Дмитрий Медведев принял участие в работе круглого стола «Инфраструктурная ипотека: государственно-частное партнёрство 2.0»

Выступление президента ОАО «Российские железные дороги» Олега Белозёрова

Выступление президента – председателя правления ПАО «Банк ВТБ» Андрея Костина

Заключительное слово Дмитрия Медведева

Из стенограммы:

О.Белозёров: Как сегодня уже говорили, эффект на один вложенный рубль в инфраструктуру, мы считаем, более трёх рублей. Мы это видим по результату. В прошлом году востребованность инфраструктуры мы увидели по объемам наших перевозок. Я приведу несколько цифр. Мы думали, что объём погрузки будет где-то в районе одного или менее процента. В результате ещё в декабре ещё раз улучшили показатели: показатель погрузки был более 3,2%. Начало этого года: январь, объём прироста погрузки – 3,5%. Соответственно, мы уже в конце прошлого года начали испытывать недостаток инфраструктуры для того чтобы провезти тот объём груза, который заявляется.

Мы стараемся повышать и внутреннюю эффективность, и это даёт хороший результат, в том числе, скорости движения у нас растут. Но без увеличения объёма инфраструктуры мы не справимся с той задачей, которую перед нами ставит Правительство.

Более того, Максим Юрьевич (Соколов) уже сказал о том, в чём я вижу проблему. Наш инвестиционный цикл – это 5 – 7 лет. Это вложения в инфраструктуру – сначала разработка проекта, потом строительство. Ряд производств может быть организован гораздо быстрее – это два-три года. Соответственно, мы, уже имея проблемы с объёмом провозных способностей, сейчас должны сконцентрироваться и постараться опередить тот рост, который, мы уверены, даст наша экономика.

По цифрам. Мы подготовили проект программы до 2025 года. Мы изначально заложили туда более 7,5 трлн рублей инвестиционных средств, причём все средства компании (порядка 700 млрд). Но уже на сегодняшний момент мы видим, что нам программу нужно пересмотреть, и это ещё большие деньги, еще несколько триллионов рублей, для того чтобы реализовать те проекты, которые сейчас перед собой ставим. Но все деньги, исходя из тех решений абсолютно справедливых, которые были приняты на государственном уровне, исходя из ограничений тарифных абсолютно справедливых, исходя из ковенант, которые есть у нас внутри, конечно же, мы сами проинвестировать не можем.

И уже сказано было сегодня и о Северном широтном ходе, и о концессии Кызыл – Курагино. Мы входим в эти проекты. Нам, как железной дороге, важно что? Не только и не столько вложить средства, а, прежде всего, вывезти весь тот объём груза, который даёт экономика страны. Соответственно, по Северному широтному ходу мы договорились, что наше участие – менее 50 процентов, по Кызыл – Курагино вообще минимальное участие, порядка пяти с небольшим процентов. Но мы отвечаем за движение, мы отвечаем, как один из якорных участников, в части того, что мы перевезём весь груз.

При этом мы на сегодняшний момент используем максимально механизм концессии, но механизмы нужно расширять. Концессия даёт определённые преимущества, но спасибо большое Министерству экономического развития, и Вы, Дмитрий Анатольевич, сегодня говорили об инфраструктурной ипотеке, мы считаем. что это будет очень серьёзный рывок, поскольку это действительно даёт возможность вкладываться в объекты и потом в течение определённого промежутка времени получать доход.

Причём чётко, мы считаем, нужно дописать ещё законодательство в части разделения рисков, но это новый механизм, который даст возможность очень серьёзно двинуться вперед.

При этом поддержу Максима Юрьевича. Был задан вопрос, а какой объём средств нужен был бы на транспорт. Максим Юрьевич сказал, где-то 10-15 трлн, как я понимаю, до 2025 года, но мне кажется, что 10-15 трлн – только на железнодорожное хозяйство.

