые связаны с детским чтением.

Совершенно соглашусь с Вами, что никакой трагедии и такой вот острой проблемы, читают наши дети или не читают, нет – дети читают. Но детей у нас в стране много, их больше 24 млн, многие живут в малых городах и посёлках, и, соответственно, единственными учреждениями, которые предоставляют доступ к литературе, являются библиотеки – библиотеки общедоступные, публичные и специализированные детские библиотеки.

И конечно, то изобилие, которое мы с Вами видели сегодня на полках наших издательств, не доходит до отдалённых библиотек, которые находятся на нашей огромной совершенно территории.

В прошлом году в рамках этого книжного фестиваля Владимир Владимирович Путин дал распоряжение выделить 50 млн на закупку детской литературы, которая бы отправилась именно в регионы России. Надеюсь, что теперь эта проблема немного сгладится.

Вторая проблема, которая существует, – что́ читать и как научить ребёнка читать. Потому что, образно выражаясь, глагол «читать» не терпит повелительного наклонения. Нельзя заставить читать, можно только увлечь, можно заинтересовать. В этом смысле работа тех (в настоящее время – подвижников), кто занимается именно с детьми, приобщая их к литературе и чтению посредством совершенно различных занятий, творческих занятий, театральных, музыкальных, – это некий такой симбиоз всех направлений развития культуры, чтобы у ребёнка действительно появился интерес к книге и чтению.

Вы упомянули сейчас о национальной программе поддержки чтения, которая была принята в 2006 году. Книжная отрасль зажила с этой программой. Жаль, что она не получила статус государственной, но тем не менее все мы хорошо понимаем, как нам жить дальше. Нужно приступать уже к каким-то активным практическим действиям.

На самом деле Год литературы, который был в прошлом году, действительно показал необыкновенно высокий интерес, подъём интереса читателей наших к тому, что мы делаем.

Приведу пример. Фестиваль «Живая классика» (это поэтический фестиваль для детей, дети читают различные произведения вслух) в прошлом году привлёк более 2 млн школьников. Значит, потребность эта есть. Нет средств. Вернее, с окончанием Года литературы средств стало значительно меньше. Я бы хотела обратиться с предложением сделать национальную программу по поддержке детского чтения. Потому что на самом деле всё начинается с детства. Если мы научим наших детей любить книгу, интересоваться книгой и чтением и, главное, понимать смыслы, которые есть в книгах, тогда, мне кажется, и у публичных, взрослых библиотек, наших научных библиотек проблем с читателями будет меньше. Потому что читатели там будут.

Единственное, что я хотела бы отметить: при разработке этих национальных программ очень трудно избежать ведомственной окраски. Мы принадлежим к разным отраслям и к разным ведомствам: кто-то к образованию, кто-то, как я, например, к культуре, у кого-то свой бизнес. Но в этой программе надо объединиться. Мы зарегистрировали некоммерческую ассоциацию, которая так и называется – «Растим читателя» (в неё вошли музеи, театры, музыкальные учреждения, детские библиотеки), для того чтобы делать многогранные проекты для приобщения детей к чтению. Если эта инициатива будет поддержана, то не так много надо средств, чтобы сдвинуть это. Потому что маленькие дети читают и любят книгу, ходят в библиотеки. В международном исследовании PIRLS, например, в рамках которого изучают чтение детей 9–10 лет, Россия занимает второе место. А, например, уже по PISA, когда идёт речь о 15-летних, мы занимаем 40-е место. Понятно, что это тот возраст, когда как раз нужно приложить, я бы сказала, многогранные усилия всех, кто хотел бы видеть наше поколение читающим. Спасибо!

Д.Медведев: Трудно возразить против того, что привычка читать формируется в детстве. Тот, кто читает много, начал это делать обычно в детские годы. Как жизнь читательская сложилась, так, собственно, человек по жизни и идёт.

