Форум информационных технологий «Цифровые решения»

Выступление Председателя Правительства Михаила Мишустина

Выступление Заместителя Председателя Правительства – Руководителя Аппарата Правительства Дмитрия Григоренко

Выступление генерального директора ПАО «МТС» Инессы Галактионовой

Выступление Тиграна Худавердяна

Выступление директоры фирмы «1С» Бориса Нуралиева

Выступление президента группы «Т-технологии» Станислава Близнюка

Выступление генерального директора «ИКС Холдинг» Алексея Шелобокова

Выступление Александра Шульгина

Выступление сооснователя фонда развития кибербезопасности «Сайберус» и компании Positive Technologies Юрия Максимова

Выступление ректора Московского физико-технического института Дмитрия Ливанова

Форум информационных технологий «Цифровые решения» впервые проводится Минцифры при поддержке Правительства. Мероприятие объединит ведущих представителей российского ИТ-бизнеса и органов государственной власти для диалога по всем направлениям цифровой трансформации.

Форум пройдёт с 12 по 15 ноября в Москве, в Национальном центре «Россия». Мероприятие откроет пленарная сессия, посвящённая вопросам достижения технологического лидерства России и реализации национального проекта «Экономика данных». В рамках пленарной сессии также будут обозначены ключевые направления, определяющие дальнейшее развитие ИТ-отрасли. 

В дни форума в Национальном центре «Россия» будет работать выставка лучших отечественных ИТ-продуктов. Экспозиция выставки разделена на восемь тематических зон по ключевым направлениям цифрового развития страны: «Связь и телеком», «Государственные услуги», «Софт», «Искусственный интеллект», «Платформы и сервисы», «Кибербезопасность», «Российское “железо„», «Кадры и обучение».

Деловая программа форума охватывает три тематических блока: бизнес, общество, федеральные и региональные органы власти. Для каждого из направлений отводится свой день. Всего в рамках деловой программы запланировано более 90 сессий, в которых примут участие более 600 спикеров.

На полях форума также состоится церемония награждения победителей национальной премии «Цифровые решения». Она отметит ИТ-проекты, внёсшие значительный вклад в цифровизацию страны.

Пленарное заседание форума

Из стенограммы:

М.Мишустин: Добрый день, уважаемые друзья! Уважаемые коллеги!

Хочу поприветствовать всех участников и гостей первого российского форума информационных технологий «Цифровые решения». Он объединил экспертов, лидеров ИТ-отрасли, предпринимателей, представителей государственных структур. И конечно, даёт отличную возможность обсудить будущее цифровой трансформации нашей экономики, создания и внедрения инноваций в широком смысле этого слова. И вместе определить стратегию дальнейшего развития для достижения технологического лидерства страны. Это является одной из национальных целей, которые утверждены нашим Президентом.

Отечественная ИТ-индустрия занимает сегодня лидирующие позиции по темпам роста ключевых показателей за пять лет среди всех крупных отраслей. Её вклад в валовой внутренний продукт за такой период практически удвоился и составил на сегодня 2,4%.

Рекорды и в разработке программного обеспечения – за первую половину текущего года этот сегмент прибавил треть.

Самое главное – стало выпускаться больше востребованных и конкурентоспособных продуктов, что подтверждает в том числе и масштабная выставка, которая сегодня проходит и с которой мы все ознакомились. На ней представлены российские операционные системы, в том числе для мобильных устройств – сегодня мы подробно говорили о них на стендах, – системы управления базами данных, центры обработки данных и ещё целый ряд важных офисных решений для корпоративных коммуникаций, для программно-аппаратных комплексов, цифровые ассистенты, ассистенты и агенты искусственного интеллекта и многое другое.

Конечно, спрос на всё это есть. И продажи собственных информационно-технологических услуг, продуктов последовательно увеличиваются. Только в первом полугодии объём их реализации вырос более чем на 14,5%.

Компании активно вкладываются в расширение бизнеса, модернизацию и, что очень важно, в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. А также в создание инфраструктуры для развития и применения технологий искусственного интеллекта и облачных решений. По сути, они формируют базу для долгосрочного технологического лидерства.

Инвестиции в основной капитал предприятий ИТ-отрасли за первую половину текущего года составили около 300 млрд рублей. И второй год подряд они превышают совокупные инвестрасходы телеком-операторов.

Важно сохранить набранные темпы, которые стали возможны благодаря слаженным, по‑настоящему командным усилиям бизнеса, разработчиков, заказчиков. И конечно, таланту наших новаторов, которые не боятся воплощать в жизнь свои творческие идеи.

Сыграли роль и беспрецедентные по масштабу преференции, предусмотренные для нашей ИТ-отрасли по поручению Президента. Как вы помните, они вводились в несколько этапов. Прежде всего – для аккредитованных организаций. Такой статус могут получить не только разработчики программного обеспечения, но и «цифровые» предприятия реального сектора, которые создают продукты, востребованные нашими гражданами, – платформы электронной коммерции, онлайн-кинотеатры, облачные сервисы, решения в области кибербезопасности и многое другое.

Меры государственной помощи дали ощутимые результаты. Только в прошлом году вклад аккредитованных компаний в ВВП страны составил почти 6%, а их выручка увеличилась на 27%, достигнув 12 трлн рублей.

С учётом значимости ИТ-сектора для российской экономики мы продолжаем курс на его поддержку.

Планируется, что со следующего года для этого бизнеса будут действовать льготные тарифы страховых взносов – на уровне 15%, что в два раза ниже, чем для остальных отраслей. А если доход сотрудников компании больше предельной базы, то такие взносы составят ещё меньше – 7,6%.

Кроме того, налог на прибыль не превысит 5%.

По просьбе предпринимателей сохранили льготу, которая освобождает их от уплаты налога на добавленную стоимость при продаже отечественных программных продуктов.

А у покупателей российского программного обеспечения и программно-аппаратных комплексов из соответствующего реестра и дальше будет оставаться возможность зачесть такие расходы по двойному коэффициенту, за счёт чего сократить базу налога на прибыль.

Для будущих успехов ИТ-отрасли необходимо усилить кооперацию бизнеса и государства.

Надо вместе, уважаемые коллеги, двигаться вперёд.

Хочу выделить самые перспективные направления.

Прежде всего это дальнейшее развитие платформенной экономики. Сегодня она, по данным Высшей школы экономики, обеспечивает около 5% валового внутреннего продукта России. Открывает новые возможности для граждан и бизнеса.

Людям становятся доступнее удобные сервисы, которые экономят время и силы.

Людям становятся доступнее удобные сервисы, которые экономят время и силы, без многих уже сложно представить обычную жизнь. Миллионы людей ежедневно совершают онлайн-покупки, пользуются цифровыми системами для заказа услуг и аренды, банковскими приложениями, справочными и развлекательными ресурсами и многим другим.

Если говорить о частном секторе, то компании получают новый способ организовать свою деятельность – оптимизировать процессы, скорее выводить свою продукцию на рынок, упростить логистику и в целом взаимодействие с потребителями.

В России это позволяют делать свыше десятка платформ, и все они конкурентоспособны.

Объёмы электронной торговли только за первое полугодие увеличились более чем на треть, превысив уже 5 трлн рублей. Существенный вклад в рост этого рынка не первый год вносят крупные универсальные интернет-площадки – маркетплейсы. По поручению Президента Правительство совершенствует нормативную базу, чтобы защитить интересы людей, которые используют их, а также – предпринимателей, реализующих на них товары и услуги. Для чего с учётом обратной связи от бизнеса был подготовлен соответствующий федеральный закон. Он принят и вступит в силу с октября следующего года.

Отмечу и то, что маркетплейсы способствуют развитию смежных областей.

Например, в трёх крупных российских городах получить товар из интернет-магазинов можно благодаря беспилотным роверам. Они проходят до 70 км на одном заряде. Такой способ – ещё вчера мы думали, что он фантастический, – становится дешевле с каждым годом и уже стоит меньше курьерской службы. Что выгодно как предпринимателям, так и покупателям.

Следующее направление, которое выделю, – это дальнейший курс на замещение иностранного программного обеспечения.

Уход зарубежных организаций с нашего рынка открыл в том числе и для информационно-технологической отрасли возможностей, которыми её представители успешно воспользовались. Очень много предприятий существенно нарастили зрелость своих продуктов и закрыли появившиеся ниши своими решениями.

Активно внедряется российское базовое общесистемное программное обеспечение. Это и операционные системы, и офисные программы, платформы виртуализации. За последние три года объём продаж такого софта вырос в два раза.

Динамично развивается и корпоративный сегмент. Компании переходят на отечественные системы управления ресурсами предприятия. На ЦИПРе мы как раз обсуждали эти решения в области промышленности. Растёт конкуренция внутри рынка, он пополняется и новыми участниками. Продукты уже вышли на уровень производительности, который соответствует требованиям самых больших корпораций.

Выпускаются специализированные версии для конкретных отраслей.

Приведу пример: в машиностроении, в строительстве, например, применяются российские программы автоматизированного проектирования, инженерных расчётов и управления жизненным циклом. А ведущий металлургический холдинг создал собственную математическую модель для управления станом холодной прокатки и уникальную высокоточную систему измерения профиля горячекатаного металла. И это очень важные достижения и решения, о которых совсем недавно мы и думать забыли.

Более 50 крупных промышленных корпораций вместе занимаются развитием открытой автоматизированной системы управления технологическими процессами. Решаются сразу две задачи: c одной стороны, такая платформа нужна, чтобы наладить бесперебойное функционирование предприятия, а с другой – надо добиться совместимости оборудования разных производителей и, конечно, гибкости для его будущей модернизации. Уже готов программный контроллер с открытым кодом – это основной элемент для дальнейшей автоматизации. Мы знакомились как раз с ним летом на конференции «ЦИПР». И конечно, ждём от разработчиков новых успехов.

Правительство поддерживает спрос на отечественные решения. Именно они получают преференции при закупках в органах государственной власти, в госкорпорациях, на объектах критической информационной инфраструктуры, при реализации ведомственных программ цифровой трансформации.

Президент подчёркивал, что наша стратегическая задача – кратно увеличить использование на основных направлениях национального программного обеспечения. И мы продолжаем идти к этой цели.

Чтобы ускорить создание и внедрение таких продуктов в промышленности, сформированы, напомню, индустриальные центры компетенций. Они объединили крупных заказчиков и разработчиков софта для воплощения в жизнь востребованных инициатив, в том числе с государственной поддержкой. Многие корпоративные программные продукты, о которых говорил, – это как раз результат этих усилий. Благодаря им появились и другие прикладные решения. Например, системы поиска багажа, оперативного управления перевозками «Российских железных дорог», авиационная сервисная платформа и многое другое.

Практически по всей стране – в 78 регионах – установлено более 1200 отечественных базовых станций четвёртого поколения. И до конца года на площадке завода в Дубне будет завершено (сегодня мы как раз видели) производство 3 тыс. единиц такого оборудования различного стандарта.

В конце октября закончился ещё один приём заявок на реализацию особо значимых проектов в рамках индустриальных центров компетенций. Это уже, напомню, третья волна. Отобранные инициативы получат гранты от 100 млн до 2 млрд рублей. Общий объём поддержки в этом году может превысить 8 млрд рублей. И эти средства можно будет направить на покрытие до половины расходов на создание новых решений. Причём существенно усовершенствовали критерии для определения победителей. Теперь будет учитываться потенциал тиражирования, размер предполагаемой выручки от продаж и возможность использования на объектах критической информационной инфраструктуры. Разработчики, которые реализуют такие проекты, получат ещё и статус системно значимых.

А чтобы поддержать внедрение новых отечественных программ, которые появляются благодаря индустриальным центрам компетенций (ИЦК), мы и дальше будем возмещать крупным промышленным компаниям до половины стоимости этих решений.

В целом продолжим формировать условия для развития рынка индустриального программного обеспечения с учётом потребностей наших производств. Подробнее все предложения мы рассмотрим летом на соответствующей конференции ЦИПР.

Я хочу, пользуясь случаем и возможностью, попросить вас присоединиться обязательно к этой работе.

Третий приоритет совместных действий государства и бизнеса – это расширение отечественных вычислительных мощностей и укрепление российской радиоэлектронной промышленности.

