Интервью Юрия Трутнева журналу «Коммерсант Власть»

Вопрос: Основной темой Красноярского форума станет активизация сотрудничества с АТР, что особенно актуально в свете западных санкций. Весь ли регион к этому готов? Например, Южная Корея и Япония явно относятся к такому сотрудничеству осторожно…

Ю.Трутнев: Я не вижу ситуацию такой, как вы её обрисовали. В Японии я ещё не был, но в конце прошлого года был в Южной Корее. Я убедился, что корейцы весьма прагматичны, они не забывают про свои экономические интересы. Есть проекты, которые работают, дают прибыль, и никто выходить из них не собирается.

Вопрос: Инвесторов не смущают риски работы в рублёвой зоне?

Ю.Трутнев: А почему это риск? Инфляция? Так это не только риск для бизнеса и не абсолютное зло. Инфляция может быть и благом, если умело её использовать. К сожалению, практически все мировые державы ориентированы на одну резервную валюту. И неудивительно, что кто-то этим пользуется. Надо бороться за свою валюту, бороться за свою финансовую систему. Я недавно встречался с руководителями двух китайских банков – ICBC и China Development Bank. Скажу только, что объём их активов больше 4 трлн долларов. И они заинтересованы сотрудничать с Россией. Китайские руководители – очень мудрые и очень последовательные люди. Они никуда не спешат, но быстро анализируют все плюсы и минусы ситуации, и я не хочу предвосхищать их решения.

Вопрос: Как китайцы ведут переговоры в условиях санкций против РФ? У них нет ощущения, что можно себе всё позволить, потому что России деваться особо некуда?

Ю.Трутнев: АТР – очень большой регион, и возможностей там много. Есть Корея, Япония, Сингапур, Индонезия и целый ряд других экономически развитых стран, поэтому работать надо со всеми. Мы сразу сказали, что прошлая модель развития – мы на Дальнем Востоке что-то производим, а потом за 9 тыс. км везём в густонаселённую часть России – совершенно безумная и существовать не может просто по определению. Мы должны выходить на динамичные азиатские рынки, только так мы сможем победить.

Вопрос: В декабре вы были в Китае и встречались с деловыми кругами. Что интересует китайский бизнес в России, чего они ожидают?

Ю.Трутнев: Китайский бизнес интересует сотрудничество в энергетической сфере, в области переработки древесины, строительстве инфраструктуры. Мы также обсуждали широкий спектр вопросов, связанных с развитием Северного морского пути. Новым было наше предложение о сотрудничестве в области судостроения, но китайских предпринимателей оно явно заинтересовало.

Вопрос: Раньше существовало негласное ограничение – китайцы могут быть только миноритарными партнёрами в крупных проектах. Сейчас что-то изменилось? Они могут получить контроль?

Ю.Трутнев: Мне кажется, что стратегические отрасли мы определили, хотя, на мой взгляд, остался ещё один важный вопрос – земля. Меня напрягает, что иностранные инвесторы могут владеть землёй. Это ведь то, что нам оставили деды, не мы это создали, не нам и раздавать. А что касается всего остального, я не вижу проблем. Если проект приносит пользу российской экономике, преград быть не должно. Если будет сегодня предприятие с китайской мажоритарной долей, но работать в рамках российского законодательства, там будут работать наши люди, оно будет платить налоги – что в этом плохого?

Вопрос: Китайцы готовы инвестировать, но повторяют одно: льготы, льготы, льготы. Россия готова их предоставить?

Ю.Трутнев: Ответ простой. Китайский бизнес привык к тому, что если они выполняют задачи государственного значения, то и государство в свою очередь поддерживает их преференциями. И это естественный процесс. У нас так было не всегда и не по всем направлениям. Но на данном этапе Закон о территориях опережающего развития (ТОР) в значительной степени соответствует запросам китайского бизнеса, в том числе и по льготам.

Вопрос: В свете расширения контактов с Китаем не слишком ли много у нас его кураторов? Вот есть межправкомиссия у Дмитрия Рогозина, комиссия по приоритетным инвестиционным проектам у Игоря Шувалова, диалог по ТЭКу ведётся через Аркадия Дворковича. Вы свою комиссию не хотите?

Ю.Трутнев: Для меня это не проблема. Я заинтересован не в создании ещё одной комиссии, а прежде всего в развитии экономических связей.

Вопрос: Как идёт внутренняя работа по развитию Дальнего Востока? Кризис накладывает отпечаток?

Ю.Трутнев: За последнее время сделан большой шаг вперёд. Проведена инвентаризация совместных проектов, подписан закон о ТОР, подготовлена оболочка поддержки инвестпроектов, но это подготовительный этап. Для того чтобы поднять экономику 36% территории РФ, которая в десять раз отстаёт от центра страны по насыщенности инфраструктуры, этого явно недостаточно. Для следующего, основного, этапа нужны нестандартные меры и решения. Они готовятся.