Но проблема не в том, что не читают, а проблема в том, что читают. И раньше, в прежние годы, она, конечно, была не такой зримой, потому что весь книгоиздательский «бизнес» был в руках государства. В этом были большие издержки. Во-первых, потому что государство вообще не должно таким бизнесом заниматься. Во-вторых, государство строго идеологически фильтровало то, что издавалось, что, конечно, неприемлемо. В-третьих, какие-то серьёзные книги просто не доходили до читателя. Но в этом был определённый плюс. Это всё-таки создавало возможность издавать качественную литературу. И это формировало, конечно, восприятие людей, восприятие детей.

Я сегодня, когда ехал сюда, зашёл на один из электронных ресурсов – нормальный, официальный, платный, где практически каждая книжка стоит порядка 200–250 рублей (её скачать). То есть в среднем раза в полтора-два дешевле, чем хорошая книжка в твёрдом переплете. И посмотрел там премиальные места. Я, конечно, ничего говорить не буду, чтобы никого не ругать и не создавать рекламу, но некоторые популярные вещи меня сильно удивили. Понятно, что это очень лёгкая литература. Как правило, нечто среднее между сказками, фантастикой и детективами, приключениями. Качество чтения от этого в известной степени страдает. Потому что любой молодой человек или девушка может сказать: «Я много читаю. Вон у меня на полках сколько книжек лежит!» Но мы понимаем, что это за книжки.

Они сами по себе даже не вредные. Я не хочу, упаси бог, это осуждать. Просто нужно читать и ещё что-то, вот в чём дело. У человека 24 часа в сутки всё-таки заполнены определённым образом, и, если ты отдал пару часов на такую литературу, на другую у тебя времени не останется. Тем более что другая литература, как правило, труднее и в неё нужно вгрызаться, чтобы понять и оценить её.

Что же касается программы поддержки детского чтения, я так скажу с учётом нынешней сложной экономической ситуации: если что и поддерживать, то это действительно детское чтение. Именно в силу того, о чём я только что сказал. И если что и создавать, то именно такую программу. 

Д.Бак (профессор Российского гуманитарного университета, директор Государственного литературного музея): Я несколько конспективно выделю проблемы.

Первая – это статус писателя. В советское время писатель, особенно если у него билет Союза писателей в кармане, имел понятный статус. А у нас до сих пор непонятно, кто это: налогоплательщик, творческая личность, индивидуальный предприниматель? Много ведомств не могут договориться, кто же всё-таки эта фигура. Эту проблему, мне кажется, нужно решить. Эта проблема как бы и общественная, и социальная, но она, ясно, и экономическая тоже.

Второе – премии, действительно важнейший маркер литературного процесса. Несколько дней назад, буквально в этом же зале, состоялось оглашение короткого списка национальной премии «Большая книга». Это одна из крупнейших премий, это лоция в мире литературы. Я думаю, может быть, стоит подумать о том, чтобы уделить особое внимание институту экспертов, которые участвуют в разных премиях. Нельзя преуменьшать значение  премий, но всё-таки какое-то соотношение между ними должно быть.

Премия Правительства Российской Федерации – не всегда, кстати, подобающее количество литераторов её получают, но важно, что они там есть.

Третья проблема, или даже вопрос для обсуждения. Я много лет знаю о том, что в Европе есть национальный день чтения во многих странах, в Германии, например. Это конец ноября. Почему бы это не сделать? Это не так дорого. Мы говорили с коллегами из музея-заповедника «Ясная Поляна», из музея Толстого, будем считать, что это наша инициатива. У нас есть Пушкинский день 6 июня, День славянской письменности 24 мая, но вот в конце года у нас, по-моему, есть некое провисание. О чём я говорю? Пускай на всех предприятиях, в школах, в любых организациях в это время устно читают какие-то, желательно хорошие, тексты. Это не так дорого. Если это положить на медийную основу, вспомнить о проектах Фёклы Толстой и других, о чтении Карамзина, которое сейчас идёт… Но только всё сразу, в один день разное. По-моему, это был бы замечательный проект.

Четвёртое – сфера образования. Мы отстаём и здесь от той быстро меняющейся реальности, которая нас окружает. Профессии, связанные с литературой, ускользают из федеральных государственных стандартов и даже из профессиональных стандартов. Например, литературный агент. Литературный агент – это ключевая фигура нынче. Смотрю на издателей, смотрю на книгопродавцев – они это явно понимают. Но смотрите: в нашей консервативной системе образования нет такой специальности. То ли это филолог, то ли это редактор, то ли это переводчик, то ли это менеджер, то ли юрист – всё сразу. Нет таких специфических образовательных программ, которые ориентируются не только на классику, но и на потребности рынка.