А.Костин (президент – председатель правления ПАО «Банк ВТБ»): Сегодня на пленарной сессии Дмитрий Анатольевич достаточно много говорил и о государственно-частном партнёрстве по развитию инфраструктуры, и о ключевых финансовых инструментах такого партнёрства. Кстати, некоторые идеи были рождены в стенах этого форума. Я бы тоже несколько слов добавил к этому, может быть, более детально, в том числе по финансовой стороне этого вопроса, потому что у «Банка ВТБ» имеется достаточно большой опыт.

Когда я стал заниматься этой темой, я понял, что государственно-частное партнёрство имеет очень-очень длинную историю, и, может быть, Христофор Колумб не открыл бы Америку, если бы у него не было концессионного соглашения с испанским королем, что он мог эксплуатировать открываемые земли и, соответственно, как-то делить прибыль, доходы с королём в определённой пропорции.

Мне кажется, что Правительство очень много за последние годы сделало для того, чтобы обеспечить реальный прорыв нашей страны в том что касается инвестиционного климата, и вот в рейтингах, в табели о рангах мы очень сильно продвинулись.

Я думаю, что настало время, может быть, примерно с таким же упором, – и я вижу, что так и происходит, судя по сегодняшней даже сессии, – может быть, поставить вопрос о том, чтобы нам такой же прорыв обеспечить в табелях о рангах по тому, что касается инфраструктуры, потому что очень важные задачи. И не случайно даже тот же самый Трамп, будучи в Давосе, сказал, я приехал за тем, чтобы собрать деньги с европейского бизнеса на инфраструктуру. То есть, задача даже для Соединенных Штатов весьма актуальная, и, думаю, для нашей страны она не менее, по крайней мере, актуальная.

Я говорил о том, что ВТБ участвовал в крупных проектах и продолжает участвовать в этом, и вот здесь сидит губернатор Санкт-Петербурга, – огромное спасибо ему, потому что крупнейшие проекты мы делали именно в Питере. Здесь уже упоминался Министром наш проект, который мы делали по Западному скоростному диаметру; аэропорт «Пулково» – это вообще, наверное, первый в России проект, который был полностью без государственных субсидий и гарантий, на базе государственно-частного партнерства с администрацией, с городом, и он признан одним из лучших проектов, даже, наверное, на мировой арене.

Западный скоростной диаметр очень крупный проект, там стоимость была примерно 5 млрд евро, с большим количеством участников, и мы везде применяли современные, продвинутые технологии, в том числе для финансирования участка строительства дороги Москва – Санкт-Петербург. Мы привлекали инвесторов, в том числе и зарубежных, с использованием облигаций, с привязкой к индексу инфляции, допустим. Это был достаточно новый инструмент, который позволил нам тоже расширить спектр участников.

У нас по традиции сложилось, что в инвестиционных проектах значительную роль – порядка 60% финансирования – играют банки. К сожалению, у нас в экономике накоплен достаточно большой резерв небанковских инвестиций, которые пока «спят», – это средства негосударственных пенсионных фондов, страховых компаний, частных инвесторов. И, конечно, одна из задач – каким образом оживить эти деньги и привлечь их именно в инфраструктурные проекты.

Я думаю, что вопрос очень актуален и без участия государства, в том числе и как гаранта, и как в определённой степени компенсирующего органа в части доходности, наверное, будет очень сложно.

Сейчас идут дискуссии о механизмах, и Дмитрий Анатольевич это отмечал, даже в Правительстве ещё нет, наверное, окончательного решения о том, какие механизмы наиболее оптимальные, но в любом случае участие государства в виде финансовых и правовых гарантий необходимо для того, чтобы нам сегодня серьёзно вопросы ставить об активном вовлечении негосударственных источников.

Участие государства решает две принципиальные проблемы, связанные с инвестициями в инфраструктуру: оно формирует необходимый уровень доверия к этим инвестициям, которые является капиталоёмкими и долгосрочными, и снимает ряд объективных регуляторных ограничений для привлечения негосударственных инвестиций.

