Встреча Дмитрия Медведева с членами Совета при Правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере
Вступительное слово Дмитрия Медведева
Сообщение директора автономной некоммерческой организации «Агентство социальной информации» Елены Тополевой-Солдуновой
Сообщение генерального директора общества с ограниченной ответственностью «Герофарм» Петра Родионова
Сообщение ректора федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Московский государственный психолого-педагогический университет» Виталия Рубцова
Сообщение президента благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской
Сообщение президента благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Анны Федермессер
Сообщение директора Фонда социального развития и охраны здоровья «Фокус-медиа» Евгении Алексеевой
Заключительное слово Дмитрия Медведева
Встреча состоялась в московском Центре развития социально-культурных проектов и благотворительности «Благосфера». Центр реализует различные просветительские, образовательные и исследовательские проекты, предоставляет свои помещения – конференц-зал, коворкинг, медиацентр и библиотеку – для инициативных граждан и социально-ориентированных некоммерческих организаций.
Из стенограммы:
Д.Медведев: Добрый день, дорогие друзья и коллеги!
Мы с вами в таком составе в первый раз встречаемся, и встречаемся в хорошем месте. Хорошо и то, что такие площадки у нас есть, и люди, которые этим занимаются профессионально уже достаточно давно, или те, кто относительно недавно принял решение и реализует первый волонтёрский проект.
Сегодня мы (я имею в виду моих коллег по Правительству) проводим заключительную в этом году встречу в формате совета, который был создан при Правительстве, по вопросам попечительства в социальной сфере. Важно, что здесь присутствуют мои коллеги, которые занимаются разными вопросами. Многих из них вы знаете – это те, кто отвечает за образование, науку, труд, социальную защиту, культуру. Есть Минфин, что немаловажно, и Минюст, что для благотворителей, для тех, кто занимается волонтёрской деятельностью, общественными делами, тоже весьма и весьма важно.
Такой формат позволяет построить нашу работу максимально результативно.
Совет работает уже пять лет. Самое главное, что ему удалось, – посмотреть на существующие проблемы глазами обычных людей, их близких, просто неравнодушных людей. Многие сложные вопросы удалось сдвинуть с мёртвой точки, выйти на конкретные решения, которые позволяют сделать работу учреждений социальной сферы более адресной. Некоторые вопросы удалось решить, что не всегда просто с учётом масштаба проблем. Тем не менее такие достижения, на мой взгляд, тоже есть.
Приведу несколько примеров, где была проведена совместная работа и приняты отдельные решения Правительства.
При вашем активном участии удалось повысить эффективность системы мер по семейному устройству детей-сирот. Был принят ряд законодательных актов, упрощены процедуры, сокращены сроки устройства. Выпущено постановление Правительства, которое регулирует деятельность детских домов с учётом текущей ситуации, накопленного опыта. Установлено, что эти учреждения прежде всего должны быть ориентированы на то, чтобы помочь ребёнку найти новую семью. Я имею в виду постановление Правительства от 24 мая 2014 года. Само по себе, конечно, принятие Постановления ещё не решение задачи, но, как мы с вами знаем, с учётом значительных бюрократических традиций в нашей стране это всё-таки весьма и весьма важно, потому что без нормативных решений ничего не двигается.
Важно, конечно, и то, что постепенно меняется отношение всего общества к этой проблеме, чему, в общем, мы являемся свидетелями. За последние пять лет численность детей, которые должны быть переданы на воспитание в семью, которые находятся на учёте в федеральном банке так называемом, сократилась более чем в два раза – безусловно, хороший результат. Ольга Юрьевна (О.Голодец) мне об этом неоднократно в ходе наших совещаний с членами Правительства докладывала.
В прошлом году мы утвердили Концепцию развития ранней помощи на период до 2020 года. Это комплексная система медицинского, педагогического, социального сопровождения. Она ориентирована на детей, у которых есть различные ограничения по здоровью, также на их семьи. Эти меры помогают получить, сформировать навыки повседневной жизни, причём нормальной жизни.
При участии совета подготовлен ещё один документ – Стратегия действий в интересах граждан старшего поколения до 2025 года. Она нацелена на то, чтобы создать условия для активного долголетия, для того, чтобы пожилые люди в нашей стране жили достойно.
Были приняты решения в сфере здравоохранения. При вашем участии утверждена «дорожная карта» по повышению доступности обезболивающих средств для тяжело больных пациентов.
Утверждена стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции на период до 2020 года. С учётом ситуации – а она весьма сложная в нашей стране – она нацелена на то, чтобы минимизировать распространение заболевания.
Это некоторые крупные направления, которые потребовали решений Правительства, поэтому я специально об этом говорю. Не все вопросы требуют такого вмешательства. Многие вопросы решаются общественными организациями и коммерческими структурами самостоятельно. И это, может быть, самое ценное, чего удалось достичь за последнее время. Но иногда требуется менять и ведомственные подходы и методики, дополнительно обучать тех, кто занят оказанием социальных услуг (что и здесь, в центре «Благосфера», делается, как мне только что рассказали), просто рассказывать о том, чем можно помочь нуждающимся в помощи.
Как я уже сказал, очевидно, что сами по себе нужные решения важны, но это не единственное, что требуется для успеха. Важно, чтобы они воплощались в жизнь. То есть нужно смотреть, как они исполняются. Может быть, на этом нам и нужно будет сконцентрировать сегодня внимание.
Я попрошу высказаться тех, кто имеет что сказать. Если нужно, по итогам ваших выступлений я могу поручить и присутствующим здесь министрам, и вообще всем членам Правительства, кто отвечает за тот или иной сегмент работы, обратить внимание на решение вопросов, которые вы поставите.
Е.Тополева-Солдунова (директор АНО «Агентство социальной информации», член Комиссии Общественной палаты по социальной политике, трудовым отношениям и качеству жизни граждан): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемая Ольга Юрьевна! Дорогие коллеги!
Мы, конечно, очень рады вас видеть в нашем любимом центре «Благосфера». Только совсем недавно, в последние годы, у нас некоммерческие организации стали довольно часто ходить в министерства, для них открылись двери многих министерств и ведомств. И даже Дом Правительства, где мы теперь благодаря нашему совету бываем довольно часто. И если теперь премьер-министр и министры тоже будут приходить к нам в гости, будем очень рады.
Нашему совету в этом году исполнилось пять лет. Это серьёзный срок. У нас есть определённые результаты, которыми мы гордимся, хотя есть и то, что нам ещё не удалось сделать.
У всех лежат буклеты, в которых основные достижения нашего совета изложены. Дальше выступят коллеги, которые представляют различные профильные секции совета. А у нас таких секций семь: «Медицина и фармацевтика», «Дети в трудной жизненной ситуации», «Проблемы детей и взрослых с ограниченными возможностями здоровья и инвалидностью», секция по старшему поколению, «Образование в интересах детей», «Взаимодействие советов на федеральном и региональном уровнях» и «Информационное продвижение актуальных вопросов социальной сферы». Коллеги расскажут о некоторых результатах нашей работы.
Формат нашего совета, как нам представляется, совершенно уникален для нашей страны. У нас сейчас общественных советов стало много при федеральных и региональных органах исполнительной власти. Есть те, которые более эффективно работают, есть те, которые менее. Но такого совета нет, потому что здесь мы имеем возможность работать со всеми профильными министерствами социальной сферы сразу. А это очень важно, потому что мы все знаем, что многие социальные проблемы имеют межведомственный характер и на площадке одного какого-то ведомства решить их бывает сложно. Причём на заседаниях нашего совета бывают не только представители министерств и ведомств социального блока, но также мы очень часто и активно взаимодействуем с Минэкономразвития России, МВД, ФСИН, Минюстом, Минкомсвязи, Минпромторгом и другими ведомствами. И комплексно решаем те проблемы, которые поднимают члены совета, представители прежде всего некоммерческих организаций, благотворительных фондов.