Четвёртое – проект Национального выставочного центра «Десять веков русской словесности» на Арбате, 37, в единственном историческом здании, которое сохранилось на красной линии Арбата. Этот проект был поддержан на заседании оргкомитета по проведению Года литературы, есть поручение Президента. Это прекрасная, по-моему, мысль о том, чтобы наконец у нас появилась литературная Третьяковка, чтобы в одном месте, причём в шаговой доступности места́, где жили и работали Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Чехов, Достоевский, Тургенев, Толстой, Цветаева – фигурально говоря, собрались все русские писатели. Чтобы эта точка на карте Москвы и России появилась, где можно было бы, как в Третьяковской галерее, как в Русском музее, познакомиться не с отдельными писателями и их творчеством, а со всей историей русской литературы.

Пятое. Проблема и предложение. «Толстые» журналы. Идут дискуссии, которые многим надоели. Что с этим делать? Здесь мы отстаём от реальности. Я историк русской литературы. Я хорошо знаю, что Пётр Александрович Плетнёв, когда заявил, что повременные издания приобрели такую власть (ещё при жизни Пушкина), основывался на том, что это был бизнес. Это был новый бизнес, вся эта лёгкая литература приносила большие деньги. Некрасов на этом разбогател, как мы знаем.

Сейчас это нечто совершенно другое. Моя идея простая – это национальное наследие, то есть это примерно то же, что музеи, библиотеки, архивы и так далее. Поэтому, может быть, придать «толстым» журналам этот статус и не ждать от них какой-то выгоды, самоокупаемости, способности платить аренду и так далее, то есть сменить их ведомственную принадлежность. Может быть, это принесло бы какой-то результат.

Следующая, предпоследняя мысль – поддержка поэтического книгоиздания. Это вообще другой жанр. На поэзии никак нельзя заработать, и поэтому всем известные маленькие издательства, которые занимаются качественной поэзией (не буду называть их, чтобы не рекламировать, они всем известны), по-моему, нужно адресно поддержать. Тогда вот эта дисгармония между человеком, у которого 27 сборников стихов – книг с золотым обрезом, и людьми, которые подлинные поэты, но у них мало книг, исчезнет.

Самое последнее. Я тоже здесь продолжу одну из мыслей Дмитрия Анатольевича о региональных культурных гнёздах русской литературы. Мы, на мой взгляд, и здесь отстали от реальности, потому что в XIX веке был концепт, было понятие «российская литература», слагающееся из очень разных составляющих. В XX веке была советская литература. Ни в коей мере я не призываю к этому понятию возвращаться, но вместе с водой мы выплеснули ребёнка. Поэтому введение в образовательные программы, в музейные практики и в культурный обиход этого концепта очень многое бы изменило. Мы получили бы новую, зернистую, качественную карту отечественной словесности, где иначе взаимодействует и национальная литература, и региональная литература. Не говорю о том, что и для перевода здесь было бы очень много пользы.

Д.Медведев: Несколько позиций прокомментирую. У меня как у человека, который всю жизнь правом занимается, ко всяким статусам более скептическое отношение, чем у людей, которые этим не занимаются. Вот говорят: дайте нам статус писателя, литературного агента, и всё будет хорошо. Ничего хорошего не будет. Думаю, что, к сожалению — или к счастью — всё-таки писательский труд не может быть сведён к какой-то разновидности профессий, которая бы была включена в тарифно-квалификационные справочники и создала бы потом писателям безбедную жизнь, помогла бы в определении режимов их налогообложения и так далее. Более того, каждый писатель должен сам определяться с тем, какую юридическую личину ему надеть. Если человек пишет стихи в стол, наверное, ему необязательно как-то регистрироваться. А если это миллионные тиражи –­ неважно, какого качества, – это совершенно другая история. Я считаю, такой писатель мог бы и компанию свою создать с правами юридического лица.

