Антон Силуанов принял участие в работе Петербургского международного экономического форума

Из стенограммы выступления Антона Силуанова на сессии «Российская экономика в поисках стимулов роста»:

А.Силуанов: Коллеги, не соглашусь с тезисом о том, что мы ставим приоритет стабильности над ростом. Какой смысл в стабильности, когда нам нужно создавать новые рабочие места? Нам нужен рост экономики, рост доходов населения. Обеспечить рост без новых предприятий, без новых производств невозможно. Задача Правительства заключается в том, чтобы простимулировать, подстегнуть экономическую активность, активность бизнеса. Я думаю, что Фредерик скажет, что ещё не хватает России для того, чтобы обеспечить эти темпы роста. Да, у нас пока рост невысокий – за I квартал где-то полпроцента. Тем не менее мы этого и ожидали, это следствие тех изменений, в том числе налоговых, которые предложили.

Поэтому задача заключается в том, как правильно было сказано Фредериком, чтобы подстегнуть структурные изменения. Какие? Мы сейчас только раскручиваем национальные проекты, они точечно видны по тем проблемам, которые раньше не решались. Что имеется в виду? Производительность труда, инфраструктура, стимулирование экспорта, малый и средний бизнес. По всем этим точечным позициям направлены усилия Правительства и государства, для того чтобы развязать эти проблемы. Уверен, что это даст увеличение темпов экономического роста. Вы спросите: а где темпы экономического роста, почему 0,5%? Коллеги, мы только начинаем раскручивать этот механизм, он непростой, потому что в него входят федеральные, региональные решения, мы подтягиваем сюда бизнес. Это непростая работа. Коллеги спросят: «Почему бизнес не вкладывает? Почему большие прибыли за прошлый год?» Да и в этом году у нас очень неплохие объёмы роста прибыли. Я могу даже сказать по налогам, у нас налог на прибыль в текущем году растёт, больше 30% – 36%. Соответственно, прибыль росла за прошлый год и в этом году увеличилась. Почему нет инвестиций? Когда беседуешь с предпринимателями, они говорят: «Дайте нам стабильные условия. Мы хотим точно понимать, что наша инвестиция получит соответствующую отдачу, будем иметь доходность и сохранность наших инвестиций». Уже подготовлен законопроект о защите и поощрении капиталовложений, в котором будут на весь период внесённого проекта обеспечиваться стабильные условия. Нормальный инструмент? Считаю, что это хороший инструмент.

Кроме того, мы начали активную политику по снижению стоимости заимствования. Субсидирования процентных ставок раньше никогда не было. Никогда не было такого большого субсидирования при экспорте. Огромная программа по субсидированию экспортёров. Малое и среднее предпринимательство может иметь доступ к более дешёвым ресурсам, что важно для открытия новых производств. Считаю, что преференции, которые у нас сегодня действуют, во многом обеспечивают условия для роста. Что нужно? Сейчас многие наши предприниматели говорят о необходимости защиты прав предпринимателей и их собственности – в этом направлении ещё нужно будет поработать.

Многие говорили о том, что необходимо помимо защиты ещё и изменить работу наших контрольных органов. Это сделано. Посмотрите, как изменилась работа налоговой и таможенной служб за прошлый год. Сейчас нам нужно поработать в направлении защиты прав предпринимателей. В этом направлении у нас есть задел, и это направление даст нам дополнительную уверенность и доверие к власти со стороны бизнеса, а соответственно, это больше вложений и роста.

Я вижу, что мировая экономика замедляется. Почему? Не только за счёт протекционистских привлечений в торговле – это очень влиятельно, безусловно. Все меры по смягчению действующей кредитной политики или смягчению бюджетной политики действительно дали эффект – снизили ставку в Европе практически до нуля, увеличили дефициты бюджетов и начали стимулировать экономику. Это сработает на какой-то период, но бесконечно продолжаться не может. Центральные банки не будут дальше снижать ставку до отрицательных значений. Я хочу сказать, всему есть определённый предел. И я согласен с Эльвирой Сахипзадовной (Набиуллиной), что разово можно простимулировать, создать условия для проведения структурных изменений. Но считать, что это является постоянно действующим инструментом, постоянно работающим стимулом для экономики, невозможно. И сейчас как раз западные страны с этим столкнулись: дальше смягчать некуда, увеличивать бюджетное стимулирование тоже запредельно. Почему? Потому что огромные долги. Мы видим, что есть опыт, когда страны, накопившие значительные государственные и частные долги, не растут. Потому что ресурсы уходят на обслуживание этих обязательств. Поэтому здесь если уж и применять какие-то меры к стимулированию, то нужно под эти меры готовить структурные изменения, о чём мы и говорим.