Ещё одна уникальная черта нашего совета – это то, что, так как его возглавляет вице-премьер Правительства, по итогам каждого нашего заседания (они у нас проводятся ежемесячно) ведомствам даются конкретные поручения, выполнение которых мы затем отслеживаем – и вновь и вновь к ним возвращаемся. И я хотела бы от лица всего совета поблагодарить Ольгу Юрьевну Голодец за то, что она сделала возможным такую работу. Потому что эта работа реально является очень продуктивной и эффективной, это не пустые слова. А также поблагодарить тех представителей федеральных органов исполнительной власти, которые так часто включаются в нашу работу.
Есть, например, как известно, проблема сиротства, и НКО помогают детям, которые уже попали в детские дома, в детские учреждения, но не хватает иногда ресурса, чтобы решить саму проблему. А как раз совет и позволяет это сделать.
Я хотела сказать об информационной секции, которую я возглавляю, и также ещё об одной теме, которая важна, наверное, практически для всех членов нашего совета. Это тема выхода некоммерческих организаций на рынок социальных услуг. У нас все документы по этому поводу приняты, есть «дорожная карта», обеспечивающая доступ, выход негосударственных организаций на рынок социальных услуг, комплекс мер. Тем не менее есть определённые барьеры, которые члены нашего совета в том числе постоянно выявляют, обобщают. Мы пытаемся совместно что-то сделать, чтобы эти проблемы решить. В частности, по предложению совета с участием Минэкономразвития Минтрудом России были разработаны методические рекомендации для органов исполнительной власти, работающих в сфере социальной защиты, по преодолению таких барьеров.
Кроме того, сейчас мы очень ждём методических рекомендаций, которые помогут как-то подступиться к проблеме получения возмещения НКО за оказанные услуги. Это проблема очень большая. В разных регионах существуют совершенно разные тарифы на эти услуги, почему-то отличающиеся в разы. Мы надеемся, что общими силами эту проблему решим.
Ещё одна серьёзная проблема – частое отсутствие помещений для работы. Кстати сказать, я только вчера узнала, что в Якутии, например, уже создаётся база данных неиспользуемых помещений (не используемых в социальной сфере имеется в виду) или используемых неэффективно. Чтобы эти помещения в конце концов можно было применять для работы некоммерческих организаций. Это тема очень трудная, хотя есть определённые успехи. Главное – её не бросать и продолжать ей заниматься, и если мы будем последовательно её продвигать, то, я уверена, успех нам обеспечен. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы все отрасли социальной сферы в неё активнее включались. И здесь у меня особое пожелание к Министерству культуры – тоже активней к этому подключиться.
По поводу информационной работы. Это тоже ключевая, важная область для некоммерческих организаций, потому что, чтобы реализовать нашу миссию или достичь каких-то общественных изменений, изменений в поведении людей, мы используем в том числе инструмент социальной рекламы. В то же время при размещении социальной рекламы возникает достаточно много проблем. Мы их все обсудили, обобщили, проанализировали и совместно с Общественной палатой подняли на заседании совета и перед Президентом России. В результате у нас появилось поручение Президента Российской Федерации. И сейчас, я считаю, уже очень хороший результат достигнут – принято решение при всех государственных каналах (это прежде всего ВГТРК и «Первый канал») создать комиссии или советы, которые будут в открытом формате рассматривать вопросы размещения социальной рекламы и на своих сайтах открыто публиковать информацию о существующих процедурах. При Общественной палате создаётся сейчас совет по социальной рекламе и социальным коммуникациям, который совместно с нашим советом будет дальше эти проблемы решать.
В заключение своего выступления, Дмитрий Анатольевич, я бы хотела Вас попросить, чтобы Вы поддержали несколько ключевых проектов совета.
Во-первых, сейчас создаётся единая государственная информационная система здравоохранения. В рамках этой системы формируется регистр онкологических пациентов. Хотя он уже есть, его нужно усовершенствовать. Сейчас технологии позволяют нам прослеживать в онлайн-формате обеспечение препаратами, движение этих пациентов и так далее. Мы очень просим этот проект поддержать.
Другой проект – создание системы долговременного ухода за одинокими пожилыми людьми, включая установление постоянной связи с ними. Есть соответствующее поручение, и сейчас разработан пилотный проект, который будет реализовываться в некоторых субъектах Российской Федерации. Этот проект мы тоже считаем флагманским, очень важным и тоже просили бы его особенно поддержать.
И последнее – вопросы реабилитации детей-инвалидов и инвалидов старше 18 лет на базе санаторно-курортных организаций Республики Крым, в городе Евпатории и городе Саки. Мы предлагаем на базе этих организаций в этих городах создать открытую, доступную среду для отдыха детей, взрослых и людей старшего возраста с инвалидностью и особенностями развития. Мне кажется, это было бы очень большим шагом на пути к реабилитации этой группы наших граждан.
Е.Олескина (директор Благотворительного фонда помощи пожилым людям и инвалидам «Старость в радость»): Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич! Глубокоуважаемая Ольга Юрьевна! Уважаемые коллеги!
Прежде всего мне бы хотелось поздравить всех нас с пятилетием.
Я чуть больше года в совете и могу судить только по работе моей секции «Старшее поколение», но, мне кажется, это очень показательный опыт.
Для меня совет – это площадка обсуждения и принятия решений. У нас очень разные позиции, нам бывает очень сложно найти общие точки, но, мне кажется, как раз в рамках совета представителям гражданского общества и представителям органов власти удаётся двигаться вместе вперёд. Это единственно возможный путь, потому что слишком многим людям нужна помощь.
Появление комплекса мер по созданию системы долговременного ухода – это очень показательный пример такой совместной работы. Сама система долговременного ухода существует во всём мире (международный термин – LTC). Цель этой системы – создание для людей, нуждающихся в помощи, поддержке, условий для максимально долгого, активного, самостоятельного, достойного проживания. Такая отлаженная система позволит снять крайнюю степень стигматизации старости, уберёт, уменьшит страх старости и позволит продвигать активное долголетие.
Эта система состоит во всех странах из одних и тех же элементов. Это расчёт потребности, скольким людям нужна помощь; это понимание финансовой модели в зависимости от распределения количества людей, которые будут получать помощь в учреждениях или на дому; это меры поддержки семей, которые сами ухаживают; это подготовленные кадры; это огромная работа по информированию, просвещению, обучению, образованию людей.
Так как эта система принципиально сочетает медицинскую и социальную помощь, очень важно понять, как будет работать механизм межведомственного взаимодействия, как будут сочетаться гериатрия, паллиатив, социальная защита.
Очень важно, что мы начали эту работу в рамках совета чуть больше года назад. Мы на заседании говорили о необходимости единых стандартов ухода, о необходимости профстандарта «Помощник по уходу». Ольга Юрьевна (Голодец) поддержала это и уже тогда говорила о необходимости просчёта финансовой модели. После этого мы начали фондовские пилотные проекты в регионах, стали смотреть федеральное и региональное законодательство, смотрели международный опыт, анализировали, чтобы понять, как правильно это выстроить. Поэтому, когда была встреча в Петрозаводске, мы могли предлагать не отдельные шаги, а целую систему долговременного ухода. Когда вышли поручения по созданию комплекса мер по системе долговременного ухода и по трёхлетнему федеральному проекту, они были сделаны для того, чтобы модель, идеальный план стал реальностью, стал системой, которая будет работать во всех регионах страны, потому что регионы очень разные. Должна быть продуманная и чёткая модель, которая бы доходила до каждого, давала бы ему помощь и поддержку.