Правительство предусматривает существенные ресурсы, чтобы нарастить производство в этом секторе. За прошлую трёхлетку в отечественную электронику вложено свыше 300 млрд рублей. Утверждена концепция развития испытательных полигонов, распределённой лаборатории для опытной эксплуатации серийного оборудования. Выполняется целый ряд мероприятий по созданию отдельных продуктовых линеек – цифровой и цифроаналоговой микроэлектроники, СВЧ-электроники. А также изделий фотоники – лазеров, лидаров, трансиверов, терминалов космической лазерной связи и многих-многих других элементов.

Уже освоили технологии сложных продуктов в сфере средств криптографии и защиты информации, промышленных контроллеров, оперативной памяти, решений для оборота и хранения электронных документов и многое другое.

Объём реализации российской радиоэлектронной продукции в прошлом году был на 6% выше запланированного. А её доля на внутреннем рынке составила более 60%.

Такие технологии, конечно, нужны для опережающего выпуска прорывных решений в области искусственного интеллекта. Это четвёртое направление для усиления кооперации государства и бизнеса.

По поручению Президента Правительство оказывает поддержку центрам на базе вузов и научных организаций, которые проводят изыскания в этом секторе. Также сегодня ознакомились с одним из решений на стенде. Предоставляем государственные гранты – до почти 350 млн рублей каждый на такие цели.

Их получают 13 исследовательских центров. Большинство из них сконцентрировались на формировании заделов для развития сильного искусственного интеллекта, который способен к самообучению. Остальные – разрабатывают прикладные решения для самых различных отраслей экономики.

Глава государства подчёркивал, что Россия должна стать мировым лидером не только по созданию, но и по масштабу применения, проникновению таких технологий во все без исключения сферы нашей жизни.

В России уже сейчас персональные ассистенты на основе искусственного интеллекта появляются в большинстве крупных цифровых экосистем, на маркетплейсах и в банках. Робот Макс, всем известный, на портале госуслуг в день оказывает свыше 2 млн консультаций и помогает пользователям оформить соответствующие документы.

А отечественные умные колонки стали по‑настоящему массовым продуктом. Их в стране уже 15 млн.

С распространением искусственного интеллекта, языковых моделей будет расти и спрос на облачную инфраструктуру. И она, конечно, активно развивается. За последние три года количество стоек в коммерческих центрах обработки данных выросло более чем в полтора раза. А число предприятий, использующих публичные облака для создания своих приложений, уже удвоилось. Компании применяют уже готовые приложения для взаимодействия с клиентами, с партнёрами, для соответствующего анализа информации, проектного управления. И многие не уступают по качеству, по функциональности иностранным.

Важно опираться именно на отечественные продукты. В этом залог сохранности данных, бесперебойного функционирования процессов и, если хотите, суверенных решений своей страны.

Хочу поручить Министерству цифрового развития, связи и массовых коммуникаций определить требования к облачной инфраструктуре, которая необходима для размещения на ней корпоративных систем, признанных объектами критической информационной инфраструктуры. А также – сформулировать условия доступа к российским облачным сервисам искусственного интеллекта для решения задач государственного управления и социальной сферы. Друзья, время уже настало это определить.

Укрепление информационной безопасности, конечно, входит в число приоритетов. Это ещё одно – пятое – направление для совместного движения вперёд. Инвестиции в столь значимый сектор растут во всём мире.

Отечественные разработчики выводят на рынок новые продукты. Запускают платформы, которые позволяют быстро и эффективно реагировать на возникающие риски. Сегодня мы на стенде увидели очень большое количество приложений, цифровых двойников, которые эмулируют эти задачи.

Профессиональные организации предоставляют и сервисы для обеспечения устойчивости информационно-технологических систем к цифровым угрозам. Сегодня мы как раз говорили о терминах, о терминологии с коллегами. Мне показалось, что называть специалистов по анализу устойчивости и безопасности информационных систем белыми хакерами не совсем корректно. Не знаю, поддержит ли меня сообщество информационных технологов.

Чтобы в целом снизить возможные уязвимости предприятий, очень важно активнее создавать и внедрять перспективные технологии информационной безопасности, переходить на российский софт и «железо», и мы продолжим системно этим заниматься.

Рассчитываю, что бизнес очень ответственно отнесётся к выполнению такой задачи.

Для стабильной работы организаций, всех секторов экономики потребуется и качественная связь. И одним из приоритетов Правительства является формирование современной и защищённой телекоммуникационной инфраструктуры.

Это важно и для развития других отраслей. В том числе – беспилотных технологий. Здесь уже есть успехи. Сегодня на трассах, на полигонах используется 90 беспилотных грузовиков. Только в текущем году их пробег превысил 8,5 млн км.

И в октябре автономный легковой автомобиль совершил самостоятельную поездку в 400 км из Тулы в Москву и обратно. Водитель-испытатель был в машине, но ни разу, и это зафиксировано, не вмешивался в работу системы, в управление.

Формирование полноценного рынка наземных перевозок таким транспортом, без сомнения, будет продолжено.

Например, коммерческие компании работают над тем, чтобы уже в следующем году в столице запустить первые беспилотные такси с водителем-испытателем в салоне. Конечно, подобные технологии должны внедряться только после того, как пройдут все необходимые испытания и докажут, что безопасны и удобны для граждан. Прошу обратить на это особое внимание.

Уважаемые коллеги! Друзья!

Будущие успехи ИТ-отрасли, разумеется, зависят от конкретных людей, которые в ней трудятся. И мы уделяем самое серьёзное внимание подготовке кадров.

За последние пять лет число выпускников по профилю информационных технологий выросло уже на 27%. Каждый десятый выпускник вуза получает образование именно в этой сфере. В прошлом году на бюджетные места по ИТ-специальностям было принято около 130 тысяч человек.

В текущем году значительно расширилась кооперация ведущих отечественных компаний с нашими вузами. Запущены десятки совместных инициатив, прежде всего по таким актуальным направлениям, как программная инженерия, микроэлектроника, телекоммуникации, космическая связь, системы искусственного интеллекта. С 1 сентября в сотрудничестве с университетами и технологическими корпорациями появилась и новая линейка программ обучения высококвалифицированных айтишников уровня «мидл». К 2030 году по ней планируется выпускать не менее 3,5 тысячи разработчиков и свыше 10 тысяч специалистов в области искусственного интеллекта.

Сейчас в российской ИТ-индустрии 1,1 миллиона сотрудников. Только в этом году в неё пришло более 100 тысяч человек. Потребности, конечно, у нас ещё выше. И важно, чтобы бизнес активнее участвовал в подготовке своих будущих команд. Укрепление кадрового потенциала отрасли – это наше с вами, дорогие друзья, общее дело.

При принятии решений, которые касаются ИТ-отрасли, мы очень стараемся всегда прислушиваться к мнению предпринимателей. Вы изнутри знаете ситуацию, понимаете, какие шаги дадут максимальный эффект и будут стимулировать развитие индустрии.

И сегодняшний форум стал отличной площадкой для такого доверительного, открытого и честного диалога. Он будет способствовать развитию ИТ-сектора и укреплению цифровой независимости нашей страны.

Объединяя знания, опыт и идеи, мы сможем не только отвечать на вызовы времени, но и создавать новые возможности для совместного движения вперёд.

Хочу от всей души вас поздравить с успешным проведением форума и пожелать всего доброго. Спасибо.

А.Суворова (модератор): Спасибо Михаилу Владимировичу. Форум открыт, мы сейчас подробнее поговорим об основных направлениях развития цифровой отрасли. Приглашаю на сцену Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации – Руководителя Аппарата Правительства Дмитрия Юрьевича Григоренко.

Д.Григоренко: Здравствуйте. Цифровизация стала частью нашей жизни, и мы настолько к ней привыкли, что, наверное, в какой‑то момент перестали её замечать. И на сегодняшний день мы живём в мире, в котором, если мы что‑то не получаем в режиме реального времени или в формате онлайн, мы этому удивляемся.

А молодое поколение, наверное, даже и раздражается. То есть у нас уже выросло целое поколение, которое в принципе не понимает, как можно что‑либо не получить в режиме реального времени. И это данность, с которой нам нужно не только мириться, а от которой нам нужно отталкиваться.

Мы спокойно делаем покупки через маркетплейсы, вы видели цифры, подписываем документы электронной подписью, оформляем справки. Мы сейчас смотрели на выставке портал госуслуг, которым ежедневно пользуются 14 миллионов человек. Всё это – наш цифровой мир. И нас на сегодняшний день удивляют форматы, которые вводятся в нашу жизнь и не имеют цифрового решения.

Цифровые сервисы и услуги для нас стали стандартом удобства, комфорта, сервисности. Выставка – это то, что обычный человек может увидеть и потрогать. Но чтобы это всё работало, чтобы то, что мы видим на экране компьютера, смартфона, реагировало на наши действия и услуга появлялась, есть вторая сторона цифровизации, так называемое закулисье. Сегодня здесь как раз собрались те люди, которые, в хорошем смысле слова, это закулисье создают.

То есть решение задач, которых обычный человек не видит, но без них цифровизация не работает, это и есть всё то, что мы с вами делаем. Это своё программное обеспечение, своя инфраструктура, свой искусственный интеллект. Извините, не во всех странах мира есть свой искусственный интеллект. У нас две модели. Свои айтишники, свои айтишники с высоким уровнем компетенции, это отдельная категория айтишников.

Свои форматы данных, свой ЦОД, свой электронный документооборот, спутники и так далее. Без всего этого невозможно двигаться дальше, невозможно масштабировать сервисы, комфорт, надёжность, безопасность, качество. И всё, что уже сделано для цифровизации страны, – это результат совместной работы государства и бизнеса. Наши достижения – это общие достижения.

Но и вызовы, которые стоят перед нами на сегодняшний день, – это общие вызовы. Поэтому строить это за кулисье, строить этот бэк, извините меня за терминологию, для дальнейшего развития мы должны вместе. И мы сегодня на этой площадке собрали все сферы отрасли, которые так или иначе занимаются цифровизацией, запустили целый форум.

Задача – обсуждение приоритетов, обмен опытом. Мне кажется, это совершенно разумно – посмотреть всё то лучшее, что есть у коллег, с тем чтобы не тратить время, усилия, деньги на прохождение каких‑то дистанций. Подхватывать лучшие решения, которые у нас уже созданы.

Потому что любой проект начинается с общей задачи, с общего представления о результате. Я надеюсь, что в рамках этого форума мы все вместе договоримся об этом образе результата. И не только договоримся, но мы этот образ результата сделаем, и я искренне рассчитываю на нас.

Мы готовы к любой работе, к любым вызовам. Мы натренированы от информационной безопасности до моделей с искусственным интеллектом, поэтому добро пожаловать на форум.

А.Суворова: Дмитрий Юрьевич, попрошу Вас остаться на сцене. Вместе будем обсуждать развитие IT-отрасли. Что уже сделано и какие вызовы сегодня стоят перед нами. У меня сразу есть вопрос первый к Вам, Дмитрий Юрьевич. Вы сейчас выступали. Скажите, пожалуйста, часто ли Вы используете искусственный интеллект, когда готовитесь к выступлениям, или нет? Может быть, в обычной жизни Вы его используете?

Д.Григоренко: Я вообще не использую искусственный интеллект – ни в обычной жизни, ни когда готовлюсь к выступлениям.

А.Суворова: А как же Вы тогда рассказываете о том, что…

Д.Григоренко: Я его тестирую, пытаюсь разобрать и найти в нём изъяны.

А.Суворова: Спасибо, Дмитрий Юрьевич!

Расскажу о формате, в каком мы будем работать. У нас восемь блоков, начиная от связи и телекома, заканчивая кибербезопасностью и кадрами.

В каждой презентации будет три направления: это достижения, вызовы и приоритеты.

Сейчас мы начнём с первого блока – это связь и телеком. Приглашаю на эту сцену Инессу Галактионову – генерального директора «МТС».

И.Галактионова (генеральный директор ПАО «МТС»): Коллеги, добрый день! Благодарю за то, что дали возможность первой открыть дискуссию, потому что, конечно, телеком-отрасль бесконечно важная для государства, для граждан, в целом для развития цифрового общества.

Начну с того, что удалось сделать в 2025 году. В 2025 году телеком-отрасль показала очень достойные результаты по трём направлениям: развитие инфраструктуры связи в регионе, инновационное развитие и формирование технологического суверенитета. Немного расскажу о каждом из направлений.

По развитию связи в регионе. Телеком-операторы вошли в очень конструктивно-плодотворное взаимодействие с субъектами Российской Федерации, определили формат стройки, покрытия автодорог, населённых пунктов. Очень много субъектов в том числе откликнулись и начали софинансировать эти проекты, помогать с инфраструктурой.

