Брифинг Игоря Шувалова, Ольги Голодец, Аркадия Дворковича и Дмитрия Рогозина по завершении расширенного заседания

Стенограмма:

О.Голодец: Основная задача, которая поставлена, – это задача прежде всего экономического роста и повышения благополучия жизни в нашей стране, социального, экономического благополучия. Она зиждется прежде всего на политике в отношении человека, и поэтому, когда мы говорим о человеке и когда мы говорим о всех разделах социальной политики, то во главу угла у нас поставлена на сегодняшний день тема труда, высококвалифицированного труда, высокопроизводительного труда, и это абсолютный приоритет программы в отношении нашего населения. Очень много говорилось в этом году о темпах развития отраслей, и мы можем констатировать, что есть отрасли, которые развиваются гораздо быстрее, чем средние темпы по экономике. На сегодняшний день наш фокус именно на тех отраслях, которые обладают высоким потенциалом. Так, например, рынок гражданских перевозок, авиаперевозок у нас вырос на 17%, и именно в отношении таких отраслей на сегодняшний день делаются программы целевого профессионального образования и формируются те профессиональные стандарты, которые готовы поддерживать отрасли, активно развивающиеся и создающие высококвалифицированные рабочие места. Сегодня в отношении профессиональных стандартов, вы знаете, у нас принят закон в Российской Федерации, он внесён Правительством в прошедшем году и принят Государственной Думой, – это закон о профессиональных стандартах. Нам предстоит по профессиональным стандартам выйти на мировой уровень по всем профессиям, по всем специальностям. Эта работа должна быть завершена в течение двух лет. Сейчас она активно проходит с участием прежде всего РСПП (Российского союза промышленников и предпринимателей) и с участием представителей работников. Я надеюсь, что мы справимся с этой задачей успешно.

Вторая тема, о которой хочется сказать, это то, что высокая производительность труда и высококвалифицированные рабочие места действительно создают условия для благосостояния каждого человека и прежде всего для тех, кто занят на них. Мы говорим о повышении уровня оплаты труда, и мы говорим не только о тех категориях, по которым сегодня существуют прямые поручения в указе (это прежде всего учителя, врачи – категории для нас, безусловно, приоритетные), но мы говорим о создании таких же условий во всех секторах экономики, для того чтобы действительно высокопроизводительные рабочие места давали возможность работникам занимать позиции, которые дают им хорошую заработную плату.

На том же примере развития авиаперевозок: мы сегодня говорим, что у нас командиры кораблей, воздушных судов сегодня получают зарплату свыше 360 тыс. рублей на дальних перевозках, и это достойная заработная плата. И мы сегодня говорим, что те, кто обучается по современным стандартам, идут в лётчики. Сегодня это абсолютно конкурентная профессия, у нас сегодня 17 человек на место на такие профессии в учебные заведения, и это действительно реальный рынок высокооплачиваемого производительного труда, который будет развиваться, и мы здесь имеем очень серьёзный потенциал. Точно такие же показатели сегодня имеет медицина, здравоохранение, и мы отмечаем рост интереса молодёжи именно к выбору медицинских специальностей, потому что сегодня врачи, высококвалифицированные врачи тоже получают хорошую заработную плату. Сегодня вся политика в отношении заработной платы, квалификации и производительности – это как приоритет сохранится в ближайшие три года, и это одна из основных задач нашей программы.

Второе, о чём хотелось бы сказать, – это, конечно, политика в отношении демографии. Очень много утверждений существует о том, что развивается та экономика, в которой растёт население, и у нас есть определённые задачи, которые сформулированы во всех практически программах социального блока, которые нацелены именно на демографическое развитие нашей страны и повышение рождаемости. Да, мы пережили очень сложные времена, когда в 1992, 1993 годах наше население стало сокращаться заметными темпами, и мы достигли абсолютного минимума. У нас в эти годы родилось 1,2 млн населения, в то время как в советские годы на территории России у нас рождалось поколение в 2 млн человек. В прошлом году мы достигли цифры 1,804 млн человек – это хороший показатель, но нам есть, куда стремиться. Сегодня все меры демографической политики, в том числе и то, что с 1 января введено новое пособие на третьего ребёнка, – мы надеемся, что это поможет молодым семьям принимать ответственное решение по рождению третьего и последующих детей. Мы будем всячески поддерживать рождаемость и мерами в области образования молодых мам, развития для них возможностей для трудоустройства, дистанционной занятости, и одновременно мы будем поддерживать и материнство, и детство во всех аспектах, и прежде всего в медицинском.

Очень коротко сейчас остановлюсь на вопросах здравоохранения. Программа в области здравоохранения принята Правительством, в ней обозначены конкретные цифры, на которые мы выходим. И по продолжительности жизни до 74 лет мы должны дойти, и по показателям сокращения смертности мы должны достичь новых для себя результатов и выйти на показатели, достойные нашей страны, то есть снизить смертность, особенно по тем причинам, которые для нас сегодня являются проблемными.

Вместе с тем у нас есть задачи, которые мы будем решать в этот год и которые существенно изменят ситуацию в поле здравоохранения. Мы сделали всё, для того чтобы развить высокотехнологичную помощь: мы закупили большое количество оборудования, отремонтировали больницы, и практически в каждом регионе сегодня существуют высокотехнологичные центры медицины. Но на сегодняшний день есть другая проблема – у нас существует огромная дистанция между этими учреждениями и реальной помощью каждому гражданину. Высокотехнологичная помощь должна быть доступна каждому россиянину, и здесь любое действие любых участников нашего рынка, направленное на то, чтобы препятствовать получению этой помощи, будет очень жёстко наказываться. Я приведу простой пример, пример из прессы: я взяла последний «Коммерсант» от 25 января, и там очень большой перечень обращений за помощью. Мы рассмотрели каждое обращение, и больше половины обращений – это программа государственных гарантий. Сейчас мы отрабатываем с каждой больницей, каждым врачом, почему вовремя ребёнку не сделана та или иная операция. Здесь мы призываем гражданское общество, и у нас есть специальный попечительский совет, и у нас будет большой съезд всех попечительских советов наших учреждений. Мы должны научиться отличать то, что идёт по программе государственных гарантий, и требовать незамедлительного исполнения этих обязательств. Когда мы пишем в газете, что ребёнку требуется инсулиновая помпа, и просим всех людей действительно напрячься и собрать на это деньги – это безобразие. Мы должны принять немедленно все меры и выяснить, почему этому ребёнку в течение необходимого срока не была поставлена инсулиновая помпа. В стране есть деньги на приобретение инсулиновой помпы, есть высококлассные специалисты, есть вся инфраструктура. Где этот механизм не работает? И мы очень надеемся здесь и на своих специалистов внутри системы здравоохранения, и на содействие гражданского общества. Я надеюсь, что мы вместе сможем решить эту проблему, потому что это самая серьёзная проблема сегодня для россиян. В самом сложном положении оказываются те люди, которые больны хроническими заболеваниями, тяжёлыми заболеваниями или которые нуждаются в таких видах серьёзной помощи по разным основаниям, мы должны это реализовать.