И сейчас у нас уже подготовлена совместно с АСИ концепция пилотного проекта, есть «дорожные карты» регионов, полностью проработанные. Как регионы были отобраны? Нам было очень важно, чтобы регионы сами очень хотели, глубоко понимали бы идеологию этой системы, чтобы они были готовы даже при очень тяжёлой экономической ситуации выделять собственное финансирование на это и чтобы регионы были репрезентативны, чтобы это были разные регионы, чтобы систему, которую мы построим, можно было потом масштабировать на всю страну.
И последний вопрос, который также важен, – это выделение федерального финансирования. Он будет решён в ближайшие дни. Все расчёты мы делали совместно с АСИ, регионы делали. Важно, чтобы начали уже с января конкретную работу.
В рамках совета хотели бы попросить в том числе о возможности подключения, помощи нам в блоках «Информирование и просвещение» и «Обучение и подготовка кадров». У нас есть большая методическая база, которую нам надо делать с регионами, но для этого надо подключить и Министерство связи, и Министерство образования.
И очень важно, чтобы мы уже начали создавать в рамках этой работы кол-центры, которые бы поддерживали связь с каждым, кому нужна помощь и поддержка, и уже сейчас могли бы начинать координировать эту работу.
Хочется верить, что огромная работа, которая за этот год была проделана в рамках совета, за которой стоит огромное количество людей, продолжится, что она будет эффективна, что скоро мы перейдём к этому пилотному проекту. Потому что иначе мы просто не сможем обеспечить достойную старость ни своим близким, ни другим людям – тем, кому уже сейчас нужна помощь, и не сможем поддержать семьи, которые оказываются часто без помощи.
П.Родионов (генеральный директор общества с ограниченной ответственностью «Герофарм»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемая Ольга Юрьевна! Уважаемые коллеги!
Я бы хотел сказать о работе нашей секции «Медицина и фармацевтика». Наша секция занимается очень широким кругом вопросов, начиная от повышения доступности обезболивания, развития паллиативной помощи, противодействия распространению ВИЧ. И последний проект, которым мы начали заниматься в этом году, – это развитие онкологической помощи в Российской Федерации.
В России ежегодно примерно у 600 тысяч человек диагностируется онкологическое заболевание. К сожалению, до сих пор этот диагноз для большинства людей звучит как приговор, потому что у многих это ассоциируется с очередями, неправильной диагностикой, дорогостоящим лечением.
Проблема объективно существует, но надо отметить, что государство очень большое внимание уделяет этому вопросу в последнее время.
К нашей работе очень активно подключились общественники, очень активно подключились некоторые регионы, и уже есть первые итоги. Мы договорились на июльском заседании совета об основных направлениях развития совместно с Минздравом. Есть уже даже первый результат: Минздрав утвердил единые сроки постановки диагноза и начала лечения, и теперь диагноз должен быть установлен в течение 21 дня, а лечение должно быть начато через 15 дней после постановки такого диагноза.
По данным Росздравнадзора, порядка 80% регионов вынуждены были внести изменения на уровне регионального законодательства в свои порядки оказания онкологической помощи. Но чтобы такой сжатый срок соблюсти, нужно оптимизировать маршрутизацию пациентов. Сегодня во многих регионах маршрут до постановки диагноза запутанный и иногда дублирующий. Здесь нужно поднимать роль первичного звена, чтобы каждый лечащий врач мог направить пациента, у которого подозревает онкологическое заболевание, на диагностику, чтобы к врачу-онкологу пациент приходил с результатами диагностики и с предварительным диагнозом.
Необходимо также утвердить единые алгоритмы и стандарты диагностики, чтобы обследование с самого начала проводилось в объёме, достаточном для постановки такого диагноза. Потому что бывают случаи, когда диагностика проводится с нарушениями. И при проведении рутинных исследований, таких как, например, маммография, или гистологических исследований нарушения возникают. К примеру, маммографические снимки иногда делаются (в целях экономии) в одной проекции вместо двух.
Не только стандартизация, но и качество диагностики требует изменений. Интерпретация результатов требует особой подготовки и опыта, чего специалистам в поликлиниках порой не хватает. Одно дело, когда, например, в поликлинике врач-рентгенолог смотрит наряду с другими снимками всего 10 маммограмм в неделю, а другое дело, когда врач-маммолог – по 50 снимков в день. В международной практике даже есть требование, сколько специалист-маммолог должен смотреть снимков в год.
Наше предложение заключается в том, чтобы создать референсные клинико-диагностические центры, в которых будет централизованно осуществляться анализ и интерпретация результатов исследований. Такой опыт, кстати, уже есть. Например, в Татарстане анализ маммографических снимков централизован, что позволило в 2,7 раза увеличить выявляемость рака молочной железы. Снимки делаются в поликлиниках, онлайн посылаются в онкодиспансер, и там делается анализ. Они даже разделили тариф на уровне региона для снимка и для интерпретации.
Для того чтобы референсные центры заработали в каждом регионе, необходимо на федеральном уровне определить функции таких центров, штатное расписание, стандартное оснащение и, самое главное, на региональном уровне решить вопросы финансового взаимодействия центров и таких «подшефных», закреплённых организаций.
Последнее, о чём я бы хотел сказать в части развития онкологической помощи, – это повышение территориальной доступности такой помощи. В стране сейчас чуть больше 200 учреждений, которые имеют койки для проведения химиотерапии. Это означает, что в каждом регионе помощь сконцентрирована в одном-двух учреждениях. Пациенты вынуждены преодолевать огромные расстояния, а онкодиспансеры вынуждены госпитализировать их на круглосуточные койки, хотя такая помощь может оказываться и в рамках дневного стационара. Мировая практика показывает, что это возможно. У нас около 60% пациентов получают лечение в круглосуточном стационаре.
Есть положительные примеры. Например, Красноярский край. Это регион протяжённостью с севера на юг около 4000 км. Чтобы решить вопрос территориальной доступности, они организовали в регионе на базе 10 больниц развёрнутые дневные стационары, в которых проводится химиотерапия, что позволяет также освободить специализированные койки в онкодиспансерах для тяжёлых случаев.
Вопросов в развитии онкологической помощи ещё очень много. Дмитрий Анатольевич, мы бы просили дать поручение Минздраву (эта позиция у нас с ними согласована) разработать «дорожную карту», в которой будут прописаны не только основные мероприятия, но и сроки и определены ключевые показатели. Если такая карта будет принята на уровне Правительства, то будут понятные, единые шаги для всех регионов, которые позволят кардинально изменить ситуацию.
Надо сказать, что у нас опыт работы с Минздравом в части подготовки «дорожных карт» уже есть. Вы знаете, наша секция с 2014 года по поручению Ольги Юрьевны работала над проектом создания «дорожной карты» «Повышение доступности наркотических средств и психотропных веществ для использования в медицинских целях». Ситуация в 2012 году была достаточно тяжёлой: около 12% всех нуждающихся получали адекватное обезболивание. За это время была разработана и утверждена на уровне Правительства «дорожная карта», и уже есть результаты. Например, увеличилась заявляемая регионами потребность (плюс 170%), растёт выборка (плюс 350% по сравнению с 2014 годом). Более того, ключевой показатель – доля больных, получивших адекватное обезболивание, – с 12% увеличился до 40% в 2017 году. Это для нас, мне кажется, самый большой показатель.
Помимо того, что стал более удобным сервис с точки зрения выписки рецептов, с точки зрения повышения количества аптек, которые распространяют эти препараты, само количество тех, кто получает адекватное обезболивание, увеличилось. Есть регионы, в которых эта цифра ещё выше. Есть регионы, в которых, к сожалению, эта цифра пока колеблется в районе 10%. Мы бы просили, Дмитрий Анатольевич, дать поручение Минздраву, может быть, провести дополнительную работу с региональными минздравами, чтобы они разработали план мероприятий по повышению такой доступности в регионах.
Последний вопрос в части, касающейся обезболивающих препаратов, – это создание условий, в которых врачи могли бы выписывать наркотические анальгетики и чувствовать себя уверенно и безопасно. Мы этот вопрос неоднократно поднимали. В начале года провели совместно с фондами опрос врачей, и оказалось, что около 40% врачей, работая с наркотическими препаратами, опасаются уголовного преследования.