Мы много говорим о Калви (Майкл Калви), надо же говорить в целом о ситуации. Да, Калви – иностранный инвестор. Да, есть вопросы правоохранительных органов к работе банка и компании, в которой он работал. Мне кажется, мы здесь слишком много уделяем этому внимания. Я бы хотел сказать, что надо системно смотреть на этот вопрос. Мы об этом говорили. Алексей Леонидович (Кудрин), я с Вами согласен. Помимо того, что мы проводим изменения с точки зрения налоговых стимулов, реализуем национальные проекты, делаем особые зоны для развития бизнеса, нам нужно заниматься доверием и климатом, которые связаны с работой нашей судебной и правоохранительной системы. В них такие же изменения должны произойти, как в работе контрольных служб – в первую очередь налоговой и таможни. Они изменились, у них произошли эти изменения. И у нас сейчас есть запрос на то, чтобы сделать более комфортной и более понятной, предсказуемой работу наших органов, которые обеспечивают защиту бизнеса, защиту предпринимателей – в этом и есть вопрос.

Понятно, что есть инцидент с Калви. Но существуют такие же инциденты и с нашими российскими бизнесменами, есть такие же инциденты на Западе. Посмотрите, сколько их. Но почему-то об этом не говорят и так много внимания этому не уделяют. Мой посыл заключается в следующем: не надо рассматривать конкретный инцидент, надо в целом решать проблему. Решение – это подготовка к изменению законодательства, подготовка мер по изменению функционирования судебных и тех органов, которые отвечают за правоохрану. В этом направлении нужно работать. Мы готовы. Вместе с Алексеем Леонидовичем подготовлен комплекс предложений по этой части.

Я отреагирую на то, что сказал Алексей Леонидович. На самом деле всё это есть в повестке. Ничего нового. Пожалуй, только с точки зрения судебной, правоохранительной системы нам ещё раз нужно посмотреть, а по всем остальным позициям – это вся наша повестка. Что касается предложения траты резервов, мы же договорились о том, что к тратам резервов будем подходить очень аккуратно. Почему? Резервы нас спасли в прошлом кризисе. Соответственно, нам нужно накопить их определённый объём, чтобы иметь безопасность для изменений, будь то изменение конъюнктуры цен на нефть, санкционные изменения. Это первое. Второе, трата резервов – это, по сути дела, ослабление бюджетного правила, что предлагает Алексей Леонидович. Если мы ослабим бюджетное правило, что это будет? Давайте не будем повышать НДС, поднимем цену отсечения до 45, а с учётом инфляции она будет выше. Цены на нефть упадут до 40 долларов за баррель, чем будем финансировать нацпроекты? Источника нет. Поэтому данный перераспределительный процесс как раз направлен на то, чтобы нам простимулировать отрасль.

Возвращаемся к началу нашей беседы. Отвечаю на Ваш вопрос, тратить ли резервы на инвестиции. Вы знаете, если это и делать, то надо подходить очень аккуратно. Мы договорились, что выведем критерии, по которым можем задействовать этот резерв. Это не трата, а инвестирование с тем, чтобы получить на рубль таких резервов десять частных инвестиций, тогда это будет иметь эффект. Но нужно делать это очень аккуратно, потому что, по сути, это ослабление нашей бюджетной политики.

…Любые войны – это плохо, и мы видим, что это влияет и на динамику мировой экономики, с одной стороны. Что касается того, как это повлияет на Россию, – если где-то есть ограничения в торговле, нужно занимать эти ниши. Мне кажется, наши предприниматели получают дополнительные шансы, на китайском рынке в том числе. Что касается ограничений в металлургии, Вы сказали, есть ограничения на внутренний спрос, – так надо развивать внешний спрос. Если у нас металлургия получила наибольшую прибыль и рост финансового потока за прошлый год, почему в эти отрасли не вкладываются здесь в России? Мы открываем целые новые ниши для стимулирования вложений. Ещё раз говорю, мы готовы идти даже на такие, что называется, сопровождения и создавать новые налоговые режимы, льготные налоговые режимы. Пожалуйста, вкладывайте. Я не вижу никаких проблем. И вот эти вложения, причём с учётом стимулирования как внутреннего, так и внешнего спроса, должны быть успешными. Мы видим, что в России можно успешно зарабатывать. У нас операционная рентабельность несырьевых отраслей около 10% – пожалуйста, зарабатывайте, радуйте нас.

Из стенограммы выступления Антона Силуанова на сессии «Евразийский экономический союз. Стратегия будущего»

Давайте начнём со второй темы: выигрывает ли Россия и каковы перспективы нашей интеграции? Мне кажется, очевидно, что от интеграции выиграют все – и более крупные экономики, и, может быть, чуть поменьше. Вопрос интеграции, как мы уже говорили, это более свободное движение капитала, рабочей силы, товаров, услуг. От этого выигрывают все страны, в том числе и Россия. Поэтому глобальный вопрос нашей повестки, который стоит перед союзом, заключается в дальнейшем расширении всех этих составляющих – положительных моментов интеграции.

Зоны свободной торговли, о которых мы сейчас говорили,  надо продвигать дальше, чтобы все страны – участники союза имели возможность продвигать свои товары, рабочую силу, получать и обмениваться капиталом и так далее. От этого выиграет союз, выиграют наши экономики. Поэтому мы должны уделять этому больше внимания. Хочется быстрее реализовать цифровую повестку.