Следующая тема, на которой коротко остановлюсь, это тема образования. Тема образования должна быть переведена системно на новые профессиональные стандарты. Конечно, мы должны сегодня обучать по стандартам глобального мира, мы должны приумножить то, что есть хорошее в нашем образовании, но вместе с тем мы должны понимать, что сегодня наши специалисты и наши границы – это не только границы Российской Федерации, это мировой рынок. Сегодня, например, тысяча человек наших специалистов работают по программе ЦЕРНа (Европейский центр ядерных исследований), и если бы у нас были хоть малейшие сегодня заминки с уровнем квалификации, со знанием иностранного языка и так далее, то эти специалисты не смогли бы участвовать в программе.

Наша задача – по всем профессиям и специальностям за ближайшие три года системно перейти на новые профстандарты в образовании. Очень важным моментом являются новые виды образования, это прежде всего дошкольное образование. Мы раньше про дошкольное образование мало говорили. С введением нового закона об образовании дошкольники действительно должны получать образование с трёх лет. Это особый вид образования, он предполагает огромную вариативность, игровые формы, но вместе с тем это образование: ребёнок должен получать первые социальные навыки, первые навыки речи, первые навыки физического развития, умственного, интеллектуального, культурного именно в этом возрасте. Этот возраст считается золотым с точки зрения специалистов, и те навыки, которые заложены в этом возрасте, фактически определяют развитие личности в дальнейшем.

Особая часть образования, на которой мы акцентируем своё внимание, – это дополнительное образование. И в общем образовании, и для становления личности сегодня дополнительное образование имеет совершенно особое значение, потому что чем больше навыков в разных сферах имеет человек, тем выше его конкурентоспособность. Мир набрал другие темпы развития, и сегодня нужно обеспечить конкурентоспособность ребёнка, человека на рынке через 20 лет. И здесь важен не набор информации или фактов – их легко можно получить в сегодняшнем мире, сегодня очень важно общее понимание картины мира и знание основных правил во всех отраслях человеческой жизни, включая области культуры, области физического воспитания и так далее.

Очень коротко по теме культуры, потому что здесь мы тоже делаем акцент на том, что культура действительно должна стать доступной для нашего населения, она должна приблизиться к людям. Да, сегодня очень многое в нашей культуре делается для исследования, для развития, внутреннего развития музеев. У нас очень много квалифицированных и музейных работников, у нас очень много интересных театров. Но задачи доступности, задачи того, чтобы театры приезжали в регионы, для того чтобы театральные деятели приходили в школы, для того чтобы в программу школ было включено посещение музеев, для того чтобы дети в летние каникулы могли съездить в Санкт-Петербург в Эрмитаж… Это совершенно отдельные задачи, которые обозначены как приоритеты, которые сегодня оцифрованы и которых мы надеемся достичь в течение ближайших трёх лет. Большое спасибо. Пожалуйста, вопросы.

Вопрос: Позвольте по сегодняшнему заседанию Правительства. Владимир Путин сказал, что считает возможным и нужным и после 2014 года сохранить за гражданами право выбора между накопительной и солидарной частями. Это до какого срока? До 2015 года, по вашему мнению, нужно, до 2016 года? Можно уточнить этот вопрос?

О.Голодец: Насколько я услышала, а слышали это все, сказано, что мы даём эту возможность за пределами 2014 года, но последнего срока не поставлено, то есть мы это рассматриваем сейчас как постоянно действующую норму. Но что было очень важно и что было сказано и подчёркнуто? Что должны быть созданы финансовые механизмы использования этих средств на совершенно другом уровне, то есть эти средства должны гарантировать каждому человеку реальную доходность.

Вопрос: Говорилось также о том, что необходимо усилить меры контроля за негосударственными пенсионными фондами. Помимо предложения о передаче функций по регулированию НПФ Центробанку, какие ещё могут быть меры? Может, у вас есть какие-то предложения?

О.Голодец: Это предложения исключительно в области финансового контроля, это специфические предложения тоже финансового блока по резервированию средств, по страхованию этих средств и так далее. Этот пакет готовится, и я надеюсь, что в этом году мы увидим реальные предложения.

Вопрос: На прошлой неделе Президент предложил подумать об эффективности такой меры улучшения демографической ситуации, как предоставление земли многодетным семьям. У вас есть позиция по этому вопросу уже сейчас? И могли бы вы сказать, какие-то новые меры разрабатываются по увеличению рождаемости, о которых мы ещё не знаем?

О.Голодец: Да, действительно некоторыми регионами ставится, озвучивается вопрос в отношении выделения земли на третьего ребёнка.  Во-первых, этот вопрос очень остро ставится теми регионами, в которых рождаемость устойчиво выше средней, это прежде всего регионы Северного Кавказа, где три ребёнка – норма жизни. И в этом смысле представляется сложным выполнить те решения, которые приняты. Сегодня идёт обсуждение, и обсуждаются и выдвигаются регионами разные предложения – это и предоставление субсидий молодым семьям на приобретение жилья, это разные формы ипотечного кредитования. И прежде всего учитывается специфика каждого региона, потому что и для Москвы, например, и для Санкт-Петербурга тоже выполнить это решение представляется довольно сложным.

Реплика: Спасибо.

О.Голодец: Спасибо.

* * *

А.Дворкович: Добрый день, коллеги! Все слышали про исполнение «Основных направлений деятельности Правительства», мне повторять их не нужно. Вы знаете также о формате, я думаю, а именно о том, что «Основные направления деятельности Правительства» являются документом Председателя Правительства, он их утверждает: это его документ, это не документ самого Правительства, это именно документ, утверждаемый Председателем Правительства, и существует его текстуальная версия, которую он, не знаю, уже подписал или сегодня подпишет. Все его увидят, он будет, естественно, открытым документом.

Основных направлений 10, из них ряд направлений относится к моей сфере компетенции напрямую, остальные тоже в той или иной степени связаны. Какие? Это четыре направления – развитие транспортной инфраструктуры; развитие сельского хозяйства, агропромышленного комплекса; всё, что касается промышленности, промышленного блока и, естественно, всё, что касается развития технологий. Внутри этого блока – науки и технологии – есть сфера, которая связана с моей компетенцией. Все эти приоритеты отражаются в соответствующих государственных программах, и именно государственные программы являются основным механизмом реализации «Основных направлений деятельности Правительства». Совершенно очевиден вопрос, я думаю, для всех вас, вообще для всех: направления названы, а как мы будем этих целей добиваться, решать эти задачи? Всё это подробно определено в государственных программах. Часть их них уже принята, часть находится в стадии обсуждения и принятия, в первом полугодии, я думаю, все государственные программы будут приняты, поэтому механизм реализации у нас есть. Госпрограммы содержат все инструменты, которыми мы будем пользоваться – и финансовые, и административные, и нормативно-правовые. И, таким образом, мы понимаем, как будем решать поставленные задачи.

