Михаил Мишустин принял участие в IX конференции «Цифровая индустрия промышленной России»

«Цифровая индустрия промышленной России» – главное деловое мероприятие по цифровой экономике в России. На протяжении многих лет конференция является ключевой площадкой для диалога представителей бизнеса и власти по вопросам цифровой трансформации общества и различных отраслей экономики. За девять лет существования «ЦИПР» стала главной точкой притяжения для российской ИТ-отрасли, сформировала среду для нетворкинга и развития инноваций. Ежегодно на «ЦИПР» ведущие компании презентуют свои разработки и решения. В рамках конференции принимаются государственные решения в сфере цифровой экономики, подводятся итоги работы за год и определяются планы на следующий.

В этом году в рамках «ЦИПР» пройдут первые публичные слушания национального проекта «Экономика данных», который приходит на смену национальной программе «Цифровая экономика».

Деловая программа «ЦИПР-2024» включает пять тематических треков, раскрывающих различные аспекты цифровизации, а именно: «ЦИПР. Экономика данных»; «ЦИПР. Индустрия»; «ЦИПР.ИИ»; «ЦИПР. Обратная сторона технологий»; «ЦИПР. Дети». Всего в рамках мероприятия пройдёт более 100 дискуссий и сессий.

В 2024 году конференция «ЦИПР» проходит в рамках председательства России в БРИКС. В мероприятии примут участие делегации КНР, Индии, Ирана, Египта, Кубы, Шри-Ланки, Уганды, Камбоджи, Казахстана, Армении, Белоруссии, Киргизии, Туркменистана, Узбекистана.

Конференция проходит при поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций России и правительства Нижегородской области.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Добрый день, уважаемые друзья! Уважаемые коллеги!

Хочу вас всех поприветствовать. Участников конференции по вопросам цифровизации основных отраслей промышленности. Здесь уже традиционно с участием представителей крупнейших компаний, государственных органов власти, разработчиков, экспертов обсуждаются достигнутые результаты. И конечно, – необходимые дальнейшие шаги и совместные действия.

Первая наша встреча в Нижнем Новгороде в таком открытом формате прошла два года назад. В очень непростой момент, когда усилилось санкционное давление на Россию, а ещё была и пандемия – вы помните, какие последствия мы имели из‑за пандемии. Ведущие зарубежные поставщики ИТ-продукции фактически отказались от сотрудничества с нами.

Тогда по итогам состоявшихся дискуссий мы приняли решение создать индустриальные центры компетенций и поддержать переход промышленности на отечественное программное обеспечение. В прошлом году ключевые инициативы таких структур были представлены. Предлагаю вместе посмотреть, как они реализуются на практике и на чём нужно сконцентрироваться для дальнейшего ускоренного внедрения российских программных решений.

Глава нашего государства утвердил новые национальные цели развития. Одна из них определена как цифровая трансформация государственного управления, экономики и социальной сферы. Добиться этого можно за счёт широкого применения больших данных, искусственного интеллекта, интернета вещей и многих других технологических решений.

Но вместе с тем 80% всех предприятий к концу десятилетия должны перейти на отечественный программный продукт. Прежде всего – в системах управления ресурсами и производством.

Задачи очень масштабные. И конечно, они требуют скоординированных действий предпринимателей и государства. Необходимая база для их выполнения есть.

Инвестиции компаний всех отраслей в цифровые технологии за четыре последних года выросли более чем на 80% и сейчас достигли свыше 4 трлн рублей.

За это время объём средств, направленных на развитие ИТ-инфраструктуры, увеличился на треть – до 1,5 трлн, а на внедрение программных продуктов – в 2,5 раза.

Конечно, всё это говорит о том, что бизнес отлично понимает важность применения инноваций в своей деятельности.

Особенно это касается энергетики, добычи полезных ископаемых, сферы строительства, транспорта, производства. Их вложения в ИТ-решения растут значительно быстрее, чем по экономике в целом.

Хорошие результаты и в обрабатывающей промышленности. В прошлом году только 6% организаций этого сектора урезали свои ИТ-бюджеты. Остальные либо сохранили их на прежнем уровне, либо существенно повысили. Например, каждый третий производитель нефтепродуктов, машин и оборудования. Каждое четвёртое предприятие по выпуску электронных, оптических и металлических изделий. Каждое пятое – в металлургической отрасли. Это хорошие примеры.

Самыми востребованными сегодня являются программы по управлению бизнес-процессами и производством. Сейчас мы увидели очень большое количество решений на выставке. На втором месте – системы цифрового проектирования и моделирования.

Мы будем системно поддерживать вложения именно в отечественные ИТ-решения. По поручению Президента надо увеличить темпы инвестиций в них, как вы помните, на уровне как минимум вдвое выше валового внутреннего продукта. Использование только собственных продуктов способно гарантировать бесперебойную работу предприятий и защитить инфраструктуру.

Правительство по поручению главы государства оказывает всестороннюю помощь ИТ-сектору, что включает льготную ставку по налогу на прибыль, пониженные тарифы страховых взносов, отдельные специальные преференции для сотрудников и многое другое.

Всё это дало положительные изменения. За четыре года продажи российского программного продукта, всех решений увеличились больше чем вдвое. А готовых пакетных решений – в пять раз.

На них активно переходят организации в электроэнергетике, нефтегазовой области, общем машиностроении, авиастроении. Пока отстают немного фармацевтические производства, судостроение, но уже и там идёт положительная динамика.

К декабрю свыше половины всех компаний станут использовать отечественный софт для организации своей деятельности. Хотя, напомню, ещё два года назад их было чуть больше трети.

Серьёзный вклад в достижение таких результатов внесли индустриальные центры компетенций, став примером эффективного сотрудничества бизнеса и государства в совместном выполнении задачи по обеспечению независимости от зарубежных цифровых продуктов.

Такие структуры объединили усилия и разработчиков, и производителей, и заказчиков. Вместе они реализуют свыше 150 инициатив по внедрению передовых российских программ на наших предприятиях в ключевых отраслях экономики. Государство предоставило гранты особо значимым предприятиям. И общий объём финансирования из всех источников сейчас превысил 180 млрд рублей. Кстати, в основном это частные средства. Как я уже сказал, предприниматели осознают важность таких вложений для будущего развития своих предприятий. И хочу поблагодарить наших предпринимателей за их ответственное отношение к делу.

Большинство проектов идут с соблюдением сроков. 41 завершится уже в текущем году – мы всё это пытаемся измерять. И хотя по некоторым есть отставания, нужно сделать всё необходимое, чтобы эту ситуацию исправить. И конечно, как можно быстрее производить конкурентоспособный качественный программный продукт.

Многие наши предприятия серьёзно заинтересованы в рамках цифровой трансформации использовать передовые отечественные разработки – они их ждут, – в том числе на основе больших данных и искусственного интеллекта. Они также готовы переходить на наши технологии интернета вещей, промышленных роботов.

Тем не менее для этого остаётся целый ряд барьеров.

Прежде всего – финансовые возможности у всех компаний разные. А такой переход может быть весьма дорогостоящим, особенно если речь идёт о так называемом тяжёлом программном обеспечении.

Запустим новый инструмент поддержки для организаций, которые станут применять такие российские решения – мы постоянно об этом думали, – причём как уже существующие на рынке, так и появляющиеся благодаря ИЦК.

Будем компенсировать до половины затрат на внедрение ключевых классов отечественного инженерного и промышленного программного обеспечения.

Поможем также с ускоренным переходом на другие виды российского софта.

Сейчас рассматриваем идею предоставления дополнительных стимулов организациям, которые отдадут предпочтение нашим российским разработкам, и кредитов по льготной ставке на проведение соответствующих закупок, что даст им больше ресурсов для развития.

Также продолжится перевод значимой критической информационной инфраструктуры на отечественные решения. От её устойчивости зависит функционирование платёжных систем, услуг связи, транспортной, энергетической сфер и многих других. Очень важно её обезопасить. Тоже сегодня на выставке много об этом говорили с представленными здесь компаниями. Для этого совместно с центрами компетенций для каждой отрасли введём классификацию таких объектов и установим соответствующие сроки перехода. Такой законопроект уже внесён в Государственную Думу Правительством.

Отдельное внимание мы уделим развитию пакетных программных продуктов. И продолжим предоставлять государственную поддержку при внедрении подобных пилотных проектов у крупных заказчиков. Мы также утвердим стандарты типовых комплексных решений.

Запустим новые механизмы формирования объединённых закупок. И в целом дальше будем стимулировать спрос на такие разработки.

Одна из задач на перспективу – это подготовка кадров для трансформации секторов экономики. Продолжится создание так называемых цифровых кафедр. Благодаря им студенты могут получить в дополнение к основной – вторую специальность, связанную с внедрением современных технологий именно по их профилю.

При этом предлагается запустить единую платформу для всех вузов, которая позволит молодым людям осваивать и развивать навыки в удобном формате.

Надо уже в ближайшее время нарастить и выпуск инженеров по автоматизации и роботизации производства. Активнее привлекать компании к участию в обучении по ИТ-направлениям в вузах. Это должно стать обязательным условием для предоставления им соответствующих льгот.

В приоритете – и дальнейшее развитие инфраструктуры облачных сервисов и строительство, что тоже очень важно, новых центров обработки данных.

И ещё. Сегодня в России создаются абсолютно конкурентоспособные передовые решения. Правительство формирует условия для их выхода на зарубежные рынки.

Продолжает работу служба так называемых цифровых атташе. Напомню, это сотрудники торговых представительств России в иностранных государствах. Они оказывают поддержку нашим ИТ-компаниям в экспортной деятельности. Помогают наладить коммуникацию с партнёрами с учётом специфики территории пребывания, сориентироваться в правовых нормах, особенно там, где государственное регулирование сложное.

Такие специалисты работают уже в 14 странах. А всего будут – в 35.

Надо обеспечить развитие института «цифровых атташе» с учётом анализа уже полученных результатов и постановки амбициозных целей по продвижению отечественного программного продукта за рубеж.

Кстати, эти «цифровые атташе» работают здесь, на площадке, в дни форума. Я с ними сегодня встретился. Молодые ребята, прошедшие очень серьёзный конкурс. Посмотрите географию – это дружественные страны. Хочу пригласить всех наших экспортёров к обсуждению с ними своих проектов. Это очень важно.

Уважаемые коллеги!

Давайте поговорим о том, какие дополнительные шаги необходимы для создания и развития отечественного программного обеспечения в сфере промышленности. Сегодня оно крайне востребовано нашими предприятиями в ежедневной работе. И в целом – для выполнения задачи по достижению технологического суверенитета, которая была поставлена Президентом.

Все предложения, которые прозвучат в ходе конференции, мы обязательно рассмотрим. Самые полезные включим в национальный проект «Экономика данных и цифровая трансформация государства». К его формированию Правительство уже приступило по поручению главы государства.

Давайте начнём обсуждение. 

В.Соловьёв (модератор): Михаил Владимирович, спасибо большое за установки, за начало нашей пленарной встречи.

Мы хотели начать с одного блиц-вопроса всем участникам. Но прежде чем я этот блиц-вопрос задам, хотел бы Вам показать голосование, которое мы сделали. Мы сами не видели ещё результаты. Когда Вы входили, мы задали вопрос: какие вы видите основные риски, что мешает?

И я бы участникам нашей пленарной встречи задал похожий вопрос. Но сначала давайте посмотрим результаты: «Кадры», «Денег нет», «Финансирование», «Все проблемы в голове», «Высокая стоимость», «Голландский аукцион», «Мало денег», «Бюрократия», «Специалисты», «Ставка по кредиту».

У меня к вам сейчас будет блиц-вопрос, и после этого мы уже начнём ваши выступления.

Мы сейчас в Нижнем Новгороде. Сюда ведёт трасса М-12. В целом по хорошей трассе можно ехать со скоростью 130–140 км/час. Можно, конечно, и 200 ехать, но это, наверное, непорядок и опасно очень.

Вопрос: с какой скоростью вы сейчас двигаетесь в сторону вашей внутренней цифровизации и использования отечественного программного обеспечения, к тем целям, которые поставлены Президентом, – к 80% отечественного программного обеспечения к 2030 году? И что бы могло это ускорить?