В рамках реализации «дорожной карты» совет предложил проработать вопрос о декриминализации части 1 статьи 228.2 Уголовного кодекса, по которой врачи могут привлекаться к уголовной ответственности даже за незначительные нарушения правил оборота и работы с наркотическими препаратами.
К сожалению, пока ни МВД, ни Минюст эту инициативу не поддержали, аргументировав тем, что таких дел в последнее время стало очень мало. Но по результатам общения с врачами мы видим, что само наличие этой статьи останавливает и пугает врачей в работе с этими препаратами.
За четыре года работы в секции я увидел, что это очень эффективная площадка, где мы собираем очень большое количество представителей регионов, общественности, благотворительных организаций для поиска конструктивных решений очень сложных, многие годы не решавшихся медико-социальных проблем. И самое главное, что мы не только встречаемся и намечаем эти планы, но и регулярно отслеживаем их выполнение.
Е.Клочко (специальный представитель Межрегиональной общественной организации в поддержку людей с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями «Равные возможности» в Москве и Московской области): Добрый день, уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Я представляю секцию проблем детей и взрослых с ОВЗ и инвалидностью и сразу хотела бы сказать, что в нашем случае вопрос взаимоотношений с регионами, с родительской общественностью важен. То, что мы выявляем в регионах, мы сразу выносим сюда и имеем возможность решить это в конструктивном диалоге с федеральными органами исполнительной власти, за что большая признательность совету и Ольге Юрьевне лично.
Конечно, в последнее время произошли изменения в этой части. Вы упомянули о ранней помощи. Уже вошло в нашу жизнь понятие «сопровождаемое проживание», которое мы обсуждаем. Ещё несколько лет назад не было понятно, что это вообще такое, а сейчас это уже входит в федеральные документы, и за это тоже большая благодарность от целевой группы, которую я представляю.
Хотелось бы отметить ряд нерешённых проблем.
Например, все знают, что у нас есть всероссийские общественные организации – всероссийские организации инвалидов, слепых и глухих. Интересы родителей детей-инвалидов и интересы ментальных инвалидов не представлены в российской линейке всероссийских общественных организаций. Мы считаем, что эта вещь должна быть скорректирована.
9 декабря был съезд родителей детей-инвалидов, к нам приезжало много регионов. Мы просили бы одобрить эту инициативу. И, что касается детей с инвалидностью и инвалидов взрослых, которые будут нуждаться в представлении своих интересов, – такую организацию создать и помочь ей наладить диалог с регионами. Это очень важно.
Вопросы инклюзии начинаются с детства, с той самой ранней помощи, о которой Вы говорили, сквозь образование, и всё это является инструментами для того, чтобы человек после 18 лет максимально мог встроиться в жизнь и жить полноценно.
В этом смысле всё это такая цепочка инклюзии, которая в федеральном законодательстве более или менее доработана, в том числе благодаря совету. Закон об образовании реально декларирует инклюзию для детей с ОВЗ и инвалидностью. Ранняя помощь встроена в эту цепочку.
В чём проблема? Проблема в том, как это реализуется в регионах. Мы получаем массовые отзывы из регионов от родителей о том, что реализуется плохо. Мы провели опрос по 74 регионам по образованию и видим, что плохо обеспечиваются специальные образовательные условия и право на образование. Мы понимаем, что это расходные обязательства субъектов, но также мы понимаем, что делать это нужно.
К чести Министерства образования, мы как пожарная команда набрасываемся на один, другой, третий случай, но, видимо, это не решает проблему.
Может быть, попробовать включить в показатели эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов показатели по развитию ранней помощи и обеспечению качественного и доступного образования для детей с ОВЗ и инвалидностью?
Хотелось бы сказать, что инклюзия не может быть только в образовании, она должна быть во всей остальной жизни. Это и вопросы отдыха, и вопросы спорта, в том числе адаптивного спорта и спорта высоких достижений, вопросы санаторно-курортного лечения.
Хотелось бы, чтобы санаторно-курортное лечение интенсивно развивалось. Это опять же вопрос того, насколько оно доступно «региональным» родителям и «региональным» семьям. Мы неоднократно предлагали и ещё раз просим рассмотреть возможность того, чтобы поэтапно приспосабливать оздоровительные организации к нуждам детей с инвалидностью.
А тут самый главный вопрос – вопрос сопровождения. Наши дети нуждаются в сопровождении, поэтому это немного другая комбинация, набор помещений и так далее. Может быть, в каждом регионе, может быть, каким-то процентом – 5% в год – идти по этому пути.
Хочу сразу отметить большие проблемы с санаторно-курортным лечением детского церебрального паралича для детей старше 18 лет. Детский церебральный паралич после 18 лет никуда не девается. У нас «убежала» эта категория из показаний к санаторно-курортному лечению. У нас есть петиция, подписанная 27 тысячами родителей. Мы очень просим этот вопрос решить. Потому что 18 лет плюс один день – не делся никуда детский церебральный паралич. Соответственно, всё та же необходимость и нуждаемость и в санкуре, и в некоторых других вещах, о которых я тоже хочу сказать.
Большие проблемы с РАС (расстройство аутистического спектра), с ранним детским аутизмом. Ольга Юрьевна знает эту вещь, недавно было её письмо по поводу диагноза «ранний детский аутизм», который тоже никуда не девается с возрастом.
В чём проблема? Это проблема межведомственного взаимодействия, это нужно понимать. Выявление преимущественно должно происходить, как и у ранней помощи, «на руке» здравоохранения. Причём здесь в полный рост присутствует психиатрия. Если мы упускаем этих детей и выявляем их к трём-пяти годам, они серьёзным бременем, по мировому опыту, ложатся дальше на социалку, пособия и так далее. Вот эта смычка – раннее выявление… Может быть, имеет смысл укреплять институты детской психиатрии.
Есть инструменты, миром признанные, которые у нас не адаптированы в стране и не используются. Это уже момент межведомственного взаимодействия, потому что это и медицина, и образование. Это вещь, которой нужно срочно уделить внимание, потому что примерно в 10 раз, по нашим оценкам, занижено количество выявленных детей с РАС. Кроме выявления, они ещё будут нуждаться и в помощи, которую тоже нужно организовать. И это, конечно, вещь достаточно срочная.
Вообще, хотелось бы сказать, что психиатрия у нас нуждается в осовременивании. Это знают все, кто имеет дело с ментальной инвалидностью. Мы сталкиваемся с этой проблемой начиная с раннего возраста и заканчивая тем, что у нас крайне психиатризированы ПНИ. Это важно.
Нужно понимать, что у нас инвалидность приобрела социальные черты и социальную модель. Медицина должна как-то уступить, наверное, тому тренду, что человек должен жить в этой жизни – не столько лечиться, наблюдаться, сколько надо предоставить ему возможность компенсировать отсутствующие у него возможности, для того чтобы он жил полноценной жизнью. Мы знаем, что у нас в России преимущественно люди с ментальными нарушениями не получают услуги в психоневрологических интернатах, детских и взрослых. Это отдельная проблема, которую секция серьёзно ведёт.
Закон о социальном обслуживании декларирует социальную направленность этих организаций, и в этом смысле нужно говорить о том, что с советских времён у нас осталось засилье закона о психиатрической помощи. Она избыточна, на наш взгляд. С этим нужно как-то разбираться, нужно этот закон осовременивать. Возможно, неправильно, чтобы во главе таких учреждений стояли психиатры, потому что это организация социальной защиты. Человек со своей квалификацией, понятно, действует так, как он считает правильным, а всё-таки это социалка.