Хочу сразу подчеркнуть важную, по крайней мере для меня лично, вещь. В качестве основных экономических приоритетов было названо создание 25 млн высокопроизводительных эффективных рабочих мест. Процитирую Владимира Владимировича (В.Путина): «Раз эффективных, значит, высокооплачиваемых», что также важно, поскольку это формирует средний класс, и создание такого числа рабочих мест напрямую связано с увеличением доли среднего класса в российском обществе. И повышение производительности труда в 1,5–2 раза. Обе задачи очень амбициозные, сложные. И, с моей точки зрения, наши действия по всем направлениям должны быть подчинены решению этих двух задач. Естественно, это не означает, что эти цели должны достигаться любой ценой, это не означает, что при решении задач не должны приниматься во внимание социальные соображения, любые другие соображения. Конечно, никакой победы любой ценой быть не должно, но не должно быть и действий, которые приводят к противоположным результатам. Не должно быть действий, которые не ведут к решению основных задач. Создание эффективных рабочих мест означает, что неэффективные не должны создаваться, нам не нужно способствовать тому, чтобы возникали или даже любой ценой сохранялись неэффективные рабочие места. Было сказано о моногородах в выступлении Председателя Правительства, о том, что там будет создано не менее 350 тыс. новых рабочих мест – все эти рабочие места должны быть высокоэффективными, высокопроизводительными, иначе всё остальное становится бессмысленным. Это касается и Северного Кавказа: в туркластере Северного Кавказа 150 тыс. рабочих мест, а если говорить в целом, в госпрограмме Северо-Кавказского федерального округа 500 тыс. рабочих мест должны быть высокоэффективными, высокопроизводительными, иначе мы про 25 млн должны забыть. Мы не должны действовать разнонаправленно. Это же касается и производительности труда, это же касается и инвестиций: если мы хотим, чтобы производительность труда повышалась, нам нужно осуществлять серьёзные инвестиции и в технологии, и в организацию производства, и мы не должны осуществлять инвестиции или стимулировать инвестиции во что бы то ни было другое, потому что они не ведут к решению главной задачи. Вот это все члены Правительства, губернаторы, все, от кого зависит принятие решений, должны чётко осознать: если мы будем, как, к сожалению, во многом происходило в предшествующие годы, одновременно решать самые разные задачи и не выбирать приоритеты (а приоритеты сегодня были, повторяю, чётко обозначены), мы не добьёмся их решения, не сможем достичь тех целей, которые сами же и определили. Вот это, пожалуй, основное.

Коллеги, пожалуйста, вопросы.

Вопрос: Аркадий Владимирович, сегодня господин Медведев говорил о необходимости вложения средств в развитие инфраструктуры, реализацию инфраструктурных проектов. Накануне Минэкономразвития предложило создать Фонд развития вместо Инвестиционного фонда, направлять туда средства из Резервного фонда в случае, если они будут превышать 5% ВВП. Скажите: ваше отношение к созданию такого фонда развития для инфраструктурных проектов? И какие средства, по-вашему, должны туда направляться – свыше 5% или свыше 7% всё-таки? Спасибо.

А.Дворкович: Это предложение обсуждается уже несколько месяцев, оно не новое. Цифра не так важна по большому счёту, скорее важен механизм, а именно возможность управлять этими средствами специальным образом, решая специальные задачи и показывая потенциальным соинвесторам, частным инвесторам, что у нас есть механизм выделения ресурсов на долгосрочной основе, на предсказуемой основе, на которую они могут рассчитывать, что деньги оттуда никуда не денутся, никуда не уйдут, и эти проекты могут быть окупаемыми, пусть даже в достаточно долгосрочном периоде времени. А проекты действительно долгие – это проекты в транспорте, в энергетике, в ряде других отраслей. Я считаю, что специальный фонд нужен. Должен называться – Фонд развития, как-то ещё, не имеет большого значения, но мы обсуждали, высказывали свои точки зрения… По моему мнению, такой фонд нужен, но его окончательные параметры, в том числе и количественные, ещё предстоит обсудить, Правительство решение на эту тему примет.

Вопрос: Если можно, уточните, когда примерно Правительство определится по срокам создания хотя бы?..

А.Дворкович: Консолидированной позиции пока не было, это пока предложения ведомств. Часть членов Правительства поддерживает, но поскольку не готовы все детали, все механизмы, пока окончательного решения не принято о том, будет ли он создаваться.

Вопрос: В продолжение по поводу этого фонда. Сергей Михайлович Игнатьев (председатель Центрального банка Российской Федерации) сегодня сказал, что если бюджетное правило будет соблюдаться, то возможно снижение инфляции до 4% и, может быть, даже ниже. Вопрос следующий: по сути, величина 5% или 7% – это смягчение бюджетного правила. Учитывая то, что сейчас это обсуждается, насколько реально снижение инфляции до 4%?

А.Дворкович: 7% – это не изменение бюджетного правила, если останется 7.

Реплика: Не изменение, да-да.

А.Дворкович: Потому что в бюджетном правиле именно 7%. Поэтому я бы пока не предвосхищал события, не говорил бы, что точно цифра снизится, что мы изменим бюджетное правило. Оно действует. Мы исходим из того, что решение о бюджетном правиле принято и никем не менялось, поэтому пока что, если и говорить о фонде, то говорить только в рамках того бюджетного правила, которое есть, и, соответственно, никакого влияния на инфляцию это не оказывает. Другой вопрос, действительно ли формирование такого фонда и возможность осуществления инвестиций приведёт к недостижению целей по инфляции? Вопрос спорный на самом деле. Естественно, позиция Центрального банка здесь является определяющей, инфляция находится в его сфере компетенции, поэтому мы должны обязательно к словам Сергея Михайловича относиться с максимальным вниманием, и я считаю, что определённые здесь опасения могут быть, они оправданны. Но нужно оценить все последствия. Я считаю, что дополнительный инвестиционный спрос в умеренных объёмах не приведёт к повышению инфляции.

Вопрос: Владимир Владимирович в своём выступлении говорил в том числе о необходимости инвестировать правильно пенсионные средства, и в частности, ранее говорилось о том, что к концу января должен быть закончен расчёт инвестирования длинных денег, которые ВЭБ будет инвестировать в проекты ФСК и РЖД, если меня не подводит память. Готов ли он? И что он будет из себя представлять?

А.Дворкович: Мы рассматриваем разные механизмы инвестирования. Речь идёт действительно и о возможности инвестирования определённой части резервов через ВЭБ. Есть отдельная тема инфраструктурных облигаций, есть отдельная тема использования части пенсионных резервов для финансирования окупаемых инфраструктурных проектов. Но, как сегодня было акцентировано, и мы это обсуждали заранее, до реализации этого решения должны быть созданы механизмы сохранности, обеспечивающие сохранность пенсионных резервов и контроль за использованием соответствующих средств. Без этого точно никакие пенсионные средства никуда не пойдут. ВЭБ действительно ведёт расчёты, я не помню, действительно ли срок – конец января или какой-то другой, но в самое короткое время расчёты должны быть завершены, чтобы та часть, которая касается именно резервов, а не пенсионных средств, уже могла направляться на эти цели.

Вопрос: А вот механизмы сохранности что из себя могут представлять?

А.Дворкович: Я думаю, что будет выработан механизм (хотя более сложный, исходя из природы этих денег), похожий, повторяю, но более сложный, на механизм страхования банковских вкладов. Более сложный, потому что намного сложнее описываются страховые случаи, намного больше вариантов по сравнению со страхованием банковских вкладов, и необходимо всё аккуратно продумать и просчитать.