О.Ширяев (генеральный директор АО «МХК “Еврохим„», председатель ИЦК «Химия»): Мы двигаемся с максимально возможной скоростью. Это, на мой взгляд, наше ключевое конкурентное преимущество. Размер компании и, скажем так, масштаб бизнеса позволяет очень оперативно принимать решения. Основной фактор, который поможет нам двигаться ещё быстрее, это, во‑первых, обученные кадры. Это самый важный момент. И второе – это доступность и обмен информацией и открытость всех решений.

Ю.Слюсарь (генеральный директор ПАО «ОАК», председатель ИЦК «Авиастроение»): Мы двигаемся со скоростью на 10 км ниже разрешённой во избежание дополнительных рисков. Кадры у нас есть. У нас основная проблема всё‑таки связана скорее с инерцией процесса, поскольку существующие системы крайне удобные и функциональные (я имею в виду иностранные) и переход на отечественные мультиплицирует риски, связанные с созданием самого продукта, а ещё и освоением новых систем. Поэтому преодолеть эту инерцию, зачастую культурную, – это и есть наша задача совместно с командой разработчиков для перехода на отечественное ПО.

А.Рюмин (генеральный директор ПАО «Россети», председатель ИЦК «Электроэнергетика»): Я думаю, что скорость у нас достаточно приличная, но максимальной её бы, наверное, не назвал. И вот две причины. Я соглашусь с тем, что на экране. Две причины, которые не позволяют добиться максимальной скорости: первая – это, наверное, всё‑таки кадры, а вторая, поскольку мы являемся компанией тарифорегулируемой, – это, наверное, финансирование.

А.Пучков (генеральный директор АО «ОСК», председатель ИЦК «Судостроение»): Для того чтобы начать двигаться, нужно машину выбрать. Мы её уже выбрали. Если серьёзно говорить, то, конечно, очень тяжело в скоростях мерить. Я в своём докладе расскажу. Принципиально‑то правильно задачу изначально поставить, а дальше уже можно будет ехать, набирая скорость.

Михаил Владимирович говорил об этом. Мы, может быть, не в передовиках находимся, но чётко знаем, куда и за сколько мы приедем. Расскажу.

В.Потанин (президент ПАО «ГМК “Норникель„»): Знаете, в автомобильном спорте есть гонки, а есть ралли. В гонке нужно ехать с максимальной скоростью, чтобы быстрее всех приехать. А мы участвуем не в гонке, а в ралли, то есть когда нужно проехать определённый участок в заданном ритме и с желаемым результатом. Поэтому мы не скорость мерим, а прохождение реперных точек.

А.Мордашов (генеральный директор холдинга «Севергрупп»): Мне трудно провести аналогию со скоростями на трассе, но я думаю, что мы двигаемся с максимально возможной разрешённой скоростью. И наши общие задачи сейчас – и нашей компании, нашей группы компаний, и в целом нашей страны – в том, чтобы преодолеть технологический разрыв, который возник в силу того, что нас лишили доступа к передовым технологиям в области софта в связи с известными событиями. Думаю, что этот разрыв преодолим, но для этого необходимо собрать интеллектуальные ресурсы правильно. Дефицит этих ресурсов по определению является, на мой взгляд, первым нашим ограничителем.

И для того, чтобы его преодолеть, нам нужно, во‑первых, наладить кооперацию между различными компаниями и различными индустриями, поскольку задачи у нас во многом сходные и решать их вместе будет проще. И нам, конечно, нужна помощь государства. Мы её уже получаем – спасибо Правительству, Михаил Владимирович, лично Вам.

Но наверное, больший объём наших совместных усилий по закрытию этого разрыва будет инструментом, который нам поможет преодолеть этот разрыв.

А.Лихачёв (генеральный директор государственной корпорации по атомной энергии «Росатом», председатель ИЦК «Общее машиностроение»): Владимир Александрович, мне очень нравится как нижегородцу Ваша аналогия по подходу. Я не понаслышке знаю, что такое было добираться в Москву лет 20–25, а то и 30 назад. И конечно, в этом смысле новая трасса четырёхчасовая для меня очень близка с точки зрения аналогии к нацпроекту «Цифровая экономика», которую выстроило Правительство. Это действительно дало новое качество.

А отвечая на Ваш вопрос про транспортные средства… Понимаете, мы все очень разные. Кто‑то себя ассоциирует с гоночным автомобилем, кто‑то – с грузовым. Знаю даже, с чем себя ассоциирует Олег Валентинович Белозёров.

Мы себя ассоциируем в этом смысле, конечно, с ледоколом. И у ледокола есть два понятия. Просто движение, то есть ты совершаешь движение, ты идёшь в ледовом поле. А есть движение с коммерческой скоростью. Условно 12–14 узлов в час. Это значит, твоё движение имеет смысл и привлекательно не только для тебя, но и для партнёра. В этом смысле мы идём с коммерческой скоростью, несмотря на то, что толщина льда носит многолетний характер.

С.Когогин (генеральный директор ПАО «КамАЗ», председатель ИЦК «Автомобилестроение»): Про скорость скажу одно. Движемся с максимально разрешённой для коммерческого транспорта скоростью. Всё получается. Основной проблемой для нас является вопрос готовности российских поставщиков решений, насколько они готовы для применения пользователями. Работаем вместе, отрабатываем технологии, ставим задачи. Сегодня, может быть, медленнее, чем хотелось бы, но уже многое получается.

А.Дюков (председатель правления, генеральный директор ПАО «Газпром нефть», председатель ИЦК «Нефтегаз, нефтехимия и недропользование»): Что касается нашего ИЦК, мы движемся со скоростью, которая установлена «дорожной картой». Если говорить об ограничениях, то, наверное, деньги или денег нет – это точно… Здесь Антона Германовича (Силуанова) не вижу, поэтому могу смело сказать, что это точно не является для нас ограничением. Наверное, единственным ограничением – ну не единственным, а главным – являются кадры.

О.Белозёров (генеральный директор – председатель правления ОАО «РЖД», председатель ИЦК «Железнодорожный транспорт и логистика»): Я как Алексей Лихачёв скажу… Вы сравнили с дорогой. Надо двигаться быстрее. ВСМ в Нижний Новгород тоже планировалась, и проект у нас есть, и поручение Президента сейчас есть. И мы обязательно это реализуем.

Точно так же и по переходам. Нам нужно двигаться по всем направлениям быстрее. Несмотря на то что внутреннее ощущение у меня, что мы движемся максимально быстро, нам нужно лучше координироваться, для того чтобы скорость увеличить. Всё равно эта задача есть.

Мои подчинённые говорят, что мы делаем всё, что можем. Нас Правительство поддерживает, мы государственная компания, и при обсуждении бюджетов максимальное количество – то, что мы можем заложить на «цифру», – я благодарен Правительству, поддерживается. Но темпы всё равно должны быть быстрее. Я пока не до конца удовлетворён.

В.Соловьёв (модератор): Спасибо большое всем за краткость и интересные ракурсы. Мне очень сравнение с ралли, конечно, понравилось.

Действительно, тут иногда на максимальную скорость нельзя уповать. Может быть много разных рисков.

Мы начинаем. Я хотел бы пригласить первого к выступлению Александра Валерьевича Дюкова.

Знаю, что ваш ИЦК «Нефтегаз, нефтехимия и недропользование» реализует 28 проектов, причём за счёт собственных средств. 12 из них уже завершено. Как я слышал, вы один из самых открытых ИЦК и очень кооперативных, с высокими результатами. Расскажите, пожалуйста, как у вас сейчас происходит реализация проектов, какие вызовы стоят и что основное в ближайшее время будет у вас происходить.

А.Дюков (председатель правления, генеральный директор ПАО «Газпром нефть», председатель ИЦК «Нефтегаз, нефтехимия и недропользование»): Первый слайд. Отраслевой ландшафт. Наш ИЦК первым предложил этот подход к формированию отраслевого ИТ-ландшафта. И мы первые среди всех ИЦК сформировали, разработали свой отраслевой ландшафт по всей цепочке создания стоимости в нашей отрасли. Мы сделали это ещё в 2022 году. Данный отраслевой ландшафт составлен по методике Минцифры. Есть отличия от нашего ландшафта – наш ландшафт будет приведён на последнем слайде. Если говорить о методике Минцифры, то в принципе всё ПО делится в нашей отрасли на 14 классов. И, если посмотреть на показатели, которые приведены на этом слайде, – это оценка внедрения российских решений, это уровень зрелости, – то можно уверенно сказать, что наш ИЦК и, соответственно, наша отрасль достигли достаточно высокого уровня технологической независимости в ИТ.

За исключением одного класса ПО – это средства управления проектами. Вы видите – вторая позиция. Если говорить о российских решениях, то на данный момент зрелого полнофункционального решения нет, но есть решения, которые частично этот функционал закрывают. И в принципе можно сказать, что данный класс ПО не является критическим для нашей отрасли.

Второй слайд.

Как Вы сказали, 28 особо значимых проектов реализуется нашим ИЦК, 12 проектов уже успешно реализовано, 10 проектов – это «зелёный» статус, 10 ОЗП реализуется в соответствии с графиком, установленным «дорожной картой», – это «жёлтый» статус. По трём ОЗП предполагается перенос сроков. Это два проекта «Росгеологии». «Росгеология» пришла к нам с этими проектами из другого ИЦК – ИЦК «Недропользование». Причина переноса сроков – переход с госфинансирования на финансирование за счёт собственных средств. Как уже было сказано, все проекты в нашем ИЦК формируются за счёт собственных средств.

Соответственно, один проект требует переноса, поскольку принято решение о расширении функционала. И ещё три проекта – это проекты компании «Газпром недра». «Газпром недра», как и «Росгеология», пришла к нам с этими проектами из ИЦК «Недропользование». Причина в том, что решения, которые предлагаются, не являются критичными и уникальными.

Зато мы к нашим ОЗП добавляем ещё два проекта. Анализ нашего отраслевого ландшафта показал, что нам нужны такие решения, как средства обработки сейсмических данных и гидравлическое моделирование.

Третий слайд. На этом слайде показаны передовые заказчики с точки зрения внедрения. Соответственно, показаны ведущие разработчики, внешние разработчики ПО для нашего ИЦК. Всего, если говорить о компаниях разработки, их в настоящий момент насчитывается 156.

Количество компаний будет расти. Дальше пойдёт процесс консолидации, мы в этом уверены. В принципе рынок достаточно хорошо развит, но не является ещё зрелым. Об этом говорит перекос в пользу решений апстрима – это добыча и разработка.

Есть некая кадровая проблема. Что мы делаем для этого? Мы запускаем магистерские программы в вузах, которые дают ИТ-образование, и, соответственно, в наших вузах.

В принципе, если говорить об объёмах рынка решений для нашей отрасли, это уже большой рынок – 110 млрд рублей в 2023 году. Причём 110 млрд рублей – это только заказы государственных компаний. Мы видим возможности для роста объёма рынка.

Заключительный слайд.

Мы всю тепловую карту нашего ландшафта показать не можем. Там 108%. Здесь есть определённое укрупнение, но на данный момент покрытие составляет 78%. Мы ставим перед собой задачу достичь 100% к 2027 году. 319 индустриальных ПО – это уже максимальный, девятый уровень готовности, 40 ПО – уже тиражируется, 57 – использует такую технологию, как искусственный интеллект. Соответственно, у этих решений есть экспортный потенциал. Есть уже и поставки нашего ПО за рубеж.

Минцифры попросило указать проблему. Мы скорее считаем, что это не проблема, а, наоборот, возможность. Рабочее общение с другими ИЦК показало, что у нас есть проекты, которыми мы занимаемся вместе. В частности, это система MES – управление системами производства. Для повышения эффективности консолидации, координации усилий одно из возможных решений – это создание межотраслевого комитета, который, в частности, мог бы заняться работой над этим проектом.

М.Мишустин: Александр Валерьевич, во‑первых, спасибо. Результат вашего ИЦК – один из лучших, и это подтверждают цифры объективного контроля.

Что касается вопроса. У вас из 28 проектов 12 завершено – практически завершено.

У меня вопрос простой. Каковы масштабы переиспользования, скажем так, готовых решений в отрасли и все ли компании на это идут? Потому что очень важно по результатам этого поделиться. А здесь решения, которые так или иначе крупным компаниям, крупным промышленникам пригодились, не всегда будут тиражироваться, потому что рядом конкуренты. Вот у меня к Вам вопрос. Насколько, Вы думаете, ваш ИЦК будет способен растиражировать эти решения?

