Дмитрий Медведев посетил ряд образовательных учреждений Владимирской области

Посещение средней общеобразовательной школы №14

Беседа с педагогическими работниками

Посещение строящегося детского сада №13

Дмитрий Медведев посетил среднюю общеобразовательную школу №14 во Владимире

Премьер ознакомился с проектом «Виртуальная школа» – электронным путеводителем по школе, составленным из фотографий школьных классов, спортивных и других помещений.

Глава Правительства побывал на уроке в 11-м классе, где побеседовал с учащимися. Темой разговора стала Конституция страны, поскольку 2 сентября во всех российских школах проходит урок, посвящённый 20-летию Основного закона.

***

Состоялась беседа Дмитрия Медведева с педагогическими работниками.

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги! Сердечно всех поздравляю с праздником – и профессиональным и, можно сказать, общенародным, – с Днём знаний!

У вас начинается основная работа. Я предлагаю обсудить разные вопросы, но в качестве затравки, естественно, упомяну тот закон, который вступил в силу сегодня, точнее вчера, 1 сентября, – закон «Об образовании». При обсуждении этого закона было сломано много копий, что называется, вокруг него целые мифы образовывались, хотя ничего сверхъестественного там, конечно, нет. Тем не менее это шаг в развитии законодательства об образовании, причём шаг необходимый, потому что прежнее законодательство уже в значительной мере устарело. Хотел бы услышать ваше мнение, что там описано правильно, что соответствует реалиям сегодняшней жизни в школе, может быть, какие-то вещи вам представляются избыточными или, наоборот, требуют совершенствования. Хотя, конечно, закон должен какое-то время поработать, для того чтобы мы поняли, что там действительно является актуальным и какие есть проблемы, какие есть вопросы, которые требуют, может быть, изменений.

У нас приняты довольно существенные новые документы, касающиеся статуса педагогических работников. Они затрагивают все аспекты жизни и деятельности педагогов в нашей стране, включая, может быть, один из самых важнейших вопросов, я имею в виду вопрос заработной платы. По действующим сегодня правилам эта заработная плата не может быть ниже средней по экономике региона. Ситуация по стране разная, но в целом этот вопрос находится на контроле Правительства.

Мои коллеги, которые здесь присутствуют – вице-премьер по вопросам социально-экономического развития, включая вопросы образования, Ольга Юрьевна Голодец и Министр образования Дмитрий Викторович Ливанов, – они всё время этот вопрос мониторят. За первое полугодие в большинстве регионов показатели эти достигнуты. Есть ряд регионов, где требуются дополнительные решения для этого, – надеюсь, что это будет сделано в самое ближайшее время. Что же касается вашей области, Владимирской области, то здесь этот показатель достигнут. Как меня проинформировали, он даже более 100% от средней заработной платы по региону. Но хотел бы, чтобы вы мне сами сказали, так ли это и есть ли какие-то проблемы, в том числе и с выплатой заработной платы.

Ещё одна тема – это жильё для педагогов. Тема тоже очень сложная, тем не менее её нужно решать, и решать по всей стране. Есть для этого различные инструменты. Хотел бы услышать, что у вас применяется и какие есть пожелания.

Д.Медведев: «Мы некоторое время назад начали реализовывать специальную инициативу, она называется «Наша новая школа», а также начали заниматься модернизацией региональных систем образования. На реализацию этой программы по модернизации всей системы образования были выделены немаленькие деньги: за последние три года это 120 млрд рублей, в этом году – 40 млрд рублей. И во Владимирской области за три года была израсходована на эти цели в общем тоже довольно приличная сумма – порядка 1,25 млрд рублей».

У нас XXI век на дворе, поэтому используются различные формы образования, включая дистанционное образование. Это очень важно в условиях нашей огромной страны, а также имея в виду, что в ряде случаев дистанционное образование применительно, например, к детям, имеющим ограничения по здоровью (а у вас школа тоже инклюзивная, что на самом деле очень хорошо), тоже имеет хорошие перспективы. В отношении дистанционных технологий… Можно было бы тоже об этом поговорить.

Вы знаете, мы некоторое время назад начали реализовывать специальную инициативу, она называется «Наша новая школа», а также начали заниматься модернизацией региональных систем образования. На реализацию этой программы по модернизации всей системы образования были выделены немаленькие деньги: за последние три года это 120 млрд рублей, в этом году – 40 млрд рублей. И во Владимирской области за три года была израсходована на эти цели в общем тоже довольно приличная сумма – порядка 1,25 млрд рублей. Понятно, что всё равно сделано ещё далеко не всё.

Отдельно хотел бы обозначить тему ремонта школ и строительства новых учебных заведений. Мы некоторое время назад начали осуществлять программу по строительству детских садов, потому что это кричащая проблема. У нас 538 тыс. детей стоят в очереди, причём это в возрасте от трёх лет. У вас во Владимирской области ситуация лучше, чем во многих других регионах, – такой полноценной большой очереди нет, какие-то текущие моменты могут возникать, но это в том, что касается детей от трёх лет. До трёх лет очередь всё равно существует по всей стране. Почему я об этом говорю? Мы должны эту программу завершить в положенные сроки, где-то до 2016 года. Но нам бы хотелось, чтобы впоследствии (мы с коллегами по Правительству это обсуждали) мы приступили к реализации программы, касающейся современных школ, причём нам нужно эту задачу выполнить опять же применительно ко всему государству, в том числе и к малокомплектным школам, которые находятся в наших деревнях, к удалённым школам, ну и, конечно, к городским школам, к числу которых принадлежит и ваша школа.

Это должна быть довольно мощная программа, и мы сейчас думаем над тем, когда можно было бы к этой программе перейти и какие средства для этого потребуются. Потому что, если говорить откровенно, школы у нас очень разные: есть школы совсем новые, есть школы относительно новые, как ваша, которая построена относительно недавно и находится в приличном состоянии, а есть школы, которые находятся, конечно, в сложном состоянии. И задача государства – эту проблему решить. Вот, наверное, ещё один вопрос для обсуждения.

Ну и тема, которая у нас является вечнозелёной в последнее время, такая она крайне острая, – это единый государственный экзамен. Хотел бы в очередной раз послушать педагогов, что вы скажете на эту тему. Я обсуждал, не скрою, эту тему, наверное, раз 20 с различными педагогическими коллективами – и на встречах в Москве, и на встречах во время поездок в регионы, и вас хотел бы послушать, что вы думаете. Понятно, что единый государственный экзамен – это не панацея и не какой-то сверхъестественный универсальный тест, который заменяет всё. В то же время мы сегодня используем единый государственный экзамен, считаем, что в целом он своим задачам отвечает. Надо его совершенствовать, надо совершенствовать систему, в которой проводится единый государственный экзамен, бороться с теми утечками, которые происходили в этом году, и, естественно, создавать, может быть, какие-то дополнительные возможности для проверки знаний учащихся.

Вот, уважаемые коллеги, всё, что я хотел вам сказать. Теперь я с удовольствием послушал бы то, что вы расскажите. Ещё раз всех сердечно поздравляю с Днём знаний. Как я понимаю, здесь у нас педагоги не только из этой школы, но и из других школ региона.

Давайте начнём с того, что я обозначил в качестве первой темы. Вы закон «Об образовании» читали? Как оцениваете его? Пожалуйста.

О.Гудкова: Я Гудкова Ольга Яковлевна, учитель истории и обществознания школы №7 города Владимира. Я, конечно, читала закон «Об образовании», и достаточно внимательно. Поскольку я работаю достаточно много с одарёнными, талантливыми детьми, в этом законе мне особенно понравилось, что в одной статье говорится: учитель обязан развивать творческие способности всех учащихся. Конечно, очень важно, что прописано именно это: развивать творческие способности всех учащихся. Скажем, учитель в любой школе отслеживает тех детей, которые по его предмету проявили какие-то особые достижения. Я сказала о том, что мне особенно близко именно развитие творческих способностей, потому что учителя истории и обществознания в нашем городе вообще много этим занимаются – отслеживанием, культивированием талантов и сопровождением детей на протяжении становления личности.