В этом деле нам хорошо помог инвестиционный налоговый вычет (ИНВ), потому что благодаря ИНВ за последние три года вся отрасль смогла реинвестировать в структуру регионального развития порядка 30 млрд рублей.

Такие примеры успешно были реализованы в ряде областей: Кемеровская, Кировская, Тверская области, Татарстан, Башкортостан. Сотни километров автодорог – и федеральных, и региональных – были покрыты связью. Много населённых пунктов, малых населённых пунктов, в том числе труднодоступные локации, туристические зоны.

Очень важно отметить, что в этом году были вынужденные отключения связи, и нам удалось с регулятором, с государством очень быстро, в считаные недели решить задачу, связанную с белыми списками. Белые списки помогли продолжать оказывать услуги связи, давать комфортный доступ жителям нашей страны к сервисам, услугам, цифровым сервисам, несмотря на ограничения связи.

И здесь вот такой редкий, важный пример, как государство и бизнес очень быстро нашли решение сложной задачи. Нам удалось соблюсти баланс между обеспечением безопасности населения и доступом к услугам связи.

Важно отметить инновационное развитие отрасли. В этом году очень много было представлено на рынок продуктов и решений, связанных с искусственным интеллектом. Причём мы уже перешли стадию хайпа, когда мы только об этом говорили. Вы видите, очень много решений у операторов связи, где искусственный интеллект интегрирован в тарифы, в решения, в том числе в управление инфраструктурой. Это даёт, безусловно, и колоссальные возможности пользователям с точки зрения пользовательских сценариев, в том числе хорошо работает на оптимизацию ряда затрат.

Но помимо применения искусственного интеллекта ряд операторов объявили о своих планах заниматься развитием гибридной спутниковой связи. И мы считаем, что подобные такие капиталоёмкие проекты, безусловно, выведут Россию на новый уровень. Во‑первых, это позволит нам покрывать отдалённые населённые пункты и места. И в том числе реализовывать такие проекты, как беспилотный транспорт, о котором говорили выступающие ранее. Поэтому все эти элементы, конечно, приводят к очень хорошему прогрессу развития отрасли.

Ещё остановлюсь на важном аспекте – это формирование технологического суверенитета. Этот год стал реально годом прорыва, когда у нас появились на сетях полноценно произведённые в России базовые станции. Сейчас на сетях уже порядка сотни базовых станций, работающих под нагрузкой, в разных регионах, в разных климатических условиях. Российские производители, такие как «Иртея», «Булат». Здесь очень важно отметить, что помимо российских операторов связи заинтересовались нашим оборудованием в том числе и наши партнёры из ближайшего зарубежья. Поэтому сейчас проходят первые тестирования.

Но помимо достижений, о которых я только что рассказала, конечно, перед отраслью стоят очень большие вызовы.

Нагрузка на сеть растёт. Потребление трафика данных растёт каждый год на 18–20%. Притом что у нас в телекоме достаточно сильно ограничены возможности получения дополнительного дохода и доступа к капиталу. Помимо всего прочего, отрасль в России уже в потолке. Как вы знаете, порядка двух сим-карт приходится на человека.

И конечно, в нашей отрасли очень много элементов, связанных с санкционным давлением. Плюс очень большое ограничение по международному сотрудничеству.

При этом, хочу отметить, связь в России является одной из самых дешёвых в мире.

Все эти элементы, конечно, оказывают очень большое давление на отрасль, которой нужно развиваться, которой нужно в том числе вкладывать в развитие государственных инициатив, таких как экономика данных. И здесь для нас всех достаточно большой вызов, потому что каждый из нас – каждый телеком-оператор, каждая компания, которая работает в отрасли, – должен в первую очередь найти инструменты для стабильности бизнеса в непростых условиях высокой ставки. Телеком-отрасль очень капексоёмкая, очень много денег мы инвестируем в развитие инфраструктуры, в цифровые продукты. То есть, с одной стороны, мы должны оставаться устойчивыми, не уйти в пике. С другой стороны, у нас есть очень важные задачи по реализации государственных инициатив, таких как нацпроект «Экономика данных». И параллельно с этим, конечно, нам ещё нужно дальше развиваться, мы же не можем стоять на месте, потому что хотим перейти из просто операторов, которые исторически были «трубой» по передаче огромного количества данных, в реально цифрового партнёра для государства, который может реализовывать такие сложные инициативы, как проект «Экономика данных», когда мы и для государства, и для бизнеса, и для граждан являемся такой платформой для цифровизации. Для того чтобы перейти на этот новый уровень, для того чтобы иметь возможность искать эти новые источники роста, мы видим несколько приоритетов развития. Сейчас о них расскажу.

Первое – переход на 5G. Мы все об этом говорим. Мы абсолютно уверены, что в ближайшее время наш регулятор найдёт решение, и мы будем счастливы начать реализовывать технологию 5G на сетях.

Технологический суверенитет. Помимо того, о чём я уже сказала – базовые станции и так далее, нам нужно в том числе вкладывать в искусственный интеллект, в развитие цифровых продуктов.

И безусловно, социальная функция. Конечно, мы дальше продолжим инвестировать в отрасль, в малонаселённые пункты, в труднодоступные места, но и пытаться балансировать со стоимостью для населения.

А.Суворова : Спасибо большое.

Дмитрий Юрьевич (обращаясь к Д.Григоренко), может, у Вас вопросы есть по ходу выступления?

Д.Григоренко: Можно не по программе?

А.Суворова: Это ещё интереснее.

Д.Григоренко: «МТС» реально очень здорово вкладывается в отечественную инфраструктуру – от базовых станций до технологий. Но у меня вопрос другой – об искусственном интеллекте.

«МТС» – одна из компаний, у которой искусственный интеллект отрабатывает входящие звонки на предмет мошенничества. Собственно, у меня давнишний вопрос – может быть, не очень удачный формат я выбрал, но по‑другому сложно вас поймать. Вы сейчас блокируете звонки, когда понимаете, что звонит мошенник. Или, когда во время разговора технология определяет мошеннический звонок, идёт сообщение. А не планируете ли вы вводить какое‑то предупреждение – как маркировка, допустим, для абонента, когда идёт входящий звонок: «Осторожно, мошенники!».

Тем самым вы немного в качестве упадёте с точки зрения точности определения мошеннических звонков, но, с другой стороны, это будет такой серьёзный барьер, что ли, для граждан, который нужно будет преодолеть, чтобы продолжить разговор с абонентом.

И.Галактионова: Во‑первых, спасибо за идею, за мысль. Сейчас, как вы знаете, действительно, мы блокируем звонки – по очень большим триггерам, аналитике и так далее. Как я уже говорила, порядка 2,5 млрд звонков с начала года было заблокировано. У нас есть ещё такая функция: если вдруг звонок всё‑таки дошёл, в рамках разговора будет оповещение, что с вами говорит мошенник.

Плюс, вы знаете, сейчас вышел закон о маркировке. Любые звонки с неопознанного номера так или иначе будут маркироваться. Понятно, что порядочные компании, клиенты – там будут указаны их названия. Возможно, действительно, если мы будем понимать, что это мошенник, может быть, будем предупреждать таким образом наших абонентов. Спасибо за идею.

Д.Григоренко: Если у вас технология работает, зачем вам ждать от государства регулирования? Это стоит каких‑то денег – на внедрение и маркировку. Мне кажется, если вы сами сделаете, было бы здорово.

Спасибо Вам.

А.Суворова: Дмитрий Юрьевич, не зря собрали здесь компанию. Есть возможность спокойно поговорить, никого не вылавливать – как Вы говорите, Инессу было не поймать.

Давайте перейдём ко второму блоку. Дальше мы поговорим о сервисах. Приглашаю на эту сцену Тиграна Худавердяна – «Яндекс».

Т.Худавердян: Добрый день, друзья!

Спасибо, что дали возможность выступить за такую важную индустрию. Нам надо себя, мне кажется, вначале похвалить, давайте это сделаем.

«Яндекс» основан в 1997 году. Я только что посмотрел: «Озон» – в 1998-м. «1С» не успел посмотреть, извините. Но получилось так – просто это медицинский факт, что в России сейчас одни из лучших сервисов в мире. Это понимаешь, когда путешествуешь, приезжаешь в другую страну, в другой город. Просто гигантский разрыв. Мы точно одни из лидеров на планете по качеству городских сервисов. Всё что угодно – услуги, классифайды, финтех, банки, e-com… В действительности у нас суперклассные сервисы.

И второе, на что я хотел обратить внимание: недостаточно сделать хороший сервис, нужно ещё построить хороший бизнес, для того чтобы эта машина была самовоспроизводима. И сегодня в России несколько экосистем, сильных, устойчивых, которые построили успешные бизнес-модели вокруг этих лучших сервисов. Почему это важно? Потому что сегодня нужно создавать новые сервисы. А чтобы создавать новые сервисы, нужно иметь интеллектуальный капитал, обычный капитал, денежный, и так далее.

И третье достижение – нам повезло по разным причинам – и нам, индустрии, и стране: мы смогли практически все эти сервисы создать сами, на собственных технологиях. Я, если честно, сейчас и не припомню, что – из сервисной индустрии во всяком случае – самое популярное сейчас или в числе лидеров не сделано в России, российскими разработчиками. У нас есть на это экспертиза. В общем, похвалили. Мне кажется, надо поаплодировать всей индустрии. Мы вообще большие молодцы.

Но переходим к вызовам.

Плохая новость заключается в том, что всё это сейчас надо переделать. У нас новая большая технологическая революция. Приходит искусственный интеллект. Когда появились мобильные телефоны, стало понятно, что все сайты надо переверстать, переделать и создать мобильные приложения. Похожая история сейчас будет со всеми нами. Внедрение искусственного интеллекта, мне кажется, один из важных вызовов. Нам надо с ним справиться. И это важная задача. Здесь, извините, немного перемешалось с приоритетами. На первое место я ставлю внедрение искусственного интеллекта.

И смежная тема – сегодня и Михаил Владимирович (Мишустин) об этом говорил – роботизация. Искусственный интеллект даёт огромный буст на решение тех задач, которые раньше были просто недоступны человечеству. На создание – от автономного транспорта до гуманоидных роботов, которые в инфраструктуре, созданной сейчас для человека, смогут решать задачи. Так оказалось, что многие задачи с обычными роботами не решить. И это тоже большой, важный вызов.

Один лишь пример приведу. В 2026–2027 годах роверов, которые проезжают 70 км на одном только заряде, 20 тыс. будет на дорогах России. Это на самом деле очень большое число. Каждый ровер заменяет двух-трёх курьеров, потому что он работает почти круглосуточно.

Третий вызов. Искусственный интеллект замечательный, но вся проблема заключается в том, что он заменяет биологический интеллект. И по сути, мы уже, возможно даже сегодня, будем вынуждены передать много решений, которые принимает человек, искусственному интеллекту. Это огромный вызов и для общества. Обществу надо будет это принять, осознать. И, как очевидное следствие, для этого нужна будет регуляторика. Это тоже задача, которую надо будет решать.

И последнее, на что я хотел обратить внимание. Мне кажется, нам надо на эту тему порефлексировать. Мы, с одной стороны, делаем лучшие сервисы, но при этом в основном сейчас работаем на рынке, который составляет примерно 2% рынка всей мировой экономики. И при этом мы создаём сервисы, которые должны быть конкурентны с мировыми. То есть мы по факту сегодня все конкурируем с мировыми игроками, которые имеют кратно больше ресурсов. И на эту тему, мне кажется, надо постоянно рефлексировать. У меня на следующем слайде будет как раз некий подход, который, как мне кажется, нам надо применять.

Давайте перейдём к приоритетам. Они в некотором смысле очевидны.

Нам нужно сильно сфокусироваться на внедрении. Часто говорят, что в России две компании, которые занимаются искусственным интеллектом. Это на самом деле совсем не так. Не только «Яндекс» и «Сбер» занимаются искусственным интеллектом. Многие – T-Банк, «МТС» и так далее. Просто в разной степени глубины. Но в России достаточно компаний, которые в целом разрабатывают сами искусственный интеллект. А вот внедрение – это большой вызов, и это должно быть суперприоритетом.

Я буду говорить очевидные вещи, и, возможно, сегодня все спикеры об этом будут говорить.