Вопрос: Аркадий Владимирович, вот вы сказали, что формирование Фонда развития не важно с той точки зрения, будут туда направляться средства после 7% ВВП в Резервном фонде или после 5%. Но вот Белоусов вчера как раз говорил, что это очень важно, потому что 7% мы достигнем только в 2016 году, и то при хорошей конъюнктуре цен на нефть.

А.Дворкович: Это от цен зависит.

Вопрос: Да. То есть мы, грубо говоря, три года можем пропустить. Вот вы не боитесь, что мы из-за этого действительно можем три года пропустить? Это первый вопрос.

И второй вопрос: сейчас мы понимаем, что, естественно, в основном сейчас идут споры и предложения вокруг того, достигли мы потенциального роста или не достигли потенциального роста, как достигнуть 5% роста. В связи с этим споры вокруг предложений по развитию, допустим, шельфа… Вам не кажется, что ограничение, допустим, только государственными компаниями допуска к шельфу ограничивает в какой-то степени и добычу на нём, и в какой-то степени экономический рост? Может быть, целесообразно возвращать хотя бы неинтересные площади шельфа обратно в госфонд и распределять их на аукционе? Как вы считаете, как к этой идее относитесь?

А.Дворкович: Что касается пропуска трёх лет, я считаю, что и в рамках существующих объёмов госинвестиций есть значительный потенциал и для увеличения эффективности, и можно сделать так, чтобы три года не были пропущены с точки зрения решений основных задач. Важнее сейчас не дополнительные объёмы государственных ресурсов, а нахождение привлекательных для частных соинвесторов механизмов финансирования, повторяю, даже в рамках тех объёмов, которые уже сегодня есть. Просто на это долго не обращали внимания, думали, что мы же можем, если что, получить ещё деньги из бюджета, бюджет резиновый, сходим туда, сходим сюда, получим поручение, получим дополнительные десятки млрд рублей, и не нужно придумывать, как привлекать частных инвесторов. Бюджетное правило такие возможности резко ограничивает, поэтому все вынуждены, просто обязаны задумываться о том, как работать по-новому, и именно на это я всех своих коллег и в министерствах, и в компаниях настраиваю. Вы покажите мне, как будет работать модель финансирования с привлечением внебюджетного финансирования, покажите, сколько нужно при этом дать из бюджета – не 100% денег, а какая доля оптимальная? И тогда мы поговорим уже, как эти деньги в бюджете найти. Но не наоборот, это нужно хорошо понимать.

Второе – что касается потенциального роста. Достигли ли мы предела? Я не считаю, что мы его достигли. У нас настолько велик потенциал повышения эффективности производства, повышения производительности, снижения энергоэффективности, что даже за счёт осуществления простых проектов, я имею в виду быстро окупаемых, позволяющих достичь положительного экономического результата, можно получить бо́льшие темпы роста. Только нужно всё время эту цель перед собой видеть и оставлять в стороне другие цели, которые связаны… Я здесь поддерживаю Министра культуры: мы слишком упираемся всегда на сохранность и забываем о развитии. Скоро охранять будет нечего, если будем только охранять, просто не останется ничего под охраной. Будем стоять вокруг, а внутри уже ничего не будет. Потенциальный рост может и должен быть выше.

И что касается шельфа. Председатель Правительства дал указание на совещании, и это зафиксировано в протоколе, что необходимо разработать механизмы возврата участков, которые не находятся в сфере интересов двух государственных компаний, и такой механизм будет разработан. Также прозвучало, что дальше может быть два варианта. Участки возвращаются, они либо могут оставаться в нераспределённом фонде, если у нас нет необходимости их немедленного освоения, нет заинтересованности в освоении этих участков, либо, если такая заинтересованность есть, действительно выставляться на торги с участием квалифицированных российских компаний. Но повторяю: такого механизма пока нет, он должен быть разработан. Есть возражения со стороны государственных компаний, но есть заинтересованность со стороны частных компаний. Будем выполнять указания Председателя Правительства, разрабатывать механизм.

Спасибо. Всем удачи!

* * *

Д.Рогозин: Давайте я вам кратко всё скажу. Особенности «Основных направлений деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2018 года» в части, которая касается вопросов развития оборонно-промышленного комплекса, высоких технологий, которые с этим связаны, космической деятельности, атомной промышленности прежде всего сводятся к тому, что мы переходим на совершенно иную основу подготовки такого рода планов. Об этом вчера было принято решение на заседании Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации. Мы во избежание каких бы то ни было ошибок, которые закладываются в программу вооружения, которые были допущены в прошлые годы и которые приводят к разночтениям в тексте собственно программы вооружения и гособоронзаказа конкретного текущего года (так называемые ножницы, которые потом приходится уточнять в течение года)… Чтобы этого не произошло, мы переходим на плановую научную экспертную основу подготовки правил, по которым теперь будут писаться эти программы вооружения. Эти правила обязывают участников работы по разработке программы вооружения руководствоваться тщательнейшим прогнозом и анализом, во-первых, военных угроз на 30-летнюю перспективу, во-вторых, на 10-летнюю перспективу прогноза развития науки, техники, технологии. То есть в целом, чтобы готовить программу вооружения, мы обязываем государственных заказчиков всё посчитать: насколько это всё исполнимо, насколько эти все так называемые хотелки, которые выдвигаются Министерством обороны, другими государственными заказчиками (правоохранительными органами, Роскосмосом, Росатомом), насколько они все обоснованы с точки зрения доступа страны к технологиям, компетенциям, ресурсам, промышленным возможностям, чтобы не закладывать туда то, что в принципе невозможно реализовать.

Вот реалистичность этого прогноза – это обязательное правило, на которое мы переходим. Достигаемость результатов – это главный критерий, который мы закладываем в работу над подобного рода вещами. Что касается общеэкономических вещей, то да, действительно, мы планируем в целом и по росту объёма производства, и в судостроении, и в авиастроении выйти на цифры примерно в 2,3–2,4 раза по отношению к объёмам производства 2011 года. Вот примерно такие показатели для упрощения тех наших планов, которые заложены в эти основные направления работы.

Конечно, в этом тексте особо выделяются и отдельные проекты, которые уже сейчас мы начинаем реализовывать. Они уже начаты, то есть это не какие-то сослагательные наклонения, это уже конкретная работа, скажем, в первую очередь – строительство космодрома «Восточный». По нему работы идут масштабные, в Амурской области более тысячи человек уже было привлечено только на первом этапе. Сейчас из-за сильных холодов мы временно, на несколько дней приостановили эти работы в январе, но они возобновлены уже. Мы должны будем выйти на привлечение рабочей силы в Амурской области. Вообще на Дальнем Востоке сложная демографическая ситуация, вы знаете. У нас есть такой человеческий Гольфстрим, гуманитарный, который вымывал население в последние годы, десятилетия с Дальнего Востока, из регионов Восточной Сибири. Так вот, мы специально создаём крупные проекты, крупные объекты в регионе Дальнего Востока, чтобы как магнитом притягивать население, специалистов, молодых специалистов, чтобы они обрастали там семьями, закреплялись. Переводим туда наиболее престижные производства, чтобы был эффект самореализации специалистов, что крайне важно. То есть мы стараемся продумать такого рода человеческий фактор.

