Дмитрий Рогозин дал интервью телеканалу «Вести» по итогам селекторного совещания о гособоронзаказе

Стенограмма:

Вопрос: В предыдущие годы гособоронзаказ выполнялся с большими скандалами, трениями: Министерство обороны не устраивали сроки, цена, характеристики, а предприятия, которые выпускают оружие и технику, говорили о том, что у них просто нет средств, для того чтобы планировать и проектировать современные средства вооружения. Удалось ли ликвидировать эти трения и как сейчас обстоят дела во взаимоотношениях Минобороны и предприятий?

Д.Рогозин: И по сути, и по форме, то есть по цифрам исполнения оборонзаказа прошлого, 2012 года, ситуация, как мне кажется, переломлена в лучшую сторону. Это, конечно, ещё не окончательный успех, потому что надо довести дело до стабильной, в режиме автомата, работы между заказчиком и исполнителем оборонзаказа, между промышленностью и Министерством обороны и так далее. Пока этого нет, пока мы в ручном режиме работаем, но тем не менее она переломлена. Цифры сами говорят за себя: по Министерству обороны 99% – исполнение гособоронзаказа. 99%! Даже если говорить о том, что некоторые параметры были уточнены, тем не менее всё равно это несравнимо с тем, что было в 2011 году. Росатом – 100%. Предприятия, которые работали на правоохранительные органы, на спецслужбы, исполнили оборонзаказ на 99,9%, то есть фактически ситуация, близкая к идеальной. Но это только на бумаге, а в реальности, конечно, всё намного сложнее, потому что всё это сделано с определённым надрывом и так долго продолжаться не может. Самая главная, большая наша проблема – это технологическая отсталость большей части российских предприятий. У нас в реестре ОПК числится 1350 предприятий. Я ещё раз говорю: конечно, нам надо чётко понять, что мы сохраняем, развиваем и делаем, что называется, с иголочки, одетое во всё новенькое – в новое оборудование, готовим кадры. Но некоторые предприятия надо будет, конечно, перепрофилировать либо просто соединять с теми, которые являются лидерами в своих направлениях.

Второй вопрос – это, конечно, изменение законодательства. Раньше мы жили по 94-му федеральному закону, который предписывал твёрдую цену на все будущие изделия. А как её определить, когда мы, допустим, делаем сложную технику, разработка которой требует семь-восемь лет? Скажем, атомный подводный ракетоносец или какая-то уникальная космическая система, или авиационный комплекс, который основан на применении самых современных технологий, или, скажем, оружие на новых физических принципах и так далее. Ведь точно никто не знает, сколько будут стоить эти материалы, сколько будут стоить испытания этих изделий и так далее. Поэтому нами было принято решение, и принято уже Государственной Думой, Советом Федерации и подписано Президентом Российской Федерации 31 декабря, то есть буквально в Новый год мы эту работу закончили, – новый закон, закон «О государственном оборонном заказе» в новой редакции, который предполагает современную, которая существует и в Европе, и в Соединённых Штатах Америки, схему контрактации на сложную, высокотехнологичную продукцию. Она предполагает возможность компенсации тех расходов, которые были непредвиденными, и многие другие живые, современные экономические схемы.

Второе. Для того чтобы не накладывать непомерную нагрузку на федеральный бюджет и социальные программы – на здравоохранение, на образование и так далее, мы пошли по схеме привлечения кредитных средств, то есть мы научили государство жить, как человек живёт, когда он живёт, в том числе по кредитной карточке, кое-что взяв в кредит у государства или банка. Так и здесь: за счёт будущих доходов мы перераспределяем расходы нынешние и, таким образом, ослабляем нагрузку на федеральный бюджет, зато российская оборонка получает всё необходимое авансовым путём, то есть авансирование от 80% до 100% на продукцию. Таким образом, предприятие может взять дополнительные деньги в банках или от государства, купить новое оборудование, обучить новый персонал, привлечь на предприятия молодёжь какими-то новыми материальными бонусами, самых умных, самых толковых, то есть это совершенно иной мир, новый мир, новая реальность для российской оборонки. И мы надеемся, что если мы толкнём этого нашего сложного промышленного диплодока, сдвинем его с места, то будет развиваться вся экономика России, а не только газодобывающая отрасль.