Д.Медведев: А что у нас вообще с историей-то происходит? В мае предложен так называемый историко-культурный стандарт, обсуждается концепция единых учебников. Полезно это будет, Ольга Яковлевна, или нет? Как вы считаете?

О.Гудкова: Вы знаете, Дмитрий Анатольевич, с одной стороны, конечно, это может быть и полезно, когда есть один учебник, и учитель, особенно молодой учитель… Хотелось бы побольше молодых, талантливых, именно талантливых, учителей привлечь, в том числе и в наш город и область… Для молодого учителя, безусловно, когда один учебник, гораздо легче, он уже знает всё-таки за что ему зацепиться. А так, если он творческий человек, талантливый человек, который хочет работать, он всё равно будет искать дополнительную литературу.

Д.Медведев: Да, я с вами абсолютно согласен, Ольга Яковлевна. Вы знаете, мы не должны шарахаться из крайности в крайность. Мне показывали разные учебники по истории за последние, скажем, лет десять. Некоторые из них были чудовищные, написаны людьми, которые, видимо, в угоду собственным представлениям об истории страны таким образом размещали там факты и их интерпретацию, что это создавало ощущение совершенно другой истории, другого государства. Причём это делалось в том числе и по событиям, которые, скорее всего, не должны иметь разных интерпретаций: ни у кого же не должно вызывать сомнений, что Советский Союз победил в Великой Отечественной войне, а не наоборот.

О.Гудкова: Конечно.

Д.Медведев: Это плохо было, но мы не должны уйти в другую крайность. На мой взгляд, единый стандарт – это хорошо. Что же касается учебников, то вообще это в конечном счёте ответственность педагога – что давать. Должен быть стандарт и базовый учебник, которым можно пользоваться, но в конечном счёте это ответственность педагога, чтобы не получилось так, как было в те времена, когда я и часть здесь присутствующих проходили историю, когда история была совсем идеологизированной и весьма скучной наукой. Этого нам допустить нельзя, поэтому право на интерпретацию у учителя должно остаться, и мне кажется, это очень важно, именно потому, что история должна быть интересной наукой, а она таковой и является.

О.Гудкова: Дмитрий Анатольевич, мне кажется, что сам учитель прежде всего должен быть интересным…

Д.Медведев: Это правда.

О.Гудкова: …и, заходя в класс, он должен улыбаться. Он должен находить и сам интерпретировать различные факты, а то, что у нас много учебников, – это тоже ведь хорошо, потому что мы можем…

Д.Медведев: Я рад, что вы к этому так относитесь, потому что, если мы вернёмся к ситуации, когда у всех будут лежать совершенно одинаковые учебники и шаг вправо, шаг влево будет рассматриваться как нарушение некой идеологической догмы, это будет самым худшим развитием событий. Я просто хотел на эту тему высказаться, вы меня на этот вопрос натолкнули. Пожалуйста.

В.Шеловин: Шеловин Виктор Валентинович, директор автономного муниципального образовательного учреждения «Школа №39» города Владимира. Сегодня в преамбуле своего выступления Вы сказали о заработной плате. Я хочу немножечко эту проблему расширить…

Д.Медведев: Давайте.

В.Шеловин:  Заработная плата непосредственно в нашем образовательном учреждении выше даже, чем в среднем по региону. Она составляет без трёх рублей 22 тыс. по первому полугодию. Вот здесь возникает вопрос о принципе формирования заработной платы, и в законе об образовании этот принцип зафиксирован Мы знаем, что у нас единое образовательное пространство, единые образовательные стандарты, везде сдают единый экзамен государственный, предъявляются к учителю единые требования на всей территории нашей необъятной родины от Владивостока до Калининграда, но принцип формирования заработной платы – территориальный. Это мне напоминает немножко (сейчас об истории тоже заговорили, мы все историю учили в своё время) какую-то дискриминацию: была она по расовому признаку в своё время в Америке, теперь, слава богу, её там нет…

Д.Медведев: Ну это пусть американцы скажут, есть она там или нет. Там всё сложнее.

В.Шеловин: Была по половому признаку – мужчины-женщины, и считалось, что женщины (мы по истории учили) получают за ту же самую работу меньше, чем мужчины. А теперь, например, в разных территориях за одну и ту же работу получают разную заработную плату. У меня были две молодые учительницы в этом году, причём подающие надежды. Они, как чеховские сёстры: «В Москву! В Москву!», и укатили в Москву, потому что в Москве зарплаты отличаются в разы. Но дело в том, что мы всё-таки делаем единую работу. Нельзя ли заработную плату… Поскольку у нас единые цели, единые задачи, единые требования, единая страна, чтобы не было такой дезинтеграции, нельзя ли прийти к принципу формирования оплаты труда не по территориальному, а по федеральному признаку? Сделать единую… другую систему оплаты труда. Как на эту проблему смотрите?

Д.Медведев: Сложно. Не уверен, что вы правы, Виктор Валентинович. Объясню, почему. Ни в одной стране мира нет ситуации, когда во всех регионах (во всяком случае в крупной стране, вот вы Соединённые Штаты Америки упоминали), когда в регионах одинаковая заработная плата, как бы они там ни назывались – субъекты Федерации или Штаты, как в Америке. Везде есть своя региональная специфика, и, скажем по-честному, есть регионы более обеспеченные и менее обеспеченные. Мы, конечно, должны стремиться к тому, чтобы выравнивать условия развития регионов, экономические условия, создавать предпосылки для того, чтобы регионы, у которых меньше доходных источников, становились более обеспеченными. Государство это будет делать, это его обязанность. Но если говорить о необходимости всех причесать под одну гребёнку, то, откровенно говоря, мы это уже проходили и вряд ли это в современных условиях возможно.

Если говорить прямо, в большинстве крупных городов всё равно заработная плата выше, чем в малых городах. Так устроен мир. Скажу откровенно: и то, что Вы говорите, как чеховские сёстры, – это не только российский клич. В столицу стремятся и в других странах, потому что там выше заработная плата. Я не говорю, что это хорошо, но, к сожалению, так устроена обычно экономика, что чем крупнее город, тем выше заработная плата, чем больше столица, тем больше там возможностей. Мне тоже не нравится, скажу вам прямо, что, допустим, разница между оплатой труда тех же самых педагогов в Москве и Владимире практически в 3 раза сейчас. Там порядка 60 тыс., но при этом понятно, что и потребительская корзина в Москве подороже, чем во Владимире, там жить в этом смысле потруднее, затраты там выше.

Если говорить о необходимости перейти к унифицированным правилам выплаты заработной платы, я думаю, что у нас для этого нет возможностей, да и мне кажется это не вполне правильным, именно потому что образование, во всяком случае общее образование, – это всё-таки задача регионов, и регионы сами должны создавать все предпосылки для того, чтобы росла заработная плата как в целом по региону, так и зарплата педагогов. Если она по региону вырастет (а задача-то должна быть не только увеличить зарплату учителям, а просто поднять заработную плату), вырастет и зарплата учителей. Мне кажется, что это справедливо исходя из общегосударственных соображений. Такова моя позиция по этому поводу.

В.Шеловин: Спасибо.

Н.Житков: Учитель физкультуры школы №6 Житков Николай Вячеславович. У меня вопрос по ипотечным продуктам. В руках у меня находится два ипотечных продукта – это социальная ипотека и ипотека под названием «Молодые учителя». Участие в них обеих, как правило, закрыто для большинства учителей, так как в социальной ипотеке камнем преткновения является справка 2-НДФЛ, где указываются небольшие по сумме заработные платы, и, соответственно, участие в ней закрыто для учителей.

Во второй программе, которая называется «Молодые учителя», камнем преткновения является 30-процентный первоначальный взнос, который должен внести педагог. Так как многие учителя сейчас выходят из положения и проживают в городе на съёмных квартирах, накопить на первоначальный взнос является довольно-таки трудной задачей. В связи с этим у меня возникло предложение объединить эти две программы, создав для участия в ипотечной программе наиболее благоприятные условия, а именно: субсидирование этого первоначального 30-процентного взноса государством или муниципальным бюджетом.