Что хотелось бы ещё отметить? Я уже говорила, что самое важное – как реализуется это в регионах. У нас подвисают многие вопросы, которые должны решаться в рамках регионального законодательства, и в силах регионов что-то сделать по этим проблемам. Я понимаю, что финансовая ситуация сложная, и тем не менее. Это вещи, которые касаются взрослых с инвалидностью.
Во-первых, нам неизвестно их количество, особенно по ментальным инвалидам. Нам фактически известны только данные ПФР по группам. Что говорят родители? 18 лет плюс один день – заканчивается образование, не появляется занятость, не появляется дневная занятость, не решены вопросы сопровождаемого проживания. Поручения, которые даны Президентом по итогам карельской встречи, важны, востребованы и очень нуждаются в выполнении. Человек должен иметь возможность выбрать, где ему эти услуги будут предоставлены: на дому, в социальной организации, которая должна быть с человеческим лицом, а не с психиатрическим, или в группе, в сопровождаемом проживании, как об этом сказал Президент.
Огромное спасибо за возможность, которую даёт совет, решения таких важных вопросов для нашей целевой группы. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, который, получая поручения совета, реализует их в пилотных проектах (это здорово, и это хорошо бы распространить), и фонд «Образ жизни», который даёт нам возможность работать с регионами, не задумываясь о деньгах. Это большая и важная вещь. Елена Береговая, Владимир Смирнов, спасибо вам.
В.Рубцов (ректор федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Московский государственный психолого-педагогический университет»): О работе секции «Образование в интересах детей». Елена Юрьевна (Клочко) (секция, с которой мы работаем) облегчила в каком-то смысле мою задачу.
Практически каждый случай работы с уязвимыми категориями не бывает случаем ведомственным, а является межведомственным и междисциплинарным, поэтому поручение, которое получила наша секция, по сопровождению применения профессиональных стандартов социальной сферы, имеющих межведомственный характер, в этом смысле является очень значимым именно для организации и развития того, что называется межведомственной моделью оказания социальных и образовательных услуг.
В 2013 году в соответствии с планом разработки профессиональных стандартов, утверждённых распоряжением Правительства в 2012 году, по поручению совета наша секция выполняла задачу, связанную с разработкой профессиональных стандартов социальной сферы, их апробацией и внедрением. Таких стандартов было девять. Я не буду их перечислять. Все материалы переданы. В 2016 году секция отчитывалась. Есть материалы. Мы в этом году провели анализ практик межведомственного взаимодействия и увидели, что уже к 2016 году были сформированы, начали складываться серьёзные практики, в которых применяются протоколы межведомственного взаимодействия. Соответствующие регламенты регионы стараются делать.
В 2017 году по поручению совета эти задачи были конкретизированы, и наша секция проводила информационно-методическое сопровождение реализации региональных моделей апробации и применения профессиональных стандартов работников социальной сферы с учётом лучших практик межведомственного взаимодействия.
Очень эффективной оказалась рабочая группа, созданная при Министерстве труда (ей руководила Любовь Юрьевна Ельцова). В эту группу вошли представители Минобрнауки и Минздрава. Эта команда, работающая фактически в русле задач совета, дала очень хорошие результаты. Она решала следующие задачи (и нам удалось эти задачи в значительной степени в этом году решить и показать, как продвигается это направление): организационно-методическое сопровождение применения профстандартов социальной сферы (межведомственных), актуализация профессиональных стандартов, анализ региональных практик применения профессиональных стандартов в организациях государственного сектора и анализ региональных моделей межведомственного взаимодействия в интересах уязвимых категорий населения в условиях применения профессиональных стандартов.
Только в этом году в профессионально-общественном обсуждении результатов применения и внедрения этих профессиональных стандартов (в семинарах, вебинарах, конференциях) около 7000 человек участвовало из различных организаций – представители органов исполнительной власти, учреждений социальной защиты, образования, здравоохранения.
Что было сделано в результате? О чём, собственно, сегодня наша секция отчитывается в результате этой пятилетней работы?
Во-первых, были определены и описаны условия актуализации профессиональных стандартов, выявлены и обобщены эффективные практики работы с уязвимыми категориями населения на основе межведомственного взаимодействия в условиях перехода на профессиональные стандарты и подготовлены рекомендации, которые переданы в регионы, – они превратились фактически в «дорожные карты» апробации и внедрения таких профессиональных стандартов: что надо делать в 2017–2019 годах в соответствии с требованиями постановления Правительства от 27 июня 2016 года.
Чтобы изучить, что происходит в регионах, мы вместе с рабочей группой Минтруда и со всеми ведомствами провели очень серьёзный мониторинг, в котором участвовали почти 2,5 тысячи человек из 82 регионов Российской Федерации. Все данные мы передали в совет.
Что самое главное мы можем сказать? Что мы видим по результатам применения таких профессиональных стандартов?
Первый вывод, который мы делаем: межведомственное взаимодействие в социальной сфере становится, а многими и определяется как приоритетная технология социальной работы, в первую очередь с такими уязвимыми категориями населения, как семьи, находящиеся в социально опасном положении или трудной жизненной ситуации, неблагополучные семьи и замещающие семьи; несовершеннолетние, находящиеся в социально опасном положении и юридически значимой ситуации (это трудная жизненная ситуация, связанная с семейным контекстом), дети – потерпевшие от криминальных действий, дети-правонарушители на досудебной стадии, дети с отклоняющимся поведением, дети, имеющие конфликт с законом, находящиеся в воспитательных учреждениях закрытого типа, подростки, употребляющие психоактивные вещества, выпускники учреждений для детей-сирот и несовершеннолетние, пострадавшие от жестокого обращения. И следующая категория – это, конечно, инвалиды и дети-инвалиды.
Коллеги, это действительно факт: в 52 регионах эффективность работы на межведомственной основе подтверждена результатами, свидетельствующими о наличии межведомственного взаимодействия при оказании социальных и иных услуг. Если мы возьмём пятилетнюю давность, когда совет начинал работать, решение такой серьёзной проблемы продвинулось вперёд, и она является ключевой.
Теперь главный результат. Профстандарты, сейчас мы понимаем, оказались важной работой. Я ещё могу отнести сюда профстандарт педагога-психолога, который введён сейчас по указанию Министерства образования и науки. Он тоже, по существу, является межведомственным, потому что мы видим из анализа 57 организаций: педагоги-психологи работают в самых разных организациях, имея свою квалификацию. Фактически эти стандарты оказались эффективным социальным инструментом развития и оказания помощи и социальных услуг в регионах. Это первое.
В чём это выражено? Мы говорим, что возникают региональные точки роста, которые опираются на лучшие практики. Мы подготовили и передадим в совет по результатам апробации в этом году опубликованный анализ лучших практик. Есть удивительные результаты. В регионах разные протоколы. О чём сейчас Елена Юрьевна говорила – здесь дело даже не в том, чтобы отнять у психиатров их работу, здесь нужно очень грамотно, правильно распределить эту работу, чтобы была понятна ответственность по каждому случаю. Здесь показаны разные практики решения разных вопросов. Вот это очень важно.
Второе, что мы видим. Регионы начали подсчитывать, какие специалисты, для каких задач им нужны. Они не знали этого. Но сейчас начинается этот подсчёт, и они готовы отвечать цифрами. Самое главное, что они сейчас говорят: у них не хватает подготовленных кадров адресно с учётом данных профессиональных стандартов. Мы с Ольгой Юрьевной уже разговаривали. Конечно, было бы очень хорошо, чтобы соответствующие ФГОС были разработаны и такая система подготовки кадров стала бы адресной работой в Российской Федерации. Потому что профстандарты, которые есть, – ведомственные – не охватывают специфики этой межведомственной работы. Нам очень нужно готовить специалистов для таких организаций, чтобы они работали с данными профстандартами социальной сферы.