Вопрос: Представитель Объединённой судостроительной корпорации в ходе селекторного совещания признал, что гособоронзаказ 2012 года предприятием выполнен не полностью. Среди причин было названо отсутствие финансирования ещё в ходе закладки кораблей. Возможна ли такая же ситуация в 2013 году или она как-то исключена с помощью этого нового закона, с помощью новых мер?

Д.Рогозин: Нет, новые меры, которые приняты Правительством, которые оформлены указами Президента, создают рамки возможного, а уже заполнение этих рамок возможного зависит от таланта и подготовки, профессиональной подготовки самих руководителей предприятий. Это как в любом другом деле. Знаете, я, когда ещё был депутатом Государственной Думы, видел два похожих сельхозпредприятия, но одно развалено, другое, наоборот, становится миллионером. Почему? Люди разные просто во главе. Так и здесь. Поэтому вопросы качества производимой продукции, вопросы ответственности по срокам, вопросы закладки реальной цены, а не так, чтобы сбить цену, выиграть конкурс, а потом трава не расти… Такое же тоже у нас было последние годы. Чтобы это всё исправить, нужны очень грамотные профессиональные кадры во главе предприятий. Поэтому мы сейчас формируем, Военно-промышленная комиссия формирует кадровую тысячу для оборонно-промышленного комплекса. Мы смело набираем молодёжь, берём людей с рынка, из бизнеса, им даём возможность проявить себя, самореализоваться на государственной службе или в работе оборонных предприятий. Поэтому я ещё раз хочу сказать, что не всё на бумаге пропишешь, очень важно подобрать правильных людей, поставить их на правильное место в правильное время.

Вопрос: Ещё один детальный вопрос. Я недавно был на Курганском заводе. Там делают БМП-3, и с этим был связан скандал: Министерство обороны отказывалось принимать партию БМП-3, на заводе же уповали на то, что эта машина востребована за рубежом. Почему она не востребована в России? Сейчас как ситуация обстоит с БМП-3, с Курганским заводом?

Д.Рогозин: Вы знаете, промышленность должна грамотно, в срок и по нормальной цене, с хорошим качеством отпускать или создавать технику по заказу заказчика. А заказчиком является Министерство обороны. Заказчик определяет технику исходя из своего понимания форм вооружённой борьбы в их развитии: что будет, какие будут войны через 5 лет, через 10, 15, 20, как там защищать наши рубежи, как реализовать национальные интересы и так далее. Проблема с Курганмашзаводом, о которой вы говорите, с той продукцией, которую они производят… Особенно резонансный вопрос был по производству БМД-4 (М) – это техника для ВДВ, и я специально собирал совещание в Туле, где десантники буквально рвали тельняшку на груди, герои России требовали от Министерства обороны, своего Министерства обороны, закупать такую технику для нужд ВДВ. Она им нужна, она плавает, она десантируется с воздуха, она оснащена серьёзной пушкой, 100-миллиметровым орудием и так далее. Эта техника нравится самим десантникам, но она не нравилась бывшему руководству Генерального штаба. И здесь заказчиком моды является именно Генштаб, потому что им поручено формулировать формы ведения вооружённой борьбы нашими Вооружёнными силами и технику он должен заказывать сам в первую очередь, а промышленность уже должна выполнить этот заказ. Поэтому я хочу сказать, что сейчас, после тех изменений, что у нас произошли в руководстве Министерства обороны и после появления нового начальника Генерального штаба, мнение промышленности и мнение, самое главное, наших войск, ВДВ, услышано. И сейчас опытные партии БМД-4М (боевые машины десанта) отправятся в войска на госиспытания, и я надеюсь, что эта техника будет принята, потому что это хорошая техника, её закупают за рубеж, и она нравится многим. Или, скажем, техника Уралвагонзавода, я имею в виду не танки Т-90А, танк Т-90С, а так называемый «Терминатор» – боевую машину поддержки танков. Это вообще уникальная техника, которая является любимчиком всех оборонных выставок мира, но только не у нашего Министерства обороны. Поэтому сейчас, уже при формировании нового оборонзаказа, мы наладили нормальный, толковый, профессиональный диалог между заказчиком и исполнителем. И это было не зря: первый заместитель председателя Военно-промышленной комиссии сейчас назначен замминистра обороны по вооружению. Это как раз большая наша надежда на изменение того профессионального конфликта, который, к сожалению, сопровождал работу Военно-промышленной комиссии, Министерства обороны, Министерства промышленности и торговли весь 2012 год. Сейчас ситуация исправляется к лучшему. Будем надеяться, что она исправится окончательно к лучшему.