О кадрах. Образование – очень важная часть. «Яндекс» очень много – и не только «Яндекс», весь российский бигтех – вкладывается в разнообразные образовательные программы, и нам надо продолжать. Это должно быть одним из самых приоритетных направлений всего российского бигтеха.

И третье – это размер нашего рынка. Нам нужно пытаться выпрыгивать из него, создавать продукты, которые конкурентоспособны на мировом рынке, стараться экспортировать наши технологии. И, кажется, эта задача обязана быть приоритетной, для того чтобы у нас было достаточно денег, чтобы создавать лучшие продукты и в России, и в мировом масштабе.

А.Суворова: Спасибо. Дмитрий Юрьевич, есть ли у Вас вопрос какой‑то к Тиграну? Потому что у меня назрел вопрос для вас обоих.

Д.Григоренко: С кого начинаем?

А.Суворова: Давайте с Вас.

Д.Григоренко: Ну тогда всё не по программе.

Тигран, конечно, большой молодец. Он себя похвалил, в зал посмотрел, потом зал похвалил, зал похлопал. И всё это вокруг того, что мы делаем сервисы. Вы делаете сервисы. Компания «Яндекс» – это сервисная компания, безусловно. И эти сервисы делаются на базе данных. И чем больше данных, тем качественнее сервис.

А искусственный интеллект, по сути, переворачивает мир сервисов с ног на голову, потому что на сегодняшний день лучший сервис – это не удобный сервис, а тот сервис, который сам приходит к человеку, к конкретному, в том виде, в котором хочет именно этот человек, и в то время, и в том цвете и так далее. То есть это сервис, который предлагает себя, а не сервис, который ищет человек. Но суть не в этом. Когда эти сервисы делаются, всё время запросы идут государству: дайте данные, датасеты, просто сеты, просто данные и так далее.

Я сейчас, Тигран, Вас слушал, и у меня возникла такая мысль. Государство делится данными, мы от изменения правил до формирования этих датасетов, действительно, вкладываемся, и это всё абсолютно бесплатно, за счёт налогов делается, чтобы росла отрасль.

А вот готова ли отрасль отдавать лучшие решения сервисные? Потому что у нас же один клиент. Сейчас для человека без разницы, кто за иконкой мобильного телефона – государство, лучшая мировая там какая‑то корпорация по предоставлению какого‑то сервиса, «Яндекс», извините меня, или какая‑то другая, или государство. Для клиента это всё какая‑то иконка, два клика, и одинаковые стандарты.

Вот готов ли «Яндекс» отдавать государству бесплатно какие‑то лучшие решения, с тем чтобы мы их масштабировали, например, и на государственные сервисы?

Т.Худавердян: Раз вопрос не по программе, то можно я не по программе тоже отвечу?

Мне кажется, что основная проблема – делиться данными – заключается в конкуренции. Конечно же, данные для всех компаний являются критической частью, на которой мы строим свои сервисы, улучшаем свои алгоритмы. И больше всего боится, мне кажется, любая компания, и мы без исключения, что эти данные в итоге окажутся у наших конкурентов. Конкуренция – это хорошо, это позволяет всем друг с другом мирно грызться, но при этом создаются лучшие продукты.

В этом смысле, мне кажется, что в случае, если будут реальные гарантии, что данные, которые предоставляются государству, в итоге не окажутся нигде, то, конечно проблем нет. И есть много примеров, где компании де-факто делятся данными, просто регуляторная необходимость в этом есть. И просто её надо развивать. Но очень важно, чтобы была бы гарантия того, что эти данные не станут достоянием других…

Д.Григоренко: То есть, по сути, Ваш ответ в том, что мы вам данные, вы нам – сервисы. Ну или, если по‑русски – или по‑армянски, – договоримся.

Т.Худавердян: Ответ такой: мы готовы данные давать, но важно… Мне кажется, вся индустрия готова давать данные… Главное, чтобы они не попадали конкурентам, потому что мы все друг с другом конкурируем, и это хорошо.

А.Суворова: Но получается – продолжая, я уже задам вопрос, Дмитрий Юрьевич, Тиграну, – что сегодня между бизнесом и государством тоже есть конкуренция за клиента, за сервисы. Вы как‑то спорите друг с другом, чьи же сервисы лучше?

Т.Худавердян: Нет, мне кажется, между государством и компаниями нет конкуренции. Просто там непересекающиеся множества…

Д.Григоренко: У нас, наверное, не конкуренция. Так как для гражданина или для клиента неважно, кто предоставляет сервис в цифровом виде, стандарт качества единый, и нас сильно рынок – нас как государство, я имею в виду, – по качеству сервиса тянет вверх. И вот в этом я не назову это конкуренцией, я назову это такой внутренней мотивацией, потому что если мы чуть-чуть отстанем по качеству сервиса на том же портале госуслуг, то люди нас просто не поймут.

А.Суворова: Спасибо большое. Спасибо, Тигран.

Ну что же, если сегодня Дмитрий Юрьевич говорит о том, что он немножко отходит от программы, я вернусь в программу, у меня сегодня, мне кажется, именно такая роль. Поэтому переходим к третьему блоку, идём в таком же бодром темпе. Речь пойдёт о софте.

Приглашаю на эту сцену Бориса Нуралиева, директора фирмы «1С».

Б.Нуралиев (директор фирмы «1С»): Спасибо!

Софт. Ну программное обеспечение – это быстрорастущая часть индустрии. Михаил Владимирович сказал, что за полгода к прошлому полгода плюс 33%. Я считаю, что нам, действительно, впрок пошла огромная помощь государства: и пропагандой, и налогами, и огромным количеством бюджетных мест в вузах, и цифровыми кафедрами, обучением школьников. Мы очень благодарны, что нам сохранили иммунитет на интеллектуальную собственность.

Коллеги уже говорили, что во многих социально-коммерческих сферах уровень цифровизации в России выше, чем в других странах. Попробуйте там в поликлинику записаться, сравните. Да. И действительно, потребителю нашими усилиями доступны достойные отечественные и поисковик, и ERP, и мессенджер теперь. При этом компании платят высокие зарплаты, хорошие налоги, и некоторые вышли на IPO.

Главный вызов для нас, я считаю, это охлаждение экономики, потому что была поставлена задача, экономика охлаждается, но софт‑то нужен в первую очередь тогда, когда создаются новые предприятия, когда существенно развиваются старые. Это вот проблема.

А в условиях охлаждения сжимаются бюджеты автоматизации на корпоративном рынке, меньше возможностей у малого бизнеса, у небольших предприятий. И ещё проблема специфическая: растёт использование бесплатных нелицензионных копий, что очень крупных ERP-систем, что на некоторых сервисах объявлений все по 200 рублей – и зарубежная, и отечественная.

Экспорт действительно нужен, но и политически, и организационно у нас это сложновато. И избыточный уровень конкуренции, сколько в одной стране нужно операционных систем или даже ERP, это ещё посмотреть надо.

Главный приоритет для нас, я считаю, – это делать софт на мировом уровне, несмотря на ограниченность рынка, о которой уже говорили, надо это обязательно обеспечить.

И второе. Наряду с импортозамещением надо делать больше для развития, для покрытия реальных потребностей клиентов – что им надо. Нужно ориентироваться на цифровую экономику, потому что во всём мире собственно софт, IT как индустрия, он не особо растёт. Растёт цифровая экономика, когда с помощью софта существенно повышается эффективность и полезность тех или иных процессов. Ну примеры известны. В софте очень важно повышать производительность труда программистов.

Основные направления какие? Это low-code платформы – это другие платформы, как 1С. И ассистенты на нейросетях, искусственный интеллект. И очень интересно искусственный интеллект натравить на low-code платформу. Вообще должно очень быстро всё разрабатываться.

Из частных проблем, вот сейчас уже говорилось, много государственных систем и частных, но монопольных систем. И они, конечно, должны иметь дружелюбные, стабильные, открытые интерфейсы, API, как говорят, с коммерческими решениями. Коммерческих решений очень много. И чтобы они вместе эффективно работали, интерфейсы должны быть достаточно стабильными и понятными. И мне кажется, очень важно продолжать и финансовую, и другую поддержку тех заказчиков, которые переходят на отечественные решения в условиях охлаждения экономики. Вот все проблемы. Все приоритеты.

А.Суворова: Спасибо, Борис Георгиевич.

Прежде чем, наверняка, Дмитрий Юрьевич будет комментировать, у меня к Вам вопрос. Сейчас, судя по выступлению Бориса Георгиевича, есть большой поток, такое рвение со стороны 1С. Насколько государству сегодня интересны те предложения, о которых сейчас говорилось?

Д.Григоренко: Насколько, Борис Георгиевич, государству интересно то, что делает 1С, спросила Александра.

Б.Нуралиев: Государству? Ну, во‑первых, государство очень заинтересовано, чтобы предприятия работали эффективно. Это то, что обеспечивает 1С. Во‑вторых, мы просто занимаемся автоматизацией многих процессов. Федеральное казначейство, мы выиграли тендер ещё в 2018 году. Сейчас – на автоматизацию всех бюджетных учреждений, которые под министерствами, их там две тысячи с лишним.

Но, может быть, ещё важнее то, что мы занимаемся автоматизацией компаний с государственным участием. «Росатом», «РусГидро», многих компаний. Буквально на этой неделе обсуждали, что «Аэрофлот» надо переводить на отечественную систему, совещание руководитель организации Александровский вёл. Так что вот, государству интересно.

А.Суворова: Спасибо, Борис Георгиевич. На самом деле, Дмитрий Юрьевич, вопрос был в Ваш адрес. Вы по‑хитрому перевели, мне кажется, его.

Д.Григоренко: Борис Георгиевич, Вы у меня ассоциируетесь, в силу определённых причин, с человеком, который может делать какие‑то общеотраслевые, что ли, вещи. Вы делали большие «дорожные карты», Вы реализовывали проекты Мир, не с позиции компании. Хотя у Вас, надо признать, очень крутая компания не только в России, а как минимум в масштабах СНГ, это действительно здорово, то, что Вы делаете. Но нет ли желания вернуться на сколько‑то лет назад и, может быть, очередную «дорожную карту» собрать по отрасли, что на сегодняшний день входит в десятку ключевых проблем или задач. И как отдельный проект запустить, естественно, с вашим участием или с вашей ролью координатора. Безусловно, мы бы вас не бросали, а как мы умеем делать, «в два ключа» попробовали бы это реализовать. Потому что я вызовы смотрю, это всё прекрасно, но тут дай, тут помоги, тут качество надо повышать. Да, мы согласны. Но это же надо всё делать.

Б.Нуралиев: Ну так мы делаем, вот повышаем производительность труда. Нет, я, безусловно, готов участвовать, но и Правительство, и профильные министерства…

Д.Григоренко: Нет, а лидером готовы быть?

Б.Нуралиев: А что значит лидером? Вы помните цифровые карты…

Д.Григоренко: Собрать отрасль, вопросы, «дорожную карту». Вы же это всё умеете.

Б.Нуралиев: Я готов работать в связке с государством и помогать всячески. Полностью переложить задачи ведомств, министерств на общественную деятельность не получится, а помогать мы всячески готовы.

А.Суворова: Ничего, Дмитрий Юрьевич и вопросы перекладывает свои на Вас, всё в порядке. Спасибо, Борис Георгиевич.

Переходим к четвёртому блоку – «Искусственный интеллект». И приглашаю на эту сцену Станислава Близнюка, президента группы «Т-технологии».

С.Близнюк (президент группы «Т-технологии»): Добрый день, коллеги. Добрый день, участники. Спасибо, что пригласили выступить на таком форуме. Здесь много, Тигран (Худавердян) правильно говорил, компаний, которые зародились в России. Это компании, которые дают крутой сервис, и этим действительно надо гордиться. Часто звучало слово «конкуренция». Действительно, конкуренция позволяет нам двигаться быстрее.

Мне, честно говоря, больше нравится слово «соревнование», потому что если посмотреть, как устроен весь Big Tech и как общаются компании друг с другом, то это в общем и целом такая поддержка друг друга и выстраивание саморегулирования и стандартов, которые могут обеспечивать в части разработки продукта, предложений каких‑то сервисов, инноваций и прочее, и прочее. Лучше не конкурировать, а лучше соревноваться и пытаться сделать лучший продукт и сервис.

Про достижения в рамках искусственного интеллекта.