И последнее. Это замечательная площадка. Люди, которые здесь сидят, руководители секций, дружат, они связаны между собой, на конференциях все встречаются. Проблема общая: как помочь уязвимым категориям. Я сейчас не как ректор говорю, а как эксперт: без такой серьёзной дискуссии, обсуждения, без такого серьёзного экспертного сообщества сами организации будут испытывать значительный дефицит.
Хочу всех коллег поблагодарить за участие в этой работе, коллег из смежных ведомств (я отношусь к образованию) и, конечно, Ольга Юрьевна, Вас за то, что Вы эту работу инициировали в 2013 году – эти профстандарты. Она дала очень хорошие результаты.
Е.Альшанская (президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»): Дмитрий Анатольевич, мне очень отрадно, что Вы начали своё выступление с темы нашей секции «Изменение законодательства в сфере помощи детям-сиротам». Постановление, которое Вы упомянули, – это не просто постановление, это огромный шаг к реформе всей сети детских домов в нашей стране, но он первый. Уже два года после его вступления в силу члены совета активно мониторят, что происходит в организациях после принятия постановления. Мы видим, что ключевые проблемы в том виде, в каком оно есть, это постановление не решит, и требуются какие-то изменения.
Прежде всего надо понимать, что 30% детей в учреждениях – это дети родительские, которые находятся там по заявлению родителей. Это огромная проблема, связанная с недостаточностью услуг в сфере помощи семьям с детьми в первую очередь. Очень многие дети находятся там не потому, что их родители не хотят их воспитывать, а потому, что в силу разных причин не могут. В первую очередь это касается детей с инвалидностью. Когда доступных услуг нет на территории, мама вынуждена иногда увозить ребёнка в интернат за тысячи километров.
Вторая история связана с тем, что старая система деления, сегрегирования детей по типам (маленьких – направо, больших – налево, девять типов учреждений с разными видами коррекции) приводит к тому, что социализировать и создать среду, где ребёнок, потерявший семью, мог бы довольно быстро вернуться в свою родную семью или, если такой возможности нет, быть устроенным в новую, невозможно. Нам нужно идти по пути отказа от 11 типов – мы насчитали 11 типов разных учреждений для детей-сирот. А если ещё учесть приюты, социально-психологические центры, это 12–13. Должно быть временное учреждение, абсолютно однотипное – по семейному типу, куда попадает ребёнок в беде и где работа в первую очередь направлена на то, чтобы он был в своей родной семье, а при невозможности – в новой. Это требует некоторых общих решений наших ведомств. Я очень надеюсь, что эти общие решения будут.
У нас большие планы на следующий год по изменению семейного законодательства. Правильно сказала Лиза (Е.Олескина) о пожилых людях: самое главное – это самостоятельная, достойная жизнь. И то же самое должно быть для наших семей с детьми – самостоятельная, достойная жизнь вместе со своим ребёнком.
Очень надеюсь, что эти планы будут тоже поддержаны – изменение законодательства в отношении отобрания, лишения прав, профилактической работы с семьёй и, конечно, дальнейшее изменение сети организаций для детей-сирот, чтобы мы могли не просто хвастаться, что у нас в два раза меньше стало детей в учреждениях, а чтобы у нас была передовая система, которую мы будем всему миру показывать – пусть приезжают к нам и учатся.
А.Федермессер (президент благотворительного фонда помощи хосписам «Вера»): Я, как и все остальные, хочу сказать огромное спасибо прежде всего Ольге Юрьевне, потому что, мне кажется, совет – сегодня самый эффективный инструмент для решения сложных вопросов, требующих межведомственного взаимодействия.
О паллиативной помощи уже пару слов сказали Лиза (Е.Олескина) и Пётр Петрович (Родионов). Спасибо вам за это большое.
Это огромная проблема, которая является составной частью системы долговременного ухода, и она распространяется не только на взрослых, но и на детей.
Потребность в паллиативной помощи – порядка 1,3 миллиона человек в год, а если присоединить к этим людям родственников, которые или очень страдают от того, что их близкие не получают адекватную помощь, в первую очередь обезболивание, или, наоборот, остаются признательными и благодарными системе здравоохранения, социальной защиты и системе государственной власти, – так вот, если соединить близких людей и пациентов, то это порядка 18 миллионов человек – огромный сегмент населения, который остаётся на сегодняшний день травмированным тем, что этой помощи в конце жизни почти нет.
Если мы говорим о процентном соотношении (Пётр Петрович (Родионов) говорил про обезболивание), то в процентном соотношении мы можем продемонстрировать огромный прирост: было 10% – стало 40%, а если говорить в абсолютных цифрах, то нуждается 1,3 миллиона, а получили помощь порядка 200 тысяч. В обезболивании нуждается около 800 тысяч, а получили обезболивающую терапию в нужном объёме всего порядка 26 тысяч человек.
Я сижу рядом с Михаилом Юрьевичем Фонарёвым, который возглавляет Московский эндокринный завод. Мы, конечно, всё можем произвести сами. Когда? Законодательство по лекарственному обеспечению, которое на сегодняшний день есть, затруднено, на мой взгляд, в отношении опиоидных препаратов, и оно позволит нам снабдить пациентов нужными формами обезболивания только в 2023 году – чтобы было всё, и чтобы всё было законодательно верно.
«Дорожная карта» по обезболиванию рождалась в муках, и очень много разных аспектов туда в результате обсуждения не попало.
Нам бы хотелось, чтобы каким-то образом были изменены требования к регистрации лекарственных препаратов. Я могу неправильно сейчас терминологию употребить, но суть, мне кажется, ясна. Когда человек умирает необезболенным, на мой взгляд, это справедливо приравнивается к пыткам и нарушению прав человека. Можно всё сделать, можно сделать лучше, можно не колоть детям морфин, а давать детям сиропы (как большинство лекарственных препаратов для детей в сиропах) или использовать назальные спреи. Быстро это не произойдёт, если не будет изменено законодательство.
Если говорить о паллиативной помощи в целом, у нас разработан совместно с Открытым правительством (и это поддерживает Ольга Юрьевна) приоритетный проект по повышению доступности и качества паллиативной помощи. Вроде бы всё согласовано с Минздравом и Минтрудом. Очень хочется поставить точку в этом вопросе. Это, как я понимаю, Ваша сфера деятельности – приоритетные проекты.
Паспорт написан, масса пунктов. Когда мы говорим о «дорожной карте» по обезболиванию, это только одна часть системы паллиативной помощи. Когда мы говорим о профстандартах, это вторая часть. Я три года говорила: чтобы эта тема заработала, как и во всём мире, нужно написать стратегию или концепцию на государственном уровне. К сожалению, это не получилось. Получился приоритетный проект – инструмент, который позволяет межведомственные вопросы решать значительно быстрее. Я очень прошу это поддержать. Там прописаны все аспекты.
Поручений Президента, касающихся обезболивания и паллиативной помощи, за последние три года было десять. Часть из них выполнена, частично выполнена, часть не выполнена вообще, и только общая работа, общий документ позволяет эту тему полностью рассмотреть.
Я действительно верю в то, что многое зависит от Вашего конкретного слова.
Кроме этого мне очень хочется, чтобы органы исполнительной власти, которые с нами взаимодействуют, – Минздрав, Минтруд (огромное спасибо Росздравнадзору) и Минюст – услышали то, что Дмитрий Анатольевич сказал вначале: без законодательных изменений у нас в стране не работает. Мы бесконечно слышим от Министерства здравоохранения (это очень тяжело слышать, честное слово): «Всё работает, только умейте делать. Всё написано, вся нормативная база есть». Это не так. Суверенитет у субъектов в сфере здравоохранения огромный, и Минздрав говорит: у нас есть вот это, а дальше они сами. Как только мы говорим «они сами» – всё, у них есть право делать, и это означает, что у них есть право не делать.
Мы говорим, что не жалуются пациенты паллиативного профиля. Они и не будут жаловаться: пациенты паллиативного профиля умирают, у них нет сил жаловаться. И права своего они тоже не знают.