Вопрос: Вы как модератор этого процесса выполнения гособоронзаказа что можете сказать о гособоронзаказе  грядущего года? Какие приоритеты по вооружениям, по технике, о чём можно говорить?

Д.Рогозин: Во-первых, многое уже заложено в прошлом году. Многие контракты, до 70% контрактов на оборонзаказ – это контракты, связанные не с одним годом реализации, а с трёхлетним периодом реализации, поэтому они перетекают плавно на 2013–2014 годы. Но особенность новой работы нашей – прежде всего новая правовая основа, которая будет создана в течение двух-трёх месяцев. То есть закон принят, теперь под него надо сделать порядка десяти постановлений Правительства, которые точно регламентируют, как будет исполняться закон, какие будут формы контрактов, то есть эту работу мы сделаем, она идёт оперативно, спешно, но тем не менее потребуется ещё какое-то время. Но самое главное, что мы сейчас обращаем самое пристальное внимание на создание нового, уже не советского, а российского научно-технического задела. Много надежд мы связываем с работой Фонда перспективных исследований. Сегодня вечером я провожу первое заседание попечительского совета Фонда перспективных исследований, который возьмёт на себя как такой научно-технический хищник самые интересные, самые поисковые исследования на базе университетских центров, которые могут быть реализованы для нужд оборонной безопасности страны. То есть мы будем сочетать поддержку фундаментальной науки, которая должна создать задел по материалам современным, новым технологиям, металлам и так далее для промышленности, и одновременно такие рисковые работы, которые кажутся немного эвристическими. Они должны быть найдены, поддержаны, и мы всерьёз надеемся на поддержку университетских центров, поддержку молодёжи. То есть мы сейчас дадим возможность нашей талантливой молодёжи самореализоваться, и вот это будет главным акцентом работы 2013 года.

Вопрос: Сегодня речь шла про автоматизированную систему, и вы говорили о том, что она позволит вообще планировать гособоронзаказ, учитывать детали. А позволит ли она ликвидировать нецелевое или неэффективное использование средств, которые выделяются на гособоронзаказ, о чём говорилось ранее?

Д.Рогозин: Мы надеемся на это, она ради этого создаётся. Система государственная, она будет называться ГАС-ГОЗ – Государственная автоматизированная система Гособоронзаказа. Это, по сути дела, нерв всей российской оборонки, нерв, который будет показывать все болевые точки, все проблемы, которые возникают в сложных кооперационных связях. И для того, чтобы создать подводную лодку или самолёт, требуется 100, 200, 300, 600 кооператоров, то есть участников вот этой сложной технической и технологической цепочки. И для того, чтобы точно знать, как распределены средства, вовремя ли они направлены, тому ли они направлены, проведены ли объективные тендеры, аукционы, конкурсы на размещение оборонзаказа, – для этого нужны совершенно иная система и большая ответственность Правительства.

Поэтому, с одной стороны, мы уже сделали большое дело – мы вывели из-под Минобороны Рособоронзаказ как надзорный орган, который и будет осуществлять объективный контроль за законностью при размещении оборонзаказа, чтобы не было коррупции и чтобы точно складывалась вот эта правильная технологическая цепочка при изготовлении сложной продукции. С другой стороны, сама автоматизированная система будет просто давать индикаторы такие, вспышки внимания к проблемам, на которые очень сложно было обращать внимание до сих пор. То есть мы будем прослеживать исполнение оборонного заказа, конкретные задания оборонного заказа по цепочке до четвёртого-пятого соисполнителя. Это очень важно.

Источник: телеканал «Вести»