Что можно сказать? Что у нас создана прочная научно-техническая база. Она, на самом деле, давно создана. Опять‑таки стран, которые могут заниматься такого уровня разработками технологий и иметь такой технологический суверенитет, – это плюс-минус на пальцах одной руки можно пересчитать. И Россия в это число входит. И это действительно сильный повод, которым нужно гордиться. Это опять‑таки старый запас был.

Сейчас время так поменялось, что появились компании, которые начали больше инвестировать в образование, в какие‑то научные исследования. И это, безусловно, большое достижение, что у нас есть научно-технический потенциал, и большой респект и уважение компаниям, которые инвестируют в образовательные проекты. Как правильно сказали, вот эту новую модную штуку, которая называется «искусственный интеллект», в России подхватило несколько компаний.

У нас есть действительно две своих модели, и это большой результат. Есть компании, которые делают модели чужие, используют и обучают для русского языка, и также их используют в своих решениях. Но мне кажется, что важнее, что от этих моделей есть результат. Мы их делаем не как какой‑то конь в вакууме, а именно для того, чтобы получился сервис или продукт в конечном итоге для компаний.

И мы видим успешную реализацию применения искусственного интеллекта в различных областях – от финтехов и заканчивая агрономами и строителями, и иже с ними. Это большое достижение. Важное достижение, что крупные технологические компании в плотной коллаборации общаются друг с другом и так или иначе выстраивается такое саморегулирующее состояние.

Безусловно, мы в плотном общении с Министерством цифрового развития. Компании сами выстраивают некие принципы, какие‑то кодексы. Создаётся Альянс искусственного интеллекта, в рамках которого определяется, что есть хорошо, что плохо, и делится общими экспертизами. Поэтому мы в действительности в этой части молодцы.

Если говорить про вызовы, то классический вызов, который сейчас у нас есть, – это в действительности дорогая стоимость капитала, стоимость ресурса, экспорта каких‑то технологий.

И в этой части могу сказать большое спасибо, что в свое время, лет 10−15 назад, там были программы поддержки IT-компаний с точки зрения льгот, НДС и иже с ними. И, если посмотреть так фундаментально, то, что мы технологический университет сохранили, его поддерживаем, дальше развиваемся, в какой‑то мере связано с тем, что в те времена поддерживали тему – используйте российское ПО.

Вполне возможно, что и сейчас, даже в условиях такой стоимости капитала, если были бы какие‑то программы поддержки тех компаний, которые инвестируют в искусственный интеллект, это тоже помогло бы, для того чтобы эти технологии развивались.

Второй момент – это в какой‑то мере пересекается с тем, что сказал Тигран, – мы делаем крутые продукты на маленьком рынке. У нас хоть и 150 млн человек, но маленькая ёмкость рынка.

И с этой точки зрения, мне кажется, надо увеличивать количество запросов и находить те отрасли, которые ещё не начали использовать искусственный интеллект в своей ежедневной жизни, и давать им какой‑то пуш, какое‑то давать обучение, давать какой‑то запрос для того, чтобы они начинали использовать новые технологии для улучшения своего процесса. И конечно, наши решения, они топовые решения, пытаться экспортировать куда‑либо, потому что это сильные решения.

И если мы сможем их экспортировать, тем самым расширим аудиторию и повысится от этого эффективность. Не секрет, что ЦОДы – здесь требуются огромные инвестиции в выстраивание инфраструктуры для работы искусственного интеллекта. Более 10% электричества сейчас, по‑моему, в Москве тратится на центры обработки данных.

Это дорогой процесс, сложный процесс. И, мне кажется, надо формировать какую‑то рабочую группу, для того чтобы инфраструктуру можно было выстраивать быстрее, оперативнее. Не 2−3 года и длинные, долгие согласования, а оперативнее. И опять‑таки следить за стоимостью электричества, за доступностью электричества. Это очень важный момент.

И завершая, если говорить про приоритеты, надо уметь считать долгосрочный эффект от применения искусственного интеллекта, и в этой части мы на базе альянса создали методологию. Крупные игроки делятся, в частности, методологией, как правильно оценивать эффекты от искусственного интеллекта и где можно ошибиться, и лучше их не повторять, а где лучше пытаться этот опыт масштабировать. Абсолютно правильный и важный такой лейтмотив идёт, что надо вкладываться в образование и в науку, потому что у нас действительно большой технологический потенциал, но надо ещё больше, чтобы и технологические компании, и любые другие компании, которые поднимают и чувствуют своё будущее, связанное с каким‑то технологическим развитием или с внедрением искусственного интеллекта, интегрировались в систему образования, давали какие‑то стажировки, задачи, каких‑то своих преподавателей, для того чтобы система образования была сильнее. И важный момент – это вопрос регулирования, потому что надо быть, знаете, толерантным к ошибкам. Потому что если регулирование сведётся к тому, что где‑то кто‑то ошибся и в итоге что‑то запретят, то это приведёт к тому, что отрасль будет в таких ограниченных условиях развиваться.

И с этой точки зрения текущая сложившаяся практика, когда отрасль методами своего регулирования понимает, что есть хорошо, что есть плохо, делится этими наработками – это, мне кажется, такой хороший, правильный запас, для того чтобы и дальше развивать искусственный интеллект. Ну и в завершение, у нас есть технологический капитал, у нас есть люди, у нас есть задачи, и мы действительно с точки зрения искусственного интеллекта ещё в начале пути.

На самом деле, будущее будет очень интересное, и мы одна из тех стран, где это будущее будет создаваться и будет применяться, и от этого все мы только выиграем. Спасибо.

А.Суворова: Спасибо, Станислав. Дмитрий Юрьевич, Вам вопросы про искусственный интеллект уже не задаю. Есть ли у Вас какие‑то вопросы к Станиславу?

Д.Григоренко: Есть. С удовольствием. Действительно, искусственный интеллект на сегодняшний день уже стал какой‑то аббревиатурой. И если не брать специалистов, то для обычного гражданина, если с ним проговорить, ну, в общем, как бы спросить у него, а что тебе конкретно даёт искусственный интеллект, вот по моим там знакомым 8 из 10, не при Тигране будет сказано, приводят только поиск музыки в соответствующем приложении, а всё остальное – вот что‑то там, где‑то, как‑то – толком‑то объяснить и не могут.

У меня вопрос какого характера? Я знаю, что вы внедрили и внедряете искусственный интеллект. И у нас, кстати, это тоже отдельная проблема между придумать и внедрить. Кто внедрял, понимает, о чём речь. Внедрять мы можем в разы дольше по времени, чем придумывать.

У меня вопрос какого характера? Вы внедрили искусственный интеллект. А можете сказать, привести топ-1, какой‑то самый-самый эффект от внедрения искусственного интеллекта в рублях?

С.Близнюк: Во‑первых, это хорошо, что люди не знают, что искусственный интеллект существует. Хотя, на самом деле, вы сейчас обсуждали защиту от мошенников – это искусственный интеллект, когда мы говорим, что как робот-такси катается – это искусственный интеллект. И это хорошо, когда есть технология, которая незаметна, но на самом деле сильно тебе помогает и в какой‑то мере в итоге удешевляет стоимость этой услуги. Но если говорить про нас, то это защита с мошенниками, определение фрода, и такая базовая классическая вещь – это обслуживание клиентов.

И там с одной точки зрения, есть человеческое обслуживание, а есть обслуживание с точки зрения, ну как бы чат-ботом или войс-ботом. И по нашим оценкам, десятки миллиардов рублей в год мы можем экономить. И здесь вопрос не только экономии, на самом деле мы ещё исключаем человеческий фактор. И тем самым даём стабильный, качественный сервис, что называется, и в дождь, и в любую непогоду. Что на самом деле очень важно большой массе клиентов и большой массе клиентского сервиса – именно обеспечивать стабильность продукта.

Д.Григоренко: Я пытаюсь своим вопросом что показать. Что на самом деле нам во многом нужно научиться считать эффекты от цифровизации. И понятно, что есть сервисы, есть качество, есть удобство. Это что‑то такое, как счастье или как любовь, условно очень сложносчётное в цифрах. Но если мы это научимся делать, нам будет намного проще объяснять те или иные решения, потому что только цифры являются безусловно объективными, что ли.

С.Близнюк: Да, мы как раз все вместе, партнёры, на базе альянса создали методику, как считать, потому что это очень важно. Инвестиции большие, и поэтому, если ты сделал инвестицию, и она у тебя не окупилась, ты прогорел. Это ещё для этого очень важно, чтобы не совершать несколько раз неправильных ошибок. Поэтому абсолютно правы Вы, да. Надо считать, если это окупается, то масштабировать.

А.Суворова: Станислав, считать будете при помощи искусственного интеллекта?

С.Близнюк: Да, в том числе.

А.Суворова: Спасибо.

Переходим к следующему блоку. Блок «железа». Приглашаю Алексея Шелобкова, генерального директора «ИКС Холдинг».

А.Шелобков (генеральный директор «ИКС Холдинг»): Добрый день. Спасибо. Большая честь от лица отрасли «железа» выступать на форуме, на котором много говорится про программное обеспечение, искусственный интеллект. Казалось бы, не про железо. На самом деле, главное достижение отрасли «железа», мне кажется, то, что она появилась, эта отрасль «железа». Сравнивая нас со всеми остальными индустриями, мы точно самые молодые. То есть, наверное, можно брать отсчёт 10–11 лет назад, 2014 год, когда создавались предпосылки. И за эти 10−11 лет, на самом деле, сделан просто огромный шаг.

Это отрасль, в которой теперь есть масштабные радиоцентры, созданы инженерные школы. Есть первые крупные, действительно масштабные серийные производства. Есть отлаженные сервисные модели. Важно, что, наверное, все основные государственные инфляционные сервисы сейчас работают успешно на российском железе. За ним следует бесшовный переход, тоже уже успешный, больших корпоративных потребителей. Растёт производственная база. Мы вот посчитали, за последние 5 лет база производственная выросла тоже в 5 раз.

Это действительно очень много. И на территории нашей страны появились крупнейшие производства в Восточной Европе и странах СНГ, и это не сборочные производства, это производства действительно полного цикла. Есть прорывы, то есть наша отрасль уже занимает 50% отечественного рынка. Опять‑таки, 10 лет назад это, наверное, было 0−1%. Сейчас половина российского рынка в сфере сохранения данных это отечественные компании.

Важно, что в этом году впервые появляются отечественные продукты класса high-end, отечественные аппаратные платформы для тех самых задач искусственного интеллекта, на которых обучаются модели, с помощью которых работают те самые инженеры, создающие модели искусственного интеллекта.

Много сегодня говорилось про базовые станции. Действительно, уже не только сотни базовых станций стоят. В этом году впервые будут произведены тысячи базовых станций стандарта 4G, 5G. Всё это невозможно без инженерной школы, она возрождается. Мы, конечно, соревнуемся, конкурируем с тем самым финтехом, которому массово требуются программисты. Нам нужны не только программисты, нам нужны и инженеры. Создаются десятки новых программ по микроэлектронике, по программной инженерии, по телекоммуникациям, спутниковой связи. Всего этого действительно не было несколько лет назад, поэтому там большие-большие прорывы.

Но у нас не только достижения, впереди у нас борьба с вызовами. Вызовы у нас, на самом деле, более-менее общие для всех индустрий. Номер один, конечно, макроэкономика. Говоря про аппаратную инфраструктуру, про железо. Мы живём в режиме долгих инвестиций. Мы, конечно же, хотим создавать не технологии, которые догоняют, а технологии N+1, технологии следующих этапов. Везде долгий цикл окупаемости. Это огромный CapEx, десятки-десятки млрд. Понятно, что когда мы боремся с нестабильной мировой конъюнктурой, глобальной, локальной, растут издержки, влияют глобальные тренды. Конечно, огромный упор делается на технологическую самостоятельность в условиях этих ограничений. Высокая ключевая ставка и доступ к финансированию не могут не влиять на всё происходящее вокруг. Видим, как охлаждение экономики влияет на спрос в ИТ-инфраструктуре. Конечно, у нас есть большие перспективы, потому что цифровые сервисы в нашей стране только-только начинают масштабно развиваться. Мы понимаем, что по большому количеству показателей мы должны и можем расти. Поэтому этот вызов надо преодолевать.

Опять‑таки про кадры. Кадры для нас становятся уже системным фактором. Мы видим долгосрочный дефицит. Это не только про инженеров, создающих технологии, это в том числе и про производство. Но важно, что и сама профессия инженера меняется. У нас сейчас совершенно другие вызовы, требуется доступ к другим знаниям. Это новые программы, новые технологии. Требуется мультидисциплинарность. Понятие инженера сейчас, конечно, переопределяется.

