Встреча Дмитрия Медведева с экспертами в области развития городской среды
Вступительное слово Дмитрия Медведева
Выступление губернатора Тульской области Алексея Дюмина
Выступление генерального директора Института градостроительной политики Евгении Муринец
Выступление генерального директора архитектурного бюро RTDA Марины Лепёшкиной
Выступление Министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства Владимира Якушева
Выступление основателя архитектурного бюро «Wowhaus» Олега Шапиро
Комментарий Владимира Мединского
Выступление архитектора студии DUTCH Кирилла Пернаткина
Выступление генерального директора архитектурного бюро «Арка» Михаила Никоненко
Комментарий генерального директора АО «ДОМ.РФ» Александра Плутника
Комментарий заместителя председателя государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ» Алексея Сорокина
Заключительное слово Дмитрия Медведева
Перед встречей Председатель Правительства посетил Тульский кремль, ознакомился с ходом работ по созданию Музейного квартала и осмотрел Казанскую набережную.
Тульский кремль ‒ памятник русского оборонного зодчества XVI века, одна из немногих древних русских крепостей, сохранивших свой первозданный облик.
Сегодня Тульский кремль ‒ музейная реликвия, имеющая общенациональное значение. Ежегодно его посещают тысячи российских и зарубежных гостей. В архитектурный комплекс кремля, помимо древних стен и башен, входят Успенский собор (XVIII век) с уникальной монументальной росписью ярославских мастеров, восстановленная на благотворительные средства соборная колокольня с храмом во имя Св. благоверного князя Московского Дмитрия Донского, Богоявленский собор (XIX век), построенный в память о защитниках Отечества в войне 1812 года.
Работы по реставрации и благоустройству территории Тульского кремля проходили в 2012‒2014 годах.
В настоящее время на территории Тульского кремля завершена реконструкция бывших зданий электростанции и подстанции с объединением их в единый музейно-выставочный комплекс, общая площадь которого превышает 6 тыс. кв. м. Для посетителей открыты новые экспозиции Музея истории Тульского кремля, Музея археологии Тульского кремля и Военно-исторического музея.
Создание Музейного квартала в Туле планируется осуществить путём организации в центре города сети представительств ведущих музеев региона, таких как «Ясная Поляна», «Куликово поле», «Поленово», Музей оружия, которые являются гордостью Тульской области. Всего Музейный квартал включает в себя девять объектов культурного наследия.
Реализация проекта направлена на создание исторического заповедника тульской городской среды в черте наиболее сохранившей свой исторический облик тульской улицы Металлистов. Это одна из древнейших улиц в Туле, где расположено более 20 памятников архитектуры, истории и культуры.
Окончание работ и открытие Музейного квартала планируется в конце 2020 года.
Казанская набережная Тулы расположена на левом берегу реки Упы. Своё название набережная получила по близлежащей церкви во имя иконы Казанской Божией Матери, или Казанской церкви.
В 2017 году состоялась презентация урбанистического проекта «Тульская набережная», разработанного архитекторами столичного бюро Wowhaus в сотрудничестве с правительством региона и администрацией Тулы. Проект предполагает благоустройство территории общей площадью 21 гектар вокруг Тульского кремля.
Сегодня Тульская набережная – это современная зона отдыха, включающая ландшафтный парк с подвесными мостами и спуском к воде.
В парке предусмотрены зоны активного отдыха с детскими спортивно-игровыми комплексами, многофункциональная коробка для командных видов спорта, велодорожки, кинотеатр под открытым небом, концертные площадки.
Встреча с экспертами в области развития городской среды
Из стенограммы:
Д.Медведев: Всех приветствую! У нас сегодня встреча несколько необычная – это не совещание, но у неё будут последствия, если вы этого захотите. Поскольку мы собрались, чтобы обсудить городскую среду, здесь присутствуют и мои коллеги, которые представляют власть, и те, кто занимается городской средой, что называется, по зову сердца. Последствия заключаются в том, что если вы мне расскажете что-нибудь интересное, чего пока у нас нет или что требует специального государственного внимания, вмешательства или регулирования, то мы это постараемся сделать, я подпишу поручения.
Мы эту встречу неслучайно проводим в Туле. Это один из наших древних городов, который имеет и все исторические достоинства таких городов, и все накопившиеся проблемы. Я только что посмотрел город. Он меняется, здесь видна большая работа команды, которая сейчас этим занимается. Молодцы. Алексей Геннадьевич (Дюмин) этому много времени уделяет. Но самое главное – видно, что появляется прообраз современного города в исторических границах города древнего. Понятно, что всё это делается не просто так и не только ради того, чтобы сохранить историческое наследие, а и для того, чтобы сформировать нормальную, комфортную среду. Она нам всем нужна – всем жителям нашей страны.
Правительство этим занимается с 2016 года, то есть эта тема находится в эпицентре внимания уже три года. У нас и до этого был неплохой опыт, но он был связан с проведением крупных мероприятий – я имею в виду Универсиаду, Олимпийские игры, чемпионат мира по футболу. Но мы с вами отлично понимаем, что комфортная городская среда – это понятие намного шире, чем просто какие-то большие мероприятия. Хотя у них есть очень важный момент: они дают толчок для того, чтобы вокруг или после проведения этих мероприятий действительно начала развиваться нормальная городская среда за счёт тех инвестиций, которые были сделаны, и за счёт привлечения внимания и дополнительных денег в те районы, которые уже изменились.
Поэтому мы продолжили эту работу в рамках национального проекта «Жильё и городская среда», который запустили в прошлом году. Напомню, что на текущий год запланированы достаточно приличные инвестиции – 105 млрд рублей. Причём значительная часть (почти половина) пойдёт на благоустройство городов и населённых пунктов.
Но мы прекрасно также с вами понимаем, что даже этих десятков миллиардов в масштабах нашей страны мало. И очень важно, чтобы государственные инвестиции шли рука об руку с частными инвестициями. Только в этом случае у таких начинаний есть вероятность успеха.
Теперь хотел бы послушать вас. Мы будем общаться, просто находиться в режиме обмена соображениями о том, что можно сделать и что нужно сделать. А потом я подведу итоги.
Давайте с этого и начнём.
Алексей Геннадьевич (обращаясь к А.Дюмину), пожалуйста.
А.Дюмин: Во-первых, я вас всех хочу поприветствовать на территории нашего гостеприимного региона, который развивается. И действительно приятно, что глава Правительства увидел результат нашей работы.
Место, где мы сегодня с вами находимся, уникальное. Когда я стал губернатором, в самом центре города стоял полуразрушенный объект, где 80% территории не использовалось вообще, он просто разрушался, а 20% (может быть, даже чуть меньше) занимало производство микрофонов «Октава», которые имеют свою историю. Не помню артистов – Scorpions мне называли, Майкла Джексона – начинка их микрофонов была сделана именно из компонентов, которые выпускались на этом производстве.