А.Дюков: Эти решения уже тиражируются, как я сказал. 12 проектов уже успешно завершено, 6 – уже тиражируются. Оставшиеся 6, которые реализованы, будут тиражированы в этом году. Просто они были завершены в прошлом году. Всего, если говорить по нашему ландшафту, 319 решений с УГТ 9, 40 решений уже тиражируются.

Могу привести примеры. Это и продукт, разработанный компанией «Транснефть». Мы этот продукт используем. Наш продукт «КиберГРП» использует «Газпром» и другие компании. И, если говорить о MES-системах – системах управления производством, этот продукт, разработанный нами, используют «Еврохим» и «Сибур». И уже есть ряд решений, которые были нами успешно экспортированы в соседние страны. Наши коллеги из нефтегазовых стран, соседних стран, успешно используют, применяют эти решения.

М.Мишустин: Уточню вопрос. Всё‑таки компания всегда стремится максимизировать свою прибыль. И, делая эффективные решения, вкладывая свои средства, вы же не собираетесь делиться этим с прямыми конкурентами, если такие у вас есть. Как вам удаётся при именно совместном предприятии – вы много вкладываете вместе в совместное предприятие с компаниями, – скажем так, соблюдать именно экспортный вариант решения как внутри страны, так и вне? Есть ли здесь моменты конкуренции? Скажите честно. Потому что Вы так ответили: вроде бы как всё можно. Всё ли вы из того, что делаете, готовы отдать партнёрам? Или всё‑таки есть какие‑то ограничения?

А.Дюков: Мы, конечно, готовы отдать всё, но не до конца.

Что касается ряда решений, мы предлагаем не коробочные решения, мы предлагаем сервис, то есть это решение, которое на протяжении достаточно большого времени будет сопровождаться нашей компанией, что позволит нам, соответственно, получать дополнительный доход от его использования.

В.Соловьёв (модератор): Спасибо большое.

Хотел бы дать слово Олегу Владимировичу Ширяеву, генеральному директору «Еврохима», председателю ИЦК «Химия». Я знаю, что ИЦК «Химия» у нас новички на этой дискуссии. Показывают очень хорошие результаты. Высокую скорость, высокий темп перехода и высокую цифровую зрелость.

И я думаю, что мы сейчас узнаем, как у вас всё происходит. Знаю, что вы очень открытые. Тесно сотрудничаете с отечественными разработчиками.

Прошу Вас рассказать, какие у вас ключевые задачи. Как их решаете и какие у вас результаты?

О.Ширяев (генеральный директор АО «МХК “Еврохим„», председатель ИЦК «Химия»): ИЦК «Химия» работает два года, мы объединяем усилия 20 крупнейших компаний. Основные из них это такие компании, как «Еврохим», «Сибур», «Уралхим», «ФосАгро». И на данный момент программа работы ИЦК включает девять проектов, из которых семь проектов реализуются за средства компании, два имеют грантовую поддержку. Итого суммарный бюджет реализуемых проектов в рамках ИЦК – 3,5 млрд, но это не весь портфель проектов, которые мы реализуем, на самом деле их намного больше, их больше 30.

На данный момент суммарный бюджет, который мы оцениваем в рамках реализации, это порядка 13 млрд рублей. Это те затраты, которые совокупно компании дают на наши проекты.

Часть проектов мы уже завершаем. Вот в этом году завершили в апреле первый проект компании «Еврохим» по сбору данных и диагностике оборудования совместно с компанией «Диатех». И целый ряд проектов будет завершён в 2025–2026 годах.

Что важно. Хотел поделиться, как работает ИЦК, чем живём. Мы находимся, я бы сказал, в состоянии догоняющих, поскольку по большому счёту мы решали две проблемы в рамках работы, по крайней мере во время внедрения наших продуктов.

Первое. Это модернизация наших производств и первичная цифровизация многих процессов.

А второе, это перевод тех проектов, того оборудования, которое уже имело западное программное обеспечение, на российское программное обеспечение. И поэтому комплекс вариантов решений у нас был огромен. И главным ограничением, как вы уже видите, для всех являются кадры, ресурсы. Поэтому наш главный подход был – первое, выделить те проекты, которые для нас являются приоритетными. Это, конечно, промышленная платформа, цифровизация основных производственных процессов. А второе, это максимально использовать совокупные ресурсы уже доступных решений. И мы пошли в первую очередь к коллегам по ИЦК, которые столкнулись с такими же вопросами в соседних отраслях. И по существу уже сформирован был целый ряд взаимодействий. Мы отлично взаимодействуем с «Газпромнефтью». Мы создали, соответственно, целый ряд проектов по цифровой промышленной платформе. Внедряем их чрезвычайно быстро. От момента принятия решения до момента появления первых решений уже на промышленных агрегатах проходит меньше полутора месяцев. Такой вот очень сжатый срок, который позволяет нам двигаться максимально быстро.

Совместно с компанией «Северсталь» мы разрабатываем решения в области надёжности. Используем решения «Северстали», совершенно зрелое качественное решение. Мы им очень благодарны. Разрабатываем решения совместно с «Норникелем». Это то, что касается геолого-информационных систем. И тоже предлагаем свои решения. Например, такие решения как минералогия для использования компаниями, которые имеют подобного рода задачи.

Из важных моментов, которые хотели предложить для обсуждения, для дальнейшей проработки, это прежде всего открытость, открытость самих программных продуктов, особенно тех, которые были сделаны за государственные средства, с мерами государственной поддержки – чтобы большое количество компаний могли использовать эти наработки для дальнейшего внедрения. Это было бы крайне полезным.

И второе – это создание централизованных библиотек. Потому что и как ИЦК, и как компания, сталкиваемся с необходимостью найти правильное решение, а поиск этого решения занимает огромное количество времени. Если бы у нас были площадки, на которых предлагали библиотеки программных обеспечений, классифицированные по бизнес-процессам или по архетипам, с понятными демоверсиями. Плюс такие же библиотеки с данными, для того чтобы мы могли обучать наши модели с искусственным интеллектом новым датасетам.

И третье. Это, соответственно, такие же библиотеки модулей обучения для наших специалистов. Это было бы нам в целом очень полезно. И в целом бы продвинуло скорость реализации перехода на российское программное обеспечение очень существенно.

В окончании хотел поблагодарить за, на мой взгляд, очень мудрую и очень своевременную и правильную работу, которая была организована Правительством в рамках ИЦК. Она дала огромный толчок и стала мощным катализатором в цифровизации наших производств.

М.Мишустин: Олег Владимирович, вот то, что между вами синергия появилась, и то, что вы кооперацией занимаетесь, искали решение надёжности у «Северстали», MES или часть этой системы взяли. Я так понял, Александр Валерьевич тоже взял часть, да?

О.Ширяев: Нет, это решение Александра Валерьевича, то есть «Газпромнефти», которое мы внедряем.

М.Мишустин: То есть газпромнефтевское решение по MES вы забрали? А по надёжности?

О.Ширяев: По надёжности – это решение «Северстали».

М.Мишустин: Кооперация это здорово.

И получается, у вашего ИЦК с другими складываются партнёрские отношения – то, к чему мы стремились. Мы хотели такую синергию между разработчиками и производителями сделать и потом её тиражировать.

Мой вопрос к Вам. Вы показали на стенде, что «Еврохим» активно сегодня реализует программу импортозамещения по всей палитре, кроме ERP, кроме САПРовского решения. Считаете ли Вы, что нет опасности в том, что прекратит вендор её поддерживать? И собираетесь ли Вы что‑то предпринимать? Мне кажется, это очень важный момент.

О.Ширяев: Михаил Владимирович, очень актуальный вопрос. Да, считаем, что опасность есть. То есть мы видели, какое безответственное поведение западных вендоров было два года назад, когда они ушли, просто хлопнув дверью. Мы в первую очередь сфокусировались в связи с ограниченностью ресурсов на наиболее критических производственных процессах и всем, что связано с безопасностью. Следующим этапом, мы знаем, что коллеги сейчас уже активно работают над системой ERP. Конечно, мы будем использовать опыт коллег для дальнейшего распространения.

М.Мишустин: Но есть 2–3 решения. В этом зале производители сидят. Мне кажется, надо об этом подумать. Это как добрый совет. Я просто не понимаю, почему вы не делаете этого.

О.Ширяев: Спасибо за совет.

В.Соловьёв: Андрей Валерьевич Рюмин. Пожалуйста, генеральный директор ПАО «Россети», председатель ИЦК «Электроэнергетика».

У вас непросто. У вас каждая допинвестиция тарифами связана. Как я понимаю, много оборудования. В общем, задачи непростые – быстрыми темпами двигаться. Что удалось и какие вызовы?

А.Рюмин (генеральный директор ПАО «Россети», председатель ИЦК «Электроэнергетика»): Уважаемый Михаил Владимирович, уважаемые коллеги, я коротко расскажу о работе ИЦК «Электроэнергетика», о тех проектах, которые мы реализовываем, о результатах и, конечно, о проблемах.

Вот в частности, тарифорегулирование не совсем даёт нам двигаться на той максимальной скорости, о которой говорили коллеги вначале.

Для нашей отрасли можно разделить все системы на две большие группы. Первая – это система корпоративного управления. Вторая – это система управления производственными активами.

Мы здесь взяли, наверное, самые необходимые, самые критичные для нас системы и по ним сделали определённый срез относительно импортозамещения. Общее импортозамещение – процент будет, конечно, ниже. Но вместе с тем получается (для нас это наиболее критично), что у нас достаточно неплохой процент – 85% что уже импортозамещено.

Отдельно могу сказать относительно системы управления производственными активами, что для нас, наверное, самое важное, это такие системы, как АСУ ТП, SCADA. У нас очень много сейчас отечественных решений есть. И здесь, наверное, вопрос не в том, что решений нет, а в том, что их внедрять нужно. Внедрение очень сложное. Отчасти как раз из‑за того, как мы регулируемся. Почему? Потому что нам энергообъекты для этого нужно модернизировать, а очень многое из них, например, не амортизировано. И непонятно, как финансировать данные проекты.

О нашем ИЦК. У нас восемь проектов в ИЦК. Суммарно это 12 млрд рублей. Во всех случаях источник финансирования – это собственные средства.

Два проекта были реализованы уже. Оба проекта компания «Интер РАО» реализовала. Один проект – это «Мобильный обходчик». Другой проект – это информационно-вычислительный комплекс интеллектуальных систем учёта.

У нас в этом году планируется также реализация двух проектов. Есть крупный проект. Это относительно биллинга. Там проблема в том, что все находились на Oracle, а нужно переходить к 2026 году на отечественную систему.

Это цифровые двойники. Цифровой двойник ТЭЦ – компания «Т Плюс». Это объекты в области предиктивной аналитики – компания «РусГидро».

Мы как «Россети» разрабатываем и в принципе уже заканчиваем один из проектов, который будет реализован в этом году, проект РС-20, о котором мы два года назад объявили именно здесь на ЦИПРе.

Могу сказать, что результаты достаточно большие. Мы уже обмениваемся с системным оператором благодаря нашей платформе РС-20. Мы также работаем с другими ИЦК, что считаем очень важно. Завтра будем подписывать соглашение с ИЦК «ЖКХ» именно относительно платформы РС-20.

Как я уже сказал, в среднем 85% у нас по особо важным программным комплексам, а общее покрытие отечественного ПО 77%, и если говорить не только про проекты ИЦК, а вообще про все проекты импортозамещения ПО, то суммарно это 42 млрд рублей.

И коротко о проблемах. Действительно, самая большая проблема для нас – это, наверное, финансирование. Почему? Потому что в условиях тарифорегулируемости (а у нас в ИЦК есть ряд компаний, которые регулируются тарифом) очень сложно, с учётом того, что тариф ограничен, финансировать в большом объёме данные проекты.

Проблема кадров. Я не знаю даже, что является большей проблемой, финансирование или кадры.

И хотел бы остановиться на ещё одной проблеме. С учётом того, что компании росли снизу вверх, то у нас есть такая «лоскутная автоматизация». И мы надеемся, что как раз за счёт импортозамещения мы решим эту проблему «лоскутной автоматизации», когда будем переходить на отечественные системы, так как за счёт этого мы ещё и все системы сделаем едиными внутри нашей компании.

М.Мишустин: Спасибо, Андрей Валерьевич.

Очень важно то, что Вы говорите, потому что конкуренция, да ещё и с крупнейшими предприятиями и с такими индустриальными центрами, родит лучшие решения. И именно после этого все так называемые лоскутные одеяла должны быть залатаны профессиональными тиражируемыми решениями.