Наши приоритеты базово распределили на 4 блока. Номер один. Мы сами к себе предъявляем приоритет предсказуемости и устойчивости отрасли. В первую очередь, конечно же, мы ориентированы на долгосрочный спрос. Это позволяет инвестировать в те самые длинные технологии. Успешно себя зарекомендовал механизм форвардных контрактов. Наша задача, чтобы он ещё больше и шире развивался. Инструменты долгосрочного кредитования, возвратных инвестиций. В первую очередь, конечно, это применимо к производственным активам.

Фокусные инновации. Много говорилось о конкурентоспособности. Мы, конечно, хотим быть не локальными игроками. Национальные чемпионы не рождаются только в рамках одной страны. Необходимо заниматься конкурентоспособными технологиями. Поэтому необходимо инвестировать в те самые передовые технологии, в производство, в эффективность. Прикладные применения искусственного интеллекта. Без роботизации тоже, конечно же, никуда. Нужны продукты, конкурентоспособные на глобальном рынке. Здесь здорово то, что тот масштаб, который приобрела отечественная отрасль «железа», наконец, позволяет нам эффективно в этом участвовать. Теперь мы уже оперируем действительно тысячами и тысячами инженеров, и этот масштаб позволяет создавать такого рода технологии.

Важен технологический суверенитет и автономность. Мы понимаем, что без контроля ключевых технологий невозможно конкурировать в будущем, в том числе глобально. Речь не об импортозамещении. Речь действительно про контроль над будущим, над возможностью создавать сквозные локальные экосистемы, когда все игроки отечественного железа в радиоэлектронике, в микроэлектронике работают вместе, воедино.

Ну и последнее, опять‑таки про кадры, в которых мы все едины. Инженер – это тот самый новый супергерой, не мечтатель, а созидатель. Нам крайне важно вернуть это, и эта вера в инженерное дело возвращается, престижность отрасли становится намного больше. Нам важно создавать большие региональные технологические кластера, не только в Москве, где мы соединяем и образование, и науку. Создаются те самые университеты 3.0, и возникает трансфер знаний в экономику и трансфер технологий в знания. Завершая, действительно, отрасль «железа» сейчас находится на подъёме, пройден большой путь, впереди большое количество вызовов. Кажется, что мы набрали такой темп, что у нас нет другого варианта, кроме как успешно двигаться вперёд.

А.Суворова: Спасибо, Алексей. На самом деле, у нас отдельный блок будет посвящён вопросам кадров, где мы подробнее обсудим эту тему.

Дмитрий Юрьевич, есть ли какие‑то вопросы по программе или вне её?

Д.Григоренко: У меня два маленьких комментария. Мне очень понравился доклад. Я себя поймал на мысли: три основных проблемы. Деньги, люди и технологии. А что осталось? Только дешёвая столовая? И тогда бы жизнь удалась.

У меня вопрос следующего характера по поводу инженеров. У Вас достаточно высокие требования, и я знаю, что Вы заняты поиском кадров и активно занимаетесь программами обучения. Те инженеры, которые приходят после вузов, – по десятибалльной шкале какой, на Ваш взгляд, уровень оценки в среднем этих ребят?

А.Шелобков: Я бы сказал так: если они приходят после вузов, то там как раз оценка будет не очень высокая, потому что возникает проблема адаптации и конкурентоспособности их знаний. Поэтому сейчас основная встреча у нас происходит не после, а в процессе. То есть основные программы сейчас – это на самом деле второй и третий курсы. Именно на этом этапе встречаются компании и студенты. И вот тогда, когда ребята заканчивают вузы, там уже 10 из 10, даже, можно сказать, 12 из 10… И мы видим, что сейчас сумасшедший интерес к профессии.

Мы в этом году набирали очередных стажёров: на 300−350 мест 8 тыс. заявок. То есть количество ребят, желающих заниматься инженерным делом, – здесь действительно колоссальный рост. Поэтому очень хороший потенциал, у нас действительно прекрасная молодёжь. И вот слияние университетов и компаний, всегда было слияние университетов и государства, и когда появились компании, вот это тот самый микс, который точно очень успешен.

Д.Григоренко: Здорово. Спасибо.

А.Суворова: Спасибо, Алексей.

Шестой блок. Платформы. Приглашаю на эту сцену Александра Шульгина «Озон».

А.Шульгин: Спасибо большое. Хотел бы рассказать о развитии платформ. Так как я представитель платформы, которая занимается движением товаров, то мои примеры будут больше из этой области.

В первую очередь – что представляют собой товаропроводящие платформы? Их большое отличие от традиционной торговли в том, что они работают по принципу: все товарные предложения доступны всем покупателям во всех областях, где они находятся.

И это огромная, фундаментальная разница, потому что создаёт систему, где каждый предприниматель может предложить свой товар огромной аудитории – десяткам миллионов человек. Это создаёт огромный, гигантский рынок, в котором все получают благо. И это видно на цифрах на слайде. Сейчас, если взять населённые пункты, где живут менее 10 тысяч человек, то есть это действительно небольшие населённые пункты, по большей части это не города, а сёла… Покупок, которые там делают люди, почти в два раза больше, чем в Москве, для сравнения. И количество покупателей там тоже почти в два раза больше, чем в Москве. Это означает, что товарные платформы за 10 лет де-факто устранили товарное неравенство между селом и городом. И качество жизни в небольших городах и сёлах существенно выросло.

Это реальный факт. И даже есть такие примеры. Скажем, пункты выдачи на Курилах. Некоторые из них признаны социально значимыми объектами, потому что это единственная точка доступа для жителей этого острова к огромному товарному ассортименту в сотни миллионов предложений.

Второй аспект. Всё‑таки платформы – это товаропроводящие сети, они сами не продают товары. Что продавать, почём продавать, как продавать – решает сам продавец. Но доступ к покупателю – это одна из фундаментальных проблем бизнеса, в особенности небольшого бизнеса. Как мне предложить свой товар? Скажем, у меня производство, 10 человек работает. Как мне добраться до покупателей? Это же во многом сложнее, чем производить. Платформы решают эту задачу максимально эффективно. Все предприниматели получают доступ к десяткам миллионов человек.

Мы видим, что сейчас на платформах работает уже 1,3 миллиона предпринимателей. И большинство из них говорят, что они бы не начали свой бизнес, если бы не платформы. Потому что платформы в каком‑то смысле превращают бизнес в игру. Если у меня есть интересное товарное предложение, то, скорее всего, кто‑то им заинтересуется в аудитории в десятки миллионов человек. И что отдельно интересно, более половины этих бизнесов – это семейные бизнесы, начатые женщинами.

То есть это говорит о том, что действительно легко войти. Это о достижениях…

А.Суворова: Вы на что намекаете? Что если женщины входят в бизнес, значит легко войти? Это так просто и всем понятно?

А.Шульгин: У женщин больше обязанностей обычно в семье. И начать бизнес – довольно большой риск. А платформы этот риск снимают.

А.Суворова: Не могла не прокомментировать. Спасибо.

А.Шульгин: Теперь мы поговорим о наших вызовах. В первую очередь, конечно, это технологическая независимость. Российские платформы, в особенности товаропроводящие платформы, выбрали путь технологической независимости, и практически весь софт, который они используют, создан руками российских инженеров. Это даёт, кроме, само собой, независимости, гибкость и возможность быстро создавать новые сервисы.

И эволюция, которую прошли платформы за последние 10–15 лет, является этому большим подтверждением. Дальше, если говорить о физическом мире (всё‑таки товаропроводящая платформа – это физический мир), логистика требует довольно большого количества ручного труда.

Целиком маркетплейсы – это системы, которые вовлекают миллионы человек в физический труд. И это не очень эффективно. Конечно же, не только в России на самом деле – во всём мире есть проблема нехватки ручного труда. И на это нужно отвечать. Я поговорю об этом на следующем слайде.

И третий вызов – нельзя оставаться в рамках одной страны, в особенности в этом бизнесе, когда мы создаём единую сеть, которая включает в себя все товарные предложения для всех покупателей от всех продавцов.

Поэтому задачей сейчас является развитие трансграничной торговли, чтобы позволить российским производителям, предпринимателям экспортировать свои товары в другие страны мира. И здесь большая задача – это создание информационных обменов и с российскими государственными органами, и с иностранными государственными органами, для того чтобы сделать движение товаров максимально сквозным и бесшовным. А барьеры эти есть, и есть над чем работать.

Теперь – о приоритетах.

Конечно, главный приоритет – это автоматизация труда и повышение производительности труда. И в логистической стороне бизнеса, и в офисной стороне бизнеса тоже. Говоря об использовании искусственного интеллекта: если бы сейчас, предположим, поддержка платформ работала как раньше, то есть люди отвечали бы людям, то потребовалось бы примерно 64 тысячи человек, которые сидели бы и просто отвечали на вопросы, что, очевидно, крайне неэффективно. Это интеллектуальный, но довольно утомительный и не особо осмысленный труд.

Теперь большая задача – это автоматизация самого логистического процесса, для того чтобы поднять его интеллектуальную составляющую и поднять производительность труда, что выльется в благо и для предпринимателей, и для покупателей.

А.Суворова: Александр, спасибо.

Вы говорите, что сейчас большое количество МСП приходит именно на онлайн-платформы. А не считаете ли Вы, что с развитием платформ закрываются офлайн-точки? Как Вы считаете, это проблема или нет?

А.Шульгин: В первую очередь хотел бы сказать, что для производителей товаров, для предпринимателей онлайн-платформы, несмотря на все болезни роста, которые неизбежны в этом бизнесе, – это чистое благо. Потому что они как раз снимают проблему доступа к покупателю. И есть тысячи примеров, когда небольшие предприятия вырастили свой оборот в десятки раз благодаря развитию платформ.

Теперь. Я предприниматель и продаю через платформу, но я не хочу зависеть только от одного канала продаж. Поэтому в каком‑то смысле развитие платформ является благом и для традиционной торговли, потому что предприниматели продают свои товары и через другие товарные сети.

Следующий аспект – потребители. Как я показывал на примере, для примерно 20 миллионов человек вообще этого выбора не было. Я живу в таком городе, где торгового центра не было никогда и не будет, скорее всего. Поэтому для меня это единственный вариант получить доступ к миллионам товарных предложений.

И теперь уже прямо отвечаю на вопрос. Традиционные магазины и платформы – и те, и другие, по сути, товаропроводящие сети.

Будущее платформ – это стандартизация, автоматизация, унификация процесса. Потому что по следующему году, по моей прикидке, платформы будут получать от покупателей примерно 40 млн заказов в день. 40 млн заказов в день требуют абсолютно унифицированного процесса, потому что иначе это просто невозможно исполнить. А у традиционного магазина гораздо больше возможностей в том, чтобы отличаться – через сервис, через удобство расположения и так далее.

Поэтому здесь мы будем расходиться. Платформа – это стандартизация, традиционные магазины – отличия через сервис.

Я вчера ходил в магазин, и мне понравилось. Поэтому я думаю, что у магазинов прекрасное будущее.

А.Суворова: Спасибо.

Будете комментировать, Дмитрий Юрьевич?

Д.Григоренко: У меня вопрос очень простой. Мы слушали операторов, нам рассказывали о примерах внедрения в том числе искусственного интеллекта и вообще применения технологий, которые так или иначе предупреждают о мошеннических схемах. Очевидно, что и на маркетплейсах, когда сотни тысяч продавцов, как по товару, так и по качеству продавцов бывает всякое.

Готовы ли маркетплейсы на сегодняшний день, как те же операторы связи, пускай с использованием искусственного интеллекта, пускай с людьми – как угодно, информировать граждан, что это гипотетически могут быть мошеннические действия? А то получается, что платформа на сегодняшний день представляет собой площадку, на которой просто позволяет встретиться продавцу и покупателю. И дальше, независимо от того, как у них там получилось купить, продать и чем это всё закончилось, действия платформы заканчиваются.

А.Шульгин: Защита интересов покупателя – это ось, вокруг которой вообще вращаются все платформы, маркетплейсы. Потому что если бы покупатель не был доволен, то, наверное, и маркетплейсы бы так не выросли. У всех маркетплейсов есть многослойная система защиты покупателя, но в первую очередь маркетплейс является агентом между покупателем и продавцом, и продавец не получит свои деньги, если покупатель несчастлив. А дальше поддержка, антифрод-система и, конечно, использование искусственного интеллекта, для того чтобы выявлять потенциально рискованные области.