С командой молодых, талантливых ребят, во взаимодействии с Сергеем Чемезовым и при поддержке «Ростеха» (и Михаил Шелков инвестировал деньги в этот проект) мы решили подумать, что мы можем из этого сделать. И что мы из этого сделали? Мы в первую очередь сохранили производство «Октавы». Даже прирастили рабочие места.
Чем была знаменита «Октава»? Хочу обязательно об этом сказать, чтобы все знали. Юрий Гагарин сказал своё знаменитое «Поехали!» именно в гарнитуру микрофона «Октава», который производился на территории Тульской области. Мы этим гордимся. Это наша история.
И в течение короткого времени из территории, которая была полуразрушена, получился центр – культурный, творческий кластер, где собирается различная наша молодёжь: это и стартапы, и те, кто увлекается культурой, историей. Проводятся различные мастер-классы, тематические мероприятия. Жизнь здесь бурлит, это точка притяжения, где большое количество молодёжи проводит время не только в выходные дни, но и в будни.
Прогулка по набережной, которая была скрыта от глаз горожан, с XIX века была вообще практически невозможна. При поддержке Президента Российской Федерации была выделена стартовая сумма денег – порядка 150 млн рублей, для того чтобы мы стартанули – с изыскательских работ, проектно-сметной документации. Идея набережной витала несколько лет, но идея идеей, а реализация реализацией. Когда мы посчитали, какая это сумма, поняли, что здесь требуется взаимодействие государства и частного партнёрства, нужны частные инвестиции, которые мы привлекли в большом количестве. Мы неоднократно выезжали с командой в Москву, смотрели пространства, которые появляются, собрались с силами, сделали пул инвесторов, примерно посчитали. В течение года мы восстановили историческую справедливость – что было утеряно сто лет назад, мы вернули нашим горожанам. Получилась набережная, за которую мы переживали, не спали ночами.
На стадии выбора архитектора мы посмотрели уважаемых лиц, бомонд данного направления, и остановились на Олеге Шапиро, который реализовывал данный проект с картинок, чертежей. В течение года был выполнен огромный объём работ. То, что вы сегодня увидели, – это реализация проекта Тульской области во взаимодействии с архитектурным бюро Олега Шапиро. Самое главное – проект прошёл общественные слушания, корректировался в процессе воссоздания именно по желаниям и откликам жителей Тулы. На сегодняшний момент этот продукт находится в стадии развития, он имеет большой потенциал, есть территории, которые могут развиваться и давать очередной импульс. Надо работать, не останавливаться.
Хочется сказать Вам слова благодарности. Оргкомитет был создан по Указу Президента – в 2020 году мы будем праздновать 500-летие кремля как образования первой засечной черты. Это очень серьёзное мероприятие. Изучая историю, мы поняли, что не до конца было доведено в учебном процессе… У большого количества людей есть понимание роли и значимости первого оборонительного сооружения – засечной черты – в формировании российского государства. Когда увидели, что у нас получается, какая вырисовывается картинка, мы обратились к Вам, Дмитрий Анатольевич, Вы нас поддержали и дали дополнительный объём финансирования в размере 1,2 млрд рублей, которые будут вложены конкретно не только в историческую часть города, но и пойдут на девять малых городов, где будут восстановлены памятники, церкви, где появятся новые городские пространства, парковые зоны, также будут восстановлены и представлены нашим жителям обновлённые парковые зоны, которые находятся в плохом состоянии.
Мы сейчас говорим о задачах, которые Вы ставите, Президент ставит. Мы понимаем, что формирование городской среды, новых пространств, эта федеральная программа, – один из важнейших аспектов повышения качества и уровня жизни, наравне с горячей водой, водоснабжением, строительством и другими вещами, которые влияют на качество жизни. Люди это видят, чувствуют и понимают. Мы это видим на примере нашей области. Нам есть чем гордиться. Спасибо Президенту, что эту идею поддержал, спасибо Вам, Дмитрий Анатольевич, что Вы нам дали деньги на реализацию этого проекта. Нам есть над чем работать. Цели понятны, задачи понятны. Будем двигаться дальше. Спасибо за поддержку.
Е.Муринец (генеральный директор Института градостроительной политики, советник президента Союза архитекторов России): Я, наверное, хотела бы, во-первых, отметить, что я первый раз в Туле, и я была очень приятно удивлена этому пространству, в котором мы сейчас находимся. Промзоны и заводы сейчас во многих городах простаивают и не выполняют свою прямую функцию (в лучшем случае там идёт аренда под какие-то отдельные, не связанные друг с другом сервисы), – и очень здорово, что здесь сделали такое действительно креативное пространство. Мы на МУФе как раз недавно это обсуждали, что такие промзоны хорошо бы в общественно значимые территории превращать. Я была действительно приятно удивлена.
От лица профсообщества хотела бы сказать, что нам действительно очень приятно, что нашей темой – темой развития среды города именно с точки зрения архитектуры – сейчас заинтересовались и на таком высоком уровне. До этого, конечно, основные задачи были связаны с обеспечением квартирами населения, но именно этой связующей все функции городской среды задачи не было ни в какой программе федеральной.
Конечно, когда в 2016 году появились нацпроекты, в частности проект по развитию городской среды, для нас это было очень важным символом, что архитекторы, наконец, включаются в процесс формирования городов. Тем более что нам как профессионалам очень важно, что мы, во-первых, получаем работу, во-вторых, что к нам прислушиваются, и в-третьих, в общем, нас воспитывают так ещё с института, что мы хотим видеть реализацию наших проектов, то есть не просто делать концепцию, а видеть, как это всё реализуется и воплощается.
Нацпроект как раз такие возможности дал. Более того, мы считаем, что через нацпроект не только мы как профессионалы увидим результат, но увидят результат и жители городов, потому что сейчас в нацпроекте «Городская среда» фигурирует именно благоустройство как наиболее важный и яркий этап. И конечно, это такая, как мы называем у себя, внутри профсообщества, быстрая победа, то есть это то, что можно, условно говоря, за один год запроектировать, за второй – реализовать. И город сразу получит эту связку пространств, потому что благоустройство – это то, что центр города может связать с периферийными зонами, что может дать какие-то интересные общественные пространства, где люди могли бы просто собираться и гулять. До этого же такого не было. Конечно, это всё началось с Москвы, а нацпроект дал возможность это всё расширить. И наверное, здесь важно отметить, что сейчас мы как архитекторы говорим, что городская среда – это не только благоустройство.