Мой вопрос короткий. Вы на ИТ-ландшафте практически не показали белых пятен для своей индустрии. Это радует. Ваш анализ показывает, что все решения есть. Означает ли это, что практически вам нужно только финансирование, для того чтобы по срокам ускориться и закрыть все вопросы, связанные с импортозамещением и с суверенизацией критических элементов своей отрасли?

А.Рюмин: Если мы говорим именно о критических системах для нашей отрасли, то в принципе это именно так. То есть, действительно, решение есть. Для нас что самое критичное? Это система АСУ ТП, SCADA. У нас решения отечественные очень хорошие. Могу сказать, что наше решение «Монитор электрик», это компания из Пятигорска, которая реализовывает систему не хуже, чем ABB, «Шнайдер», «Дженерал Электрик» и так далее. Но вопрос в том, что их запуск требует большого объёма финансирования. И конечно, это непростой и долгий процесс. И здесь ещё очень важно, что помимо ПО нужно говорить и о «железе». Мы должны не только внедрять отечественные системы программного обеспечения, но это ещё связано с тем… Например, если есть подстанция, то модернизировать нужно всё вместе. А это долгий срок очень.

М.Мишустии: Обязательно попросим, чтобы Минэнерго вместе с ФАСом и Минэкономразвития посмотрел Ваши предложения по тарифам, потому что это важный элемент, конечно, для продолжения этой работы.

А.Рюмин: Спасибо.

В.Соловьёв: Переходим к автомобилестроению. Я передаю слово Сергею Анатольевичу Когогину, генеральному директору «КамАЗа» и председателю ИЦК «Автомобилестроение».

У вас отрасль очень высокой стадии использования всех самых современных технологий, и к вам многие ездят учиться, набираться опыта. Я понимаю, что для вас другие, наверное, вызовы уже стоят, как переходить от того, что очень хорошо, эффективно работает, к новым отечественным разработкам и как вообще перейти в целом на наше ПО и на наши все технологии. Вопрос: когда вы на них перейдёте, как Вы считаете?

С.Когогин (генеральный директор ПАО «КамАЗ», председатель ИЦК «Автомобилестроение»): Давайте начнём с того, что за прошедший год после нашей встречи работа нашего центра компетенций в общем‑то не изменилась. Мы по‑прежнему сфокусированы на доведении до приемлемого состояния отечественных решений PDM и CAD.

К сожалению, в настоящий момент, проникновение отечественных IT-решений в нашей индустрии всего 38% составляет. Коллеги добились большего результата. Дела обстоят значительно лучше в производственном секторе: с решением задач управления складами, системы управления качеством. Здесь уровень проникновения превышает 50%.

Необходимо также отметить, что половина коллег по цеху в нашей отрасли применяет ограниченный набор инженерного программного обеспечения. Для тех коллег, которые заняты производством заимствованного продукта, потребности в средствах автоматизации проектирования нет, ровно как и нет необходимости в инженерных расчётах.

Для автомобилестроения в качестве целевых программ выбраны два решения – это T-Flex от «Топ Систем» и «Сарос» – решение «Росатома». Наша роль заказчиков в этой работе – это представление качественного осмысленного запроса на создание новых функциональных возможностей.

Михаил Владимирович, мы уже говорили, что для средств проектирования переход в новую платформу может быть осуществлён только при проектировании новых изделий. Мои коллеги по цеху машиностроения согласятся с тем, что в ходе самой разработки такой переход практически невозможен. Это же подтверждает и практика зарубежных миграций, доступ к которым мы имеем, благодаря бывшей команде «Сименс», которая работает у нас. Но поддержание уже разработанных трёхмерных моделей и данных об изделии в новой системе вполне возможно.

По мере готовности отечественных решений мы начинаем работу в них. Отечественные решения по управлению данными об изделиях PDM уже начали применяться. В частности, в прошлом году «Группа ГАЗ» по итогам первого этапа особо значимого проекта перенесла свои процессы ведения данных об изделиях в решение «Топ Систем».

Что касается «КамАЗа», то последние годы мы продвинулись очень существенно в системах уровня MES. Этот уровень автоматизации, которого у нас раньше не было. И создание новых условий автоматизации мы ведём на отечественных технологиях.

Мы значительные средства в собственные разработки вложили. За два года это 1,2 млрд рублей. Новые производства, которые мы запускаем, также используют только отечественные решения. Для примера – это «Москвич» – запущен на ландшафте ERP MES от компании «1С». Общий бюджет проекта – 200 млн. Французы отключили их полностью, поэтому выбора не было. Я благодарю Бориса: мы оперативно сработали.

В 2023 году мы запустили ещё один большой проект, в котором отечественное ПО играет ключевую роль – это цифровая платформа NATCAR – инструмент связи между грузоотправителем и перевозчиком, использующим автомобильный транспорт.

Мы видим, что широкое распространение беспилотного транспорта на магистралях будет сдерживаться разрозненностью отрасли. Поэтому наша цифровая платформа будет выступать связующим звеном для маршрутизации беспилотных машин и их стыковки с традиционными автомобилями.

Наша приоритезация на отечественные продукты – новый заказ для ИТ-компаний. По сравнению с 2021 годом объём заказа вырос почти в 6 раз. Для отрасли сегодня работает 61 разработчик.

Мы много говорили о том, что нужно поддерживать рынок независимых ИТ-игроков. Тем не менее многие ПО в нашей отрасли создаются ими во внутренних компаниях. Так поступаем мы, «КамАЗ», так поступают и другие крупнейшие компании – «АвтоВАЗ», «ГАЗ». Но есть вопрос – почему? Прежде всего рыночные компании редко являются носителем прикладной экспертизы. Само написание кода для таких систем, как ERP и MES, в общем‑то, не представляет сложности, а вот проектирование самих систем зачастую может сделать только профессионал, владеющий этим процессом, с опытом работы в машиностроении.

Мы уже говорили с Максутом Игоревичем, что, возможно, правильным было бы создание единых отраслевых инсорсинговых компаний, что снизит риски зависимости от одного заказчика.

Ну и перейду к сложным вопросам. Мы как отрасль хорошо слышим ожидания по поводу перевода наших процессов в отечественные информационные системы. Но как вы уже видели на экране, только 38% применяемых решений на сегодня являются российскими.

По‑прежнему, главная причина – низкая готовность решений к тому, чтоб мы безболезненно могли замещать зарубежные аналоги. Мы работаем в очень конкурентной отрасли и не можем уступать восточным партнёрам по скорости и качеству этих решений. Поэтому любой переход в систему, ухудшающий пользовательское ООП невозможен. И мы будем предпринимать все действия, чтобы это ускорять, и для этого у нас достаточно компетенций и времени.

Надо понимать, что внедрение западных продуктов обошлось нашей отрасли также не в один десяток млрд рублей. И занимались мы этим на протяжении двух десятков лет. Слишком долго это всё было. При этом продукты разрабатывались, большая часть бюджетов внедрения – это работа консультантов по донастройке системы…

М.Мишустин: Сергей Анатольевич, 7 ноября 2023 года – а мы с вами датами живём, встречаемся и всегда ещё раз подтверждаем, либо опровергаем те обещания, которые друг другу даём – Вы сказали о том, что новые изделия «КамАЗ» будет проектировать на российских PLM-системах. И сегодня подтвердили, что при готовности системы, в частности «Сарус», вы вторую версию автомобиля «Атом» будете проектировать на ней. Вы подтверждаете это?

С.Когогин: Да, намерения такие есть.

М.Мишустин: Я хочу сказать, что Сергей Анатольевич так мягко как бы говорит о том, что есть ещё второй вопрос. Что создание и проектирование сложных технологических вещей – это дорога с двусторонним движением. Это ещё и готовность импортозаместиться производителям программного продукта сложного, которые, собственно говоря, на рынке представлены. Правильно? То есть вы говорите о том, что, если будет готовность, вы уже практически и цифровые двойники туда переводите, и начинаете заниматься параллельным проектированием. Что вы на это перейдёте. Верно?

С.Когогин: Верно.

М.Мишустин: Второй момент – это то, что касается ERP, вот вы так тонко рассказали про «Москвич», куда, я знаю, «КамАЗ» как консультант был приглашён и вы очень много сделали, для того чтобы сейчас выстраивать эти процессы. Да, действительно, там «1С» поставил соответствующую замену ERP-системам. А почему вы не договорились? Ведь у вас до сих пор САБ SAP стоит, правильно?

Извините за эти вопросы, но ERP-система у самого Сергея Анатольевича до сих пор осталась SAPовская.

С.Когогин: Михаил Владимирович, пока тот функционал на очень сложные процессы, которые у нас от заготовительных до финишных – не готов «1С» к этой работе.

М.Мишустин: Но вы идёте в эту сторону?

С.Когогин: Конечно.

М.Мишустин: Может быть, Борис Нуралиев что‑то нам объяснит по этому поводу?

Б.Нуралиев: Я считаю, что «1С» довольно много в автомобилестроении делает и не только в отечественном. Например, в Белоруссии есть «Белджи» – это крупное очень – до 160 тысяч … то есть сделать можем. Что касается «КамАЗа», мы готовы. Совершенствуйте и так далее. Действительно, «КамАЗ» относительно других, относительно «УАЗа», «Соллерса», там очень много переделов. Это сложное производство, всякая литейка…

М.Мишустин: Интересно. Я не понимаю, кто из нас чиновник. Борис, вы готовы решение предоставить?

Б.Нуралиев: Мы готовы работать с «КамАЗом» вместе, чтобы всё автоматизировать. Мы этого очень хотим. И неоднократно об этом говорили.

М.Мишустин: Я пытаюсь подводить к решениям. Это же выбор «КамАЗа». То решение, о котором мы говорим, надо как‑то по срокам устанавливать. Подталкивать друг друга. Правда, Сергей Анатольевич?

С.Когогин: Михаил Владимирович, ответ простой. Борис – это коммерческая организация. Таких компаний, как «КамАЗ», слишком мало, для того чтобы был рыночный продукт.

М.Мишустин: Понятно. Хорошо.

С.Когогин: Я очень мягко всё это говорю.

М.Мишустин: Объединяйте заказчиков через ИЦК. Это очень важно.

В.Соловьёв: Спасибо, Михаил Владимирович. Как говорят, причины превращаются в отговорки, когда мы перестаём искать решения. Главное у нас – искать решения.

Я сейчас хотел бы перейти к ОАО «РЖД» и ИЦК «Железнодорожный транспорт и логистика».

Олег Валентинович, у вас вообще задача непростая. Я как человек, занимающийся внедрением изменений, понимаю, что у вас миллион сотрудников и, как я знаю, у вас до сих пор мейнфреймы где‑то стоят, и при этом вы работаете с огромной скоростью и с большой трансформацией.

У вас, как я понимаю, самое большое внедрение SAP было вообще в мире на 250 тысяч пользователей. И все это теперь трансформировать, менять большими скоростями – вызов огромный.

Расскажите, пожалуйста, с какими сложностями сейчас сталкиваетесь и какие внедрения планируете в ближайшее время?

О.Белозёров (генеральный директор – председатель правления ОАО «РЖД», председатель ИЦК «Железнодорожный транспорт и логистика»): Спасибо большое! Уважаемый Михаил Владимирович!

Ну сложно или легко у нас… У нас, как всегда на железнодорожном транспорте, надёжно. Каждый день приносит какие‑то вопросы, но исторически, ещё с момента зарождения железных дорог в России в XIX веке, всегда стояла задача использовать максимально всё, что производится и изобретается в России.

Мы занимались цифровизацией не только в рамках ИЦК, это решение просто дополнительно систематизировало нашу работу. За что я очень благодарен. Мы идём постоянно в рамках импортозамещения, у нас неплохие продукты. В отношении SAP с Вами я готов поспорить. Эта информация на 14 лет назад – то, о чём вы говорите. Сейчас у нас всё абсолютно по‑другому.

То есть практически все программы у нас работают в автономном режиме. Более того, как бы ни хотелось нашим недругам, чтобы наши системы взаимодействия с клиентами, в том числе и с пассажирами не работали настолько надёжно, но мы испытали дополнительные нагрузки, у нас всё выдержало. Это показатель того, как мы работаем.

У нас 1218 систем в «Российских железных дорогах», большие системы. А в рамках ИЦК «Железнодорожный транспорт и логистика» механизм взаимодействия с метрополитеном, с «Почтой России», с FESCO расширил наши возможности для взаимодействия. Это очень хороший механизм, который каждому участнику даёт плюс.