Д.Медведев: Понятно. Спасибо, Николай Вячеславович. Проблема ипотеки для учителей, врачей – это, конечно, реальная проблема, с которой сейчас сталкиваются почти все регионы, и она тоже по-разному решается. Я согласен с вами, что 30% заплатить достаточно проблематично сразу же. Поэтому я бы пошёл, может быть, не только по пути объединения программ, что в принципе, наверное, тоже возможно, но и просто по системе выстраивания приоритетов. Я не знаю, какой сейчас ипотечный продукт действует во Владимирской области, может быть, Светлана Юрьевна (С.Орлова – врио губернатора Владимирской области) об этом скажет. Конечно, желательно вступительный взнос уменьшать, а часть субсидируемого увеличивать. Как у вас дела?

С.Орлова: Дмитрий Анатольевич, здесь действительно серьёзная проблема с жильём. И может быть, эти две сестры Чехова не уезжали бы в Москву, если б была решена проблема жилья. Ставка была 11,5, сейчас Сбербанк даёт 9,5.

Д.Медведев: Это по какому из ипотечных продуктов?

С.Орлова: По молодым. Мы подписали соглашение, коллеги уже знают, приезжал Герман Оскарович (Г.Греф – президент, председатель правления Сбербанка России), – подписали соглашение со Сбербанком. Хотим попробовать 8,5 и объединить всё в одну программу. Сейчас мы такую работу ведём.

Следующий аспект очень важен…

Д.Медведев: А мы какое количество тогда учителей сможем обеспечить жильём?

С.Орлова: Где-то до 30% мы считали, пока на первом этапе.

Д.Медведев: Если я правильно помню (я посмотрел справку, когда сейчас на вертолёте летел), около 10 тыс. педагогов на территории Владимирской области.

С.Орлова: Да, и не только педагогов, тогда медиков можем…

Д.Медведев: …в эту же программу загрузить?

С.Орлова: Да. Сейчас мы принимаем решение, чтобы наём 20 тыс. был, потому что совсем немножко была оплата за наём. И в ближайшее время я такое распоряжение подпишу, потому что много съёмного жилья. Сейчас у нас с учётом развития цена квадратного метра немножечко увеличилась, хотя проблема большая по регионам, даже по детям-сиротам. Мы 100 млн добавили, а нет квартир, чтобы решить даже проблему по детям-сиротам. Поэтому в целом комплекс жилищный будем усиливать. Мы Вам сегодня покажем в аэропорту микрорайон Пиганово, рядом с Владимиром, мы хотим его сделать, Герман Оскарович говорит за девять месяцев, я думаю, за год и два месяца, но там будет жильё – аренда, наём, жильё экономкласса. Такую программу мы прорабатываем. Был Браверман (А.Браверман – генеральный директор Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства), пять площадок они нам отдают федеральных, Дмитрий Анатольевич, по области. Потому что это не только здесь, и Муром, и Ковров, и Владимир, и ряд других территорий – с жильём большая проблема, и 506 тыс. кв. м ветхого жилья по области вообще не взято на баланс. Поэтому такую работу мы начали и будем её очень серьёзно вести и продолжать, потому что у нас не хватает и учителей, и врачей.

Д.Медведев: Тогда давайте так договоримся: посмотрите, если есть смысл объединять эти программы, давайте объединять, может быть, будет толк. В любом случае нужно сейчас акцентировать внимание на возможности, (понятно, у нас сейчас они ограничены) бюджетные возможности, но тем не менее по снижению ставки кредитования до приемлемого размера и, конечно, по минимизации вступительного взноса.

С.Орлова: И цене квадратного метра.

Д.Медведев: Да, и цене квадратного метра. Мы с вами, кстати, по прежней работе по некоторым другим регионам довольно внимательно этим занимались, когда начинался национальный проект по жилью, – конечно, кредитная ставка, вступительный взнос и цена квадратного метра. А сколько сейчас, кстати, квадратный метр стоит во Владимирской области?

С.Орлова: По Минрегиону – 31 тыс. рублей, но есть 37 и есть 57 – коммерческое жильё.

Д.Медведев: Рыночная средняя цена по Владимиру какая? Сколько стоит квадратный метр?

С.Орлова: 40, 39.

Д.Медведев: Тогда нужно стараться строить просто дешевле. Вы правильно сказали, что в этих программах, которые идут или по линии Сбербанка, или по линии этого нашего агентства и соответствующего фонда, нужно стараться выходить на приемлемую стоимость жилья. Я абсолютно уверен, что на уровне 30 тыс. вполне можно строить жильё во Владимирской области.

С.Орлова: Мы посчитали, Дмитрий Анатольевич: 29 и 28 можно с учётом того, что новая теплоизоляция, энергоэффективность, практически вся своя строительная продукция (начиная с кирпича, щебня), то есть всё практически…

Д.Медведев: Просто надо хорошие места искать для этого, где уже более-менее недалеко и коммуникации находятся, чтобы стоимость прокладки инженерной инфраструктуры не была запредельно высокой. В общем, будем работать.

Пожалуйста, коллеги, что ещё интересного скажете?

Л.Лазорева: Лазорева Любовь Евгеньевна, муниципальное автономное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа №14», замдиректора и учитель начальных классов. Такой вопрос: во многих школах, в частности в нашей, обучаются дети-спортсмены, которые профессионально занимаются спортом, входят в состав сборной области и страны, не раз защищали честь страны и на Олимпиадах, и на Универсиаде. Вопрос такой: процесс информатизации…

Д.Медведев: Интересно вы распределили вопросы между собой. Когда Николай Вячеславович выступал – преподаватель физической культуры, он мне об этом ничего не сказал, а про ипотеку гнул, а про наших спортсменов… Понятно, да, у кого какие проблемы. Пожалуйста!

Л.Лазорева: Наши спортсмены подолгу часто бывают на тренировочных сборах, на спортивных базах. Мы внедряем дистанционные технологии в учебном процессе, но не всегда можем связаться с нашими детьми по интернету.

Д.Медведев: Вот как?!

Л.Лазорева: В школах есть интернет, дома есть интернет, а на спортивных базах нет. Если они выезжают на озеро Круглое, там пожалуйста, доступ, а если в отдалённых регионах или где-то за рубежом, уже какая-то проблема возникает.

Д.Медведев: За рубежом, наверное, всё-таки с интернетом как-то более или менее ничего.

Л.Лазорева: Да.

Д.Медведев: Смотря, конечно, куда уехать. Если уехать в центр Африки, то, наверное, будут проблемы.

Л.Лазорева: В отдалённых регионах, как, например, Приэльбрусье, Эльбрус, как-то плохо с интернетом.

Д.Медведев: В чём вопрос-то? Чтобы интернет развивать или что, Любовь Евгеньевна?

Л.Лазорева: Конечно, чтобы и на спортивных базах доступ к этим технологиям…

Д.Медведев: Вы знаете, я вообще с вами согласен: когда ребята тренируются, они всё-таки не должны вываливаться за рамки учебного процесса, потому что спорт очень важен, спорт высоких достижений тоже очень важен. В то же время у каждого человека, и молодого человека, своя судьба: рано или поздно он завершит занятия спортом, в том числе профессиональным, и ему нужно кем-то быть, а это всё связано с образованием, которое получаешь в школе и впоследствии в университете. Конечно, очень хорошо, если на спортивных базах есть интернет и возможность для дистанционного образования. Я как-то, откровенно сказать, не задумывался над этой проблемой, но можем по итогам об этом поговорить. Я скажу Министру спорта господину Мутко Виталию Леонтьевичу, чтобы он на этот вопрос обратил внимание. Во всяком случае те базы, которыми занимается федерация, те базы, которыми занимается Минспорта – там этот вопрос, я думаю, решить можно. У нас есть и другие базы, в том числе частные базы, но там, конечно, не прикажешь, но во всяком случае пожелание это учитывать, наверное, необходимо, я с вами согласен.