Мне бы очень хотелось, чтобы это не рассматривалось как инициатива фонда, и даже не рассматривалось как инициатива совета или Открытого правительства, а чтобы эта тема рассматривалась как проблема федерального масштаба, потому что только на таком уровне 18 миллионов человек действительно будут благодарны государству. И это очень дешёвая помощь. Простите за это слово, но это действительно самый дешёвый вид медицинской помощи на сегодняшний день, который будет реализован при взаимодействии Минздрава и Минтруда и при понимании того, что без изменения нормативного регулирования (мы много уже об этом говорили – это и декриминализация ответственности, и разведение понятий пропаганды и информирования, масса всего) эта проблема просто не решится.
Я очень прошу поставить в этом проекте точку максимально быстро, оптимально – до Нового года, и поддержать это.
Д.Медведев: Спасибо.
Л.Овчарова (директор автономной некоммерческой организации «Независимый институт социальной политики»): Хотела бы поднять тему комфортной цифровизации. Я посмотрела все документы по цифровизации. Она, действительно, развивается семимильными шагами, но личные кабинеты должны быть комфортными для людей разных возрастов, в том числе для людей с ограниченными возможностями. Средства, которые в настоящее время создаются, не всегда учитывают этот вопрос. Их нужно тестировать, потому что пожилые люди не могут найти нужную им информацию в обилии кабинетов, которые создаются.
Плюс, безусловно, в связи с этим нам нужно будет поднимать вопрос непрерывного образования, потому что уже созрела тема, как научить людей пользоваться этими средствами. Возникают достаточно доступные формы обучения, дистанционного обучения. Сейчас непрерывное образование у нас во всех министерствах, это межведомственная тема, и простые решения здесь точно существуют.
Е.Алексеева (директор Фонда социального развития и охраны здоровья «Фокус-медиа»): Я отношусь к секции «Медицина и фармацевтика».
Несмотря на то что мы совершили прорыв в профилактике и борьбе с ВИЧ-инфекцией, приняв стратегию и сделав очень многое, остаётся одна проблема, которая волнует нас, членов совета. Это происходит в Москве, хотя в других регионах, наверное, тоже.
Люди из других регионов, живущие и работающие в Москве, не могут получить здесь, к сожалению, лечение. Это есть, есть примеры.
Я бы хотела, чтобы на эту проблему тоже обратили внимание.
А.Битова (директор Региональной благотворительной общественной организации «Центр лечебной педагогики»): Мы работаем со взрослыми с психическими нарушениями. Это тоже большое количество людей и их родственников, и для нас очень существенно изменение законодательства в области опеки. Пока не будет возможности, чтобы опека осуществлялась не только физическими лицами, но и юридическими, у нас по-прежнему останется ситуация, когда люди с психическими нарушениями могут жить либо при живых родителях, либо уже в интернате. Для нас это очень важно. Законопроект прошёл первое чтение. Мы очень просим поддержки.
И второе. Права людей с психическими нарушениями очень трудно контролировать – тех, кто живёт в интернатах. Очень нужна система общественного контроля в психиатрических учреждениях, больницах и детских домах-интернатах.
Тоже очень просим помочь в продвижении законопроекта.
Е.Чистякова (директор благотворительного фонда помощи детям с онкогематологическими и иными тяжелыми заболеваниями «Подари жизнь»): Я хотела бы отметить ещё одно направление работы совета, которое пока осталось неотмеченным и которое, наверное, невозможно было бы без такой площадки, как совет. Речь идёт о материнстве и детстве в системе исполнения наказаний.
Система исполнения наказаний нацелена на то, чтобы наказание исполнять. Органы, которые должны отвечать за материнство и детство, не имеют в этой системе большого влияния и большой вовлечённости в то, что там происходит. Благодаря работе совета, в том числе секции «Медицина и фармацевтика», удалось создать «дорожную карту» по совместному проживанию детей и матерей в местах лишения свободы. Это оказалось очень важным, потому что до этого дети, рождённые в тюрьмах, к сожалению, вынуждены были жить отдельно от родителей, от мам, и допуск матерей к детям рассматривался не как реализация права ребёнка быть с матерью, а как поощрение для матерей. И вот сейчас создана «дорожная карта», которая исполняется, и возможности совместного проживания увеличиваются.
Остаётся пока нерешённой проблема оказания медицинской помощи в местах лишения свободы. Она, к сожалению, ещё отстаёт от того уровня, который гарантирован гражданам на свободе. Мы над этим работаем, и здесь два решения проблемы. Во-первых, совместный приказ Министерства здравоохранения и МВД, который, мы надеемся, будет утверждён. И ещё одно направление, о котором мы часто говорим, но, к сожалению, не можем на него повлиять, – это возможные решения судов о предоставлении отсрочек или избрании мер пресечения, которые не связаны с лишением свободы, потому что очень часто именно это становится проблемой, которую службе исполнения наказаний сложно решить.
Я благодарю совет за то, что он позволил нам добиться серьёзных успехов в этой очень сложной, очень закрытой теме. Я надеюсь, что мы сможем продвинуться дальше.
Д.Медведев: У министров, коллег по Правительству есть какие-то комментарии?
М.Топилин: Я по поводу того, что было сказано коллегами, хотел бы просто прокомментировать.
Елизавета Олескина говорила о том, что должна быть «дорожная карта» по долговременному уходу. Мы её со всеми согласовали, и буквально сегодня Ольга Юрьевна её подписала, она готова.
По финансовому обеспечению. Мы заложили в бюджете на следующий год субсидию 100 млн общественной организации «Старость в радость». Эти деньги в бюджете предусмотрены, и мы теперь ждём от вас пакет документов. В январе мы готовы все финансовые ресурсы предоставить. Никаких проблем здесь нет. Надо уже начинать всё это отрабатывать по регионам.
Относительно того, что Елена Юрьевна Клочко говорила о практике в регионах по сопровождаемому проживанию. Действительно, было поручение Президента. Вчера мы готовились к этому совету, доделывали то, что надо доделать, и я подписал приказ о методических рекомендациях, как в регионах это всё должно быть устроено. Потому что нам очень важно, чтобы была единая практика и единое понимание в регионах, как все эти технологии выстраивать. А дальше задача – отрабатывать с регионами шаг за шагом «дорожную карту». Будем этим заниматься в следующем году и дальше. Проблем, конечно, очень много. Ресурсы региональные на это тоже потребуются, мы это прекрасно понимаем. Но постепенно будем это делать. Переломная точка, мне кажется, пройдена в этом направлении.
О.Голодец: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Мне очень хочется после пяти лет работы совета сказать от всех нас доброе слово Вам. Я помню наш диалог, когда я к Вам обращалась, и помню, что Вы поверили.
Это очень необычная форма работы для Правительства. И эта совершенно необычная форма дала такие результаты. Здесь мы в некоторой степени оправдали Ваше доверие. То, что Вы нам поверили, заложило возможность создать такую необычную коммуникационную среду.
Конечно, сегодня это звучит очень понятно, чётко, но с чего мы начинали, каков был уровень непонимания, отсутствие коммуникации между всеми, даже теми, кто здесь присутствует… Все коллеги помнят, с чего мы начинали – и некоммерческие организации, и бизнес, и Правительство. Самое главное достижение в работе совета – что налажены коммуникации, они даже выросли в такие совершенно материальные пространства. Это очень сильно помогает нам продвигаться в социальной сфере. Это самая главная наша заслуга.
Д.Медведев: Спасибо Вам за добрые слова, Ольга Юрьевна. Я думаю, что всё-таки вся работа здесь происходит и, самое главное, на тех площадках, которые коллеги ведут. Какие-то организационные решения мы приняли, само по себе это неплохо.
Теперь подведу некоторые итоги сегодняшнего разговора.