Что касается экспертизы, то, конечно, я бы полностью тоже это поддержал. Это абсолютно правильно.

Подготовка литературных агентов – это чуть более сложная история. Литературный агент, с одной стороны, это, очевидно, человек с хорошим бизнес-мышлением. С другой стороны, это всё-таки должен быть человек с высокой культурой. Есть разные агенты, но в этом нужно разбираться. Какие-то курсы или какие-то стандарты – можно подумать, можно ли их типизировать, использовать, но, наверное, что-то можно.

По поводу присвоения «толстым» журналам статуса национального наследия у меня никаких возражений нет с правовой точки зрения, их надо поддерживать. Вот Михаил Вадимович (Сеславинский)говорит, что мы их всё-таки пытаемся чуть-чуть поддерживать. Но если здесь такая дополнительная квалификация что-то даст, то можно было бы подумать и поступить таким образом.

И в отношении Дня чтения. Дело хорошее. 

М.Каменева (генеральный директор книжного магазина «Москва»): Я представляю книжную индустрию и тот самый бизнес – книгораспространение.

Год литературы в 2015 году, который был впервые в России, мы сначала приняли очень осторожно. Нам казалось, что это разовое мероприятие, для галочки, но, к нашей радости, последовательные действия и Президента, и Правительства показывают, что руководство страны понимает серьёзные проблемы, которые есть у отрасли, и то, что это проблемы не только отрасли, а это проблемы, которые помогают развитию нашего общества. То, что создан был комитет по поддержке литературы, книгоиздания и чтения, который возглавил Сергей Евгеньевич Нарышкин, говорит о том, что мы собираемся этим заниматься всерьёз и надолго и видятся какие-то радужные перспективы.

Несколько слов по прошлому году, по Красной площади, поскольку мы непосредственно принимаем участие в работе. Очень много людей из регионов, гостей столицы, мы это видим. Мы испытали шок, как в хорошие советские времена, когда был дефицит, – люди покупают книги! То есть совершенно понятно, что у них есть недостаток в регионах, из которых они приехали. Это такой праздник не только для нас, но и для людей, которые приезжают, и для москвичей большой праздник, поэтому Красную площадь мы уже не отдадим.

Антон Рубинштейн, русский композитор, ещё в XIX веке сказал: «Я сужу о городе по количеству находящихся в нём книжных магазинов». К сожалению, если бы великий музыкант сейчас проехался по нашим городам, он бы был очень расстроен, потому что, несмотря на то, что я сказала, книжные магазины продолжают закрываться по России. Самый благополучный федеральный округ – Северо-Западный. Там один магазин примерно на 33 тыс. населения. Город Санкт-Петербург – там один магазин на 30 тыс. человек. В последние годы в Санкт-Петербурге правительство уделяет много внимания пропаганде чтения. Они проводят ярмарки, финансируют книжные аллеи, они недавно профинансировали и открыли заново традиционную «Книжную лавку писателя» на Невском. К сожалению, наименее приятная обстановка в Северо-Кавказском округе. Там один магазин на 175 тыс. населения. Если приводить пример Европы, то там где-то один магазин на 10 тыс.

К сожалению, книжные магазины закрываются и в Москве, хотя по отношению к другим это достаточно благополучный с точки зрения финансов город. За последнее время, в течение года – полутора лет, закрылось около 50 магазинов, в том числе 15, которые принадлежат городу. И случилось это в том числе и потому, что Москва – единственный город, где был введён торговый сбор с площадей. Это федеральный закон, но он дан на усмотрение местных властей, и единственный, кто ввёл его, это Москва на сегодняшний день. К нашему счастью, Минэкономразвития сейчас вышло с инициативой о том, чтобы внести дополнения и изменения в этот закон, и освободить книжные магазины от этого торгового сбора. Нужно поддержать и сделать это быстрее, потому что если этот не самый хороший пример Москвы перейдёт в регионы, то это будет катастрофа.

Книжный бизнес – это всё равно бизнес, но особенности книжной индустрии всё-таки связаны с тем, что она имеет огромное социальное значение, культурное и образовательное в обществе. Поддерживая чтение и нашу отрасль, мы тем самым поддерживаем нашего читателя и нашего покупателя.