Вопрос: В чём может быть концепция этого этапа?

Ю.Трутнев: Есть целый ряд идей. Например, резкое снижение бюрократических барьеров. Сконцентрировать в одном месте ответственность за развитие макрорегиона. Думаем о предоставлении гражданам бесплатной земли на Дальнем Востоке. Уверены, что такой механизм запускать надо.

Вопрос: Льготы обсуждались, когда экономическая ситуация в стране была совсем другой. Теперь все силы направлены на наполнение бюджета. Вы уверены, что сможете выбить льготы для своих проектов?

Ю.Трутнев: Мне кажется, что ситуация очень простая. Нам что сейчас нужно? Возместить доходы, изъятые из нашей экономики из-за снижения цены на нефть. Как это сделать? Развить другие сектора экономики. На мой взгляд, этот путь единственный. Нам нужна новая экономическая политика, нужны революционные преобразования в части либерализации условий для бизнеса. Надо сделать так, чтобы люди засучили рукава и начали заниматься своим делом. И льготы добавить надо, если мы хотим развивать новые проекты, увеличивать объём экономики.

Вопрос: Фонд развития Дальнего Востока собирается получать на каждый вложенный рубль пять. Как? Какие там будут проекты?

Ю.Трутнев: Сейчас фонд надо привести в работоспособное состояние. Мы это делаем чуть дольше, чем хотелось бы, я этим процессом недоволен. Но мы это делаем. В совете директоров фонда скоро появятся новые интересные люди, которые будут пахать. Все рассматриваемые проекты я оцениваю, исходя из следующей иерархии приоритетов. Первое – это должно быть направление, которое даёт импульс для развития Дальнего Востока. Второе – вложенные в проект деньги должны вернуться. Третье – деньги обязательно должны быть возвратные, однако требования к доходности должны быть низкие, а значит, деньги должны быть дешёвые. Инструментов короткого кредитования на рыночных условиях у нас достаточно, а нам нужны принципиально другие инструменты. Один из возможных вариантов – передача инфраструктурных проектов в концессию, то есть они становятся платными и постепенно возвращают деньги. Я уверен в том, что сейчас надо собрать все инструменты, все возможности для строительства на Дальнем Востоке инфраструктуры. Это самая важная, гигантская задача.

Вопрос: Вы довольны работой Министерства развития Дальнего Востока и министра Александра Галушки? Ротация там серьёзная.

Ю.Трутнев: Я могу сказать, что они искренне хотят добиться успеха, причём успех для них не очередная лычка, а реальное развитие региона. Вот за счёт этого базового тезиса мы единомышленники. В министерстве есть очень квалифицированные парни, с опытом, с определёнными знаниями. Да, многие из них просто не чиновники, не привыкли к такой работе, но тут уж я подстраховываю. Правда, я тоже никогда не думал, что буду чиновником, а по неосторожности вот случилось. И теперь опыт у меня большой, поэтому помогаю отстраивать процессы с аппаратной точки зрения.

Вопрос: Вы стали курировать АЛРОСА, вам также передали «РусГидро». Можете ли начать курировать ещё какие-то компании? Что это вообще для вас? Финансовый ресурс?

Ю.Трутнев: АЛРОСА – единственная очень крупная и системообразующая государственная компания на территории Дальнего Востока, было бы странно не уделять внимания её развитию. И могу сказать, что и сама АЛРОСА имеет возможность работать эффективнее. Я, например, встречался с представителями Шанхайской алмазной биржи, Китай – второй по величине в мире рынок бриллиантов. И какова наша доля на нём? 3%! А Бельгии – 49%. В своё время АЛРОСА продавала бриллианты через DeBeers. Я когда-то в Африке разговаривал с руководством DeBeers, они пытались найти во мне союзника, только не смогли, потому что я считаю, что мы должны продавать алмазы самостоятельно. Мне говорили, что у алмазов стоимость нарицательная, что рынок создаёт DeBeers. И в чём-то они правы – мы совсем не вкладываемся в формирование рынка. Бренда якутских бриллиантов, кроме трёх вывесок в Москве, нет. Для китайского рынка русские бриллианты – это как пушнина из Африки. И я, кстати, китайским партнёрам предложил подумать о создании совместного предприятия по их продаже, чтобы делать это напрямую, без посредников. Ещё могу сказать, что меня не оставляет идея перерабатывать большую часть алмазов в России и самим создавать ювелирные украшения, а также создать биржу. В общем, настрой на повышение эффективности работы компаний есть, и никаких глупых вещей мы точно делать не будем.