Только за текущий год и только по «Озону» около 500 тыс. карточек товаров были скрыты с витрины, потому что искусственный интеллект решил, что они потенциально рискованные. Это не значит, что они все были мошенническими, вовсе нет. Это может быть просто несоответствие текстового описания и характеристик.

Но максимальная защита покупателя является важнейшим приоритетом платформы.

А.Суворова: Спасибо большое, Александр.

Переходим к следующему, уже седьмому блоку. Блок «Кибербезопасность». Приглашаю на эту сцену Юрия Максимова – сооснователя фонда развития кибербезопасности «Сайберус» и компании Positive Technologies.

Ю.Максимов (сооснователь фонда развития кибербезопасности «Сайберус» и компании Positive Technologies): Добрый день, уважаемые друзья.

Мы в индустрии кибербезопасности последние годы работаем сразу в двух плоскостях. Первая плоскость, она такая консервативная.

Ушли игроки западные, и нам пришлось экстренно замещать всё то, что было до этого, своими продуктами. Я не говорю напрямую про импортозамещение, я говорю про то, что был рынок, он изменился, нам пришлось перестроиться. И здесь мы добились хороших результатов. В каждом сегменте продуктов кибербезопасности появились отечественные решения, которые являются конкурентом друг другу, появляется среда соревновательности, и мы стремимся, чтобы качество было соответствующим.

Второе – всё‑таки это наша индустрия людей. Мы много про это говорили, мы очень быстро меняемся. Всё, что связано с цифрой, меняется и перестраивается практически по живому. И вот продукты – это не наша индустрия, даже компании – это не наша индустрия, а вот люди – это наша индустрия. Когда завтра или послезавтра мир снова изменится, эти люди смогут перестроить и бизнес, и продукты таким образом, чтобы соответствовать тем вызовам.

Мы как индустрия, вы знаете, вообще мы на уровне технарей очень хорошо взаимодействуем друг с другом. У них вообще нет ни тёрок, ничего. Они ходят на конференции друг к другу, помогают, делают инициативы. Да, на уровне сейлз много чего разрушается, потому что конкуренция есть конкуренция. Так вот, у нас есть индустриальные тусовки от «Сбера» – это OFFZONE, от «Позитива» – Positive Hack Days. Приходят сотни тысяч людей, которые учатся работать вместе.

Причём к нам присоединяются люди из десятков стран, которые приходят и вливаются в наше комьюнити. Поэтому индустрия людей – это, наверное, наше главное достижение. Но в то же время всё равно наш рынок маленький, и, может быть, даже российский потребитель не столь требователен.

Поэтому нам всегда приходится делать экстраусилия, для того чтобы делать продукты соответствующего качества. А главное, что, даже достигая того качества, которое было до ухода западных вендоров, мы понимаем, что в мире в целом проблема кибербезопасности не решена одинаково. В каком‑то смысле слова это цивилизационная проблема. Цифровизация нашей жизни настолько обогнала безопасность, что нам либо надо тормозить, либо перестраиваться.

И здесь есть хорошая новость, которая заключается в том, что всё‑таки мы работали и во второй плоскости. Понимаете, чтобы получить результат, его нужно уметь мерить. Вот в кибербезопасности долгое время это было не так. Как мы могли мерить? Количеством внедрённых решений, обученными кадрами. Ну, а всё‑таки, почему получается так, что мы делаем кибербез, потом приходят хакеры и всё взламывают.

Но у нас есть свои хакеры, я сейчас про хакеров отдельно ещё скажу. И мы, конечно, можем мерить тот результат, который мы хотим получить. Мы хотим, чтобы нас не взламывали, мы хотим, чтобы не было фрода, мы хотим… А чтобы так делать, нам нужно научиться самим тестировать себя. И здесь Михаил Владимирович (Мишустин) сейчас предложил уйти от термина «белые хакеры», и я в целом даже поддерживаю эту идею по одной простой причине.

Вот смотрите, «хакер» – это вообще английское слово. Базово оно значило «системный программист, который очень глубоко погружён в детали», то есть это просто такой гуру технического мира, поэтому я всё‑таки хакер, как боец. Боец может быть охранником, боец может быть убийцей. Вот мы говорим про хакеров-исследователей, которые измеряют тот результат, который нужен. Почему это не исследователи? Потому что они не исследуют, они делают взлом и показывают, как злоумышленник взломает твою систему, поэтому они хакеры-исследователи.

А в‑третьих, мы сейчас на межстрановом уровне много взаимодействуем с африканскими странами. Вот у нас есть очень большой проект между Зимбабве и Россией, где российская индустрия кибербезопасности помогает выстроить индустрию кибербезопасности Зимбабве. И там у нас конфуз, одна из больших частей – это обучение как раз тех самых хакеров.

И мы такие, а мы как их будем называть – «чёрные и белые хакеры» или «белые и чёрные хакеры»? И в этом мы попали в такую конфузную ситуацию. Поэтому мы решили, что надо уходить от этих терминов и называть хакеров хакерами-исследователями, но в то же время не теряя смысла того, что хакеры – это хакеры, потому что их задача – показать, как может произойти этот взлом. Так вот, наша индустрия, параллельно с тем, что мы делали все вот эти правильные вещи, она сделала очень важное изменение.

Она научилась количественно мерить кибербезопасность. Я немножко, буквально пару технических деталей. Есть такая программа, называется «Багбаунти» – это когда компания говорит: «Найдите у меня уязвимость. Если найдёте, мы вам заплатим деньги». Вот наша страна разработала методику кибериспытаний, которая существенно расширяет этот функционал. Мы говорим: «Ребята, смотрите, целью этого исследования является не нахождение уязвимостей, а целью является демонстрация возможности нанесения неприемлемого ущерба организации, для того чтобы потом можно было поставить целью невозможность нанесения такого ущерба».

А потом, соответственно, мы призываем хакеров-исследователей и говорим: «Ребят, приходите, мы вам заплатим миллион рублей, если вы покажете, как нас можно уничтожить». Они пришли, не смогли. Мы два миллиона, три, пять, десять. Мы доходим до цифры, которая начинает количественно измерять тот уровень защищённости, который тебе нужен.

Это принципиально важная история. И при этом самое важное, что программа «Багбаунти» в классике своей, она не отвечает на вопрос «А что, если нет?». Потому что, если не было выплат, что это значит? Программа киберспытаний подразумевает идею того, что приходят независимые исследователи и смотрят, а явилось ли должное количество нужных хакеров, а провело ли должное количество исследовательских работ, а были ли поставлены какие‑то препоны, и делает, по сути, заключение о том, что действительно за эти деньги нанести неприемлемый ущерб становится невозможным. И после этого возникает, по сути, доверенная история, к которой ты можешь привязывать много чего. И здесь у нас появляется очень большой вызов. Мы начинаем перестраивать вообще подходы в индустрии и как с этим быть. Собственно говоря, а почему у нас в индустрии кибербеза те, кто меряют результат, и те, кто его делают, – это одна сила.

В финансах давно разделили аудит с финансами. Если главный бухгалтер будет делать финансовый аудит, там такая ерунда получится. Здесь мы разносим. Это раз. Второе. Мы говорим, что на самом деле надо переходить к приёму работы на другом уровне. Мы говорим: «Ребят, давайте вы нам не продукты поставляете, вендоры, а сделайте так, чтобы мы вышли на киберспытания с условной отметкой 50 млн. Вот пока мы не выйдем и независимые исследователи не подтвердят, мы вам деньги не заплатим». Вторая задача.

Третья задача. Когда так происходит, на самом деле можно страховать киберриски совсем по‑другому. И уже сейчас мы договорились с несколькими страховыми компаниями о том, что если исследуемые организации находятся на киберспытаниях, то тарифы на киберриски снижаются на порядок, а сумма покрытия увеличивается во многие-многие-многие разы.

Таким образом, у тебя появляется возможность получить второго заинтересованного игрока, который смотрит на то, какая у тебя кибербезопасность.

И конечно, у нас есть большие вызовы, потому что такое изменение, которое мы делаем в индустрии, в каком‑то смысле можно назвать – это пчёлы против мёда, потому что у нас сейчас есть индустрия, есть спрос на определённые товары, есть ответ на эти товары. А тут мы говорим: «Ребят, а похоже, мы не можем удовлетворить тот спрос, который на самом деле должен быть, поэтому нам надо не делать то, что уже продаётся, а делать что‑то новое». Это очень большая проблема, но мы всё время ведём внутренний такой диалог с самими собой, а как с этим быть.

И второе – это конечно регуляторка, то есть всё вот это исследование хакерами – это настолько чувствительная тема, что мы, по сути, проверяем себя такими же методами, как преступники, террористы или ещё кто‑то. Конечно, это риски, но самое простое – это запретить. Но здесь нам надо проявить и мужество, и смелость, для того чтобы всё‑таки через это получить тот продукт, который востребован сейчас в мире. Я про это поговорил бы ещё, но время кончилось.

Д.Григоренко: Я помогу, чтобы мысль закончить, я вопрос подстрою под Вашу мысль. Понятно, что кибербезопасность, вообще безопасность – это всегда конфликт с сервисностью. Я лично сам внедрял сервисы, которые суперзащищённые, но они супернеудобные – от отклика до функционала, и, в общем, безопасность – это как страховка. Вот за неё платишь, а, допустим, страхового случая не случается, не случается, в какой‑то момент ты вообще начинаешь сомневаться, а есть ли смысл в это вкладываться.

Понятно, что ситуация, в которой мы сейчас находимся, с точки зрения наших компаний, которые занимаются кибербезопасностью, она вообще в определённой степени уникальная, потому что вы не рассказываете, какие продукты вы делаете хорошие, а показываете, потому что вы вообще живёте в мире, в котором постоянно ваши продукты находятся в какой‑то опытной эксплуатации, когда все хакеры мира пытаются взломать то, что мы делаем.

И это уже, мне кажется, такой некий уровень, качество того, что вы делаете. Здорово. Теперь внимание, вопрос. Понятно, что, чтобы убедить сейл, как вы выразились, или ваших коллег, которые создают сервисы, вкладываться в безопасность, то есть в их интерпретации – это сделать сервис чуть хуже, потому что он будет безопаснее, вы должны что‑то счётно показать, в чем эта безопасность меряется. Так в чем её считать?

Ю.Максимов: Я ещё раз повторю, что безопасность меряется, по сути, в миллионах рублей, имея которые злоумышленник не сможет нанести неприемлемый ущерб вашей организации. Это главная история. Второе – то, что когда ты переходишь к такой безопасности, когда у тебя на самом деле появляется цель сделать 50 млн рублей, 100 млн, ты понимаешь, что очень много человеческого фактора, ты не можешь просто принести коробку и защитить, тебе приходится переосмысливать архитектуру.

И в этом отношении вообще нас ждёт очень большое изменение. Чем больше людей, которые обслуживают сложные технологии, тем меньше взломостойкость этой системы. Мы всё равно неизбежно будем приходить в такие humanless-технологии, которые на самом деле убирают человеческий фактор. Но в этом есть и свой плюс. Там, где много людей, там много человеческого фактора, а там много и человеческих ошибок, и возможность в этом месте оказаться хакеру, террористу, злоумышленнику.

Поэтому в целом, мне кажется, отвечая на вторую часть вопроса, что вот это необходимое изменение архитектуры цифры, оно приведёт к тому, что сервисы будут удобнее, они будут более надёжные, они будут менее взломостойкие. И, самое главное, они в коробке будут иметь метрику суверенности, потому что на самом деле разницы нет, это преступник, это твой сотрудник, который ошибся, или это вендор, который хотел на самом деле тебя контролировать.

А из этого, собственно говоря, вытекает наше главное экспортное предложение. Мы говорим: «Ребят, мы вам не продукты продаём, мы вам помогаем построить суверенную индустрию кибербезопасности, через которую вы будете строить совсем другую цифру, потому что вы будете мерить и опасность от хакеров, и от вендоров – американских, китайских, русских, неважно кого, и от преступников». А если так, то африканские страны смогут использовать такие IT-технологии, которые сегодня они боятся использовать.

И у них ВВП на душу населения станет не 3 тыс., а 30 тыс. долларов.

А.Суворова: Спасибо, Юрий.