А что про единый госэкзамен-то? Что вы мне всё вопросы задаёте? Вы мне лучше какие-нибудь предложения сделайте. Пожалуйста.

Э.Барышникова: Барышникова Элла Валерьевна, школа №5, город Владимир, учитель истории. Вы знаете, всегда удивительно, когда мы оцениваем отношение к единому государственному экзамену, очень много разговоров о том, что это плохо. Но, общаясь с коллегами-учителями, родителями, детьми, я практически не слышу таких мнений.

Д.Медведев: Абсолютно справедливые слова говорите, Элла Валерьевна. Я, как открою интернет или встречусь с нашими друзьями, представляющими Коммунистическую партию Российской Федерации, некоторые другие политические группы и группировки, такое ощущение, что там колоссальное неудовольствие по этому поводу. А вот когда общаюсь с педагогами, я не слышал за всё время… Сколько мы единый госэкзамен применяем, Дмитрий Викторович (обращаясь к Д.Ливанову)?

Д.Ливанов: С 2009 года.

Д.Медведев: А в тестовом режиме?

Д.Ливанов: В тестовом режиме с 2001.

Д.Медведев: То есть, уже много лет этим занимаемся, и четыре года как минимум это уже главный тест, который существует. У меня ни разу не было ситуации, когда я бы встретился с учителями и они мне сказали: зря вы это всё придумали, это плохо и не нужно, давайте вернёмся к прежней системе, – никогда этого не было. Это очень симптоматично. Прошу вас продолжить.

Э.Барышникова: Дело в том, что единый государственный экзамен даёт возможность действительно получить независимую оценку, и нет такой субъективности отношения к ребёнку ни в сторону ухудшения его оценки, ни в сторону увеличения оценки. А потом, если учитель знаком с контрольно-измерительными материалами, если он знает стандарт, то в общем-то не возникает никакой трудности в подготовке ребёнка, и ни в коем разе это не означает, что учитель натаскивает на единый государственный экзамен. Это неверное представление, которое, может быть, складывается у кого-то из людей, далёких от школы, потому что, только обучая ребёнка в соответствии со стандартами, например исторического или обществоведческого образования, конечно, можно его научить выполнять какие-то задания тестов, но это отнюдь не та цель, к которой стремится учитель.

Конечно, у учителей есть, может быть, претензии к разработчикам КИМов. Несомненно, они должны совершенствоваться, тем более что они должны быть, наверное, всё-таки подведены под стандарты профильной школы. Может быть, одно из таких предложений, которое коллеги поддержат, – ввести в контрольно-измерительные материалы какой-то блок для детей, обучающихся в разных профилях, и тогда, если ребёнок идёт по этому профилю, возможно, он будет готов выполнять эти задания. В то же время часть детей, ещё, может быть, не очень определившихся конкретно со своей будущей специальностью, будет сдавать вот этот блок ЕГЭ на каком-то базовом уровне.

И ещё, конечно, хотелось бы, чтобы учебники нового поколения, учебники в соответствии с федеральными государственными стандартами всё-таки в большей степени нас настраивали, учителей и детей, на выполнение этих заданий, потому что, если ребёнок будет готовиться по учебнику без помощи учителя, к сожалению, на сегодняшний момент он к ЕГЭ не подготовится. Учебники нам пока не в полном объёме дают эту возможность, и ребёнку, самое главное.

Д.Медведев: Понятно, спасибо большое. Ну что же, это важные замечания. Коллеги не хотят ничего прокомментировать по этому поводу?

Д.Ливанов: Уважаемые коллеги! Действительно, для нас принципиально важно, чтобы единый экзамен был честный, прозрачный для всех участников – и учителей, и родителей, и самих учеников, чтобы он выполнялся на современном педагогическом уровне. В этом смысле, конечно, это живая система, которая будет изменяться, в едином экзамене будут появляться новые элементы. Мы сейчас очень активно обсуждаем возможность введения единого экзамена по двум уровням: базовый уровень и уровень более продвинутый. Здесь есть и плюсы и минусы, нам нужно в профессиональном сообществе обсудить ещё раз эту проблему и уже принять окончательное решение, стоит это делать или нет.

Безусловно, очень важно, чтобы сами контрольно-измерительные материалы совершенствовались. Мы сейчас переходим к открытым банкам заданий по всем предметам, не только по математике, как сейчас, а по всем предметам. Это как раз создаст возможность для самоподготовки учеников. У учеников будет возможность, выполнив 1 тысячу или 1,5 тыс. заданий, которые будут в открытом банке, подготовиться к любому экзамену, естественно, получив при необходимости помощь учителей. Но в целом я с вами согласен, Элла Валерьевна, что единый экзамен сегодня – это наиболее объективная форма оценки учебных достижений школьников.

Д.Медведев: А я, если позволите, дополню министра. Когда я читаю подборку мнений по этому поводу или, ещё раз говорю, слушаю некоторых своих коллег и оппонентов, – очень много рассуждений по поводу того, что у нас теперь есть регионы, где в силу вполне понятных, очевидных, прежде всего коррупционных причин, но не только, завышены результаты испытаний. И это безобразие, в этом случае возникает разрыв, невозможность тем детям, которые по-серьёзному, по-настоящему открыто и честно проходили испытания, соревноваться с теми, кто приехал из соответствующих мест. Вот я постарше, чем многие здесь присутствующие учителя, я помню хорошо, как сам сдавал экзамены в советские времена, и помню, что было. Помню, что и раньше были регионы, откуда приезжали с большим количеством золотых медалей, отметок очень высоких. Так что эта болезнь связана не с единым государственным экзаменом, а с отношением к образованию в целом, и единый госэкзамен здесь ни при чём. Это первое.

Второе. Я считаю, что единый госэкзамен – безусловно, достаточно удачный формат испытания знаний ученика, но не единственный вариант. И мы должны создать комбинированную систему, которая позволит на основе единого госэкзамена с применением других возможностей и других вариантов проверки знаний создать более точную систему оценки.

Третье. Я абсолютно согласен с идеей вариативных форм оценки, может быть, не сразу, нужно понять, где и как. Но то, что всегда будут более подготовленные дети и менее подготовленные дети, это очевидно, – те, кто изначально настроен, допустим, на получение соответствующего образования, или те, кто не определился. В общем, всё это может найти отражение в образовательном профиле.

И, наконец, самое последнее, о чём почему-то мы редко говорим, но, на мой взгляд, это очень важно – сами ученики, их родители должны ответить для себя на простой вопрос: а это вообще зачем надо-то? Эти единые госэкзамены, эти тесты, они нужны кому – родителям, учителям, государству или самим ученикам? В этом году была большая полемика по поводу сливов соответствующей информации в сеть и так далее. У меня возникает вопрос: в других странах, почти во всех, действует система, близкая к единому госэкзамену, с разными названиями. Почему у них этого нет? Потому что те, кто учится, понимает, что знания нужны им, а не дяде с тётей, не папе с мамой, не учителям и не университету, поэтому им в голову не приходит заниматься соответствующими вбросами в интернет, потому что знания нужны в будущей жизни, а не для того чтобы где-то расписаться в какой-то момент. Если мы сможем эти все компоненты объединить, у нас будет современная система тестирования знаний выпускников школ.

Пожалуйста, что ещё интересного в вашей жизни?

Т.Лукьянова: Можно ещё по поводу как раз дополнить… Как предложение по поводу единого государственного экзамена. Нельзя ли увеличить количество вузов, которые могли бы вводить свои, дополнительные экзамены? Это как раз тоже будет одним из пунктов того, чтобы человек не только в тестах себя проявил, а пошёл в какой-то конкретный вуз – в МГУ, например… У каждого вуза своя специфика… Ой, извините, я не представилась. Лукьянова Татьяна Олеговна, учитель математики.