Так вот, в первую очередь строительство космодрома Восточный, он уже находится на стадии реализации, и мы к 2015 году планируем запустить с Восточного лёгкую «Ангару». Кстати, хочу вам сказать, что вчера мы начали лётные испытания «Ангары». Это первое.

Второе. Из крупных проектов я бы назвал в целом перенесение крупных мощностей на Дальний Восток, для себя я так образно назвал, что нам нужен такой инвестиционный Депардье в стране, прежде всего в регионах Дальнего Востока. Именно поэтому мы сейчас в полной мере анализируем решения, принятые на Государственном совете, который был посвящён развитию Дальнего Востока, прежде всего связанные с налоговыми каникулами. Для стартапов в течение 10 лет отказ от того, чтобы собирать налог на прибыль, – это важная точка начала крупной пропагандистской кампании для привлечения крупных инвестиций под создание новых производств на Дальнем Востоке. И, конечно, особенно тыл Дальнего Востока – это Хабаровский край, Якутия, Магаданская область, Амурская область – именно там мы сейчас рассматриваем возможность развёртывания крупных стартапов, но с условием, что помимо производства, направленного на оборонно-промышленный комплекс, также там будет производиться высокотехнологичная продукция для гражданской экономики. С учётом того что там не так много населения, особенно на первом этапе особый акцент мы будем делать на робототехнику, на создание автоматизированных систем, которые замещают вот этот дефицит квалифицированной силы. Но в целом и после создания новых судостроительных мощностей в Приморском крае, и после строительства космодрома Восточный, где мы планируем помимо космодрома создание наукограда, создание новых научных школ, работающих на космос, и даже перенос туда сборочного производства в рамках развития ракетно-космической промышленности, потому что если собирать крупные блоки, отсеки, сектора ракет тяжёлого класса, то практически это сложно себе представить, как их можно тащить из Москвы, например, на Дальний Восток – железной дорогой или каким-то иным путём, тем более иным путём это маловероятно… Поэтому мы будем вынуждены создавать, в том числе, и предприятия, ориентированные на сборку тяжёлых ракет именно в Амурской области. А это новые рабочие места, это тоже новое современное производство, поэтому мы уверены, что в результате такого рода мер удастся нам переломить ситуацию и фактически развивать на Дальнем Востоке второй геополитический центр, который должен быть у такой большой страны, как Российская Федерация с её часовыми поясами, её территориями.

Не может страна развиваться с перекосом центра тяжести только на одну европейскую, западную ногу. Возьмём с вами, скажем, Соединённые Штаты Америки, и вы увидите, что там есть два практически равноценных побережья – восточное (это Филадельфия, Нью-Йорк, Вашингтон, Бостон) и западное (Сиэтл, Сан-Франциско, Лос-Анджелес и так далее). Вот мы хотим, чтобы у нас Хабаровск, Владивосток, другие, в том числе новые, города, которые мы там будем строить, создавать под науку, производство, создали ощущение нового центра притяжения и населения, и специалистов, и производства, а значит, доходов в бюджет на Дальнем Востоке.

Это крайне важно ещё и потому, что анализ развития политической, экономической, да и военной ситуации не в плане угроз, а в плане, так сказать, появления потенциала конфликтов в Азиатско-Тихоокеанском регионе таков, что говорит, что, собственно говоря, XXI век будет вершиться именно там, в АТР. В меньшей степени, скажем, в странах Европейского Союза, в большей степени именно там, где растут и поднимаются на ноги такие гиганты, как Китай, Индия (тоже можно считать, что она принадлежит к этому региону), две Кореи с их непростыми отношениями, Япония, Соединённые Штаты, и Россия, конечно, не должна быть за скобками этих процессов. А для того чтобы она была внутри, стала инсайдером этой новой геополитики XXI века, она должна быть там представлена своим новым промышленным потенциалом и потенциалом обрабатывающей промышленности, с тем чтобы всё, что вывозится у нас из регионов Дальнего Востока, всё это было уже высокого уровня переработки.

Поэтому в том, что касается оборонно-промышленного комплекса и атомной промышленности, космической промышленности, для нас цели и ориентиры «Основных направлений деятельности Правительства до 2018 года» абсолютно понятны, очевидны. Более того, в значительной степени это уже регламентировано и государственными программами, которые были приняты в конце 2012 года, – госпрограммами по судостроению, по авиастроению, по космической деятельности, к которой мы вернёмся ещё в мае для уточнения её после определения конфигурации ракетно-космической промышленности. Но так или иначе вот эти государственные программы стали своеобразной дорожной картой развития конкретных отраслей промышленности. А вот сегодняшнее мероприятие – это уже такая навигационная сборка этих дорожных карт, которые дают нам представление, куда мы двигаемся и какие индикаторы, на которые мы должны выйти, показатели экономического роста, объём продаж, объём производства, возможно, себестоимость готовой продукции. Нам это вот именно в той части, за которую нам приходится отвечать в Правительстве Российской Федерации, нам здесь в принципе всё понятно.

Пожалуйста, вопросы, если есть.

Вопрос: Дмитрий Олегович, вы упомянули о вчерашнем заседании Военно-промышленной комиссии. На ней, в частности, обсуждался вопрос плана мероприятий по созданию госпрограммы вооружений на 2016–2025 годы. Я хочу понять: финансирование новой 10-летней госпрограммы будет ли, скажем, сопоставимо с финансированием действующей госпрограммы 2011– 2020 годов? Это первый вопрос.

Второй вопрос. В конце прошлого года Президент подписал закон о создании фонда прорывных исследований, который вы в том числе и лоббировали…

Д.Рогозин: Перспективных.

Вопрос: …перспективных, так называемого русского DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency – агентство передовых оборонных исследовательских проектов). Есть ли уже у этого фонда глава и каков всё-таки его бюджет? И третий, уточняющий вопрос. Вы сказали, что вчера начались лётные испытания «Ангары». Я так понимаю, что ракета ещё сама не полетела, пока ещё идет подготовка к непосредственному пуску, или был уже запуск? И всё-таки войдёт ли в строй «Ангара» в соответствии с запланированными сроками, с последними, учитывая, сколько раз её переносили?

Д.Рогозин: В том, что касается перспектив госпрограммы вооружения 2016–2025 годов, то это практика, которую мы теперь установили, хотя программы вооружения принимаются на 10 лет, но они идут с перехлёстом, каждые пять лет как бы накрывает новая программа. Это позволяет нам планировать стабильное развитие заказов, а значит, стабильное развитие самогó производства. Здесь крайне важно добиться моторики в голове и руках: в голове у создателей вооружения военной и специальной техники, в руках – у тех, кто, собственно говоря, будет собирать их в серийном производстве.