Что касается вопросов расширения сфер нашего участия, зон свободной торговли, то мы зачастую сталкиваемся с тем, что  ставим свои национальные интересы на порядок выше, чем интеграционные. Да, конечно, все мы являемся представителями своих государств. Но раз мы вошли в интеграцию, давайте всё-таки учитывать интересы союза. Если мы вошли в интеграцию, нужно где-то уступать, идти друг другу навстречу. Но делать это надо быстро. Сколько раз мы обсуждали вопросы зон свободной торговли в Сингапуре? Процесс идёт медленно и зачастую тормозится из-за мелочей. Поэтому когда мы говорим о расширении нашей сферы влияния, то здесь надо двигаться гораздо быстрее.

Теперь по повестке. Первое – создание равных условий гражданам для работы, жизни и занятия бизнесом в наших юрисдикциях. Чтобы не было никаких проблем и границ при ведении бизнеса.

Что у нас происходит сегодня? Всё находится в зачаточном состоянии. У нас отсутствует единая электронная цифровая подпись, единые транспортные накладные, по которым постоянно возникают барьеры между бизнесом. То есть мы не создаём условий для активации бизнеса на территории нашего союза даже в таких мелочах.  Этой повесткой надо заниматься обязательно.

Второе направление. Мы провозгласили единые рынки – энергетический рынок, электроэнергии, финансовые рынки. Но вопрос, как мы будем этого достигать, надо обсуждать уже сейчас. Пока это есть у нас только в планах, а движения никакого нет. Без создания и открытия единых рынков, получения всеми от этого преимущества невозможно двигаться дальше.

Я имею в виду не только энергетические, товарные, но и финансовые рынки. Нам нужно сделать так, чтобы наши финансовые институты могли работать в Казахстане так же, как и в России, в Казахстане так же, как и в Армении, и так далее. То есть создать на всей территории союза единые правила регулирования и условия работы для наших компаний, финансовых институтов, аудиторских организаций. Всё это создаёт условия для упрощения жизни нашему бизнесу.

Следующее направление – это, конечно, интеграционные проекты, о которых мы тоже  уже говорили.  Например, Европейский союз, Airbus – это интеграционный проект. Нам таких проектов нужно побольше, чтобы каждая страна чувствовала свою вовлечённость в их реализацию и получала от этого дополнительные бонусы. Думаю, нам тоже необходимо будет разработать такого рода проекты.

Следующий вопрос. На предыдущем совете, который проходил с участием глав, Президент Киргизии предложил открыть базы работы наших таможенников. Давайте откроем, создадим единое облако. Мы готовы открыть наши таможенные базы. Но тогда откройте, пожалуйста, и свои.

У нас сейчас постоянно идут споры по распределению этих таможенных пошлин. Почему? Потому что каждый хочет сказать: я плачу больше, а получаю меньше. Давайте создадим единую открытую базу в первую очередь, с информацией о том, сколько приходит таможенных товаров, сколько потребляется на территории соответствующего государства, сколько идёт из этих товаров в другую страну, чтобы определить нашу долю таможенного «пирога», таможенных пошлин. Давайте быть более открытыми в этом союзе, и тогда, конечно, появится доверие.

Цифровые рынки, цифровизация – безусловно, это связывающий, интеграционный проект. Я всё время говорю, что «цифра», прослеживаемость, маркировки, единые электронно-цифровые подписи и так далее – это то, без чего союз не может существовать. Если мы действительно говорим об интеграции, союзном строительстве, то это, по сути,  кровеносный сосуд, без которого ни бизнес, ни государство не смогут существовать. Поэтому очевидно, что такого рода интеграционные проекты нам нужно было реализовать вчера.

Мы тут немножко поспорили про маркировки на последнем совете. Говорили о том, что Россия, отрываясь от всех, ускоренно создаёт маркировки для своих товаров. Но мы говорили об этом уже несколько лет. Странно, что никто к этому не шёл. Когда одна из стран выходит вперёд, надо, наоборот, концентрироваться, интегрироваться и вместе решать такие задачи.

Что сделать нам не  удалось? Возможно, создать такие стимулы для работы комиссии. Сейчас будет новое белорусское председательство. Необходимо будет сразу поставить задачи на четырёхлетний период: что должна сделать комиссия, решение каких задач обеспечить за этот период. Спустить эти так называемые ключевые показатели эффективности до соответствующих министерств, обозначить им это и мониторить. Потому что зачастую у нас получается так, что не все министерства и ведомства вовлечены в это дело. Когда отраслевые ведомства в каждом государстве пытаются проводить свою повестку, двигаться в едином направлении, которое должно быть выработано и обозначено как наша основная задача на следующий четырёхлетний период, не получается.

Конечно, я согласен, что необходимо совершенствовать процедуры. Мы столкнулись с тем, что, предположим, по таким вопросам, как антидемпинг, есть право вето. Как может быть право вето по антидемпингу у той страны, которая заявляет вопрос о демпинге? То есть процессуальные темы такого рода нам тоже предстоит решать, без них работа комиссии не будет эффективной. Поэтому делать это надо, и делать хорошо.