В Минэкономразвития сейчас прорабатывается вопрос о том, чтобы причислить книжные магазины к субъектам социального предпринимательства. Я думаю, что это имело бы хорошие последствия, если будут правильно сформированы механизмы к этому.

Всё, кажется, замечательно: поручение Президента есть, понимание Правительства и поддержка есть, Минэкономразвития продолжает заниматься нашими вопросами. Но прошло практически три года, а конечного решения ни по одному из вопросов, к сожалению, нет. Дмитрий Анатольевич, только Вы можете включить свои административные ресурсы и как-то подтолкнуть или помочь с тем, чтобы это как-то решалось более оперативно.

Почти 10 лет назад мы открыли в Москве единственный книжный магазин в Медведково по приёму там в том числе людей с ограниченными возможностями, то есть он полностью был приспособлен для инвалидов. Для того чтобы людям сказать, что у вас есть такие магазин и кафе, все СМИ, кроме районной газеты, сказали: плати за это деньги. Порой нам не нужны деньги, порой нам нужно, когда мы проводим мероприятия или что-то связанное с поддержкой чтения и какими-то благотворительными вещами, чтобы социальная реклама нас не отвергала. Может быть, внести всё-таки в закон о рекламе в части, где социальная реклама, соответствующее дополнение. Получается так, что некоммерческие организации на бюджетные деньги проводят мероприятия и пользуются социальной рекламой, а частный бизнес на свои личные деньги проводит те же мероприятия и в результате об этом никто не знает. Это не требует больших финансовых вложений, потому что на социальную рекламу есть определённый процент у СМИ. Если Вы это поддерживаете, то мы готовы подготовить соответствующее предложение.

Д.Медведев: По количеству книжных магазинов в XIX веке можно было судить об уровне просвещения. А сейчас по количеству книжных магазинов можно судить об отношении власти к чтению, к книготорговле, к издательской деятельности.

Конечно, есть и другой показатель, который сейчас может быть принят во внимание, например количество точек Wi-Fi. Но всё равно классические магазины не должны превращаться в раритетные зоны, куда добраться почти невозможно. И здесь я скажу довольно простую вещь. Всё-таки количество книжных магазинов в значительной мере зависит от региональных властей. Здесь я с вами согласен. Как такие решения принимаются на любом уровне, и на региональном тоже, зависит от позиции губернатора или мэра города. К нему приходят, просят отдать всё это под торговлю. Он может сказать нет, и в общем и целом из-за этого региональная казна или городская казна не пострадает сильно. А может сказать: пожалуйста, занимайтесь. То есть это внутренняя позиция власти. Где она есть, там 30 тысяч человек на один магазин. А где её нет – там другие цифры. Но это повод призадуматься самим региональным властям и отказаться от каких-то доходов, причём не очень больших. С другой стороны, по понятным причинам, когда речь идёт о книжном магазине, мы должны, что называется, свято блюсти его имя, чтобы не возникали всякие непонятные сочетания, когда на одной стороне магазина книжками торгуют, а на другой водкой. Это абсолютно недопустимо, это дискредитирует саму идею книготорговли.

Я услышал, что вы говорите по поводу торгового сбора в Москве. Надо будет обязательно в этом разобраться. Это на самом деле, мне кажется, избыточные решения, которые к хорошему не приведут.

И по социальной рекламе. Тема тяжёлая, она всегда с трудом идёт, тем не менее, давайте ещё раз вернёмся к вопросу о том, кто может заказывать такую рекламу, всегда ли это только некоммерческие организации. Мне кажется, что, конечно, это могут быть и коммерческие структуры, главное, чтобы эта реклама удовлетворяла определённым критериям, стандартам социальной рекламы, но это нужно законодательство смотреть. 

О.Новиков (вице-президент НП «Российский книжный союз», генеральный директор ООО «Издательство «ЭКСМО»): Год литературы реально продемонстрировал, что консолидация усилий общества, государства, органов власти, бизнеса даёт позитивный результат. Впервые за пять лет книжный рынок в прошлом году начал расти. Пусть это был небольшой рост, но для нас это очень символично и показательно. В этом году мы надеемся, что рост будет продолжен.