И переходим к финальному блоку. Восьмой блок, блок «Кадры». Тема, о которой говорил фактически каждый здесь выступающий. Приглашаю на эту сцену ректора МФТИ Дмитрия Ливанова.

Д.Ливанов (ректор Московского физико-технического института): Добрый день, уважаемые коллеги!

Я коротко выскажу несколько тезисов, касающихся подготовки людей для работы в индустрии.

Первое. Могу сказать, что IT-отрасль, безусловно, наиболее плотно из всех отраслей нашей экономики работает с системой образования, ведущие наши университеты за это благодарны всем вам. И есть очевидные результаты. За последние несколько лет количество школьников, которые выбрали единый экзамен по информатике, выросло на 50 тысяч человек. Каждый год приходит всё больше и больше студентов в вузы и колледжи. Сегодня примерно 200 тысяч человек каждый год приходят, а следовательно, через несколько лет эти же 200 тысяч выйдут на рынок труда.

Запущены масштабные программы повышения квалификации взрослых, дополнительного образования, это тоже очень хорошая и правильная тема. И самое время сейчас перейти от разговоров о количестве к разговорам о качестве, и об этом, собственно говоря, следующие мои тезисы.

В целом, если мы посмотрим, и наши школьники, и наши студенты показывают хорошие результаты на различных международных соревнованиях. Школьники каждый год привозят золотые и серебряные медали с олимпиад по информатике, по математике, по искусственному интеллекту. Студенты, причём разных университетов, не только московских, успешно участвуют в международных чемпионатах по спортивному программированию. И это очень здорово.

Конечно, все обеспокоены средним уровнем, его трудно мерить, но даже международные сопоставительные исследования качества школьного образования показывают, что преподавание математики, естественных наук в наших школах находится на достаточно высоком в сравнении с другими странами уровне. Это, конечно, заслуга ещё советских традиций преподавания математики, физики, других естественных наук в школах.

Теперь перейду к вопросам, связанным с вызовами, которые сегодня есть. Безусловно, искусственный интеллект приведёт к высвобождению большого количества занятых на позициях уровня junior. Разные оценки говорят о том, что 30–50% таких людей в индустрии будут высвобождены в течение нескольких лет. И это, безусловно, приведёт к изменениям на рынке труда и в системе подготовки.

Акцент сместится на подготовку более высококвалифицированных людей уровня middle и senior. И конечно, вопрос и в том, что в самой системе образования изменятся технологии подготовки. Очень многие старые традиционные методы обучения уже не работают в связи с масштабным использованием нейросетей и теми, кто учит, и теми, кто учится.

И реакция на это, то есть приоритеты здесь следующие.

Во‑первых, нам имеет смысл сосредоточить индустриальное партнёрство в группе ведущих университетов, которые сегодня показывают готовность работать на высоком уровне. Сколько у нас ведущих университетов? По моим оценкам, 20–25. 25 – это верхняя оценка. Это, безусловно, не только московские вузы. Такие вузы есть в каждом федеральном округе и почти во всех городах-миллионниках.

Второй вопрос. Как в рамках новой системы образования, на которую сейчас наше высшее образование переходит, будет обеспечиваться оптимальная подготовка кадров для индустрии? Ответ на этот вопрос, видимо, следующий. Традиционная система 4 плюс 2, к которой мы за последние 10–15 лет привыкли, актуальна для IT-индустрии и, кстати, для математики, но при этом нужно строго сопоставить четырёхлетние подготовки, готовность человека после окончания университета работать на уровне middle, а плюс два года ещё – на уровне senior. И опять‑таки только немногие ведущие наши университеты способны будут обеспечить такие требования. Это возвращает меня к предыдущему тезису.

А это означает, что акценты в подготовке сотрудников уровня junior целесообразно перенести на уровень колледжей. Это менее затратно, менее ресурсоёмко с точки зрения времени, и в целом система среднего профессионального образования сейчас в фокусе внимания государства. Поэтому это дело целесообразно.

А.Суворова: Спасибо большое, Дмитрий Викторович.

Дмитрий Юрьевич, будут какие‑то вопросы?

Д.Григоренко: У меня вопрос такой, он как бы в воздухе висит. Мы‑то с Вами ещё с советской системы образования, и как нас учили: нельзя научить, можно научиться. Вопрос у меня очень простой. Какие программы ни придумывай – middle, senior, junior, – как ни танцуй, как искусственный интеллект ни применяй, но если человек не хочет учиться, он и не научится. И вопрос у меня к Вам как к ректору. Ваша оценка, текущая, студентов, первокурсников, которые приходят непосредственно в вуз, которым Вы руководите: насколько они хотят учиться?

Д.Ливанов: Я думаю, что люди хотят учиться сегодня, в 2025 году, точно так же, как 15, 20, 30, 40 лет назад. Другое дело, что требования к тем, кто хочет получать высшее образование, изменились, образовательные технологии изменились, и в этом смысле мотивация людей присутствует, но задача системы образования – ответить на эти новые вызовы, на те изменения, которые происходят.

Я не думаю, что мы сейчас можем сказать, что современные студенты чем‑то принципиально отличаются от тех, которые были в Советском Союзе. Их значительно больше, и в этом смысле мы видим, что средний уровень просел. Естественно, он не мог не просесть, если у нас в пять раз больше студентов, чем было в Советском Союзе. Но в общем, если мы берём те самые топ-20% – и мы такие замеры, кстати, в МФТИ делали, – их уровень подготовки, уровень интеллекта, развития, мотивации соответствует уровню советских выпускников школ.

А.Суворова: Спасибо большое, Дмитрий Викторович.

Дмитрий Юрьевич, восемь блоков закончились. Я предлагаю подвести здесь сейчас итоги.

Д.Григоренко: Можно я с трибуны? Во‑первых, я пока иду, хочу спасибо сказать нашей очаровательной ведущей.

А.Суворова: Спасибо, Дмитрий Юрьевич.

Д.Григоренко: Из всех выступающих только один был в тайминге, господин Ливанов. Ему отдельное спасибо.

И отдельное спасибо всем нашим выступающим, мы попробовали работать в режиме такого вот жёсткого тайминга, какие‑то вызовы, какие‑то приоритеты чтобы коллеги озвучили. Правда, большое спасибо, и здорово, что вы не постеснялись, не побоялись это рассказать.

Ну и отдельное спасибо я хотел бы сказать залу. Очень непривычно в рамках айтишной, кто‑то сказал слово «тусовки», наверное, не тусовки, все‑таки айтишного сообщества видеть столько пиджаков, галстуков, и очень мало кроссовок.

Что касается заключительного слова, три минуты, и я ухожу. Во‑первых, у нас, действительно, есть достижения, их достаточно много, это надо уметь видеть. Мы зачастую в силу специфики работы, ведения бизнеса, жизни нашей сконцентрированы на том, что каждый день мы решаем какие‑то проблемы. И проблемы, проблемы, проблемы, вопросы, вопросы, вопросы, а когда у нас появляется что‑то хорошее, вроде как оно является чем‑то таким естественным. Но это тоже надо уметь видеть, и это здорово, что у нас есть.

У нас есть свои поисковики, у нас есть свои две языковые модели по искусственному интеллекту, у нас есть 1С. Борис Георгиевич, у нас есть «Яндекс», у нас есть маркетплейсы, много что есть, это действительно здорово, у нас мессенджер есть.

Это, правда, здорово. Это тот внутренний цифровой суверенитет, который, собственно говоря, создан нашими и вашими руками. Поэтому, мне кажется, это важно, и я не могу об этом не упомянуть, не сделать на этом акцент.

Но есть и вызовы. Мы знаем о них, слышим их, и, собственно, коллеги об этом только что сказали. Если 3−4 каких‑то ключевых выделить, то, конечно, мы понимаем прекрасно, что нужно стимулировать спрос на отечественные IT-решения. У всех, так или иначе, в докладах рефреном это присутствовало.

С одной стороны, меры поддержки, действительно, на каком‑то этапе помогают, потом к ним привыкают, потом они уже где‑то и балуют.

Мы находимся на сегодняшний момент в каком‑то пограничном состоянии, когда нам нужно понять, что касается мер дальнейшей поддержки. Мы будем жёстко выбирать приоритеты, всё остальное. Давайте повышать качество и давайте вместе работать над тем, чтобы повышать, действительно, спрос на отечественные решения, может быть, где‑то и делая акцент на какие‑то регулирующие меры или на регуляторику.

Второе, это по поводу совместных решений со стороны бизнеса и государства. Моя личная позиция, собственно, на этом настаиваю, что цифровизация – это такая вещь, которая вообще сама по себе по умолчанию экстерриториальна. И пример маркетплейса в этом плане замечательный. То есть маркетплейс стирает все барьеры, и из любого маленького городка ты можешь попасть на прилавок в любой крупный город просто вот так вот. И это здорово. И сама цифровизация, как решение, это всегда экстерриториально. В этом и плюсы, и минусы цифровизации. И главный, наверное, плюс заключается в том, что дальнейшие какие‑то движения с тем темпом, который у нас есть, а у нас за последние пять лет цифровая отрасль – самая, наверное, быстрорастущая отрасль, мы растём на 20−25% в год. Вы растёте, мы не мешаем. И это здорово. Посмотрите, что происходит: 20−25%.

И чтобы дальше расти с этой динамикой, со всеми нашими вызовами, идеями, решениями, спросами и так далее, нам, конечно, нужно объединять усилия и государственные решения, начиная от данных и заканчивая той же регуляторикой, ЦОДами, искусственными интеллектами и так далее.

Третье. Кадры. Тоже все обозначили тему кадров. Понятно, что кадры решают всё. Понятно, что для того, чтобы искусственный интеллект работал, наверное, должен работать естественный интеллект в первую очередь. Мы всё это прекрасно понимаем, и точно так же понимаем, что на сегодняшний день… Я специально, кстати, задал этот вопрос по поводу качества абитуриентов, качества выпускников. Мальчишки и девчонки на самом деле с желанием приходят. И никуда это не делось, и школы здорово готовят ребят к вузам. Но мы прекрасно понимаем, что на сегодняшний день рынок, во всяком случае в IT, устроен таким образом, что крупные компании хотят уже подготовленного после вуза студента или выпускника, который готов к работе именно в их компании, с их спецификой, с их нюансами и так далее.

Поэтому, конечно, вот эти совместные программы, когда вы со второго, с третьего курса подхватываете студентов и предлагаете… Мне, кстати, как чиновнику это не очень нравится, потому что я тоже с вами конкурирую за студентов. Мы же как органы государственной власти – а вы у нас забираете лучших под носом, уводя из наших же государственных вузов, при всём уважении к МФТИ и другим техническим вузам. И нам сложно с вами конкурировать. Но это круто. Потому что это качество, это движение вперёд – как в программах, так и в процессах.

И четвёртое, это, конечно, инновации, инновации, инновации: от искусственного интеллекта до всех любых других решений. Вообще‑то это отдельная тема для обсуждения. Я готов всячески Юрия Максимова поддерживать в части кибербезопасности, потому что сейчас поймать грань между сервисностью и безопасностью очень-очень сложно. Хочешь на рынке что‑то продать – будь сервисным, здесь сейчас вот так вот, мгновенно. Только выходишь на рынок, попадаешь в опасность, не идёшь, значит, откатываешь назад. И вот эти качели – это всё очень-очень тонко. Но нам главное не попасть в ловушку, при которой мы перестанем развиваться и перестанем внедрять новое. Всё новое всегда опасно. Оно всегда вне правил, всегда опасно, и всегда непонятно, чем закончится. Но именно так устроена цифровизация, именно в этом её прелесть, и не надо этого бояться.

Ну и последнее, что я хотел сказать. Здорово, что ничего особенно нового вы не сказали. Это то, что у нас в повестке, это то, что нам нужно делать. То есть все проблемы – это наши проблемы. И наша задача – сейчас вместе ещё раз проинвентаризировать, ещё раз обсудить. И, наверное, я должен констатировать, что у нас один вектор как по проблематике, так и один вектор по развитию. Поэтому дружно вместе – и «осилит идущий». Я уверен, что мы всё это сделаем. Вам огромное спасибо за выступления, и вечером жду вас на награждении премиями. Спасибо.

А.Суворова: Спасибо, Дмитрий Юрьевич.

Ну что же, масштабный форум уже стартовал. Работы сейчас будут продолжаться по уже другим направлениям. Сессии начнутся через несколько минут.

Спасибо всем участникам и, конечно, новых цифровых решений.