Параметры госпрограммы вооружения 2016–2025 годов в ценовом плане, естественно, пока не определены, потому что работа только началась. В соответствии с законом о программе вооружения мы начинаем такого рода работу над новой программой за три года и три месяца до её принятия. Но могу вам сказать так, что она по своему финансовому наполнению будет сопоставима, а, может быть, даже несколько и меньше той программы, которая у нас сейчас в реализации (2011–2020), по той простой причине, что значительные объёмы средств, которые мы сейчас выделяем на программу вооружения, связаны с ускоренной массированной модернизацией Вооружённых сил после долгих-долгих лет недофинансирования. То есть у нас значительные средства по программе вооружения и ФЦП ОПК идут не только на покупку оборудования или налаживание производства, финансирование науки, создание опережающего научно-технического задела – всё так, но у нас есть некоторые вещи, например мост, соединяющий в Северодвинске «Звёздочку» и «Севмаш», – тоже у нас эти деньги заложены на ФЦП ОПК. Хотя, казалось бы, при чём здесь оборонно-промышленный комплекс и мост? Но этот мост технологичен с точки зрения того, чтобы связать два гигантских производства – судостроение и судоремонт. Поэтому средства, которые сейчас мы выделяем, они, конечно, идут с учётом компенсации недофинансирования оборонно-промышленного комплекса, в целом промышленности, за долгие-долгие годы после распада Советского Союза.

Поэтому мы надеемся на то, что, выйдя уже на стабильное производство, наладив высокий уровень военно-технического сотрудничества, экспорта вооружения, выйдя уже на… Как на новую экономику оборонно-промышленного комплекса, которая будет заключаться вот в чём: у нас не будет ФЦП ОПК, которая параллельно финансирует предприятия, скажем, по госпрограмме вооружения, на закупку оружия конкретных образцов, а будет ФЦП ОПК – на подготовку производства: станки, программное обеспечение, создание научных школ, подготовка кадров для этого производства… Это два параллельных, очень сложных процесса. Мы надеемся, что будущая ФЦП ОПК, если она будет развиваться, дальше будет связана не с этим вторичным финансированием производства, а будет связана с созданием технологий, разработкой технологий, покупкой технологий, созданием новой идеологии производства, выходом России на устойчивое потребление и доступ к редкоземельным металлам, то есть с созданием именно потенциала, такого подкожного жира для самооборонки. А обновление основных фондов, амортизация их, закупка нового оборудования – это будет всё вложено в достаточную норму рентабельности при покупке вооружения, военной и специальной техники по линии оборонзаказа. Сейчас получается так, что у нас норма рентабельности низкая, но это компенсируется за счёт второй программы – ФЦП ОПК, но это неправильная экономика, это вынужденная мера. Всё должно быть заложено именно в норму прибыли – все расходы предприятия и его перспективы обновления. Это первая особенность большая, поэтому я не думаю, что мы вылезем за те цифры, которые есть сейчас у нас при формировании новой программы вооружения, скорей всего даже будет чуть пониже, и мы не будем так достаточно жёстко отстаивать те цифры процента в отношении ВВП – то, что есть у нас сейчас на оборонные расходы, нам столько будет не нужно. Мы на 70% уже обновим Вооружённые силы к 2020 году, дальше надо будет только поддерживать их в нормальном состоянии через создание ремонтного, сервисного обслуживания и дальше уже создание опережающего научно-технического задела, поэтому мы надеемся, что заработает уже экономика, которая будет сама компенсировать эти расходы.

По Фонду перспективных исследований. 29 декабря Указом Президента были назначены 14 членов попечительского совета – семь человек от Правительства, семь человек от Президента. Попечительский совет я возглавил также в соответствии с Указом Президента. Генеральный директор, чья кандидатура выдвигается попечительским советом, направляется Президенту на утверждение также в виде указа, потом по статусу своему становится 15-м членом попечительского совета. Вот такая процедура заложена в законе об оборонном заказе. Выскажу надежду на то, что мы узнаем об этом человеке в ближайшие пару-тройку дней, то есть в принципе данный указ Президента уже прошёл все необходимые согласования и находится на подписи у главы государства. Это была самая сложная, глобальная задача – найти действительно адекватного человека, который и обладает универсальными техническими знаниями и познаниями, имеет за душой определённые успехи в деле создания отдельных образцов вооружения, военной и специальной техники, то есть понимает, что необходимо для создания этих программ поисковых и высокорискованных работ. А с другой стороны, он должен быть, как у нас любят выражаться в прессе, человек с горящими глазами, то есть ощущающий самое новое, самое интересное, то, что необходимо поднять и реализовать. В целом на попечительском совете мы обсуждали саму форму работы этого нашего фонда. Он будет в основном связан с созданием временных небольших творческих коллективов, по времени работающих от трёх до пяти лет, не более, для того чтобы создать уже научно-исследовательскую работу, то есть доказать реализуемость той или иной поисковой работы. И, конечно, мы будем опираться исключительно на университетские центры, на вузовские центры, то есть нам нужна высокая скорость потока людей с хорошими мозгами, а этого нельзя сделать, скажем, при всём моём глубочайшем уважении, на базе академических институтов. Нам нужна именно университетская молодёжь, с тем чтобы она вливалась в эти творческие лаборатории, привносила какие-то свои уникальные идеи. Так, собственно говоря, мы видим развитие деятельности этой структуры. Сейчас пока мы будем заниматься решением очень скучных, но очень важных задач – это найти нормальное помещение, рассадить людей, подобрать правильных людей. Бюджет, который мы имеем на этот год, переброшен из прошлого года, это 150 млн рублей, но это именно начало, на старт работы фонда. В целом я думаю, что бюджет должен быть, во всяком случае по мере развёртывания работ, не менее 3 млрд рублей. Такие предварительные цифры мы уже обсуждали, и Президент о них знает, и Правительство готово к тому, чтобы в таких объёмах финансировать. Мы надеемся, что отдача от работы этого фонда будет на порядок серьёзнее и круче.

Вопрос: А «Ангара»?

Д.Рогозин: «Ангара»? Смотрите новости. Вчера вы смотрели новости из Кореи? Вот делайте выводы!

Вопрос: Дмитрий Олегович, если позволите, немного уточню про Фонд перспективных исследований. Ваш заместитель Иван Харченко буквально на днях назвал кандидатуру и сказал, что это будет Андрей Григорьев. Вы о нём сейчас говорили? Просто кандидатура немножко неизвестная для общественности.

Д.Рогозин: У нас очень публичные, развёрнутые к открытому миру члены Военно-промышленной комиссии. Я пытаюсь какую-то интригу создать, а мои же коллеги всё разоблачают.

Вопрос: То есть это действительно он?

Д.Рогозин: Андрей Иванович Григорьев. Ему вчера исполнилось 50 лет. Талантливый учёный, работал в последнее время в Федеральной службе по техническому и экспортному контролю, долгие годы работал в Вооружённых силах, в Военно-промышленной комиссии проработал совсем недолго, около двух месяцев, отвечал за спецпрограммы. В принципе его кандидатура обсуждалась, одна из многих, в том числе на заседании попечительского совета, но конкретно всё-таки будет решать Президент.

Вопрос: Но эта кандидатура ему предложена?

Д.Рогозин: Да, эта кандидатура предложена попечительским советом.

Вопрос: Некоторое время назад Министр обороны Сергей Шойгу сказал, что портянки – это вчерашний век, армия должна избавляться от этого. Скажите, были ли какие-то расчёты, может быть, вы с ними знакомы, во сколько обойдётся это бюджету оборонного ведомства?

Д.Рогозин: Портянки?

Вопрос: Да, портянки. Сколько стоит не переобуть, а переодеть? И, соответственно, готовы ли наши предприятия к тому, чтобы это сделать быстро, так, как хочет Министр обороны? Спасибо.