Я много путешествую – уже больше чем в половине регионов побывала. Есть очень важный момент, который мы бы хотели акцентировать. Это не только благоустройство. То есть городская среда – это всё-таки и функции домов, которые эту среду формируют. Скажем так: застройка должна быть многофункциональной, то есть та история, тот процесс развития, в котором мы многие десятилетия находились, когда есть исторический центр, есть периферия, есть промзоны и это всё не связано друг с другом, такие фактически монофункциональные районы… Сейчас мировая практика показывает, что, конечно, нужно это всё смешивать, нужно создавать такие пространства, такие здания, такие комплексы зданий, где люди и живут, и рядом могут работать. На первых этажах появляются общественные функции – это, опять же, развитие малого и среднего бизнеса. И мне лично очень важно вблизи дома, а может, даже и в своём доме, внизу, иметь кафе, какие-то сервисы, которыми я регулярно пользуюсь – может быть, не каждый день, но раз в неделю или раз в месяц. Такая многофункциональная застройка, причём разнообразная, что, кстати говоря, очень важно – у нас же многие десятилетия складывалась история с типовым проектированием, и в Москве до 2015 года (такой маленький акцент) из 3 млн м 1 млн реализовывался в виде одной серии. То есть мы получали миллионы и миллионы метров одинаковой, типовой застройки, микрорайонной, где люди жили, а работают они в центре. Это, опять же, проблема маятниковой миграции и пробок: с утра мы все в центр едем, вечером – из центра домой. Наверное, многофункциональная, разнообразная среда – это один из важнейших этапов развития города, который, наверное, было бы здорово погрузить в дальнейшем в нацпроект. То есть сегодня мы пока говорим о том, что это благоустройство. Развитие общественных пространств – это, безусловно, очень важно, потому что это первое, что можно сделать, и это первое, в чём нуждается город, наши города. Это очевидная тема. Но следующий этап, намного более комплексный, – это как раз, скажем так, мастер-планирование, не побоюсь этого слова, о чём много говорят, и в это вкладывается в первую очередь разнообразная среда. Есть разные способы, как этого достичь. Много инструментов, и мировая практика это всё нам уже предоставляет.
Наверное, здесь важно сказать о том, что архитектурные конкурсы, которых сегодня много проводится, действительно дают возможность, во-первых, расширить наше профсообщество. То есть мы говорим не только про одну компанию, которая по 44-му федеральному закону, нашему любимому всеми, работает. Но и такой открытый архитектурный конкурс – и национальный (то есть у нас сейчас и национальные конкурсы проводятся), и с международным участием. И исследования, которые проводятся в рамках подготовки к этому конкурсу, как раз и дают возможность сформировать такое техническое задание на дальнейшую разработку территории, которое бы как раз и покрыло все составляющие комфортного города.
Марина Лепёшкина, которая занимается в общем организацией конкурсов, моя коллега, – наверное, может быть, Вы просто чуть поподробнее расскажете про ваши кейсы?
М.Лепёшкина (генеральный директор архитектурного бюро RTDA, доцент РАНХиГС): На самом деле мы не только занимаемся конкурсами, это всё выросло из нашей архитектурной практики. Потому что архитекторы планируют не картинки, не визуализацию, они планируют нашу будущую жизнь, причём на десятилетия. И как мы продумали в проекте на первоначальном этапе: как мы будем ходить, где мы будем питаться, так мы дальше и будем жить. Если нам будет неудобно, то через 10 лет уже будет поздно сказать, что архитектор нарисовал неправильно. А территории, которые сейчас развивают города, всё более и более комплексные.
Вот мы видим прекрасный тульский пример, который стал уже не просто архитектурной Меккой, это же и функционально – центр города и центр притяжения молодёжи. А есть площадки ещё более сложные.
И здесь вопрос – как решить эту проблему. И это не архитектурный проект, это комплексное архитектурно-градостроительное проектирование, в котором участвуют и специалисты по антропологии, социологии, главное, экономике. Потому что архитектура неразрывно связана с вопросом: а как мы будем реализовывать, за какие средства, сколько это будет стоить. Если на этапе концепции мы не знаем хотя бы приблизительно ответ на этот вопрос, то дальше это может закончиться просто ничем.
У нас есть пример территории – вовлечение в оборот земель «РЖД». Это огромные массы земли по всей стране. Здесь вопрос – как грамотно распланировать любой из этих участков. Буквально две недели назад был объявлен открытый международный конкурс на реорганизацию площадки рижского грузового двора. За две недели сбора заявок, в летний период, когда многие европейские бюро находятся в отпусках, поступило 65 заявок от ведущих бюро, в которых есть и заявки от компаний, которые никогда раньше не работали в России. Им очень интересно работать на нашей территории. Понятно, что не все 65 пройдут в финал и будут проектировать, но это даёт возможность и нашим архитекторам присоединиться к этим компаниям и консорциумам и реализовывать проекты совместно дальше. Вопрос, который мы сейчас ещё не затронули, и он интересует многих архитекторов, – что будет с проектом дальше, после концепции? Условием международных конкурсов является обозначенное в правилах конкурса последующее участие архитектора в проекте. Потому что архитектор должен оставаться до конца, до этапа сдачи, и мы, наверное, об этом ещё поговорим.
У нас есть масса примеров конкурсов на более мелкие объекты, которые реализуются достаточно быстро. Но в крупных должны быть быстрые победы, мы тоже просим и обозначаем это отдельными разделами в техническом задании. Предоставление этапности реализации и быстрых побед, которые бы показали горожанам, что это большая территория будет реализовываться 15–20 лет, но в следующем году вы получите улучшения в вашем районе. По всем конкурсам интерес международной общественности огромный. У нас есть примеры даже нашего участия в конкурсах. Например, мы являлись генеральным проектировщиком концепции развития Санкт-Петербургского технологического университета ИТМО. По идее, мы могли бы по контракту просто взять и сделать проект сами. Но мы совместно с заказчиком решили, что даже в рамках этого проекта мы привлечём иностранных архитекторов, выберем концепцию, с которой мы готовы идти дальше. Для нас результатом оценки нашей работы является то, что даже на стадии концепции наш проект уже получил приз на итальянской архитектурной градостроительной выставке и вошёл в шорт-лист архитектурного «Оскара» – Всемирного фестиваля архитектуры. Такой подход работает вовсю.
Также хотелось отметить, что конкурсами всё больше интересуются государственные заказчики. Здесь у нас вопрос к уровню образованности лиц, принимающих решения на местах. Это большая удача, когда заказчик знает, чего он хочет, интересуется тем, что происходит в мире. Связка грамотного заказчика с хорошим архитектором – большое благо. Пример Тулы показал, что здесь тоже был свой внутренний закрытый конкурс, на котором выбрали бюро Олега Шапиро. Это тоже можно считать конкурсом, просто не таким массовым. Это на самом деле очень важно, поскольку расходится слава об архитекторах, в том числе и за пределы нашей Родины. И проблема привития градостроительного образования на местах – тоже важный вопрос, который можно было бы обсудить на повестке дня более широко.
Д.Медведев: Несколько позиций хочу обозначить из того, что прозвучало.