Напомню, что с 2022 года «Российские железные дороги» вообще не закупают зарубежное программное обеспечение, работаем только с понятными нам компаниями.

По работе ИЦК усилия направлены на те классы программного обеспечения, в которых доля использования российских разработок ниже 78% среднего значения по отрасли – это российское ПО для управления транспортом, производственными процессами, основными фондами транспортно-логистических компаний.

Мы выбрали в первой волне восемь особо значимых проектов. Цифра 6,4 млрд рублей. Я сегодня показывал уже Михаилу Владимировичу, у нас две основных больших системы взаимодействия с нашими клиентами. Одна касается оформления документов с грузоотправителями, и вторая система – это взаимодействие с пассажирами.

Одна система в прошлом году полностью переписана, внесена в реестр, вторая система будет доработана в этом году. Но аналитика уже на сегодняшний момент наша. Продажи доведём до конца года. 133 700 пользователей системы.

Вот сейчас идёт обсуждение вопросов ERP. Мы себя считаем на сегодняшний момент ключевым разработчиком для больших предприятий системы СУР – системы управления ресурсами, да, ERP. И во взаимодействии с «Газпром нефтью», с группой ВТБ, с Борисом Нуралиевым эту работу мы ведём. Мы работаем на сегодняшний момент в части на ядре 1С. И всего нам нужно перевести 260 тысяч пользователей. 133 тысячи пользователей по ряду составляющих уже на сегодняшний момент переведены на новое ядро.

Я уже сказал, что FESCO, «Почта России», «РЖД», «СберТройка» имеют лучшие в нашем ИЦК показатели импортозамещения.

Нас просили сказать по проблемам. Мы также, как коллеги высказали, считаем, что именно межотраслевое и межицэкашное взаимодействие должно быть чуть-чуть усилено. Эти площадки взаимодействия дали бы лучший результат.

М.Мишустин: Олег Дмитриевич, спасибо большое. Действительно, большой прогресс. Мы это с Вами фиксируем каждый год, Вы рассказываете. Очень здорово, что вы занимаетесь ERP. И вместе с «Газпромбанком», с 1С и, по‑моему, с «Росатомом» и ВТБ. Там все коллеги. Эта кооперация, которая возникает в ИЦК, очень важна.

К 2028 году, если я правильно помню, Вы сказали, что вы ERP-системы замените на соответствующую систему, аналог которой разрабатывается. У меня вопрос. Как вы считаете, почему не все коллеги Ваши оценивают импортозамещение ERP критически важным? И сразу же два подвопроса. В соответствии со 166-м указом Президента по объектам критической инфраструктуры, мы должны, Вы знаете, практически всё завершить достаточно быстро. Удалось ли так же вам кроме этого отказаться от мейнфреймов айбиэмовских, которые давно вами использовались, как и многими другими компаниями?

С.Белозёров: По ERP. Ещё раз, уже не ERP, а СУР – система управления ресурсами. Может быть, такой термин мы примем для себя и его будем использовать.

Считаю, что, возможно, мы здесь недорабатываем во взаимодействии с нашими коллегами. Хотя мы все друг друга знаем, как Вы говорите. Более детально посмотреть и предложить ряд продуктов.

Коллегам показать, как мы переходим на новые продукты и что мы делаем. Абсолютно уверен, что мы найдём точки соприкосновения.

К 1 января 2025 года все системы КИИ, которые касаются СУРа, системы управления, будут переведены, как и положено, жёстко на все наши российские системы. Другие подсистемы будут дорабатываться ещё несколько лет, но мы планируем, что к концу 2027 года эту работу по всему ландшафту завершим.

При этом в 2025 году определённые программы прикладные мы будем готовы показывать коллегам и предлагать уже использовать более широко, не только у основателей и учредителей.

В отношении мейнфреймов. Мы сейчас быстро мигрируем. Зависимости, я бы так высказался, от них у нас на сегодняшний момент уже нет. Очень быстрая миграция сейчас проходит.

В.Соловьёв (модератор): Спасибо, переходим к судостроению.

Андрей Сергеевич (обращаясь к А.Пучкову), я знаю, что у вас очень большая специфика в отрасли: и суда, и отдельные классы проектирования – все используют западные системы проектирования. Один из ключевых проектов класса CAD – у вас создание САПР тяжёлого класса для судостроения. И как я понимаю, всё это должно работать полностью во всей отрасли. Вызовы большие. Расскажите, как продвигаются ваши проекты? Какие сложности? Как решаете?

А.Пучков (генеральный директор АО «ОСК», председатель ИЦК «Судостроение»): Мы начали работу ИЦК в 2022 году. Было рассмотрено 12 проектов: 6 из них были рекомендованы к внедрению, 4 получили поддержку в рамках первой очереди, 2 на сегодняшний день проекта ожидают решения по финансированию. Но, как Вы справедливо сказали, в 2024 году основная наша работа велась в отношении главного для нас проекта – это разработка тяжёлого САПР.

Мы буквально в прошлом месяце успешно организовали конвертацию цифровой модели судна, которое на сегодняшний день строится на верфях ОСК, из британского программного обеспечения Aveva в российский продукт. Для понимания участников нашего мероприятия, это модель, содержащая порядка 5 млн элементов: от отдельных элементов корпуса судна до оцифрованных параметров крупных систем и комплексов, а также отдельные элементы – и всё это с сохранением сложнейших многоуровневых связей, обеспечивающих дальнейшую работу проектантов, технологов наших верфей.

Этот результат стал возможен после пересмотра концепции проекта и поиска разработчика, способного решить задачи в первую очередь по цифровой модели и её конвертации из иностранного программного обеспечения. И, собственно, это стало возможным благодаря программному продукту Model Studio от компании «СиСофт» (CSoft). При этом наработки других разработчиков, касающихся отдельных инженерных этапов проектирования, не потеряны – мы сегодня разговаривали с рядом коллег, – будут использованы нами в рамках этой работы.

Мы ещё проведём проверку созданной модели на ряде проектов, но, с точки зрения задач ИЦК, для нас цифровая информационная модель объектов морской техники – это важнейший результат, позволяющий запустить переход на российское программное обеспечение, по сути дела, всей нашей отрасли.

И я бы рекомендовал коллегам сегодня, если будет возможность, на стенд «СиСофта» заглянуть и увидеть те результаты, о которых я сейчас говорил.

Завершение работы в этой части ожидается в конце 2026 года. Это амбициозная задача. Мы на этот срок ориентируемся, хотя, возможно, здесь нам понадобится дополнительное время. Но мы исходим из того, что эта цель, а именно – создание цифрового моделирования, для нас является наиважнейшей.

Мы представили на слайдах проекты первой, второй очередей.

Я начал говорить по ключевому проекту – по тяжёлому САПР из первой очереди. Остальные три проекта идут в целом в сроках. Совокупность технических решений всех этих проектов для нас формирует основу для IT-ландшафтного судостроения по направлениям CPP и PLM.

А дальше мы переходим ко второму этапу. Проект второй очереди наиболее важный, это крупный проект, который, по сути дела, продляет САПР. Это цифровое судостроительное производство, которое нам позволит, по сути, заложить основу ERP-системы, о которой много сегодня говорили.

На следующем слайде у нас представлен уровень импортозамещения. Видно, что уровень зрелости очень небольшой. Но мы считаем, что в рамках реализации задач первой очереди мы решим третью и четвёртую позицию, а в рамках второй очереди мы полностью решим проблемы ERP и PLM. И, собственно говоря, поскольку мы планируем открытую архитектуру, мы исходим из того, что после того как все реализации цифровой модели будут проведены, мы предложим всем разработчикам использовать наработанный опыт и встраиваться в нашу работу.

М.Мишустин: Андрей Сергеевич, спасибо.

У Вас, наверное, самое непростое положение. Я хочу Вас поддержать лично как человека, который совместно с Андреем Костиным, с ВТБ по решению главы нашего государства, по долгому осмыслению, как восстанавливать правильно судостроение, возглавили ОСК, и пожелать Вам удачи, успехов, потому что у Вас очень непростая миссия.

Хочу также поблагодарить за то, что Вы буквально за несколько месяцев, 6–7 месяцев определялись, выбрали всё‑таки своего разработчика по САПР-проектированию – компанию «СиСофт». Здесь присутствует её руководитель Игорь Ханин. Тоже двойной вопрос будет. И к Вам, и к нему.

Итак, 2026 год. И очень здорово, что Вы честно показываете и уровень зрелости, и уровень внедрения. Однако то, что на сегодняшний день уже есть понимание, куда идти, это большого стоит. Ну вот у нас фактически в BIM-технологиях, если то, что Вы выбрали, должно в 2026 году быть полностью представлено как система PLM, которая сможет спроектировать, рассчитать и фактически представить нам новый инструментарий для производства отечественных российских судов. Не поторопились ли мы со сроками? К Вам вопрос – успеете ли в 2026 году. И вопрос к Ханину – успеет ли разработчик до конца докрутить все элементы?

А.Пучков: Михаил Владимирович, спасибо за поддержку большую, спасибо за вопрос.

Я начал об этом говорить. У нас действительно ноябрь 2026 года стоит срок. Ещё раз повторю, мы на него ориентируемся, но задачка очень сложная, поэтому мы, конечно, сейчас у товарища Ханина уточним, как он исходит. Мы считаем, что возможна ситуация, при которой нам придётся на год сдвинуться вправо.

М.Мишустин: Игорь Данилович, вы в зале?

На стенде, сказали. Мы этот вопрос чуть позже ему зададим.

Спасибо, Андрей Сергеевич.

В.Соловьёв (модератор): Переходим к авиастроению. Я как сын лётчика очень заинтересован в авиастроении. Недавно мы с Юрием Борисовичем разговаривали, я вдруг понял, что авиастроение чем-то похоже на атомную отрасль. Алексей Евгеньевич, вот у вас жизненный цикл атомной станции исчисляется десятилетиями. А получается, что самолёт запустили в серию и до 100 лет, как я понимаю, эксплуатируется тот же «боинг»: в 1967–1968 годах был и будет ещё до 2070-х. То есть циклы очень большие, и всё это достаточно большие вызовы перед вами ставит. Пожалуйста, расскажите о них.

Ю.Слюсарь (генеральный директор ПАО «ОАК»): Уважаемый Михаил Владимирович, уважаемые коллеги! Именно с точки зрения обеспечения бесперебойной работы предприятия, о котором Вы в своём докладе упомянули, это касается и производства, и конструкторских бюро, и с учётом тех циклов, которые в авиастроении… Действительно, мы десятилетиями разрабатываем самолёты, запускаем в производство, потом они эксплуатируются по 50–60 лет. В принципе те «боинги», которые сейчас запускаются, будут летать до конца XXI века. Очень надеемся, что отечественные самолёты будут иметь такой же цикл эксплуатации. Поэтому крайне важно, конечно, доверенное верифицированное наше ПО, независимое.

За последний год мы достаточно серьёзно продвинулись, при этом в значительной степени пока это достигнуто за счёт ERP-систем. Что касается PLM, это всё ещё впереди, конечно. Поэтому из трёх проектов в нашем ИЦК базовый, главный – это проект перехода на отечественную PLM, наш партнёр – компания T-FLEX. У нас в 2024 году, конкретно в мае, значительный этап – это завершение техпроекта и переход к этапу уже доработки и испытания опытно-промышленной эксплуатации. Более того, так же, как и по проектированию, мы должны в этой ситуации запараллелить все эти три процесса. С Сергеем Анатольевичем обсуждали, мы не будем дожидаться доработки систем полностью в теории как некой модели, которая из коробочного решения будет адаптирована под авиацию, а сразу перейдём к проектированию отдельных агрегатов уже непосредственно на базе T-FLEX. Причём как в гражданском, так и в военном, так и в беспилотном направлении. Все три направления наши возьмём. И для нас крайне важны, конечно, в этой ситуации сроки, достаточно сжатые – 2026 год. Система, которая сейчас есть, функционал её обеспечит возможность начала проектирования пока отдельных элементов, касающихся фюзеляжа, планёра и отдельных систем. Но работать надо начинать, не дожидаясь доработки системы целиком. У нас, в отличие от коллег, кадры есть, и их много, у нас все сотрудники КБ – айтишники. Другое дело – мотивация. Пока, конечно, у нас поколение конструкторов выросло в «Сименсе», и конечно, сейчас множить риски и переходить на отечественные технологии можно только при правильной организации работ. Мы договорились с коллегами, что будем формировать параллельные команды, которые будут работать наряду с нашими текущими проектами по проектированию непосредственно в новой системе.