Д.Рогозин: Вы знаете, я за портянки не отвечаю. У нас есть другие специально обученные люди, компетентные в этом вопросе. В целом Военно-промышленная комиссия не имеет отношения сегодня к вопросу контроля за вещевым имуществом для Вооружённых сил, этот вопрос был выведен из ведения ВПК ещё в 2010 году. К сожалению, он был также выведен из-под контроля надзорного органа в лице Рособоронзаказа, Федеральной службы по оборонному заказу. Сейчас Федеральная служба по оборонному заказу восстанавливает свою компетенцию во всех вопросах, в том числе и в вопросах питания военнослужащих, поставки камвольных тканей и нового вещевого имущества для нужд Вооружённых сил. Именно они будут регулировать вместе с заказчиком в лице Министерства обороны данные вопросы. Военно-промышленная комиссия портянками, ещё раз говорю, не занимается, мы занимаемся тем, что летает, плавает. Портянки не летают и не плавают, поэтому мы в этом вопросе не компетентны, к сожалению. Но если вернуться к серьёзному ответу на ваш вопрос (хотя спасибо, очень приятно немножко отдохнуть), так вот, хочу сказать, что мы к концу этого года должны будем принять окончательные результаты опытно-конструкторской работы «Ратник», ОКР «Ратник». Им занимается прежде всего ЦНИИТОЧМАШ – Центральный научно-исследовательский институт точного машиностроения. На заседании Военно-промышленной комиссии в среду было принято решение об утверждении генерального конструктора по вопросам, как раз связанным с оснащением военнослужащего, обликом военнослужащего, его боевой экипировкой. Она состоит из двух десятков разделов, начиная от оружия, оптических средств, средств связи и собственно говоря, самой формы военнослужащего, безусловно. Но имеется в виду боевая экипировка, не парадная, не какая-то ещё и так далее. Там всё мы тщательно тестируем именно на базе ЦНИИТОЧМАШ. Принимают или не принимают они результаты такого рода работы, предложения от конкретных компаний, фирм, которые поставляют, как я уже сказал, самые разные средства – и боевые, и средства вспомогательные для экипировки военнослужащего. Очевидно совершенно, что и форма военнослужащего, и его боевая экипировка должны соответствовать высоким требованиям, для того чтобы человек выполнял свой воинский и служебный долг, не думая о том, насколько ему удобно/неудобно, холодно/тепло. Всё должно быть максимально комфортно, поэтому мы проверяем, тестируем отдельные элементы экипировки военнослужащего. Могу вам сказать, что некоторые позиции у нас будут не просто конкурентоспособные, но превышающие параметры и показатели соответствующей боевой экипировки ведущих стран НАТО – например, по бронежилету, по радиосвязи, как ни странно это звучит, – в общем, мы вышли на хороший, интересный параметр. Но в целом до 2013 года ОКР должна быть закончена, и эта работа будет принята. Соответственно, надеюсь, что я ответил на ваш вопрос.

Реплика: Да.

Д.Рогозин: Спасибо большое, коллеги!

* * *

И.Шувалов: Вы знаете, что по нашей конституционной модели, по модели управления полномочием Председателя Правительства является утверждение основных направлений деятельности Правительства. Правительство вообще коллегиальный орган, и все решения оформляются в виде постановлений и распоряжений. Однако это особенный формат: он специально вычленен, выделен в законе о Правительстве, когда Председатель Правительства самостоятельно определяет, что есть основные направления деятельности Правительства. Понятно, что этот формат должен быть связан с наиболее важным форматом в стране – с президентским форматом по определению основ внутренней и внешней политики, и это полномочия Президента. После тех указов, которые были подписаны и опубликованы Президентом страны 7 мая, после Послания Президента, после всех тех политических заявлений, которые были со стороны президентской власти, в Правительстве мы, как вы знаете, активно взялись за исполнение этих документов, приняли основные государственные программы. И после Послания Президента, в совокупности уже наработав определённый опыт и понимание, как все же мы будем работать в предстоящие годы, сегодня Председатель Правительства представил свой формат.

По сути, должен сказать так: вместе с основными указами Президента, его политическими установками и с Посланием 2012 года «Основные направления деятельности Правительства» и вот эти государственные программы – это и есть план работы, подтверждённый конкретными бюджетными ассигнованиями.

Теперь что нужно? До конца принять государственную программу. У нас их осталось немного, мы их должны в ближайшие недели все рассмотреть на Правительстве, одобрить, и после этого это – весь очень подробно составленный план работы на предстоящие пять лет. В этих государственных программах помимо источников и сумм, которые выделяются на развитие тех или иных отраслей, указаны мероприятия, какие конкретно вещи должны быть оформлены в виде законодательной инициативы, что должно быть сделано вместе с субъектами Российской Федерации, с муниципалитетами и с частным сектором – по сути, вот развёрнутая карта действий на предстоящие пять лет.

Я слышу некоторые такие немного… я бы даже сказал, разочарования. Вот когда этот документ из Министерства экономического развития поступил, то спрашивали: «Как это всё будет на самом деле достигнуто, как это будет всё обеспечено?» Ответ: читайте государственные программы, там вплоть до конкретных мероприятий с конкретными источниками финансирования – там есть ответ практически на каждый вопрос. И всё, что сегодня было сказано Президентом и Председателем Правительства, вы конкретный ответ на каждый вопрос можете найти в документах, которые одобрены Правительством и называются государственной программой. Так что все эти планы имеют совершенно реальное материальное воплощение. Я бы теперь сказал так, что теперь нужно набраться мужества и собраться в такое дисциплинированное ядро, для того чтобы всё, что написано, выполнить и доказать самим себе и, конечно же, представить конкретные результаты нашему обществу, что мы такие амбициозные планы в состоянии выполнять. Это для начала. Какие есть вопросы? Задавайте.

Вопрос: Можно у вас уточнить: сегодня Сергей Михайлович сказал, что если будет соблюдаться бюджетное правило, то возможно снижение инфляции до 4%, а возможно, даже и ниже. Учитывая, что сейчас Минэкономразвития внесло в Правительство предложение создать специальный фонд развития и направлять в него сверхдоходы от продажи нефти и газа при наполнении Резервного фонда после 5%, насколько тогда реализуемо предложение Сергея Михайловича, ведь сейчас бюджетное правило…

И.Шувалов: Я понимаю, коротко отвечу. Я считаю, что то, что сказал Сергей Михайлович, – это результат дискуссии Правительства и Центрального банка. В рамках национального банковского совета эта тема обсуждалась не один раз. Экономике нужны реальные деньги, кредиты должны быть недорогими, при этом надо обеспечить макроэкономическую стабильность. И у нас по-прежнему есть разные мнения, и они широко обсуждаются, в том числе мнение среди депутатского корпуса, что 7% заявленных резервов, по сути, проблему более надёжной подушки безопасности не совсем решают и не нужны – можно ограничиться 5%. Остальные средства, которые будут сверх 5% образовываться, направлять на те проекты, которые имеют короткий горизонт исполнения – год-два-три, то есть это не длящиеся федеральные расходы, не постоянные обязательства. Что это в основном? Это инфраструктура, про которую мы сегодня с вами говорили, это дороги, порты, аэропорты, железнодорожная инфраструктура. Эта инфраструктура может быть построена за счёт заёмного капитала, то есть возвратного. Также ей потребуются средства, которые будут безвозмездно переданы, то есть за бюджетные расходы. Будут осуществлены бюджетные расходы, и эти проекты будут осуществлены. Поэтому если в этом некая опасность, что макроэкономика будет несбалансированна, что будет больше уровень инфляции… У меня уверенность, что если это будет разумно… Поскольку мы все вместе должны будем обеспечить расходы федерального бюджета поэтапно, без всплесков и, конечно же, при очень чётком взаимодействии всех финансовых властей (Минфина в первую очередь, ЦБ, конечно же, вместе с Минэкономики и отраслевыми ведомствами), и, конечно же, если у нас на денежном рынке будут происходить какие-то колебания или будут какие-то нештатные ситуации, – мы подталкивать дополнительные расходы не будем. Это такая очень многогранная проблема, но ответить на ваш вопрос, помешает ли это макроэкономической стабильности и понижению стоимости кредитов – нет, это не помешает.