И в этом контексте я хотел бы поддержать всё-таки идею Фонда развития инфраструктуры, который, как предлагается, должен стать центральным элементом механизма инфраструктурной ипотеки.

В случае своего запуска фонд позволит включить, на мой взгляд, механизм двойного рычага – функция софинансирования проекта будет сочетаться с привлечением средств через выпуск облигаций фонда под госгарантии.

Такой формат имеет целый ряд преимуществ, по нашим подсчётам он способен дать мультипликатор на 1 рубль государственных денег до 8–10 рублей привлечённых инвестиций. Если размер фонда, как отмечалось, планируется в размере до 300 миллиардов, то, соответственно, помножить на 10, может до 3 триллионов собрать в целом инвестиций, что, конечно, было бы крайне полезно для нашей инфраструктуры.

Во-вторых, такие облигации могут быть интересны негосударственным пенсионным фондам и страховым компаниям.

Сегодня, к сожалению, в силу регуляторных ограничений пенсионные фонды практически не инвестируют в долгосрочные проекты без прямых гарантий или гарантий крупных естественных монополий. Но поскольку риск инфраструктурных облигаций фонда с госгарантиями тот же, что и фактически ОФЗ, а доходность выше, то пенсионные фонды, на мой взгляд, должны будут заинтересоваться таким инструментом и могут делать такого рода вложения.

Что касается доходности, то до недавних пор, наверное, одним из препятствий являлась достаточно низкая доходность по сравнению с рыночными. Но сегодня при снижении ключевой ставки и общего уровня ставок кредитных, я думаю, что эти проекты уже могут выглядеть совсем по-другому с точки зрения их привлекательности, экономика этих проектов может быть значительно лучше.

В-третьих, реализация инфраструктурной ипотеки станет не только значимым источником новых инвестиций, но и эффективным механизмом развития и углубления собственного финансового рынка, что тоже нам важно. Потому что развитие финансового рынка внутреннего очень актуально особенно в связи с тем, что мы видим эти санкции продолжающиеся, они во многом ограничивают финансовые институты российские от внешних рынков привлечения инвестиций капитала.

Только что подписали соглашение крупнейшие банки – Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк – с Внешэкономбанком о том, что касается «фабрики проектного финансирования». Это ещё одна инициатива, выдвинутая Правительством, которая, на мой взгляд, является крайне важной, крайне интересной, банки готовы в этом участвовать, и это вообще такой метод работы международных институтов развития  в виде субсидированного софинансирования. Мы приветствуем это движение вперёд.

И, кстати, ВТБ использовал элемент этого, потому что когда мы финансировали «Пулково», мы привлекали с помощью траншей «А» и «Б» средства с участием Европейского банка реконструкции и развития, Международной финансовой корпорации, поэтому этот метод является международно опробованным. Я думаю, что он вполне успешно может применяться и в нашей системе.

Несколько слов хотел сказать о законе о ГЧП, который вступил в силу в 2016 году. Мы его в принципе оцениваем позитивно, но там есть одно «но». Фактически закон затрудняет участие банков с госучастием в инфраструктурных проектах. Там написано, что брать в частные партнеры компании с госучастием выше 50% запрещено.

Наверное, есть какие-то практики иностранные, но в нашей стране, где банки с госучастием традиционно играют, на мой взгляд, ведущую роль в инфраструктурных проектах, мне кажется, мы стреляем сами в себя и просто ограничиваем возможности для того, чтобы делать эти проекты.

Я предложил бы, может быть, всё-таки внести поправку и это ограничение снять.

И ещё один момент есть, касается тоже банков. Это то, что сегодня регуляторная практика Центрального банка фактически приводит к тому, что участие в инфраструктурных проектах, особенно на базе проектного финансирования, влечет за собой дополнительное резервирование, до 51%. Это, конечно, огромная нагрузка, которая делает нерентабельными такие инвестиции.