Значит, два проекта, которые у нас в ИЦК. Один совместно с ОДК, нашим стратегическим партнёром, – это ERP-система на базе 1С. И здесь мы внутри, под шапкой «Ростеха», внутри проекта «Единая учётная система», которая уже на базе АС ФЗД, в значительной степени именно поэтому высокий процент импортозамещения. И многое, конечно, предстоит сделать с точки зрения формирования общего облика по нашему кластеру.

И третий проект, не менее важный, это внедрение в предприятия ОПК программно-аппаратных модулей виртуального проектирования на базе суперкомпьютеров. Это то, что мы уже используем пока на базе, так сказать, иностранного «железа». Вот теперь, собственно, коллеги вместе с командой, которую они собрали за несколько лет, взялись за тиражирование этого комплекса в интересах всех КБ, не только авиастроения. Для нас это крайне важно, в том числе и с точки зрения проведения большого количества виртуальных испытаний.

Ещё два момента.

Первое – это белые пятна. Михаил Владимирович, Вы об этом говорили. Для нас белое пятно – пока не решено и не обеспечено финансирование – это проектирование в композите. Это принципиально другие, конечно, навыки. Fibersim, который сейчас используем, это вещь уходящая. Мы с коллегами проговорили. У нас, как ни странно, два варианта. Либо на базе Т-FLEX внутри общей системы. Либо – коллеги рассказали на выставке, что НКК делает модули проектирования в композите. И проектирования, и собственно подготовки к производству. Сергей Анатольевич, не обижайтесь, приедем, посмотрим оба предложения, выберем одно. Но проекта пока нет. Он стоит на второй очереди.

И ключевая проблема для нас – это, конечно, софинансирование. Вы знаете проблему ценообразования по ГОЗу. Но мы даже 20 на 80 не тянем. Нам просто негде взять эти 20%. Поэтому просим, низко кланяемся, если можно, сделать исключение для нас – 98 на 2, потому что мы, кроме государственных, других денег, к сожалению, на это не имеем.

М.Мишустин: Юрий Борисович, сразу да говорю, потому что это решение давно созрело. Надо нам делать это. Надо подготовить соответствующее поручение тогда, Денис Валентинович (обращаясь к Д.Мантурову), отработаем вместе. Спасибо, Юрий Борисович.

И всё-таки я буду задавать постоянно вам этот вопрос.

Первое. Все решения в области авиастроения, да и в любых других отраслях, должны быть безопасными для людей. Поэтому надёжность – это главный фактор при принятии решений, в том числе при импортозамещении программных продуктов для проектирования и эксплуатации в самолётостроении всех элементов технологических.

Вопрос мой следующий. Когда вы начнёте или планируете ли проектирование цифрового двойника или что-то ещё на отечественном софте? Вы сказали о том, что есть отдельные моменты, но всё равно надо начинать. Пусть это необязательно будет большое гражданское судно. И необязательно целиком. Элементы конструкции хотя бы. Сегодня мы видели это и в судостроении. Это первый к Вам вопрос. И второй вопрос, если мы решим вопрос трудозатрат по ГОЗу, а мы сейчас такие поручения дали, – готовность вашего вендера, то есть, Вы сказали, «Топ Системы», по T-FLEX. Если здесь есть господин Кураксин Сергей Анатольевич, тоже пусть ответит на этот вопрос: готовность его по трудозатратам. Справятся ли они с этим? Потому что, конечно, будут возрастать и требования к компании, и количество сотрудников, потому что сопровождать это будет очень сложно. Правильно? Пожалуйста, Юрий Борисович.

Ю.Слюсарь: Спасибо за вопрос. На второй, мне кажется, Сергей Анатольевич даст исчерпывающий ответ с обязательствами, которые нас тоже удовлетворят.

А по поводу надёжности той программы, с которой мы сейчас работаем. Недружественный коммандер, который переводим на отечественный. Для нас это крайне важно. Сейчас мы на этапе сертификации. Поэтому на отечественном ПО пройти всё дерево отказов, соответственно, расчёты всех систем – надо сразу в отечественном формате всё это дело проектировать.

Что касается подхода к проектированию отдельных агрегатов, ещё раз: я не обещаю, что сейчас агрегаты, допустим по МС-21 или даже по боевому беспилотнику – они у нас завтра окажутся в составе общего изделия. Но начинать мы должны с ними отрабатывать функционал построения всей архитектуры, которая для нас важна. Мы это уже сейчас делаем. Наша задача – сейчас это просто мультиплицировать. Большее количество агрегатов сюда завезти. И в принципе где-то на рубеже, мы считали, 2025 года перейти к модерации данных и к работе уже собственно в проектах в новой системе. Вот такие у нас планы.

А по поводу приоритетных ресурсов для авиастроения хотел бы услышать Сергея Анатольевича ответ.

С.Кураксин (генеральный директор компании «Топ Системы»): С Юрием Борисовичем у нас полное взаимопонимание по проекту. Он нас всегда поддерживает на уровне своих подчинённых. Соответственно, мы, если начнём проектировать узлы, агрегаты, а дальше самолёты, надеюсь, последовательно выдержим и справимся с этой задачей. Чем раньше мы начнём проектировать, тем быстрее мы достигнем результата.

М.Мишустин: То есть они готовы к проектированию узлов. Отлично. 2025 год – мы запомнили. И первый вице-премьер записал.

В.Соловьёв (модератор): Игорь Данилович Ханин подошёл. У нас был по ОСК вопрос.

И.Ханин (председатель совета директоров группы компаний CSoft): Я так понимаю, вопрос по поводу того, успеем ли мы закончить… Ответ однозначный: нет, не успеем.

Здесь много факторов на самом деле. Система действительно сложная, если посмотреть на мировой опыт. Я, конечно, понимаю, что у нас собственный опыт теперь важнее. Но такие системы создаются десятилетиями. Даже обычный клон AutoCAD – у нас ушло 15 лет для того, чтобы это стало реально рыночным продуктом, который приобретён десятками тысяч пользователей.

У нас есть очень хорошая база на сегодняшний день для разработки решения тяжёлой САПР и PLM для судостроения. Я считаю, что эта база позволит нам очень сильно сократить время на разработку, но 2026 год – это нереально.

М.Мишустин: Хорошо, Игорь Данилович, а почему Андрей Сергеевич об этом не знает и повторил, что к 2026-му он будет стремиться, сроки публично назвал?

И.Ханин: Стремиться мы, безусловно, будем. В том объёме ТЗ, которое есть сегодня, мы теоретически успеваем. Но мы прекрасно знаем, что ТЗ очень сильно меняется в процессе разработки.

М.Мишустин: Понятно. ТЗ, скорее всего, поменяется, но всё-таки сроки какие-то Вы нам можете назвать? Разумные. Когда, Вы считаете, при всех неожиданностях и изменениях технического задания вы справитесь с отечественным элементом?

И.Ханин: Я считаю, что это где-то конец 2027-го – 2028 год. Раньше не получится. Хотя бы просто потому, что мы поздно включились в процесс. Так получилось.

М.Мишустин: Хорошо. Декабрь-январь. Запоминаем, Игорь Данилович, поскольку мы записываем все цифры, а потом анализируем в Министерстве промышленности и торговли. Вот как раз Антон Андреевич (Алиханов) будет анализировать все заявления, которые в том числе и Вы сделали. 

В.Соловьёв (модератор): Спасибо большое.

Переходим к ИЦК «Общее машиностроение». Алексей Евгеньевич, я не понаслышке знаю, что «Росатом» думает не только о завтрашнем, но и о послезавтрашнем дне. Вы про 2045-й год думаете. И в цифре, и 3D-печать органов человека, и квант, и много чего. Ваш «Логос» уже на рынке. Я знаю, что вы сейчас проектируете тяжёлую PLM-систему, красиво называемую «Сарус».

Вопрос к вам. Как у вас сейчас продвигаются все проекты? Какие основные вызовы стоят? И как вообще в целом «Сарус» рассматриваете с точки зрения разработки и продвижения?

А.Лихачёв (генеральный директор государственной корпорации «Росатом»): Спасибо большое. У нас ИЦК своеобразный. С одной стороны – это атомная промышленность, хорошо всем известная. С другой стороны – это целый ряд предприятий, которые, наверное, можно объединить по одному принципу – это предприятия оружейно-промышленного комплекса со всей своей спецификой в первую очередь с точки зрения информационной политики.

Если рассуждать в терминах и метриках Минцифры, у нас пять проектов ОЗП так называемых, особо значимых с 2022 года: два грантовых, три реализуются за счёт собственных средств предприятия, в первую очередь это госкорпорация «Росатом». К этому числу с 2022 года добавлен ещё ряд крупных новых проектов. Я бы выделил в первую очередь «Алмаз – Антей», ВСМПО-АВИСМА. В силу опять же оборонной специфики об их сути говорить не представляется возможным.

Ландшафт компаний ИЦК представлен также на слайде. Мы оцениваем его скорее на четвёрку, чем на менее высокую оценку. Но понятно, что двигаться предстоит ещё достаточно по многим направлениям вперёд.

Общий финансовый сценарий работы по проектам ИЦК – это 18,7 млрд рублей с учётом того, что два их них грантовых, 16,7 привлечены по линии членов ИЦК.

Если говорить о работе сугубо отраслевой, то все проекты идут по плану, многие даже с опережением. Но это не значит, что мы работой удовлетворены.

Я бы назвал три большие темы, которые, на мой взгляд, требуют дополнительного осмысления и дополнительных решений.

Первая – это связанность тех решений, которые сегодня реализуются как в рамках вендоров-разработчиков, так и в рамках потребителей, предприятий и членов ИЦК. Мы в своё время провели соответствующий анализ. Понимаем, что принцип платформенного подхода, обеспечивающего совместимость всех решений, – совершенно непреложное качество. Вам большое спасибо, Михаил Владимирович, за решения ноября месяца, когда Вы поверили в нас и дали поручение сделать интеграционную платформу полного жизненного цикла, её одобрили члены ИЦК. Очень надеюсь, что мы предложим не только нашим партнёрам, но и ИЦК из других отраслевых направлений пилотирование платформы жизненного цикла уже начиная с 2025 года. Такая же работа идёт и по платформе инженерных математических расчётов, на стенде мы Вам показывали её перспективы. Мы планировали к 2030 году полностью выйти в технологический паритет с импортным аналогом, но думаем эту работу ускорить, у нас есть к Максуту Игоревичу (Шадаеву) определённые предложения.

Сегодня многие говорили о белых пятнах. Я согласен полностью, что это ключевая задача. При условии обязательно первого пункта – коммутации дружелюбности решений и платформенного подхода. Не берусь сказать, нужно ли Минцифры превращаться в цифровой госплан и планировать закрытие этих белых пятен в точные сроки, но определённая координация в работе по устранению технологических пробелов нужна. У нас очень часто возникает ситуация, когда все бегут в одном направлении, ну, условно, в модное направление композиты, в результате где-то густо, а где-то пусто, поэтому определённая плановость и координация, и, естественно, сроки по белым пятнам нужны.

Третья тема, которую мы хотели вынести сегодня на обсуждение, – это работа в самой чувствительной системе оборонно-промышленного комплекса. Я думаю, что в этом зале не надо обсуждать, что такое ОПК, что такое гособоронзаказ сегодня, сроки, стоимость. Любые проблемы, которые появляются при внедрении новых продуктов, крайне болезненны в первую очередь для предприятий, выполняющих гособоронзаказ. Поэтому и ответственность вендоров, и возможность в рамках очень жёсткой себестоимости и фиксированной доходности найти деньги на инфраструктурные решения, на внедрение. Сегодня, конечно, эта проблема требует дополнительного осмысления. У нас есть определённые предложения, в очень общем формате они сформулированы в разделе «Предлагаемые решения». Но 3 точки опоры – это только платформенные подходы, подразумевающие интеграцию всех новых решений, это плановая системная скоординированная политика по закрытию белых пятен. И отдельные подходы, Денис Валентинович (Мантуров), по задачам, связанным в этом аспекте с предприятиями ОПК. Мне кажется, мы такие предложения сегодня бы на стол положили.