Но это ещё не значит, что мы такое решение примем. Это решение должно приниматься, во-первых, парламентом, должно быть закреплено законом… То есть это закон, который и поддерживается Правительством, и одобряется Президентом. И мы должны все вместе прожить эту дискуссию, провести её и понимать, что накопленных резервов, в случае если они нам нужны, вполне достаточно 5%.

А расходы… Ещё раз говорю, главное: расходы, которые обеспечиваются на отдельные проекты свыше этих 5% (то есть то, что является разницей), – это ни в коем случае нельзя образовывать как дополнительные постоянные федеральные расходы, это должны быть только лишь расходы инвестиционного характера.

Вопрос: Игорь Иванович, Владимир Владимирович сегодня согласился с идеей передать под контроль ЦБ негосударственные пенсионные фонды. Правильно ли мы поняли, что они перейдут под контроль ЦБ ещё до того, как ЦБ станет мегарегулятором, или нет?

И.Шувалов: Владимир Владимирович ещё на прошлой неделе согласился с этой идеей. Мы подробно докладывали, был доклад Дмитрия Анатольевича Медведева Президенту о том, что следует функции финансового регулятора передать Центральному банку. Кстати, в этом докладе Председателя Правительства говорится и о том, что надзор за негосударственными пенсионными фондами тоже следует передать этому единому регулятору. И решение, по существу политическое решение было принято на прошлой неделе. Буквально сразу после работы с вами меня ждут коллеги из Центрального банка, Минфина, других ведомств, мы будем обсуждать сейчас, как развернуть это всё в конкретную работу с парламентом, для того чтобы в весеннюю сессию основные законы для достижения этой цели были приняты. И в этом году уже, я надеюсь, мы вместе с вами это увидим, что этот единый регулятор заработает, люди из ФСФР (Федеральной службы по финансовым рынкам) перейдут на работу в ЦБ, внутри ЦБ, в рамках ЦБ будет создана специальная служба, и она заработает в течение этого года. И в момент, когда будут переходить люди после принятия федерального закона на работу в Центральный банк России, в момент, когда функции будут по закону переданы (это самое важное), только тогда мы с вами можем сказать, что единый регулятор заработает. Я считаю, что это будет осень текущего года, не раньше. Торопиться здесь не надо, здесь нельзя ни в коем случае время пропускать, но и торопиться не надо. Нужно сделать всё поэтапно, ни в коем случае чтобы не было никакой чехарды. Кстати, главная установка, которая была и от Президента, и которая внутри Правительства, что, формируя единый регулятор, мы должны в области регулирования и надзора обеспечить ситуацию благоприятнее, чем на момент принятия решения. Сами знаете, что происходит с прозрачностью финансовых организаций, как финансовые рынки регулируются. Мы хотим, чтобы недостатков было не больше, а ситуация была по крайней мере не хуже в момент, когда полномочия передаются. Поэтому мы в своей деятельности должны добиваться позитива, ни в коем случае не допускать каких-то сбоев.

Вопрос:  В продолжение этого вопроса: коли вы уже скоро будете так всё подробно обсуждать, может быть, уже есть какой-то шорт-лист кандидатов на пост главы мегарегулятора?

И.Шувалов: Конечно, он есть. Он есть у Президента, у Председателя Правительства, они обсуждают его.

Вопрос: А вы не назовёте, конечно?

И.Шувалов: Конечно, я не могу.

Вопрос: А скажите, пожалуйста, недавно проходила такая информация в СМИ, что якобы может быть изменён закон о ЦБ, чтобы продлить полномочия господина Игнатьева. Это возможно или нет? И оставить его на…

И.Шувалов: Да нет, мне кажется, это чистой воды спекуляция, никто серьёзно в Правительстве, в Администрации Президента этот вопрос не обсуждал. Просто людям хочется так обсудить. Может ли быть принят специальный закон для того, чтобы этого добиться? Ну, наверное, можно принять любой закон, если законодатель посчитает это необходимым. Но мы серьёзно это не обсуждали, и от Сергея Михайловича я не слышал никогда пожелания под эту специальную операцию поменять федеральный закон. Я считаю, что он очень достойно работал все эти годы, он один из лучших в мире руководителей национальных банков. Нашему банку и банковскому центру за эти годы удалось очень многого добиться. Но то, что вы говорите, мне кажется, это просто придуманная история.

Вопрос: Игорь Иванович, а вам не предлагали возглавить мегарегулятор?

И.Шувалов: Нет, мне не предлагали.

Вопрос: А вы бы хотели?

И.Шувалов: Нет, я бы не хотел.

Вопрос: Позвольте мне вопрос по поводу ситуации вокруг сделки по Ванино с «Мечелом»: как вы вообще оцениваете, не противоречит ли эта сделка принципам приватизации, когда «Мечел» покупает компанию, а потом она оказывается фактически в руках трёх…

И.Шувалов: Да, я знаю этот вопрос, беседовал по этому поводу специально с руководителем Росимущества Ольгой Константиновной Дергуновой. Она уверяет, что законодательство в полном объёме соблюдено, тем не менее проверочные мероприятия проходят. Мы считаем, что если по закону всё совершено, то нет никаких претензий к сделке. Конечно же, мы бы хотели в будущем работать с потенциальными инвесторами, понимая, что они реально инвесторы, а не те, кто заявляется для сделки, а потом мы понимаем, что бенефициарами являются другие лица – это ничего хорошего для ситуации на рынке не несёт, порождает большее недоверие и является косвенным свидетельством отсутствия прозрачности. Хотя в нормальных условиях, вы знаете, одни компании представляют интересы других, но здесь же надо понимать, что всё-таки затрагивается публичный интерес. Поскольку это имущество не просто вытаскивается из кармана, а от одного юридического лица передаётся другому, и поскольку это, что называется, государственное имущество, принадлежащее всем, то здесь должны быть особые и моральные принципы по отчуждению такого имущества. Ещё раз скажу, что мне подтверждают, что юридических не было нарушений, но здесь вопрос в том числе и правил по транспарентности, если нужно их ещё больше усилить… И с другой стороны, хочу сказать, что в любом случае, продавая имущество и подписывая договор, общество должно знать, кто является реальным собственником этого имущества.