Во-первых, я абсолютно согласен с тем, что городская среда – это не просто благоустройство. Но с учётом того, насколько у нас всё убито было – что скрывать, у нас вообще никогда этим так уж серьёзно не занимались, – это всё-таки очень важно, и об этом забывать не надо. То, что вы сказали, так называемые быстрые победы – они действительно нужны. Почему? По вполне понятным причинам: люди хотят жить нормально здесь и сейчас, не в будущем, когда мы им говорим: «Ну вот, через 15 лет здесь будет прекрасное пространство». Мало ли что здесь будет через 15 лет. Именно поэтому движение к цели по этапам является абсолютно правильным. Это то, что я хотел сказать по поводу самой городской среды. Но такой многофункциональный подход, планирование – это, вне всякого сомнения, тоже очень важно, и здесь мы должны друг друга хорошо понимать.
Хорошо, когда губернатор правильно понимает свои задачи. Записывает всё, потом берёт это на вооружение. Видимо, там, где губернатор не понимает архитектора, губернатора надо менять – не архитектора же менять. Архитектор к этому относится серьёзно, думает о десятилетних перспективах, а губернатор может в чём-то не разобраться.
Но если говорить серьёзно, то мы все практически в любом городе связаны с тем, что нам досталось от наших правопредшественников.
Я вырос в Петербурге. Казалось бы, что лучше, но даже там всё равно очень многие архитектурные процессы, проблемы городского благоустройства завязаны на ранее принятые решения, и даже в Петербурге не все они безупречны. Что уж говорить про другие города, где всё то, что делается, приходится втискивать в прокрустово ложе абсолютно непродуманных решений, которыми пестрит наша страна, когда шло бурное развитие экономики в стране, индустриализация и так далее. Я сейчас не в смысле осуждения тех, кто принимал эти решения, они бы нам привели 100 аргументов в пользу того, что здесь обязательно должен быть завод, а всё остальное никакого значения не имеет, потому что людей надо накормить, дать работу, а стране нужен металл, стране нужны другие производства. Но сейчас нам всем с этим приходится жить. И вот те решения, которые принимаются, они принимаются именно с учётом ранее принятых. Почему важны такие примеры, как этот комплекс «Октава»? Потому что таких производственных зданий (я не про производственный и научный потенциал этого предприятия) у нас по стране очень много. Где они хорошо используются? По пальцам можно пересчитать. Всё началось с Москвы, отчасти Петербурга, некоторых других крупных передовых городов. Очень хорошо, что это доходит до провинции. Причём Тула, с одной стороны, вроде провинциальный город, а с другой стороны, это совсем недалеко от Москвы. Но здесь всё по-другому. Очень важно, когда в таких городах новые решения внедряются в жизнь, потому что здесь есть ещё один момент (вы как люди, которые этим профессионально занимаетесь, это понимаете): ко многим современным решениям люди должны ещё и привыкнуть. Некоторые современные решения вызывают отторжение. Есть классическое понимание: вот тебе сквер, вот тебе парк, там аттракционы, зачем нам что-то ещё? А потом люди видят, что всё стало рациональней, на том пятачке, где я живу или работаю, есть практически всё, есть все сервисы, которые я хочу получить. Это, мне кажется, очень важно, в этом миссия архитекторов.
А.Ярмиев (заместитель министра строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан, выпускник программы АРХИТЕКТОРЫ.РФ): Меня зовут Айназ Ярмиев. Я являюсь выпускником программы «Архитекторы.РФ». Хотел продолжить то, о чём начала говорить Марина.
Правительство по поручению Президента начало этим заниматься. Через «ДОМ.РФ» была проведена образовательная программа «Архитекторы.РФ». Программа была разделена на два этапа – онлайн-программа, в которой приняли участие 11 тысяч человек, и офлайн-программа: из 1370 участников отобрали 102 итоговых участника. Мне посчастливилось поучаствовать в этой программе. До этого у меня уже был опыт реализации комфортной среды у нас в Республике Татарстан. С 2016 года мы начали этим заниматься. Но в программе я получил новые компетенции и навыки архитектора.
Архитектор раньше, по моему мнению, был больше художником. На данный момент архитектор – это всё-таки менеджер городской среды. Он задаёт тон, он задаёт идею, как будет она дальше развиваться. Это и общение с жителями, и общение с профессиональным сообществом, и общение с власть имущими, потому что необходимо всем научиться грамотно и правильно объяснять, для того чтобы это осуществить.
Ещё плюс программы в том, что мы посещали и другие регионы России. Мы посмотрели, какие там есть лучшие практики, изучили принятые решения. И посетили лучшие европейские бюро. На самом деле это очень большой опыт.
Д.Медведев: На Ваш взгляд, в чём отличие того, как они понимают свои задачи, от того, как они у нас сейчас понимаются? Или этого отличия уже нет?
А.Ярмиев: В Европе, в европейских бюро они понимают комплексные задачи – что необходимо комплексно развивать территорию, начиная от застройки территории и заканчивая скверами и парками, которые должны быть рядом.
При изучении территории не везде получается построить большой парк, который люди могли бы посетить. Хочется иметь какой-то небольшой скверик возле дома, чтобы прогуляться там с ребёнком. Именно это и отличает европейские бюро – они смотрят комплексность развития территорий во всей городской ткани, а не только на определённом участке. У нас сейчас тоже благодаря данной программе сформировалось сообщество заинтересованных молодых архитекторов, которые получают практику от Калининграда до Владивостока.
После программы я продолжил работать в республике, руководством республики был назначен на должность заместителя министра строительства и архитектуры. Сейчас уже в чиновники берут людей, которые прошли данное обучение.
Д.Медведев: Вот вам и ответ на вопрос. Вы уже точно не художник, а менеджер, Вы выбрали свою стезю.
А.Ярмиев: Да, как раз понимаешь, что такое архитектура. Можешь полноценно оценить городскую ткань и на первоначальном этапе, предпроектном анализе понимаешь, какие задачи необходимо ставить и как правильно их сформировать именно архитектурному сообществу, чтобы был создан качественный продукт. О том, что необходимы проектные исследования, расскажет мой коллега.
Д.Медведев: Я хочу обратиться к вашему старшему коллеге. Вы замминистра строительства одного из наших регионов. А у нас тут есть Министр строительства всей страны. Владимир Владимирович (обращаясь к В.Якушеву), Вы занимаетесь большим проектом по комфортной среде, какие архитекторы нужны? Это в известной степени вопрос государственного заказа. Так всегда было в нашей стране? И в XVIII веке формировался заказ на то, что надо? Понятно, кто принимал решения. Определённых архитекторов искали, в основном за границей. Эти архитекторы приезжали и строили шедевры, которыми мы до сих пор восхищаемся. Но это касалось только столичных городов – Москвы, Петербурга – и небольшого количества губернских центров. Сейчас у нас немного другие задачи.
В.Якушев: Вы совершенно правильно, Дмитрий Анатольевич, отметили, что это большая программа. Действительно, обратили внимание на развитие наших территорий, городов. И не только городов, у нас ещё проходит конкурс малых городов и исторических поселений.