Д.Медведев: Татьяна Олеговна, я начну, а потом ещё раз отдам Дмитрию Викторовичу слово. Знаете, здесь, как мы с вами понимаем, есть и плюсы, и минусы, это палка о двух концах. Собственно, мы всегда уповали на то, что единый госэкзамен всё-таки уравнивает абитуриентов, выравнивает выпускников школ из провинции со столичными выпускниками. В этом году, если я правильно посмотрел статистику, у нас почти четверть выпускников школ поступили в вузы, которые находятся не на их территории, иными словами, уехали учиться в другие места. Это очень важно, это образовательная мобильность. Именно так и возникают новые Ломоносовы и происходит приток свежей крови в систему образования. Это первое.

Второе. Далеко не все высшие учебные заведения одинаковы, и, конечно, наши ведущие университеты, для того чтобы поднять планку оценки, ввели собственные испытания. Это, наверное, в целом нормально, хотя безгранично расширять этот перечень, на мой взгляд, было бы неправильно, потому что в этом случае мы просто вернёмся к той системе, которая была. Она, в общем, тоже ничего хорошего в себе не содержала в этом плане, потому что любое испытание, любой экзамен на месте, скажем откровенно, – это возможность определённых манипуляций. Это не только возможность проверить знания по-настоящему, что на самом деле важно, но это и возможность определённых манипуляций, потому что это уже вмешательство со стороны самого университета.

Дмитрий Викторович, добавьте.

Д.Ливанов: Я бы хотел дать очень короткую справку. На самом деле у нас вузы получают право на проведение собственных экзаменов по их желанию и заявлению. <…> У нас ещё при этом параллельно действует система олимпиад – вузовских, межвузовских, всероссийская олимпиада и так далее. Мы исходим из того, что вся специфика, связанная с работой того или иного высшего учебного заведения, с теми образовательными программами, которые есть, должна в общем отражаться в этих олимпиадах. Вузы сегодня имеют право принимать победителей олимпиад вне конкурса, и это, безусловно, сохранится. Здесь у нас есть несколько разных путей, и задача очень простая – дать каждому ученику возможность раскрыть свой талант и преуспеть в том, что у него получается лучше всего, и на основании этого поступить в высшее учебное заведение.

Д.Медведев: Конечно, это в значительной мере всё равно будет связано с тем конкурсом, который есть, в тот или иной университет. Если будет высокий конкурс, всё равно университет будет какие-то испытания вводить помимо олимпиад, о которых совершенно справедливо было сказано. Я недавно, как ни странно, смотрел на эту тему фильм, правда, не наш, а опять же американский, о том, как принимали в Принстон, один из наиболее известных американских университетов. Там тоже большой конкурс, и я знаете, чему удивился? Там изнутри показывают деятельность комиссии, насколько это всё субъективно, насколько приём на основе того же единого госэкзамена справедливее, когда человека зачисляют, потом он учится. Если способен учиться, значит, остаётся учиться, не способен – вылетает. Это понятно. А там они сидят и эти анкеты оценивают по самым разным критериям: как общественной работой занимался… Очень мне напомнило Советский Союз, как на партбюро сидят и говорят: да, этот хороший парень, принимаем. Поэтому, мне кажется, хоть это и Принстон, нам такой системы желательно было бы избежать на будущее.

И.Устинова: Дмитрий Анатольевич, Устинова Ирина Геннадьевна, замдиректора по учебной работе школы №39. Можно ли такой затронуть вопрос, о нём сегодня вообще ещё не говорилось?..

Д.Медведев: Тогда тем более нужно.

И.Устинова: Да, вопрос о статусе учителя.

Д.Медведев: Пожалуйста.

И.Устинова: Мы с очень большим уважением относимся к средствам массовой информации, но всё чаще и чаще даже на федеральных каналах появляются программы, такие как «Пусть говорят» или сериал «Школа», которые отражают негативные факты работы учителя. Мы же понимаем, что таких учителей – единицы, и в своём большинстве мы все очень порядочные, добрые и хорошие люди. Нельзя ли как-то это, может быть, на федеральном уровне?.. Может быть, больше программ каких-то, может быть, документальных фильмов, которые показывают именно положительные стороны, именно хорошие стороны работы учителя, дабы повысить наш статус?

Д.Медведев: Понятно. Ирина Геннадьевна, во-первых, я вам хотел сказать: плюньте вы на фильмы, где порочат учителей, плюньте и не смотрите.

Реплика: А люди-то смотрят, дети смотрят.

Д.Медведев: Секунду, секунду. Ещё раз говорю, это самое правильное отношение к этой проблеме.

Второе. Все нормальные люди понимают, что профессия педагога, особенно учителя в школе, – это очень сложная профессия, и люди, которые занимаются ею, – это люди, которые пришли на самом деле заниматься этим по призванию, не из-за денег, потому что учитель никогда не будет получать сверхъестественных денег, это мы с вами понимаем. Так во всём мире: если хочешь деньги большие зарабатывать, надо бизнесом заниматься или ещё что-то такое делать. Это люди, которые выбрали для себя эту дорогу и идут по ней, несмотря на все сложности, поэтому профессия учителя должна оставаться одной из самых уважаемых в нашем обществе. Но это должно идти не из телевизора, это должно восприниматься так самими людьми, которые отдают детей в школу, которые понимают, что от педагогов, работающих в школе, зависит будущее их ребёнка. Это самое главное.

В то же время я абсолютно не возражаю против того, чтобы снимали качественные сериалы про школьную жизнь, про работу учителя. Они не должны быть, конечно, лакировочными, мы с вами понимаем: школа – всегда проблемная система. И в советские времена так было, и сейчас, может быть, ещё в большей степени. В то же время это, конечно, не должна быть чернуха, я согласен. Это должна быть демонстрация школы во всем многообразии, как и документальные ленты, посвящённые известным педагогам, учителям. Кстати, сейчас для этого есть все возможности, потому что донести информацию гораздо проще, чем раньше. Это раньше нужно было выделять бюджет, снимать какой-то дорогостоящий фильм. Сейчас есть возможность снимать видео, размещать всё это в сети, показывать лучшие педагогические практики, рассказывать об опытных людях. А так я просто желаю вам одного: относитесь к этому спокойнее.

И.Устинова: Спасибо.

А.Саркисова: Дмитрий Анатольевич, как раз в продолжение этой темы. Саркисова Анжела Робертовна, школа №21 города Владимира. Я вчера смотрела Ваш блог, там было Ваше видеообращение.

Д.Медведев: Спасибо, что посмотрели, Анжела Робертовна. И что скажете?

А.Саркисова: У Вас там есть такая цитата (Вы даёте оценку закону об образовании и говорите): «Впервые на федеральном уровне государство признаёт особый статус педагогических работников в нашей стране». Далее Вы расшифровываете и связываете это как один из вариантов с повышением заработной платы. Вот давайте уберём заработную плату немножко в сторону. Что Вы имели в виду, что это – особый статус педагогических работников? Как раз в продолжение этой темы. Спасибо.

Д.Медведев: Анжела Робертовна, знаете, спасибо, во-первых, что вы внимательно отнеслись к этой моей публикации, к блогу. Я в общем начал отвечать на этот вопрос. Особый статус педагога – это не только совокупность правовых норм, каким-то образом поддерживающих педагога, хотя это абсолютно необходимо. Действительно нормальная зарплата, возможность решить жилищную проблему – наверное, это две главные вещи, всё остальное в современном мире сами все способны сделать. Зарплата, жильё, да? Но, конечно, не в меньшей степени это моральная оценка труда, отношение нашего общества (то, о чём я начал говорить, отвечая на предыдущий вопрос) – это, конечно, тема очень тяжёлая. И в то же время, ещё раз повторяю: я считаю, что статус педагога в современном мире основан на нормальной тяге современных людей к знаниям и уважении к человеку, который эти знания тебе даёт. Наверное, так было и раньше, но сейчас всё-таки современный мир ещё более сложный, чем раньше. Это бесконечное информационное пространство, в которое мы ныряем, в котором мы, так сказать, находимся, плаваем, пытаемся какие-то задачи решать. Поэтому если мы сможем создать именно такую общественную оценку, то, мне кажется, это и есть особый статус педагога, особый статус учителя. И это важнее даже, чем всё остальное, потому что если в обществе будет признаваться, что учительский труд так необходим, то любое общество, любые начальники, любые президенты, премьеры, любой парламент будут выступать за законы, в соответствии с которыми будут поддерживать школу – строить новые школы,  добавлять деньги на заработную плату, решать другие задачи. Но идти всё должно вот оттуда.