Поэтому использование новых механизмов, на мой взгляд, о которых мы говорим, может позволить нам фактически приравнять их к госгарантиям, таким образом избавить банки от этой дополнительной нагрузки, повторяю, в виде резервирования, которую сегодня, к сожалению, мы вынуждены вести.

И последнее. Нам нужен орган, который был бы своего рода регулятором или главным координатором. Я считаю, что эту роль вполне могло бы взять на себя Министерство экономического развития, с тем чтобы эта работа была на такой плановой основе. Повторяю, банки заинтересованы, я думаю, что будут активно участвовать в этом процессе.

Д.Медведев: Современная инфраструктура, вообще инфраструктура для нашей страны – это вопрос её существования: будет она или её не будет. Я хочу, чтобы все об этом реально задумались. Потому что масштабы страны таковы, что в XXI веке отсутствие вложений в инфраструктуру означает деградацию всего пространства государства. Это понимали и наши предшественники, когда начинали строить Байкало-Амурскую магистраль, принимали решения по целому ряду инфраструктурных проектов в конце XIX – начале XX века. Но сейчас это просто вопрос существования единого огромного государства.

Мы в последнее время создали определённый каркас в виде законодательства о концессиях, государственно-частном партнёрстве. Приводились вполне очевидные примеры. Я сам получаю удовольствие, когда еду по родному Петербургу в рамках Западного скоростного диаметра, потому что (кто в Петербурге жил, знают) это радикальным образом поменяло передвижение по огромному, очень сложному городу, который ещё и памятником является, где масса самых разных проблем, связанных именно с исторической застройкой. Очень удачный пример – Пулково, о котором сейчас говорили, и ряд других проектов. Но этого очень мало.

Когда я собирался сюда приехать, мои коллеги сказали: на этот круглый стол не заходите. Я говорю: «Почему?» Говорят: «Очень много расхождений в позиции ведомств, могут не договориться». Я говорю: «Тогда точно зайду!»

Коллеги, надо по этой теме, по инфраструктурной ипотеке (как она здесь называется, «государственно-частное партнёрство 2.0»), договориться. Именно в силу того, о чём я сказал. У нас будущего не существует, если не будет развития инфраструктуры. Мы это с вами понимаем. Гаджеты – прекрасно, телекоммуникации – прекрасно, цифровые технологии – прекрасно. Это действительно нужно. Каждый из нас может сейчас взять телефон и поговорить с Хабаровском или Владивостоком. Но этого мало. Люди живут в реальной жизни. Им надо перемещаться, ездить по дорогам, железным дорогам, летать самолётами. Цифровой мир не отменил мир реальный. А реальный мир – это инфраструктура для нашей страны.

Надо обязательно договориться и представить мне окончательный вариант подходов к созданию инфраструктурной ипотеки. Фабрику проектного финансирования в прошлом году объявили здесь, на площадке этого форума. Мы же создали её, договорились. Сейчас документы были подписаны. Это действительно серьёзный прорыв.

Это первое моё предложение по итогам сегодняшнего круглого стола, посвящённого инфраструктурной ипотеке. Это даже не предложение, а поручение. Прошу в недельный срок представить мне окончательную версию. Это будет лучшим итогом этого круглого стола.

Теперь второе. Всё, что звучало, – правильно. Надо вовлекать деньги, самые разные – частных инвесторов, негосударственных пенсионных фондов. Всё это у нас спит, всё это у нас пока в не вполне внятном состоянии пребывает. Надо правила менять. Аккуратно, разумно, естественно, не разрушая принципов финансового рынка, не нарушая гарантий, которые существуют. Участие государства в этих процессах в любом случае необходимо.

И относительно того, что прозвучало: я не возражаю, естественно, против совершенствования законодательства о государственно-частном партнёрстве. Мы с вами понимаем, что мир развивается, возможности банков меняются, сохраняются ограничения, которые существуют в отношении нашей экономики. Давайте подумаем и над совершенствованием законодательства о государственно-частном партнёрстве. Это будет лучшим практическим результатом сегодняшнего обсуждения.