И, мне кажется, коллеги подметили очень важную вещь – то, что архитектор сегодня не должен выдёргивать отдельно один объект и работать над ним. Он действительно должен видеть…
Д.Медведев: Даже если ему это интересно и, скажем, выгодно даже.
В.Якушев: Совершенно верно. То есть именно видеть комплексность. Если мы сегодня меняем какой-то объект, то мы прекрасно должны понимать: а что будет вокруг, как мы до этого объекта доберёмся, как у нас будут организованы потоки людей, которые будут посещать этот объект, как вокруг будут работать городские сервисы, о которых Вы тоже упоминали.
И это очень важно, когда люди сегодня это видят, и у них действительно есть комплексное масштабное представление. Это очень важно. И, мне кажется, как раз этот конкурс «Архитекторы РФ», который проходил, как раз таких специалистов выявляет. Очень много сегодня моих бывших коллег по губернаторскому корпусу на самом деле из этого конкурса начинают приглашать молодых людей к себе на работу.
И Вы помните, было тогда поручение о том, чтобы у нас в субъектах Российской Федерации появились архитекторы, в каждом субъекте. Потому что было большое количество субъектов, где отсутствовали главные архитекторы, был такой период. В 2016 году было такое поручение. И ещё второй момент. Архитектор напрямую должен подчиняться руководителю субъекта, чтобы уже создавать эту среду. На сегодняшний день мы констатируем, что в 75 субъектах работает именно такая модель. Думаю, в остальных десяти мы тоже доработаем.
И, конечно, очень важно то, о чём мы сегодня говорим, – развитие среды в целом, комплексность. И, конечно, как бы молодым людям здесь ни не нравилось, может быть, это слово, потому что архитекторы – люди, всё-таки не любящие, наверное, слово «стандарт», тем не менее для принятия определённых решений это ещё стандартизация.
Потому что когда мы говорим о комплексном освоении территорий (и есть сегодня большой документ, который вызывает массу дискуссий), но тем не менее это как раз новые стандарты к застройке, это как раз выбор, какая сегодня многофункциональная застройка может появляться, как должны выглядеть наши пространства.
И многие вещи должны быть предложены. То есть это как раз вопрос стандартов. И здесь уже, может быть, не нужно проявлять некую анархию, что у нас иногда бывает.
Мы же приезжаем иногда в Европу и удивляемся, какие красивые заборчики, и все вздыхаем. Мы видим, какие прекрасные домики стоят. А там всё построено именно на стандартизации, потому что там есть чёткие требования, как это должно выглядеть. Поэтому эта вещь тоже важна, и мы на это должны обратить внимание, реализуя сегодня такую знаковую для нашей страны задачу.
Д.Медведев: Спасибо, Владимир Владимирович.
Я вот ещё что хочу сказать насчёт стандартов. Я думаю, точно наши архитекторы на это не будут в обиде. В эпоху цифры всё так или иначе стандартизуется, и это нормальный процесс. Это просто упрощает жизнь. Это не означает, что во всём этом исчезает творческий элемент или творческое начало – нет, конечно.
А по поводу архитекторов и молодых архитекторов – часть здесь у нас представлена: очень хорошо, что сейчас такие конкурсы проводятся. Вы говорили, 60 заявок от архитектурных бюро. И очень важно, что в этом принимают участие и иностранные архитектурные бюро, притом что, на мой взгляд, нам тоже нужно осознать такую вещь… Да простят меня архитекторы – я сейчас приведу сравнение с ресторанами. Ещё 10 лет назад хороший ресторан в России – это какой? Где иностранный повар. Так ведь было? Спрашивали: «Вот там кто работает?» – «Там какой-нибудь итальянец работает или француз». Сейчас лучшие рестораторы, лучшие шефы в ресторанах – это повара из России, просто потому, что они понимают, что они работают в родной стране, и они хотят привлечь как можно больше клиентов, получить официальное признание.
Мне кажется, это абсолютно применимо даже к такой творческой специальности, как архитектура. Собственно, и кулинария – тоже творческая специальность, но и к архитекторам это тоже относится.
М.Лепёшкина: Маленький комментарий как раз к росту роли российского архитектора на мировом рынке и на национальном рынке. В этом году на международном «Оскаре» архитектурном было рекордное количество финалистов – проектов русских архитекторов, российских, которые вышли в финал этого конкурса. А там абсолютно независимое жюри, которое не судит политику – оно судит архитектуру, потому что архитектура вне политики. Это не конкурс стран – это конкурс именно проектов.
Д.Медведев: Ну, архитектура не может быть совсем вне политики. Достаточно посмотреть на наши города – на них всё равно есть печать политики. Так было, так есть и так будет. Не в плохом смысле этого слова. Всё равно архитектурный облик городов в значительной степени зависит от политических решений. Так было 300 лет назад, так, наверное, и сейчас. И не только в нашей стране – во многих странах, когда принимаются решения о градостроительном развитии крупных мегаполисов, агломераций, они связаны даже с тем, какая партия находится у власти, у партий разные подходы к этому.
А.Дюмин: На госсовете Президент дал поручение создать четыре культурных кластера. По поводу комплексного понимания: культурный кластер (это большие деньги) несёт функциональную нагрузку, где всё будет под одной крышей. Пример нашего региона с учётом доступности той или иной среды, которая несёт функциональную нагрузку: это культура, творчество, наука, городские пространства, интерактивы, малый и средний бизнес, малые театры – всё под одной крышей, то есть в плане комплексного подхода всё в шаговой доступности. «Октава» – творческий культурный центр, набережная, музейный квартал, пешеходная зона и прилегающая территория, где малый и средний бизнес дают импульс развития этой территории. То есть кластер под открытым небом, о чём как раз говорил Президент на госсовете – о создании четырёх культурных кластеров. Мы сделали за меньшие деньги под открытым небом культурный кластер. Это в рамках комплексного подхода.
Д.Медведев: За меньшие деньги – это всегда радует. Стремитесь к тому, чтобы уменьшать траты.
Пожалуйста, прошу Вас.
О.Шапиро (основатель архитектурного бюро «Wowhaus»): Я хочу сказать, как раз мы говорили о молодых архитекторах. Вообще роль архитектуры сильно поменялась сейчас и в теории, и на практике, и у зарубежных архитекторов, и у нас. Мы понимаем, что, как только мы делаем какой-то значимый объект, или градостроительный комплекс, или театр, или музей – на сегодняшний день тоже очень важное событие для города, – мы помещаем его в городской контекст. Мы должны понять, какие есть ресурсы, для кого мы конкретно делаем (целевую аудиторию), как мы воздействуем или взаимодействуем с инженерной и прочей инфраструктурой. То есть мы должны провести бесконечное количество исследований, каким образом этот объект впишется в этом городе, как он будет работать.
Кроме того, как только мы его построим, он становится бесконечно влиятельным, если он успешный. Он сам влияет на город и оттягивает какие-то ресурсы или меняет всю среду. Скажем, если началась ревитализация центра Тулы, то дальше она неизбежно распространяется на весь город в случае удачи.