Дмитрий Анатольевич, Вы в своём выступлении показали глубокое понимание. Я слушал Вас и думал, всё, всё про нас известно главе Правительства.  И это отрадно, потому что действительно позволяет с умеренным оптимизмом смотреть в будущее, потому что именно решение этих проблем – залог развития отрасли, а значит, и интеллектуального потенциала страны, потому что книги формируют интеллектуальный потенциал страны. Вот Вы сказали: лёгкое чтение. Да. Многие начинают с лёгкого чтения, но потом читательская компетенция позволяет осваивать и более сложные произведения.

Мне бы хотелось несколько слов сказать об электронной книге. В нашей стране 30% читателей уже сегодня читают книги в электронном формате. По этому показателю мы находимся на уровне Соединённых Штатов, и в этом отношении пиратство даже сослужило такую определённую маркетинговую службу, люди начали быстро и больше читать. Уже 30% читают, хотя из них 90% – это потребление так называемых нелегальных пиратских ресурсов. В прошлом году (за что от имени российских правообладателей – и авторов, и издателей – действительно огромная благодарность) было расширено действие антипиратского закона, что открыло возможность для развития легальных ресурсов. Они динамично сегодня растут. В прошлом году почти в два раза выросли. В этом году, надеемся, вырастут тоже в два раза и это будет приблизительно 5% рынка. Это уровень Германии, Франции и других европейских стран, и мы надеемся превысить этот уровень.

Закон работает. Мы чувствуем его позитивные последствия. В своё время принятие Гражданского кодекса помогло практически очистить традиционный книжный рынок от пиратства. При этом хочу обратить внимание: издатели сегодня не делают разницы между бумажными и электронными книгами. Мы прекрасно понимаем, что электронные книги повышают доступность чтения, они дешевле, и слава богу. Нам без разницы, лишь бы люди больше читали. Другое дело – легальное чтение. Изменившаяся ситуация побудила создателей пиратских ресурсов быстро мимикрировать. В интернете изменения происходят очень быстро. Если законодательство не будет это сопровождать и соответствующие меры принимать, мы опять можем вернуться к ситуации, которая была до прошлого года.

В рамках рабочей группы Роскомнадзора при участии издателей предложения были подготовлены. Просьба: чтобы эти предложения были просмотрены и по возможности приняты. Тогда мы сможем эффективно менять и блокировать так называемые зеркальные сайты, которые после закрытия основного сайта тут же создают зеркала. Сегодня это делается быстро. Упрощена процедура. Потому что сайт создать за один-два дня можно, а меры подготовить, внести – это занимает месяцы. Мы закрываем одно, тут же появляется другое. Тут просьба действительно учесть пожелания отрасли. Они подготовлены.

Хотел бы сказать о Национальной электронной библиотеке, которая развивается. Издатели поддерживают это начинание. Более того, мы хотели бы и готовы более активно участвовать в работе и развитии этого ресурса. Считаем, что это идея актуальная, правильная. Библиотека даёт возможность получить доступ к актуальным произведениям современной литературы, как художественной, так и нехудожественной, особенно в регионах нашей страны. Объём выделяемых Правительством средств вполне позволяет решить эту проблему. Средств выделяется достаточно. Другое дело, что эффективность этих средств при работе, как нам кажется, могла бы быть повышена и в разы увеличено количество наименований, которые существуют в Национальной электронной библиотеке, их актуальность, а значит, расширен круг читателей, которые будут пользоваться этими услугами.

Мы соответствующие предложения подготовили. Если возможно, я бы их Вам передал. Там расписано, что и как, на наш взгляд, можно было бы сделать.

И в заключение. Вы сказали, что тоже иногда пользуетесь электронными ресурсами, несмотря на жёсткий график. Мне бы хотелось, пользуясь случаем, подарить Вам читательский билет ведущей электронной библиотеки. Это удобно и не хуже, чем ведущие мировые ресурсы. Такие же билеты мы подготовили для всех членов Правительства.