А.Саркисова: Спасибо большое.

Е.Кильянова: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич. Меня зовут Екатерина Александровна Кильянова, я из  школы 13 города Владимира. Меня интересует в широком смысле вопрос педагогического образования. В каком смысле? Где-то пять лет назад я окончила учебное заведение, а пока училась, студенткой работала вожатой и воспитателем в детских оздоровительных лагерях. Поскольку я этим делом очень болею до сегодняшнего времени и вижу тенденции, могу сказать, что, когда я училась, были обязательные педагогические практики в летнем семестре для студентов, и их было достаточно много, и вообще педотряд в педагогическом университете (сейчас уже объединённом) был костяком активной молодёжи. Сейчас же могу сказать, что в большинстве своём это потеряно, потому что на добровольной основе этим занимаются лишь я и преподаватели университета, некоторые активные студенты. Однако потребность в квалифицированных педагогах, которые занимаются детским оздоровительным отдыхом, очень большая, работодатели обрывают телефоны, а нет студентов, потому что нет педпрактик, тяжело отпускают на сессию (в плане её досрочной сдачи).  Это говоря о педагогических специальностях, я не говорю о непедагогических, хотя есть возможность подготовки студентов непедагогических специальностей путём организации школ вожатых, что мы делаем, различных лидерских сборов и так далее. Потом это всё возвращается университету. В этой связи у меня наболевший вопрос по поводу возвращения этих часов либо каких-то ставок, которые будут стимулировать самих педагогов взращивать это. Потому что это же всё возвращается. Студенты, которые приходят вожатыми… Это же может стать профессией, то есть они останутся. Они, может быть, не знают, что их ждёт, но потом они загораются этим, могут прийти педагогами в школу, может быть.

То есть это тот росток, который даёт очень много плодов. Это меня беспокоит, потому что на самом деле начинаются потери. Не знаешь, какие педагогические кадры… Родители отпускают детей в лагеря, а работодатели уже берут кого угодно, лишь бы шли работать, хотя в принципе зарплаты, которые предлагают оздоровительные учреждения, неплохие. Эта проблема, я считаю, актуальна в данный момент.

Д.Медведев: Я думаю, что если вы так считаете, то вы и правы, Екатерина Александровна, просто потому, что вам виднее. Я не знаю этой темы. Слышал, естественно, что есть проблема с педагогической практикой. Если сегодняшняя программа предполагает, что количество часов на это и других процедур стало меньше, чем это было некоторое время назад, эту ситуацию надо поправить. Пожалуйста, Ольга Юрьевна.

О.Голодец: Дело в том, что сейчас разрабатывается так называемый новый профессиональный стандарт школьного педагога. И мне очень приятно именно в этой аудитории сказать, что этот стандарт был самым первым, который был разработан из запланированных 800, и сейчас идёт его массовое общественное обсуждение. Когда педагоги, специалисты обсуждали стандарт, то первое, на что они обратили внимание (то, о чём вы говорите сегодня, Екатерина Александровна), – это отсутствие в самой системе подготовки именно практик и реального навыка, который бы вырабатывался у будущего педагога в процессе обучения. В этом году этот стандарт будет принят и войдёт в практику, под него будет разработана новая программа, в которой количество часов именно на прохождение практики будет увеличено больше чем в 2 раза. Вы попали, что называется, в самое сердце этой проблемы.

Д.Медведев: Видите, полезно иногда сводить учителей и людей, которые принимают соответствующие решения. Оказывается, проблема не такая сложная. Но в любом случае, ещё раз хотел бы сказать, я такой подход поддерживаю, потому что мне кажется абсолютно правильным заниматься именно этой работой. Насколько я понимаю, наверное, это как раз возможность просто себя проверить, правильно ли ты выбрал профессию в своей жизни, правильно ли ты выбрал эту педагогическую стезю, готов ли ты к этой работе, не ошибся ли ты, способен ли ты работать с детьми. Я, кстати, не могу не поддержать ещё то, что прозвучало в выступлении Екатерины Александровны, в отношении не только педагогических вузов, но и вообще всех университетов. Потому что у человека сложный путь может быть: мы знаем, что значительное число педагогов, к сожалению, после окончания педагогических университетов не приходят работать в школу. С другой стороны, очень часто люди приходят работать в школу после классических университетов, и это хорошо, потому что, что бы там ни говорили, это тоже свежая кровь, о которой я говорил, когда коллектив состоит из разных людей. Поэтому это должно распространяться, мне кажется, не только на педагогические институты, но и вообще на систему образования. 

О.Беляева: Дмитрий Анатольевич, можно мне обратиться с просьбой?

Д.Медведев: Пожалуйста.

О.Беляева: Я Беляева Ольга Александровна, исполняю обязанности директора департамента образования области сегодня. Просьба моя как раз к тому последнему пункту, который сегодня Вы назвали в перечне рассматриваемых вопросов. Действительно в рамках модернизации общего образования в область пришло более 1,5 млн – это с учётом муниципальных средств, наших, региональных средств. Школы обновились, даже если спросить…

Д.Медведев: 1,5 млрд только, не пугайте меня. 1,5 млн – это небольшие деньги.

О.Беляева: Да-да, я оговорилась. Даже в этой школе и то видны вложения средств в модернизацию, это сомнений ни у кого не вызывает. Но, к сожалению, прекратил своё действие так называемый проект аварийных школ. С этого года его уже нет, а мы очень хорошо чувствовали этот проект и поддержали семь школ, которые находились в предаварийном состоянии, аварийном состоянии, причём не в рамках модернизации, это была отдельная программа. Сегодня, когда в области 200 школ из 390 – сельские, более того, школы, которые построены в основном в прошлом веке, для нас это очень важно. У нас, конечно, нет школ, которые имеют предписания, нельзя сказать: всё, они уже функционировать не могут…

Д.Медведев: Понятно, да.

О.Беляева: Но суть-то в другом: есть необходимость поддержки школ, причём прежде всего крупных, крупных сельских школ. Смотрите, в этом году по модернизации пришло к нам в область 400 млн. Мы, например, отдадим 200 млн из этих 400 на реконструкцию Селивановской школы. А что же тогда станет с остальными? Мы этого сделать просто не можем, хотя право такое имели. Просьба состоит в одном: учитель должен не просто получать хорошую зарплату, учитель должен ещё и работать в хороших условиях.

Д.Медведев: Я бы даже больше сказал: дети должны учиться в нормальных условиях.

О.Беляева: Да, правильно. Поэтому просим, чтобы всё-таки эту программу возобновили как можно быстрее, а не после того, как сложится модернизация дошкольного образования, хотя она тоже очень важна.

Д.Медведев: Спасибо большое. Я был бы безответственным человеком, если бы сказал вам, что мы всё сделаем так, как вы просите. Мы не сможем так сделать, но мы постараемся сделать всё, чтобы эта программа модернизации началась как можно раньше. У нас непростая финансовая ситуация, мы с огромным трудом нашли деньги на детские сады (коллеги знают – и губернаторы-коллеги знают, и, конечно, члены Правительства). Следующая тема, которую мы обсуждали, – это действительно реконструкция всех школ. Не только создание новых школ, но и капитальная реконструкция сельских школ, школ в небольших городах. Это очень большие деньги на самом деле. Мы пока не прикидывали, а если прикидывали, то только в самой общей форме, но это, я думаю, деньги, плюс-минус сопоставимые с программой строительства детских дошкольных учреждений. Поэтому, конечно, государство сейчас параллельно две эти программы вести в таком виде не сможет, но, как только мы к этому подготовимся, эта программа обязательно должна быть начата – это я вам обещаю, и я действительно считаю, что это вторая важнейшая тема в системе образования. Реконструкция университетов – это, может быть, даже третья тема, потому что университеты имеют свои программы, у них есть дополнительные источники доходов. В конечном счёте университеты – это уже высшее образование, где каждый университет находится в режиме конкуренции с другим, скажем прямо, и должен искать себе дополнительные источники развития. А школы и детские сады – это святая обязанность государства, будем обязательно этим заниматься.