И кстати, ответственность архитектора довольно велика, потому что спроектировать, вбухать бесконечное количество денег и так и не завести общественное пространство, то есть не получить там людей, – это довольно простая задача. Например, в Берлине таких пространств довольно много. Мы с главным архитектором говорили, вместе ходили, он говорил: «Вот здесь получилось, а здесь не получилось». Кстати, не получилось довольно многое. Просто эта функция довольно нежная, надо много что понять, для того чтобы сделать это дело успешным. Поэтому то, что мы говорим про исследования предпроектные, комплексные, – это довольно важно. Это первое.
Второе. После того как мы всё это исследовали, повзаимодействовали с заказчиком, лучше просвещённым заказчиком, мы должны выработать концепцию, то есть основную идею проекта, которая дальше будет развиваться во всём проекте.
К сожалению, что сейчас получается? Получается так, что, собственно говоря, вот этот этап исследования и концептуального проектирования вообще исключён из обращения официальной проектной практики. То есть всё, что мы делаем концептуально, мы делаем как бы внутри себя, это наша инициатива. Никаким образом нигде, ни в каких документах концепция как важнейшая стадия проектирования не обозначена.
Надо сказать, что, собственно говоря, здесь интеллектуальная собственность, интеллектуальная составляющая проектного процесса и образуется. То, чем главные корпорации мира ценны, мы как-то пока игнорируем как официальную историю. Это один момент.
Д.Медведев: Что с этим делать, Олег Аркадьевич?
О.Шапиро: Надо ввести тогда это в официальную стадию. Когда-то это был эскиз, он сейчас исчез из градостроительной практики. Поэтому, скажем, если частная практика, девелоперы нам заказывают концепцию, то в государственном проектировании она как бы проскакивает, то есть мы её всё равно делаем, но каким-то таким…
Д.Медведев: Вы хотите придать этому правовое значение, чтобы с этим связывать целый набор последствий, включая, естественно, право на интеллектуальную собственность?
О.Шапиро: На интеллектуальную собственность, на время проектное, на финансирование проектное, потому что большой проект требует больших усилий в этом направлении.
А дальше я хотел бы сказать, что, конечно, чем больше проектной практики, тем… Вообще архитектура – это функция опыта, поэтому очень важны, скажем, вот эти все обучения. Но, кроме того, очень важно, чтобы в новых городах эти общественные пространства проектировались, первые по крайней мере, совместно местными молодыми или немолодыми архитекторами (молодой архитектор же от практики зависит, от количества практики, а не от возраста) и опытными людьми. Дальше это всё развивается, как было в Казани.
Ещё хочу сказать: если понимать город в современном понимании, как сложно организованную саморазвивающуюся систему (а это так), то мы должны понимать, что когда мы исследуем, то мы можем исследования пофакторно делать бесконечно. Этих факторов может расти сколько угодно, потому что много факторов разных, много интересов, все они пересекаются и они разнонаправленные. В результате мы получаем так называемую задачу принятия решения в условиях неустранимой неопределённости – есть такая математическая задача. То есть у нас никогда не будет однозначного решения, поэтому, собственно говоря, решение в конечном счёте зависит от заказчика, лучше подготовленного, и автора или архитектора, лучше тоже подготовленного. От этого зависит многое, ну и надолго. Дело дорогое и длительное.
Д.Медведев: Пожалуйста, коллеги, кто хотел бы ещё что-то сказать, добавить?
К.Чижова (руководитель проекта департамента строительства АО «Корпорация развития Тульской области»): Здесь уже упоминался проект набережной. Так получилось, что я тут самый молодой специалист, которая, отучившись в Туле, не нашла вовремя места приложения сил и уехала в Нижний Новгород, работала там, а за Тулой наблюдала издалека. По счастливой случайности на одном из этапов реализации проекта «Тульская набережная» я была включена в команду и, собственно, видела, как открывался этот проект, и видела потом, как менялось восприятие жителей, то есть какие отзывы пошли об этом пространстве, потом о Туле, потом о пространствах, которые вокруг сосредоточены (они тоже упоминались), – это кластер «Октава», и «Искра» у нас открылась одновременно. Но это отдельные, точечные пространства, про них чаще говорят отдельно.
Следующим этапом был проект как раз ревитализации исторического центра. То есть те точки, которые я перечислила, заключены в общую территорию, которая прорабатывается комплексно, начиная с истории, экономики, потребностей жителей, бизнеса, той функции, которой не хватает на этой территории для жителей, пользователей её. Всё это мы проанализировали и включили в концепцию, которая сейчас как раз на финишной стадии находится, на стадии обсуждения с заказчиком, то есть с городом.
Я вижу в этом огромное значение, потому что большой потенциал, экономический в том числе, сосредоточен в центре. Центр города видит любой турист, когда приезжает в город, это его лицо, его душа и сердце.
И я надеюсь, что из центральной части эти преобразования будут распространяться дальше по городу и целостное пространство создавать, опять же комфортное для всех.
Это мой вывод из того, с чем я столкнулась в процессе работы.
Д.Медведев: Скажите, пожалуйста, вот Вы упомянули, что «я видела, как менялось отношение». Оно сейчас изменилось, отношение к тому, что Вы делаете? Потому что, я сам об этом сказал, далеко не все архитектурные решения, которые предлагаются, поначалу вызывают у людей такое благоприятное восприятие. Очень часто, или даже как правило, это проходит фазу отрицания, то есть «Вот зачем это здесь? Нам это не надо. У нас здесь вот так было, и было хорошо». Сейчас это изменилось?
К.Чижова: Да, безусловно изменилось.
Для меня и тех, кто работал над этим проектом, удивительным фактом было то, что практически безусловно было принято положительно это изменение тульской набережной. И на волне вот этого впечатления очень хочется продолжать – оно настолько воодушевляет и нас, и жителей. Они стали как-то более открытыми, они вовлекаются в процесс с бо́льшим удовольствием, и на этом стыке общего желания сделать хорошо получается ещё лучше.
В.Мединский: Дмитрий Анатольевич, поскольку архитектура в той же степени (наверное, в большей) культура, как и строительство (от латыни «культивировать», «созидать», «строить», «возделывать»), к нам неоднократно обращалось руководство Союза архитекторов на протяжении последних лет с конкретными предложениями по изменению закона об архитектуре в части повышения роли, задач и функционала архитекторов при формировании комплексных городских пространств и в системе взаимодействия с исполнительной властью.
Я буквально несколько недель назад Виталию Леонтьевичу Мутко эти предложения перенаправил. Мы с ним встречались, я попросил, чтобы он расписал их Минстрою и нам как соисполнителям, потому что там есть много серьёзных моментов, над которыми надо подумать. Если Вы это поручение продублируете, я думаю, что может быть большая польза.