М.Мишустин: Алексей Евгеньевич, я хочу Вас также поблагодарить, поддержать. Вы говорили, что тяжёлые проекты. «Росатом» в этом плане – одна из ведущих мировых компаний в области ядерной энергетики. Очень много есть больших крупных проектов, успешных проектов. Но вы ещё взялись за программное обеспечение, стараясь то, что достаточно сложно, в том числе и к закрытым темам инструментарием прилагалось, использовать для всех. И за это я Вас хочу благодарить. И команду «Росатома», которая делает всё для того, чтобы такие решения были.

Но теперь немножко элементов… Вы сами сказали, что не совсем довольны. Сергей Анатольевич Когогин, из чувства внутренней интеллигентности и хороших отношений с компанией, наверное, не всё расскажет на панели публичной по поводу вопросов к программному обеспечению – к «Сарусу», в который в том числе и государство вложило средства.

Кроме «КамАЗа» есть ли ещё внедрения, где вы собираетесь это делать? И всё равно, те элементы, о которых мы говорим, должны быть решены. 2025 год Вы назвали, так? Сергей Анатольевич, 2025 год? В 2024 начнём. Вот Сергей Анатольевич пообещал, если продукт будет готов, то вторую версию «Атома» он будет готов в PLM «Сарус» делать.

Готовность будет или нет? Это первый к Вам вопрос. Второй вопрос – про «Логос Платформу», потому что часть вендоров, часть разработчиков жалуется на закрытость системы. Я понимаю, что, наверное, она есть. Но тут тоже: либо надо решать её открывать в какой-то версии, либо нет. Предложение у меня, знаете, какое? Я хотел попросить нашего министра с коллегами встретиться с ними. Пусть публично обсудят, даже, может быть, на уровне Вашем, на уровне руководителя. Но, мне кажется, это очень важно. Потому что, чтобы не переписывать, да? Говорят о переписывании каких-то элементов… Давайте поговорим об этом. И, если можно, ответить на первый вопрос.

А.Лихачёв: Спасибо большое. Но, выстраивая работу с Сергеем Анатольевичем Когогиным, я прекрасно понимаю, что я имею дело не только с человеком очень интеллигентным, образованным, но ещё и с мастером спорта по дзюдо, поэтому я в общем пытаюсь себя вести аккуратно и сделать всё, чтобы мы удовлетворили запрос «КамАЗа» в целом, в частности проекта под названием «Атом», по применимости «Саруса» в ближайшие годы к разным аспектам этого продукта, но и в целом к этому изделию. Для нас честь большая будет, если действительно «Атом» будет не только таким супергаджетом автомобильным российским, но ещё и полностью импортозамещённым по продукту, по программному обеспечению.

Что касается развития «Логоса», именно расчётной системы, Михаил Владимирович, здесь сидят все команды: и команда «Саруса», и команда «Логоса» во главе с Олегом Валентиновичем Костюковым. Я думаю, что коллеги Вас не просто услышали, они благодарны за оценку. Мы сделаем ещё больше. Мы сделаем ещё больше, для того чтобы и программу инженерно-математических расчётов, и программу управления жизненным циклом продуктов в ближайшем пятилетии полностью сделать паритетной с зарубежными аналогами.

Ну и все даты и все наши обещания, которые я Вам говорил и вчера в Сарове, когда Вы посещали наши объекты, и сегодня на стенде, мы всей командой подтверждаем. Вам спасибо за доверие. И за терпение. Потому что, конечно, не всё сразу делается.

М.Мишустин: Спасибо большое. Здорово, что вы сказали, что Сергей Анатольевич мастер спорта по дзюдо. Я знаю несколько мастеров спорта по дзюдо, которые внутренне очень сильные, но могут и достаточно интеллигентно, мягко общаться.

И, Алексей Евгеньевич, я почему говорил, мы когда и на стендах, и с разработчиками говорили, решения, которые есть там, геометрические ядра или ещё какие-то вещи, может быть, необязательно переписывать. Нужно посмотреть по их интеграции. Мне кажется, это важно, потому что, запаздывая с предложением этого решения, к сожалению, мы будем вот так каждый год собираться и говорить: ну, в следующем году ещё раз встретимся.

А.Лихачёв: Я понимаю, что я выпал из времени. Возьмём, я просто так нескромно скажу, что наиболее у нас продвинутый продукт и воспринимаемый в рынке – это, конечно же, «Логос», это система математических расчётов. В прошлом году мы здесь показывали Вам 65% компетентность её в сравнении, условно, с Ansys. Понятно, мы дорабатывали продукт, но мы сами бы её на 20% не подняли. Но интеграция со стоп-системами, с другими продуктами дала возможность перешагнуть границу 85% компетентности.

Конечно, мы будем идти по пути интеграции.

М.Мишустин: Мы ждём 100%. Спасибо, Алексей Евгеньевич.

В.Соловьёв (модератор): Переходим к представителям негоскомпаний. Сначала поговорим о металлургии. Я, Алексей Александрович (обращаясь к А.Мордашову), знаю, что ИЦК «Металлургия» объединяет 18 крупнейших компаний металлургической отрасли, 12 проектов реализуете по разработке и внедрению решений МС, и технологическими процессами SCADA. В общем, у вас очень большие вызовы, как я понимаю, с точки зрения кооперации в том числе.

Расскажите, пожалуйста, какие вызовы основные. Как решаете.

А.Мордашов (генеральный директор холдинга «Севергрупп»): Спасибо, уважаемый Михаил Владимирович, уважаемые участники форума.

ИЦК «Металлургия», как уже было сказано, объединяет 18 игроков. Причём, не только крупнейших игроков металлургической отрасли, но и целый ряд компаний наших партнёров. Я хотел бы перечислить названия всех компаний, которые входят в наш ИЦК. Это «Алроса», ОМК, «Русская медная компания», «Росатом», «Русал», ГМК, «Евраз», «Удоканская медь», «Норникель», «ВСМПО-Ависма», «Мечел», ММК, НЛМК, «Полюс», ТМК и «Северсталь».

В сумме эти компании представляют более двух третей мощностей металлургии, как мы видим, не только металлургические компании входят сюда.

ИЦК возглавляет Александр Шевелёв – генеральный директор «Северстали».

На сегодняшний день мы оцениваем уровень внедрения российских решений на предприятиях отрасли как явно недостаточный – порядка 35%. Хотя многие классы программного обеспечения, которые уже разработаны, потенциально могут войти в категорию значимых объектов критической информационной инфраструктуры.

Основные направления импортозамещения в металлургии сегодня составляют проекты по трём классам программного обеспечения. Первый – системы управления производством. Это шесть проектов с совокупным объёмом инвестиций от трёх компаний – «Норильский никель», «Металлоинвест» и «Северсталь» – в размере 7,8 млрд рублей, включая 0,5 млрд рублей государственного гранта.

Второе. Это система управления активами, ремонтом и техническим обслуживанием оборудования. Это один проект стоимостью 0,5 млрд рублей от компании «Северсталь».

И третье направление – это управление цепочками поставок. Это тоже один проект объёмом 1,5 млрд рублей, тоже «Северсталь», включая 600 млн рублей грантовой поддержки.

Хотелось бы подчеркнуть, что несмотря на использование грантов, подавляющее большинство проектов в нашем ИЦК «Металлургия» реализуется за счёт собственных средств заказчиков. Процент софинансирования составляет около 90%. По сути единственным случаем получения грантов является получение гранта «Северсталью». Большое спасибо, Михаил Владимирович, и, пользуясь случаем, хотел бы поблагодарить Вас, членов Правительства и отраслевой комитет, Минпромторг, фонд «Сколково», Министерство цифрового развития за выделенную грантовую поддержку.

И хотел бы сказать, что мы оба проекта, которые взяли на себя –  «MES Металлургия» и производственное планирование, – в общей сложности получившие грантовую поддержку в размере 1 млрд 75 млн рублей, реализуем согласно графика. Прошла первая проверка отчётов по реализации первого этапа проекта в фонде «Сколково», нарушений не выявлено. Так что большое спасибо.

В целом, как было сказано, в проекте ИЦК «Металлургия» содержится 12 особо значимых проектов портфеля нашего ИЦК. Из них 7 находятся в разработке и 5 уже завершены. И мы сейчас как раз по этим пяти проектам выходим на стадию коммерциализации и активного внедрения и реализацию. Мы, «Северсталь» в частности, осознаём, что мы не можем ждать отечественных решений долго, и два проекта «Местная металлургия» и «Производственное планирование» будем внедрять у себя на предприятии уже в этом году, с тем чтобы потом предложить их другим заказчикам.

Хочу подчеркнуть, что вообще для нашей ИЦК характерно взаимодействие между компаниями и наличие института созаказчиков. В ИЦК лидирующие компании – это «Норникель», «Металлоинвест» и «Северсталь», они выступают якорными заказчиками. Но в каждом продукте есть компании-созаказчики. И, например, «Норильский никель» разрабатывает линейку продуктов для горного передела «MAGMA Control», она уже упоминалась сегодня, где созаказчиками выступают «АЛРОСА», «Мечел», «Полюс», УГМК, «ФосАгро», «Еврохим».

Системы «Местная металлургия» и «Производственное планирование» «Северстали» представляют интерес для «ЕВРАЗа», ТМК, и «ВСМПО-Ависма», УГМК, ОМК и «Мечел».

Хотелось бы отметить работу с компаниями смежных отраслей. Коллеги из «Еврохима» уже упоминали нашу совместную работу по применению систем управления техническим обслуживанием и ремонтами, разработанную «Северсталь», и проект этот получил название ПО «Надёжность».

Мы очень любим наш девиз «Северстали» – «Достичь большего вместе». И работа ИЦК – яркий пример того, как компании одной отрасли и разных отраслей, объединив усилия, могут достичь очень многого. Хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить всех участников ИЦК и всех коллег из смежных компаний за совместную работу.

При этом мы видим, что и за пределами ИЦК компании, входящие в нашу рабочую группу, внедряют проект. Это, например, «Мечел» с проектами по замене SCADA и АСУТП общим объёмом инвестиций порядка 400 млн рублей. Компании ПМХ, УГМК, «Полюс» находятся в состоянии выбора проектов ERP. Компания «ЕВРАЗ» реализует переход на отечественную систему лабораторной диагностики.

При этом я бы хотел всё-таки акцентировать внимание на серьёзных проблемах, которые перед нами стоят. Первое. Мы очень поддерживаем и полностью разделяем ту озабоченность, которая звучит, Михаил Владимирович, в Ваших вопросах сегодня, о потребности создания специализированной ERP-системы. Мы видим разные попытки, разные проекты в России, но мы считаем, что всё-таки того класса система, которая могла бы удовлетворить потребности взыскательных промышленных заказчиков прежде всего и заменить, по сути, SAP по своему функционалу, такой системы пока нет.

Сейчас мы вместе с компанией «Сибур» решили начать проработку этого вопроса и рассчитываем, что за 5 лет мы сможем выйти на создание, по сути, аналога SAPу. Наверное, надо будет расширить состав участников. Сегодня в кулуарах с одним очень серьёзным предпринимателем мне удалось переговорить на эту тему, он тоже высказал интерес посмотреть на этот проект. Наверное, Михаил Владимирович, мы будем формировать некий консорциум российских компаний крупных. Мы понимаем, что речь идёт о суммах порядка миллиардов долларов, которые нужно будет за эти 5 лет нам вместе потратить на создание, по сути, аналога SAPа. У нас нет другого пути. SAP устаревает, мы сегодня отрезаны от вендора и не можем производить обновление, прежде всего касающееся кибербезопасности. Михаил Владимирович, полностью разделяем Вашу озабоченность и заранее просим возможность обратиться к Вам, к Правительству, к Максуту Игоревичу по поводу поддержки этого проекта со стороны государства.

Вторая тема, о которой я говорил уже в прошлый раз, – это развитие СУУТП на базе открытого кода. Мы говорили об этом вызове на прошлом ЦИПРе. Хотелось бы поблагодарить компании «Газпром нефть» и «Еврохим», а также Минпромторг и Минэнерго за совместные усилия, принёсшие определённый результат. За год количество участников рабочей группы по открытому СУУТП увеличилось до 30 компаний, и сформировано восемь рабочих подгрупп. При этом мы начали пилот по созданию собственного российского контроллера с российским производителем. Мы рассчитываем, что в I квартале будущего года мы будем в состоянии представить российский контроллер, сделанный по нашему заказу с нашим дизайном вместе с российским разработчиком. Мы начали проработку с ИЦК «Микроэлектроника», на мощностях которого можно было бы потенциально масштабно реализовывать этот проект. Причём мы говорим не просто о реверс-инжиниринге, а о создании продукта, о создании российского СУУТП, который бы отражал лучшие наработки, которые современные СУУТП зарубежные не очень-то отражают, это искусственный интеллект, виртуализация и так далее. И мы рассчитываем, что вот мы, российские производители, должны вместе сделать это, причём сделать на принципах открытого кода, о которых мы говорили уже.