Д.Медведев: Тоже несколько слов скажу об электронной системе оформления авторских прав и потребления услуг. Тема эта архитрудная. Для того чтобы человечество договорилось по авторским правам, потребовалось приблизительно 100 лет, начиная со времён Бернской и Парижской конвенций. Сейчас время очень сильно спрессовано, но могу сказать абсолютно точно, я в этом уверен на 100%: окончательное решение этих вопросов возможно только, как принято говорить, в мировом масштабе. Это невозможно отрегулировать только в России, и не потому, что у нас население склонно к пиратству или несоблюдению авторских прав, а просто потому, что так устроена сама по себе система. Но это не означает, что мы должны ждать, пока все цивилизованные государства договорятся о том, каким образом отрегулировать, с одной стороны, доступ к произведениям литературы, искусства и культуры в интернет-среде, а с другой стороны, договориться о правилах пользования ими. Надо двигаться по своему пути, пусть даже небезупречному. Поэтому, если у вас есть предложения, передайте их, мы их изучим, в том числе и по возможности использования мер государственного регулирования. Я не так давно эту тему обсуждал с теми, кто создаёт другие объекты авторского права, а именно кинопроизведения. Там ситуация та же самая, единственное, что скачать книгу – это полсекунды, а скачать 5-гигабайтный фильм на высокой скорости – минута. А так особой разницы нет, проблемы всё равно общие, и меры защиты, наверное, должны быть общие.

Что касается Национальной электронной библиотеки, я очень рад, что она появилась, и не могу вас не поддержать вот в чём. Я смотрел презентацию и несколько раз заходил и смотрел, как это выглядит, потому что мне тоже выдали читательский билет. Мало источников! Это всё-таки должен быть всеобъемлющий ресурс, если мы на такое замахиваемся. Но опять же это упирается в проблемы авторского права, в охраняемые произведения и неохраняемые произведения. Но нужно стараться насыщать эту библиотеку.

С.Кравец (ответственный редактор ОАО «Большая российская энциклопедия»): Переход в «цифру» оказал очень сильное влияние на справочно-энциклопедическую отрасль. Собственно, Большая российская энциклопедия, которую мы сейчас завершаем, наверное, будет последним большим книжным изданием. Все остальные мировые энциклопедии уже отказались от книжных изданий и перешли в «цифру». И это при сохранении традиционных просветительских справочно-информационных функций даёт энциклопедиям ещё два новых направления. Прежде всего, это универсальный агрегатор всех сторон знания. И во-вторых, очень активно идёт интеграция энциклопедических знаний и технологий в учебный процесс. Это расширяет горизонт знаний и преподавателей, и учащихся, это приучает их к самостоятельной работе и, самое главное, это позволяет преодолеть расстояние от реальной новой науки до обучения, до школьника, потому что это даёт и преподавателю, и школьнику новые знания.

Уже говорили, что пиратство оказало такую своеобразную поддержку. Здесь этому процессу оказала своеобразную поддержку, как ни странно, «Википедия», которая, хотя и страдает большей частью недостоверностью, приучила самого широкого пользователя к повседневному использованию энциклопедии. И это на самом деле делает крайне актуальным расширение функций энциклопедического знания.

Несколько лет назад «Большая российская», «Православная», «Росспэн» предложили проект создания национального энциклопедического портала с этими новыми функциями. Идея была очень хорошо воспринята всеми, с кем мы общались, – от Министерства образования до Министерства иностранных дел, потому что очень многие наши партнёры и соседи хотят ориентироваться на российский контент, а не на контент англоцентричной «Британики». Но при этом вот именно такой универсальный, комплексный характер нашего контента и наших сервисов не даёт возможности никому из ведомств взять на себя проект целиком. Необходима сила, которая сможет объединить эти очень разнообразные интересы разных ведомств. Вот сейчас говорили про Национальную электронную библиотеку. Они приходили к нам, говорили: «Ваша энциклопедия – это умный поисковик для нашей Национальной электронной библиотеки, потому что через ваши библиографии мы сможем читателю давать не выдержки, а полностью книги, и так далее». Такое происходит и с Министерством образования, и с музеями, и с библиотеками. Коль энциклопедия может быть агрегатором всех отраслей знаний, нужно и некое агрегирование интересов к этому проекту.