Д.Медведев: Дублировать что-то – дело неблагодарное. Там Виталий Леонтьевич уже расписал… Я надеюсь, просто Вы качественно это отработаете. А если потребуется устранить разногласия между разными людьми и ведомствами, тогда я готов включиться, пожалуйста.
В.Мединский: Нам как раз Ваше поручение было бы лучше, потому что мы ещё не получили ничего.
Д.Медведев: Ладно. Направьте мне, хорошо.
К.Пернаткин (архитектор студии DUTCH, выпускник программы АРХИТЕКТОРЫ.РФ): Меня зовут Кирилл, я архитектор из Нижнего Новгорода. Я, так сложилось, несколько лет занимаюсь не только проектированием, но и внедрением информационных технологий в архитектуру, IT, то есть программирование и проектирование в увязке.
У нас в городе в этом году проходил Global City Hackathon, Глеб Сергеевич Никитин организовал, наш губернатор. По сути, это было такое городское мероприятие, которое очень сильно повлияло на среду. Оно захватило людей, как правило, из IT-сферы, то есть это программисты и IT-инженеры, но, собравшись вместе на несколько дней на большой площадке, они стали программировать и решать городские задачи.
Для этого им приходилось общаться с жителями, было несколько сессий. Получились совершенно фантастические на самом деле проекты: помощь незрячим или слабовидящим людям при передвижении по городу, борьба с чёрными ассенизаторами, когда по принципу UBER можно было отслеживать эти машины.
Было много интересных проектов. Мне повезло: наша команда выиграла, мы написали маленький скрипт, который оценивал качество парковочных пространств на предлагаемых застройщиками территориях, потому что не секрет, что советские нормативы не предполагали такую автомобилизацию – у нас во дворах достаточно тяжело припарковаться. Самое главное – не транслировать это дальше, не надо повторять эти ошибки. Даже когда мы делаем микрорайоны, а потом заглядываем в них вечером, понимаем, что что-то там часто не так.
Мы сделали вывод о том, что город – это неравномерная структура. У неё есть участки плотности: участки, где концентрация жилья, и участки концентрации предложений труда. Применять к городу тонким слоем вот эти равномерные правила – это некорректно. С другой стороны, написать правила об обеспеченности парковочными местами для каждого отдельного двора тяжело. Мы применили современную технологию, когда нейросеть анализировала, где сколько людей должно быть, где сколько машин нужно парковать.
Я считаю очень важным сейчас, помимо концептуальной составляющей, обращать внимание на технологическую, потому что в проектировании произошла революция. BIM-проектирование, информационное моделирование зданий радикально меняет профессию, и молодые архитекторы (которые вроде бы как okay с технологиями больше) могут наравне, на полных правах конкурировать со старшим поколением. Я говорю это по себе, то есть мы иногда маленькой компанией можем двигаться параллельно целому «Гражданпроекту».
Я считаю, что очень важно это не упускать из виду, стимулировать, потому что самое главное, что она решает, – это комплексный подход и здравая оценка всех частей проекта. Часто мы сталкиваемся с тем, что это не увязано между собой бывает.
Д.Медведев: Вы меня вот на какую мысль натолкнули. Это всегда, в общем, тоже было важно, но особенно важно сейчас. Современный архитектор и архитектурный менеджер, который принимает решения, должен обладать очень мощным даром предвидения. Вы упомянули советские парковки. Действительно, советские проектировщики не думали о том, где парковаться. А почему не думали? Потому что не было машин, вот и всё. Я вспоминаю те дома, в которых я жил. Там действительно не было мест парковки. В подъезде у жильцов были одна-две машины, поэтому это и не нужно было.
Сейчас используются самые современные методы прогнозирования – Вы упомянули также использование нейросетей и так далее. Очень важно, чтобы вы – проектируя, а власть – утверждая архитектурные решения (они должны быть рассчитаны на десятилетия, как обычно, с некоторым упреждающим эффектом), предполагали, что будет происходить в окружающем мире, включая, например, те же самые автомобили.
Мы сейчас все стоим в преддверии (это абсолютно точно, все это понимают) бурного роста использования беспилотного транспорта, использования нетрадиционных форм применения автомобилей, когда автомобиль уже не находится в твоей собственности, а предоставляется той или иной компанией за плату, но не так, как это классически делало такси, а совершенно на других принципах. И так далее.
Вот эти вещи должны находиться в зоне комплексного анализа современных архитекторов и, конечно, тех, кто занимается градостроительной политикой в целом, то есть властей республики, или края, области, или, наконец, уже исполнительной власти страны.
У нас ещё кто-то хотел сказать?
М.Никоненко (генеральный директор архитектурного бюро «Арка»): Михаил Никоненко из Калининграда, архитектор. Я тоже выпускник программы «Архитекторы.рф», и я продолжу тему комплексного развития вообще всего и вся.
У нас есть замечательные национальные программы развития городов, благоустройства и прочее, но зачастую эти программы не взаимодействуют друг с другом.
Приведу пример. Разрабатывается концепция благоустройства определённой улицы, закладывается туда и безопасность дорожного движения, и интересы малого бизнеса, и интересы жителей прилежащих дворов. Но в это время, когда проводится всё это исследование, взаимодействие с жителями… Это очень важный вопрос – каждый раз взаимодействовать именно с жителями, понимать, для кого мы всё это делаем. В этот момент, допустим, появляется на этой же улице программа «Безопасные и качественные дороги» и, к сожалению, делает это всё по-своему. Точно так же рядом появляется программа по благоустройству дворов близлежащих, тоже делает всё по-своему. Или, например, в какой-то момент мы уже благоустроили улицу, сделали всё отлично, и в этот момент оказывается, что по планам тут замена коммуникаций, всё это перерывается несколько раз и, к сожалению, портится. То есть нужен комплексный подход к регулированию всех этих систем, всех этих национальных программ, чтобы всё это взаимодействовало и работало на хороший результат.
Д.Медведев: Что мне остаётся в этом случае? Только Вас в Правительство пригласить, потому что именно Правительство отвечает за комплексное развитие страны в целом, и это, поверьте, не самая простая задача. Но я абсолютно с Вами согласен, эти программы не должны друг другу противоречить, они должны быть взаимоувязаны и взаимосогласованы.
Я не могу Вас не поддержать, конечно, в том, что Вы сказали о взаимодействии с жителями. Об этом и другие коллеги говорили, это, конечно, ключевой фактор сейчас. Если ещё 50–70 лет назад можно было всё это делать, застраивать целые города вне контекста общения с людьми (но и государство было другое, и требования были другие), то сейчас это делать абсолютно невозможно. Это делается для людей и при помощи людей.
М.Никоненко: Мы сегодня все видим, что есть прекрасные примеры грамотного взаимодействия.
Д.Медведев: Я согласен, но есть и не прекрасные примеры.
У нас тут представлены ещё и институты, которые отвечают за развитие. Александр Альбертович, скажите пару слов, потому что очень часто, когда коллеги-губернаторы ко мне обращаются, они говорят: «Дайте, пожалуйста, поручение компании “ДОМ.РФ”, для того чтобы решить ту или иную задачу». Какие Вы задачи решаете и что можете ещё порекомендовать?