Учитывая комплексность и многопрофильность задачи, хотели попросить, конечно, о поддержке государства в этом вопросе тоже.

М.Мишустин: Спасибо, Алексей Александрович за Вашу активную позицию с первых дней работы ИЦК, спасибо за то, что объединяете.

Буквально коротко. Абсолютно поддерживаю то, что Вы ищете конкурента. Пока 1С – основной разработчик ERP-систем, но столько заказчиков и столько применения, что хватит для всех, если будут эффективные решения. Полностью поддерживаю. Я знаю, компания называется «Консист», которую Вы предложили. Ничего о ней не знаем пока, но выбор Ваш понятен, и мы сделаем всё, чтобы поддержать это. Я думаю, что коллеги из Минцифры также подключатся. Это первое.

Второе, по поводу остальных решений, Вы сказали о целом классе решений, которые на сегодняшний день в том числе надо развивать, и по ИЦК, и работа, связанная с другими элементами.

По поводу финансов, по грантам, я знаю, по вашему ИЦК примерно 2,7 млрд рублей вложено, где-то более 1 млрд – это грант «Сколково», всего 2,7, и где-то ещё вы и свои собственные средства тратите, примерно 665 млн рублей, которые есть. Алексей Александрович, к Вам просьба увеличить траты своих собственных средств. Вот и к Дюкову такая же просьба, и к Владимиру Потанину, ко всем коллегам. Коллеги, помогайте всем нам.

В.Соловьёв (модератор): Завершающее выступление, Владимир Олегович (обращаясь к В.Потанину), Вам сейчас дам слово.

Я слышал, что в «Норникеле» полностью замещены импортные продукты по роботизации процессов, ИТ-решения по анализу бизнес-процессов и систем проектирования. И, как я понимаю, Вы подготовили и передали в Правительство предложения по вопросам предоставления данных государству. Расскажите, пожалуйста, про ваши инициативы по обеспечению цифрового суверенитета в промышленности.

В.Потанин (президент ПАО «ГМК «Норникель»»): Уважаемый Михаил Владимирович, уважаемые коллеги, три минуты мало, а сказать хочется о важном. А важное, на мой взгляд, это то, что позволит нам дальше ритмично работать на достижение наших целей. Поэтому прежде всего вспомню про предыдущий наш форум, на котором мы высказывали обеспокоенность, что в рамках государственных информационных систем может возникнуть такое лоскутное одеяло. Было Ваше, Михаил Владимирович, поручение унифицировать этот процесс, и совместно с соответствующими министерствами, и прежде всего Минцифры, Росстатом, пришли к решению о создании единой витрины данных. Соответственно, это для бизнеса очень удобная форма, но, мне кажется, что это начинает носить уже межотраслевой характер и нужно создание центра компетенций, который бы эту межотраслевую координацию проводил, потому что индивидуально у нас очень хорошие контакты и с Минцифры, и с Росстатом, и с Минпромторгом, и с Минэнерго, но наступает время межотраслевой координации. Такой центр компетенции мне представлялось бы важным создать.

Второе. Источником импортозамещения различных наших систем и продуктов являются либо имеющиеся уже у наших, у российских, вендоров продукты. Мы ими успешно пользуемся. Либо создаваемые в рамках ИЦК новые продукты – они в основном касаются не управленческих, а производственных, транспортных, логистических процессов. Здесь хотел бы поддержать Алексея в том, что действительно у нас очень хорошее взаимодействие, и мы заимствуем то, что другие компании делают, а они берут это у нас. И здесь, опять же, мы приступили к выполнению Вашего, Михаил Владимирович, поручения о том, чтобы результаты труда этого стали бы более доступны для рынка. Поэтому мы сейчас приступаем к передаче плодов этой работы в руки независимых вендоров, а впоследствии думаем над созданием цифровой платформы, на которой все могли бы – и вендоры, и пользователи – общаться и, соответственно, справедливо делить роялти, с одной стороны, с другой стороны, сформировать запрос на то, что нам ещё нужно. Мы на этой платформе смогли бы увидеть более мелких вендоров, которые сейчас пока не видны, из-за того что крупные заказчики, крупные подрядчики в основном доминируют.

Третье, о чём хотелось бы сказать. Правительство предоставило возможность компаниям, прежде всего, негосударственным, такое окно возможностей, которое позволило бы в рамках замены критической инфраструктуры информационной вести диалог и доказывать, что нет аналогов. Так вот тут что, мне кажется, важным было бы? Есть такие индивидуальные самописные программы во многих компаниях, которые не очень хорошо задокументированы, но по факту они являются тем самым импортозамещением. Я бы предложил в тех случаях, когда эти решения не подлежат коммерциализации и распространению, а работают только индивидуально для данной компании, сильно облегчить процесс лицензирования.

И последнее в этой области – по поводу ERP (или систем управления ресурсами). Дело в том, что там есть одна такая категория ресурсов, фактически по которой железо, грубо говоря, закуплено. Таким образом, от вендоров мы, от их влияния, освободились и способны безопасно поддерживать такого рода работу. Кроме того, часто это вписано уже в более серьёзный технологический процесс – является частью газопровода, например, или оборудования в аэропорте. Без модернизации или реконструкции этого объекта эти датчики никак и не заменишь. Поэтому там, где компаниям удастся доказать, что импортное оборудование – оно функционирует безопасно и без влияния недружественного, возможно, надо дать возможность просто им спокойно амортизировать ранее имеющиеся инвестиции.

С точки зрения взаимодействия и создания возможностей рыночно пользоваться продуктами Ваше поручение было, как оказалось, очень актуальным, потому что при дефиците ресурса и большом объёме спроса есть давление на цены. Стоимость такого рода обслуживания растёт. Поэтому я бы предложил всё-таки мониторить как-то ситуацию с этим.

Последнее, что хочу сказать. Многие компании вкладывают свои собственные средства, и Вы призываете нас вкладывать, и мы готовы вкладывать. Поэтому я полагал бы, что было бы справедливо при взимании платежа за обязательное лицензирование, или принудительное лицензирование, которое планируется ввести, те компании, которые собственные средства вкладывают в разработку, их льготировать хотя бы на размер этих инвестиций.

М.Мишустин: Владимир Олегович очень мудро об этом сказал, поскольку вложил сам (я вот сейчас цифры посмотрел!) 4,5 млрд рублей. Спасибо Вам за это – что Вы лично и средства своей компании вкладываете в общее дело ИЦК.

А я буквально коротко хотел бы прокомментировать и спросить Вас. Вы всегда говорите о необходимости открытия данных, синхронизации их работы с Росстатом, для того чтобы бизнес мог получать общую палитру государственных данных, которые так или иначе принадлежат федеральным органам исполнительной власти – Росстату, кому угодно.

У меня к Вам вопрос: а готов ли будет бизнес точно так же предоставлять свои данные агрегированные? Это такой момент тонкий. И в каком объёме и какие данные?

В.Потанин: Я думаю, Михаил Владимирович, что уровень прозрачности таких компаний, которые здесь, по крайней мере, представлены, да и других серьёзных бизнесов таков, что от государства, грубо говоря, скрывать нечего. Поэтому нас беспокоит в основном не то, что мы готовы предоставить. Мы готовы любую информацию предоставить. Нам важно, в каком формате. Чтобы это не было слишком забюрократизировано, слишком обременительно. Я поэтому и говорил о том, что витрина данных – это то, что как раз нас бы очень сильно устроило.

В.Соловьёв: Спасибо. Михаил Владимирович, прошу Вас с заключительным словом нашей пленарной дискуссии выступить. Кстати, Владимир Олегович, хочу сказать, у Вас очень интересный стенд – я прямо завис на нём – с металлургическим процессом. Мне кажется, всем обязательно надо будет по стендам потом походить, посмотреть.

Михаил Владимирович, прошу Вас.

М.Мишустин: Дорогие друзья!

Хочу поблагодарить, Владимир, Вас – за ведение, всех уважаемых коллег, которые поднялись сюда и отважно, я бы сказал, перед лицом как заказчиков, так и подрядчиков, промышленников, предпринимателей, чиновников держали ответ: как они выполняют в первую очередь указ Президента, связанный с суверенизацией наших отечественных решений. Ведь достижение национальных целей развития невозможно без технологического и промышленного суверенитета и суверенных решений.

Это очень непростая задача. Мы много лет, скажу откровенно, не обращали внимания на важнейшие отрасли. И иностранные решения, которые внедрялись в том числе и огромным количеством наших подготовленных специалистов, стали частью работы, частью жизни многих заводов, производств, которые представляют здесь и коллеги, владеющие ими частным образом, и государственные компании.

Сегодня мы разобрались с этим, классифицировали те решения, которые были. Хотя многие в них были специалистами, мы не задумывались зачастую, как подойти к этому. Работа индустриальных центров компетенций (напомню, их 38) позволила нам разобраться с этими задачами. И на сегодняшний день есть первые результаты. Это примерно (пусть меня поправят профильные министры) 50% импортозамещения в основных программных продуктах.

У нас есть и лидеры, потому что многие индустрии были к этому готовы. Это и нефтегазовая индустрия, это химия, металлургия, энергетика – там, где быстрее дело пошло.

Есть вопросы пока к отраслям, где более сложно сделать это быстро. Критическая инфраструктура там не так быстро замещается. Это и судостроение, и автомобилестроение, это фармацевтика, это, наверное, в целом машиностроение, обрабатывающая промышленность. Всё‑таки вопросы там есть.

Но мы идём последовательно к этому. И очень важно, чтобы мы умели решать эту задачу, тиражируя свои решения. Нам нужны инвестиции в эти области. Инвестиции в решения рыночные.

Алексей Евгеньевич, я обращаюсь к Вам. Простите, вы же большие начальники, мы все тут начальники, что называется. И рыночная компания, которая много лет профессионально этим занимается, с профессионалами, с математиками, она немного боится больших начальников. Потому что она, с одной стороны, хочет заработать деньги, хочет получить прибыль. С другой стороны – не поссориться. И если к ней подходить не рыночно, то будет, наверное, не вся информация открыта.

Я почему это всем говорю? Я и себе это говорю. Нам надо быть крайне аккуратными в выборе вендоров и таких решений. Нам нужно брать лучшие решения, которые есть на рынке, и делать из них национальных чемпионов. Не стесняться делать из них национальных чемпионов. Пусть в борьбе родятся эти решения, а потом поддержим.

Руководители ИЦК, особенно состоятельные руководители ИЦК, подумайте, как правильно привести инвестиции, чтобы это было для всех. Ну такое время настало для страны, что надо для всех делать решения, которые иногда, наверное, в ущерб конкуренции пойдут для вашей компании, которой вы владеете. Наверное. Но надо подумать, разделить хотя бы те решения, что можно тиражировать. Александр Валерьевич, вот Вы, я знаю, делаете это, и мы с Вами разговаривали… Да все делают это – и Потанин, и Мордашов, я всё это понимаю. Но очень важно, чтобы мы научились это делать системно и понимали, каким образом потом это тиражирование приведёт нас к массовому внедрению элементов, связанных в том числе с тяжёлым программным обеспечением, САПР, системами жизненного цикла. Я уверен абсолютно, что это мы сможем сделать и заместить.

Олег, вот Вы сказали о том, что не надо ERP называть, САПР-системы. Системы управления ресурсами. Нужно АСТПП привыкать говорить, а не MES. Потому что это именно наша, российская аббревиатура. И лучшее решение в этом абсолютно точно послужит нам отличным инструментом для достижения национальных целей развития.

Коллеги, хочу всех вас ещё раз поблагодарить за содержательные выступления, за комментарии. Обещаю, что ваши предложения мы обязательно учтём в работе Правительства при запуске нового национального проекта.

И повторю ещё раз, что наш Президент поставил масштабные задачи по цифровой трансформации ключевых отраслей экономики. Их выполнение возможно только совместными усилиями заказчиков, разработчиков, государства. И Правительство настроено именно на такой конструктивный разговор, на такое слаженное взаимодействие.

Рассчитываю в этом на вашу поддержку.