Т.Пчелинцева: Пчелинцева Татьяна Александровна, если коротко – гимназия №23 города Владимира. В соответствии с законом «Об образовании» и с Конституцией Российской Федерации любой родитель для своего ребёнка имеет право выбрать любую школу. Но не секрет, что есть школы с высоким уровнем оказания образовательных услуг, высоким рейтингом в данной местности, и родители, конечно, выбирают такую школу. Но школа не в состоянии принять всех желающих из-за нехватки посадочных мест. Наряду с этим в городе существуют малокомплектные школы.

Д.Медведев: В городе даже?

Т.Пчелинцева: В городе. Малокомплектные не в том смысле… То есть они не заполнены по полному, по своему проекту.

Д.Медведев: Они не малокомплектные в смысле законодательства о школах, а малочисленные просто, непопулярные.

Т.Пчелинцева: Как Вы смотрите на слияние таких школ в одну, даже если они территориально находятся удалённо друг от друга, и считаете ли Вы это направление перспективным?

Д.Медведев: Спасибо. Татьяна Александровна, я вам скажу так: я за любую форму объединения, которая происходит естественным путём. Если есть ощущение, что школа не реализует свой потенциал, а в результате её укрупнения возникнет более сильное общеобразовательное учебное заведение. Если педагогические коллективы в целом к этому готовы, то мне кажется, это совершенно нормальный, естественный путь.

В то же время я часто бываю в деревне, смотрю, как там работают малокомплектные школы… Там к этому нужно относиться весьма и весьма аккуратно, потому что, если мы просто закроем школу… Туда заходишь, там 20–25 учеников, в принципе хорошо было бы объединить эту школу ещё с тремя-четырьмя и  возить детей на автобусе – и заполняемость была бы другая, и классы были бы более насыщенными, более наполненными, и педагогов можно было бы подключить. Но мы понимаем, что если мы это сделаем, скорее всего загнётся уже сама деревня, и это уже очень трудный социальный выбор. Хотя и там добровольное слияние, на мой взгляд… Я просто к тому, что любая интеграция должна быть просчитана и всё-таки основана на желании и самих педагогических коллективов, конечно, административном решении, и, наверное, должна учитывать пожелания родителей и учеников.

Е.Пономарёва: Дмитрий Анатольевич! Пономарёва Екатерина Алексеевна, учитель средней образовательной школы №14 и молодой специалист. Поскольку я в образовании совсем-совсем недавно, обращусь к опыту своей школы.

Д.Медведев: А вы где работаете? В какой школе?

Е.Пономарёва: В этой.

Д.Медведев: В этой? Понятно. Хорошо.

Е.Пономарёва: Дело в том, что в нашей школе с 2001 года производится инклюзивное, то есть включённое образование детей с ограниченными возможностями. С недавнего времени специалисты, которые занимаются образованием таких детей, выведены из штата учреждения, то есть они – логопеды, дефектологи, другие узкие специалисты – являются сотрудниками учреждений дополнительного образования. Нельзя ли как-то на федеральном уровне решить вопрос о том, чтобы их снова ввести в штат школы? Потому что так будет удобнее и детям, и, наверное, самим учителям. Спасибо.

Д.Медведев: Правомерный вопрос. Какова позиция Министерства образования?..

О.Голодец: Дмитрий Анатольевич, это абсолютно полномочия школы. Школа решает, как формировать штат, принимать ли в свой штат дефектологов, психологов, логопедов. Существуют школы с различными программами, и никаких нормативных актов о включении или невключении таких специалистов не существует, поэтому здесь должно быть очень внимательное, продуманное, взвешенное решение на уровне каждого образовательного учреждения.

Д.Ливанов: Если можно, два слова я ещё добавлю. Здесь, конечно, мы исходим из того, что если в школе значительное количество детей имеет ограничения по здоровью, то затраты на обучение возрастают, и это нужно обязательно учитывать при определении норматива финансирования. Потому что ясно, что если все школы финансируются по одинаковому нормативу, то, конечно, школы не заинтересованы в том, чтобы расширять свой штат, включая туда каких-то дополнительных медицинских специалистов, психологов и так далее. Поэтому те школы, которые работают с таким контингентом учеников, где их число достаточно велико, должны, конечно, финансироваться по повышенному нормативу, и тогда не будет проблемы включить этих людей в штат.

Е.Пономарёва: Достаточно велико количество таких детей. Тем не менее, мы не специализированная школа – ребята вовлечены в учебный процесс с детьми с нормальными возможностями…

Д.Медведев: А у вас сколько таких учеников – в вашей школе, я имею в виду?

Е.Пономарёва: Дело в том, что я такую цифру назвать не могу, потому что они есть и в начальной школе, и в средней…

Реплика: На сегодняшний день таких 17. Я понимаю, о чём идёт речь, и это нормальное явление – выведены специалисты из штатного расписания. И специалисты это приняли, всё нормально. У меня другой вопрос. При переходе к другому работодателю эти специалисты потеряли отпуск. Они у нас называются по должности – «учитель-логопед», «учитель-дефектолог», первая составляющая у них по должности – «учитель». Но они теряют дни в отпуске. Сохрани мы им 56 календарных дней, а не 42, как они сейчас имеют, всё было бы прекрасно.

С.Орлова: Дмитрий Анатольевич! Думаю, что город, депутаты должны принять такое решение, тем более при утверждении бюджета мы идём к тому, чтобы равные возможности были, мы и в городе много делаем, и в области…

Д.Медведев: Просто применительно к отпускам это не компетенция городской власти и не компетенция даже региональной власти, это всё-таки федеральные правила. У меня есть такое предложение: давайте изучим этот вопрос (я дам поручение Правительству) по поводу возврата учительских отпусков тем специалистам, которые, как вы сказали, до сих пор проходят в едином классификаторе как учителя – соответствующие специалисты. Но, наверное, в этом есть элемент (как минимум элемент, а может быть, и в целом) справедливости.

Что же касается того, принимать или не принимать внутрь коллектива, мне кажется совершенно справедливым тот подход, который коллеги по Правительству озвучили, – это в конечном счёте должно быть решение самой школы. Если много уже учеников, которые имеют ограничения по здоровью, может быть, есть смысл принять, но тогда должны быть другие нормативы финансирования, о которых сказал Министр образования. Если их не очень много, тогда разумнее их содержать в других учреждениях, принимая их, так сказать, как вы принимаете на работу, но в то же время они должны себя чувствовать защищёнными именно с точки зрения их статуса преподавателя.

С.Орлова: Да, именно учителя.

А.Шмелёва: Я Шмелёва Анастасия, учитель физической культуры в школе №36.

Говорили про педотряд и то, что, возможно, если студенты будут посещать больше практик, у них появится желание работать с детьми. Я закончила год назад, у нас было достаточно педагогических практик, многие студенты также ездили на летнюю практику в лагеря. Многие хотели бы работать в школе, но большинство молодых людей смущает низкая заработная плата, и, естественно, так как я являюсь ещё иногородней, меня смущает то, что нет жилья.

Я натолкнулась на такой документ – это постановление губернатора Владимирской области «О компенсации оплаты за наём жилых помещений работникам государственных учреждений Владимирской области». На тот момент, когда я нашла этот документ, это постановление ещё не вступило в силу, но указывается, что оно вступает в силу с 1 января 2013 года, также указаны суммы, которые там оплачиваются работникам, но, к сожалению, этот документ, как мне потом объяснили, действует только в области. А как же быть в городе тем студентам, а потом уже специалистам, которые окончили университет и остались работать в городе, как же быть нам? И будут ли какие-то программы по этому? Что делать нам?