А.Плутник (генеральный директор АО «ДОМ.РФ»): Дмитрий Анатольевич, в Сочи во время инвестиционного форума была сессия ВЭБа по городской экономике, и по итогам Вы дали нам поручение, что надо выявлять молодёжь талантливую в субъектах, надо их обучать и надо, чтобы – я дословно запомнил – «в каждом субъекте у нас появилась своя “Стрелка”». Мы работаем с крупным институтом, КБ «Стрелка» – это наш базовый партнёр. Но мы сейчас по всей стране, в каждом субъекте нашли талантливую молодёжь.
Д.Медведев: Это абсолютно правильно, потому что ко мне коллеги приходят, вот Алексей Геннадьевич (Дюмин), и говорят: «Хотим работать». Я говорю: «Ну хорошо». – «Нам должны помочь». – «Кто?» – «“ДОМ.РФ”». – «А кого они возьмут?» – «КБ “Стрелка”». Я говорю: «Слушайте, мы хорошо относимся к этой самой “Стрелке”, они действительно молодцы большие, но у нас не может быть одного архитектурного бюро на всю страну, где почти 150 миллионов человек и которая самая большая по площади». В каждом регионе это должно быть, и как раз задача местных властей – максимально помогать этим процессам.
А.Плутник: Так и будет, Дмитрий Анатольевич, нам просто надо чуть-чуть времени для этого, чтобы мы провели несколько таких конкурсов и выявили ребят. Вообще и во Владивостоке, и на Сахалине – везде огромное количество талантливой молодёжи. Они хотят работать и в своих городах, и они мобильные…
И про Алексея Геннадьевича. Я (уж извините) расскажу, что Шапиро про Алексея Геннадьевича рассказывает. Он говорит, что здесь совершенно по-другому к людям относятся. Во многих субъектах работают талантливые архитекторы, но не все умеют слушать архитекторов. Мог ли Алексей Геннадьевич сделать всё по-своему? Конечно, мог, но он сделал так, как ему архитекторы сказали. Он позволил архитекторам проводить архитектурный надзор до конца проекта – этого вообще нигде нет. Этого нет нигде.
У нас сейчас много губернаторов, которые начинают этим очень активно интересоваться. Это и в Калининграде, и в Перми, и в Нижнем Новгороде. Они совершенно по-другому формируют запрос на изменения в городах, и архитекторы с благодарностью это делают.
Вот инструмент конкурсов. Я позволю Ваше внимание акцентировать, Дмитрий Анатольевич, на Вашем решении, когда Вы разрешили нам подступиться к территории, которая годами была брошена, – это земли «РЖД», особенно в крупных городах. На конкурс пришло 65 компаний! Вот такая конкуренция даст лучшее использование для жителей, для тех, кто там живёт, кто будет там жить.
И в основе задания, которое Марина (М.Лепёшкина) делала, и есть принципы так называемой sharing economy, по которой начинают жить города. Но не только мировые столицы по ней жить начинают, это и просто небольшие города. В отношении российских городов это столичные города в разных субъектах, где начинает развиваться общественный транспорт, формируется совершенно другая экономика, не обязательно людям иметь машины, общественные пространства открываются для людей. Это совершенно новые принципы, и именно их мы будем дальше закладывать.
А.Сорокин (заместитель председателя государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ»): Дмитрий Анатольевич, если можно, немножко поддержу коллегу. Сорокин Алексей, ВЭБ.РФ.
У нас в проработке около 90 проектов в 35 городах. Мы постоянно общаемся с городами, с регионами, и мы видим трансформацию подходов местных администраций и корпораций крупных, которые работают в регионах. Трансформация заключается в том, что, оказывается, не обязательно всё делать на деньги субсидии, можно делать и на заёмные деньги. Есть интересные проекты, есть новые продукты совершенно, которые кардинально меняют жизнь в городе: лизинг в области транспорта, лизинг в области ЖКХ, концессионные продукты и так далее.
И конечно, параллельно мы видим огромные изменения в запросе граждан. Нам кажется, что эта повестка действительно выходит на передний план. Видели мы, как изменилось отношение людей к городам, в которых проходил чемпионат мира, к которому я немножко имел отношение.
Постепенно люди – а мы очень внимательно мониторили общественное мнение – стали благодарны за те изменения, которые чемпионат внёс в жизнь города: «Какое счастье, что у нас появились аэропорт, дорога, гостиницы, благоустроен центр, и заодно ещё можно футбол посмотреть!». То есть это действительно новый совершенно поворот, и это очень заметно в городе.
И мы, конечно, дальше будем содействовать поступательным изменениям в каждом городе, с которым работаем.
Д.Медведев: Мы рассчитываем на то, что ВЭБ из этой деятельности не будет исключаться, потому как всё-таки вы наш ключевой институт развития. А развитие – это не только создание новых промышленных комплексов или аграрных предприятий, но это и развитие городской среды. И хорошо, что вы с вашим опытом подготовки и проведения чемпионата мира по футболу этим занимаетесь.
Уважаемые коллеги! Мне было интересно всех вас послушать. Очевидно, что некоторые моменты, которые здесь обозначены, видимо, должны быть превращены в поручения.
В частности, по поводу концепции. Не скрою, я об этом никогда не задумывался – с точки зрения правового значения концепции в строительном процессе, не говоря уже об элементарном правовом измерении интеллектуальной собственности, связанной с созданием концепции: в какой момент всё это становится объектом интеллектуальной собственности и подлежит именно государственной охране.
Давайте эти вопросы проанализируем, равно как и идеи, связанные с изменением законодательства, о которых сказал Владимир Ростиславович Мединский, и некоторые другие вещи, о которых коллеги здесь говорили.
Хочу завершить наш сегодняшний разговор вот на чём. Об этом тоже сегодня говорилось, просто хочу ещё раз эту мысль подчеркнуть. Конечно, жильё, бытовые удобства – у нас ещё очень большая проблема в стране, и всем этим мы должны заниматься. Я имею в виду и власть, и бизнес, и, конечно, специалистов, включая таких важных специалистов, как архитекторы.
Но на сегодняшний день уже практически все понимают, какое большое значение в целом имеют городские пространства и вообще пространства, где мы живём. Почему? Потому что, даже если тебе комфортно дома, очень важно, чтобы, когда ты выходишь из дома или квартиры, тебе так же комфортно было на улице. Там проводят время наши дети, там проходит значительная часть человеческого общения. Там должна быть масса самых разных задач решена. И очень важно, что мы к этому пришли.
Давайте постараемся, как вы и говорили, решать все эти задачи в комплексе, потому что именно комплексное развитие городских пространств является одним из направлений реализации национального проекта. Мы рассчитываем, уважаемые друзья, и на вашу поддержку в этом.
Источник: http://government.ru/news/37371/