У нас есть предложения, составленные нашим советом.

А.Варламов (писатель, публицист, ректор Литературного института имени А.М.Горького): Развитие национальных литератур в России – действительно очень важная тема. И проблема художественного перевода… По сути, это то, что мы потеряли за последние годы, потому что мы знаем, какая в советское время у нас была замечательная школа, как много мы переводили с национальных языков. Сегодня по объективным и субъективным причинам, к сожалению, это не так. Очевидно, что это то направление, которое надо развивать, надо поддерживать. Это должно стать частью реализации государственной национальной политики. Совершенно понятно, что если мы не будем поддерживать национальные литературы, то этим могут другие. Свято место пусто не бывает. Поэтому государство должно понимать важность этой задачи. Мне представляется, что мы могли бы в Литературном институте эту работу проводить. Мы могли бы создать центр по методике перевода художественной прозы и поэзии, потому что у нас до сих пор работают замечательные переводчики.

Художественный перевод – это очень тонкое ремесло. Есть старая школа, а вот новой школы, по сути дела, нет, и надо вкладываться в это направление.

Мне кажется, что писательский потенциал нельзя недоучитывать. И здесь как раз русский язык важнейшее средство, потому что национальные литературы должны выходить в мир через русский язык. И очень хорошо, что сегодня готовятся поэтические антологии, я знаю, что федеральное агентство этим занимается. Но это направление, которое требует развития.

Здесь я хотел бы сказать такую совершенно конкретную вещь. Рядом с Литературным институтом раньше находилось здание Некрасовской библиотеки. Уже в течение 20 лет она не работает. Не очень понятно вообще, каковы планы. Мне кажется, что если бы мы там создали какой-то дом национальных литератур, то это была бы очень хорошая идея. В Москве есть Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, он очень здорово функционирует. Там действительно интегрируется огромное наследство русской эмиграции. Если бы мы по образу этого дома создали дом национальных литератур, национальных культур, там можно было бы открыть и библиотеку, и какой-то музей, заниматься общественной деятельностью. На карте Москвы (причём Тверской бульвар – это же очень важно) появилась бы такая точка. Мне кажется, это было бы очень здорово.

И последнее. Мне кажется, нам в Москве не хватает памятников писателям, причём именно писателям XX века. На мой взгляд, самый гениальный русский писатель XX века – это Андрей Платонов. Если кому и ставить памятник в первую очередь, так это ему. Я думаю, что Тверской бульвар, как раз напротив Литературного института, мог бы быть идеальным местом для такого памятника – Платонов жил на Тверском бульваре, 25, в Литературном институте.

Д.Медведев: По поводу национального энциклопедического портала. Мне кажется, это неплохо, но нам нужно тогда его сделать таким образом (я даже оставляю сейчас в стороне экономическую, финансовую проблему – к примеру, деньги нашли какие-то), чтобы он был в достаточной мере оперативным, чтобы актуализация была постоянной.

Если замахиваться (а с учётом того, что Сергей Леонидович говорил, наши энциклопедии носят фундаментальный характер, это квинтэссенция работы огромного количества людей), то тогда нужно, чтобы они были не только кладезем накопленной мудрости, но и обладали оперативностью. Тогда можно создавать портал. В принципе сама по себе идея неплохая.

По переводу я в самом начале сказал, я всячески поддерживаю. Есть и идея института перевода, можно какие-то другие организационные идеи рассмотреть. Этому нужно обязательно уделять внимание и на это надо тратить деньги, потому что в противном случае мы столкнёмся с тем, что переводить будут другие. Я как-то приехал в Китай и просто обомлел —  ходил от полки к полке, там тысячи томов наших, переведённых на китайский язык,  Понятно, это Китай – масштаб, деньги, количество людей. Но нам нужно тоже не потерять это, это необходимо. Перевод на языки дальнего зарубежья, перевод с национальных языков Российской Федерации на русский и наоборот – это нельзя потерять, полностью с этим согласен.

В отношении пустующего здания и памятника: если есть необходимость, передайте материалы, я готов дать поручения.