Д.Медведев: «Что делать нам, несчастным?» Светлана Юрьевна (обращаясь к С.Орловой), посмотрите на существующую ситуацию, я думаю, что это, конечно, компетенция региональных властей. По поводу компенсаций, всего остального изучите возможности, которые существуют.

С.Орлова: Дмитрий Анатольевич, мы такую программу уже начали, и мне очень приятно, что молодые учителя интересуются, знают.

Д.Медведев: Они просто цитируют, что очень важно. Подготовились.

С.Орлова: Молодцы. А по городу я думаю, мы вместе с городом подумаем.  Мы расширяем сейчас налогооблагаемую базу, ищем серьёзно точки роста, заводим новые производства в области, поэтому думаю, что у нас такая возможность будет.

Д.Медведев: Ну а насчёт жилья мы уже здесь довольно активно рассуждали о том, что есть. Я надеюсь, вы понимаете, мы абсолютно откровенно вам говорим, что мы можем сделать, чего не можем сделать, в том числе по существующим экономическим условиям, но в любом случае эту программу тоже будем расширять.

Реплика: Спасибо.

Я.Рычков: Дмитрий Анатольевич, меня зову Рычков Ярослав, я педагог, представляю здесь школу №41, и у меня есть к Вам вопрос…

Д.Медведев: Хорошо, что мужчины говорят.

Я.Рычков: Предполагается ли на уровне Административного кодекса ужесточить ответственность родителей за то, что их дети не посещают школу? В данный момент штраф составляет 500 рублей.

Д.Медведев: А вы считаете, что это необходимо? На ваш взгляд?

Я.Рычков: Я считаю, что это необходимо, потому что дети очень стремительно деградируют…

Д.Медведев: Опасное заявление в начале учебного года со стороны педагогов.

Реплика: Дети, которые не ходят в школу.

Д.Медведев: С такой добавкой принимается.

Понимаете, если говорить серьёзно, эта проблема действительно есть, причём в прежние годы, наверное, она не носила такого массового характера, во всяком случае в советские времена. Случаи, когда родители не выталкивали своих детей в школу, не заставляли ходить, были единичными, и действительно всё это сопровождалось довольно серьёзными разборками по разным направлениям. Сейчас за это никакой существенной ответственности нет. Я вообще даже не знаю, какая-то ответственность существует за это в административном законодательстве? Можно подумать. Я не уверен, что это будет абсолютно эффективным, скажу откровенно, потому что для некоторых родителей в сущности всё равно – вы можете поставить и огромный штраф, они от этого не проснутся, потому что они просто не готовы к тому, чтобы родительские функции исполнять. Подумать об этом можно, я просто предлагаю это оценить. Если это всё-таки простимулирует какую-то часть родителей к тому, чтобы они более ответственно относились к своим обязанностям, – может быть, но я не считаю, что это мера номер один. Родители просто сами должны соображать, что для ребёнка представляет школа, для чего она нужна. Как-то так, наверное. Уголовную ответственность за это вводить, наверное, неправильно, а вот административную… Давайте подумаем, можно подумать.

Вопрос: Говорили о тех детях, которые недобросовестно относятся к учёбе, прогуливают уроки, а как быть с одарёнными детьми? Считаете ли Вы необходимым создание каких-то центров для обучения таких детей или предполагается, что это должно проводиться в каждом учебном заведении за счёт индивидуализации обучения и внеурочной учебной деятельности?

Д.Медведев: Вы задали вопрос в такой правильной форме, что и то, и другое, естественно, является верным. Понимаете, конечно, хорошо бы, чтобы все наши общеобразовательные школы создавали условия для индивидуального развития ученика. Дети все действительно разные: у кого-то одни способности, у кого-то другие, главное – их найти и вытащить. Поэтому если есть возможность факультативных занятий, если есть возможность как-то отдельно позаниматься с талантливым учеником, это очень хорошо, это в принципе должно происходить в каждой школе, даже в самой маленькой. Но, с другой стороны, я не могу отрицать того, что есть уникальные по своим способностям ребята, может быть, по ним нужно иметь какую-то отдельную программу. И такая программа на самом деле у нас есть, мы её принимали, она касается именно талантливых детей, которые должны быть на особом контроле у государства и по которым могут быть индивидуальные решения, включая их будущую судьбу. По-хорошему надо стараться это делать в любой школе, в том числе и в вашей.

О.Голодец: Дмитрий Анатольевич, одну маленькую ремарку. Сейчас Министерство образования и Общественный совет готовят рейтинг российских школ – это такая новация, которую мы обещали, и в сентябре мы узнаем 500 лучших школ России. И сейчас идёт верификация всех данных. Вы знаете, какой удивительный результат? 54 сельские школы в прошлом году дали нам победителей всероссийских олимпиад, то есть мы смогли переломить тренд, и сегодня, независимо от удалённости школы, от места её расположения, учительский талант даёт реальный результат в отношении тех ребят, которые стремятся к образованию. Очень чётко начала прослеживаться система мотивации ребёнка, для того чтобы завоевать это место, чтобы получить эту награду, для того чтобы стать дальше в жизни успешным. Поэтому я думаю, что формирование такого профессионального сообщества повсеместно и должно дать рывок и системе образования, и самому профессиональному сообществу.

Д.Медведев: Вот здесь трудно комментировать, абсолютно, мне кажется, правильная информация, по делу.

Реплика: Пример есть – ярославская школа математическая. У нас за последние 5–6 лет, если говорить о Центральном федеральном округе, практически все международные олимпиады выигрывают дети из ярославской математической школы. Из них 30% – сельские школы, это на международном уровне. Вы это прекрасно знаете, поэтому то, что подтянули сельские школы – особенно оборудование… Та программа, которую Вы, Дмитрий Анатольевич, тогда начинали,  национальные проекты, за которые Вы отвечали, как раз дают сегодня результат.

Д.Медведев: Хорошо, если это так.

Реплика: Дмитрий Анатольевич! Сегодня у нас 2 сентября, вчера был праздник, да?

Д.Медведев: И сегодня тоже праздник.

Реплика: И сегодня тоже, его продолжение, так сказать. Я, наверное, выражу общее мнение: Вы сегодня преподнесли педагогам города Владимира, Владимирской области, действительно, подарок, поскольку состоялась вот такая конструктивная тёплая беседа. Мы Вам за это очень признательны, что Вы обращаете внимание на систему образования, учителей, посетили наш город.

Д.Медведев: Спасибо большое! Я очень рад был пообщаться с вами. Я всегда, не скрою, с большим интересом общаюсь со школьными учителями, потому что вы, как хороший барометр, чувствуете, естественно, погоду не только в школах ваших, но и в системе образования. Из системы образования, в общем, произрастают все наши возможности, наши достижения и все наши беды последующие, потому что всё закладывается в детстве, не мне вам объяснять. Поэтому большое вам спасибо, что пригласили, мне было интересно с вами поговорить о тех проблемах, которые есть. Конечно, это не последняя встреча. Так что ещё раз желаю вам успехов в этом году, здоровья, конечно, и всего-всего самого доброго!

Реплики: Спасибо!

* * *

Дмитрий Медведев посетил строящийся во Владимире детский сад №13

В ходе посещения Председателем Правительства строящегося детского сада сопровождавший его Министр образования и науки Дмитрий Ливанов сообщил, что с начала текущего года в России было введено в эксплуатацию 324 новых детских сада, до конца года планируется ввести ещё 200 садов.

В свою очередь врио губернатора Владимирской области Светлана Орлова отметила, что регион получил на реализацию программы строительства детских садов 562 млн рублей, ещё 262 млн область добавит из регионального бюджета.

Осмотрев строящийся детский сад, Дмитрий Медведев пообщался с жителями Владимира.