Не могу не согласиться с тем, что деятельность этого совета получилась. Скажем прямо, далеко не все советы, которые мы создаём при Правительстве, одинаково успешны и помогают решать задачи. Какие-то из них лучше работают, а какие-то тонут в бюрократической суете, в проблемах, которые существуют вокруг тех или иных ситуаций. У вас работа получается. Наверное, прежде всего потому, что здесь собрались неравнодушные люди. И потому что мои коллеги, надеюсь, делают всё необходимое, чтобы совет каких-то результатов достигал. Поскольку то, что всех здесь объединяет, – исключительно сложная материя, она не сводится в полном смысле ни к нормативному регулированию, ни к деньгам даже, а в большей степени, наверное, к человеческому участию. Результат может быть, когда все компоненты собраны воедино.
Теперь по поводу того, что здесь предлагалось, потому что смысл нашей встречи я, естественно, вижу в том, чтобы по каким-то вопросам продвинуться.
По регулированию деятельности в сфере социальных услуг. Давайте посмотрим ещё раз на дифференциацию тарифов на социальные услуги по регионам. Я не могу, конечно, однозначно высказаться в пользу того, чтобы все тарифы были одинаковыми, уж очень разная страна. Мы понимаем, тарифы на социальные услуги в Москве всё равно будут выше, а где-то в глубинке будут ниже, но кричащей дифференциации быть не должно. Нужно искать какой-то оптимум в этой сфере. Такое поручение я готов дать.
Здесь также звучала тема создания базы данных помещений для некоммерческих организаций. Это хорошая история. Главное, чтобы в ней приняли участие все, чтобы все регионы, муниципалитеты были готовы её наполнять, чтобы они не прятали пустующие помещения в расчёте на то, что выгодно отдадут их в аренду по каким-то высоким ставкам, чтобы они всё-таки часть помещений предлагали для социальных услуг, для социальной деятельности по разумной цене или вообще бесплатно.
Про социальную рекламу было сказано. Здесь движение есть определённое, хотя тема была и остаётся непростой, поскольку, скажем прямо, далеко не все средства массовой информации социальной рекламы хотят. Это первое. Второе: существует проблема манипулирования рекламой, она нам тоже известна. Поэтому нужно принимать сбалансированные решения.
По поводу идей пилотных проектов, в том числе в субъектах Федерации, – по организации постоянной связи с пожилыми людьми, по различного рода реестрам. Я, естественно, тоже не возражаю. Давайте такие решения примем и необходимые рекомендации регионам дадим.
Идея создания реабилитационного центра в Крыму, безусловно, хорошая, она возможна, но проблема в данном случае в чистом виде финансовая, конечно. Здесь нужно просто найти источник. Мест там достаточно, где можно было бы такой реабилитационный центр создать. Все, кто бывал в Крыму в последнее время, знают, что количество санаториев, пансионатов, домов отдыха, которые находятся в плохом состоянии, там очень большое. Это всё наследие предыдущего периода. Наша задача – их приводить в порядок, в том числе, конечно, и по проблематике реабилитации.
По вопросам, связанным с поддержкой пожилых людей. Максим Анатольевич (Топилин) сказал о «дорожной карте», о финансовой модели. Надеюсь, что всё это будет исполнено.
По проблематике, связанной с медициной и фармацевтикой. Там, где нет решений Минздрава (я знаю, что Ольга Юрьевна этим тоже занимается), конечно, нужно эти решения максимально быстро формулировать. Там, где они сейчас появились (здесь приводились позитивные примеры, в частности по онкозаболеваниям – по срокам диагностики, началу лечения), это само по себе, конечно, уже весьма и весьма неплохо. Это не означает автоматически, что сразу будут какие-то результаты, но во всяком случае возникает правовая модель. А это очень важно, мы с вами понимаем, чтобы модель была именно правовая, по которой сам пациент имеет право требовать предоставления услуг. Потому что, когда ничего не определено – ну да, приходите, мы вам что-то объясним, не сейчас, так через месяц, и так далее. Если есть право и корреспондирующая, как говорят юристы, обязанность, это само по себе неплохо, это будет всех дисциплинировать.
Есть очень сложные темы, связанные с обезболивающими, – здесь это упоминалось, в том числе тема, связанная с декриминализацией, как я понял, отдельных элементов известного состава преступления. Давайте эту работу продолжим. Здесь всегда возражают правоохранительные органы. С другой стороны, я не могу не согласиться, что наличие такого рода уголовного состава пугает врачей, это правда. Дело даже не в количестве фактов привлечения к ответственности, а просто в том, что любое действие может быть истолковано как действие, образующее состав преступления. Скажу честно, нет ответа на вопрос, что лучше – декриминализовать это, или же облегчить ответственность, или ещё какие-то решения предложить. Просил бы вас, уважаемые коллеги, на эту тему продолжить работу.
По «дорожной карте» в отношении Минздрава. Согласен с тем, что такую «дорожную карту» нужно максимально быстро подготовить.
В отношении проблем, связанных с детьми с заболеваниями, инвалидностью, тоже звучали отдельные идеи. Я, естественно, не возражаю против общих позиций и по показателям доступности, и по широкому пониманию инклюзии, в том числе в части санаторно-курортного лечения. Тема, которая была затронута (я о ней неоднократно слышал, когда встречался с людьми, пациентами, общественными структурами), – проблема ухода, в некоторых случаях трудоустройства тех, кто достиг 18-летнего возраста. У нас в стране, скажем прямо, эта тема вообще не решена. Если мы более или менее понимаем, как заниматься детьми, то этой темы нет. Её нужно обязательно вытаскивать и в правовое, и в фактическое поле, думать, что делать дальше по проблематике ДЦП и вообще по проблематике любых заболеваний, которые сохраняются, естественно, у инвалидов по достижении 18 лет.
Также звучала тема современной психиатрической помощи. Эта тема, хоть и современной помощи касается, совсем не современная, не новая. Этим занимаются, но сказать, что результат выдающийся, не могу. Очевидно, что в этой сфере, судя по тем суждениям, которые я слышу, действительно существует избыточное регулирование, скажем так, аккуратно, доставшееся нам в наследство ещё с советских пор. И какие элементы этого регулирования требуют устранения, нужно ещё определить.
Тема профстандартов поднималась. Я рад, что мы в этом направлении сделали достаточно серьёзные шаги. Их не было до момента начала работы вашего совета, да и в целом в деятельности Правительства – до того момента, как мы этим занялись. Надеюсь, что она будет также доведена до конца.
Коллеги всё время апеллировали к межведомственному взаимодействию. Я согласен на сто процентов, такое взаимодействие необходимо, потому что так устроены основные наши министерства, а с другой стороны – так проблемы выглядят, что их невозможно решить из одного министерства.
Иногда звучат предложения: давайте создадим какое-то ведомство под конкретные цели. А вот это делать не нужно, потому что чем больше ведомств, тем хуже. Мы это с вами понимаем. Ещё и вы сами будете в этом путаться. Но обеспечить межведомственное взаимодействие – это действительно задача Правительства, задача руководителей Правительства. Этим занимаются мои коллеги, в том числе Ольга Юрьевна Голодец. И другие, конечно.
Проблематика совершенствования семейного законодательства. Она тоже всё время находится в центре внимания. Здесь говорилось о необходимости создания самой передовой системы. Но нет такой системы – самой передовой. Что было передовым 50 лет назад в самых передовых странах, сегодня уже таковым не является. Но мы должны брать лучшие образцы из современной практики по семейным делам, а с другой стороны – накладывать это на нашу почву, чтобы это прижилось – в силу нашей истории, наших традиций, в силу наших финансовых возможностей и наших географических пространств. То есть это должна быть наша система, но её нужно обязательно совершенствовать.
В этом контексте упомяну ещё одну тему, которая здесь звучала, – по поводу так называемой опеки, которая осуществляется юридическими лицами. Объясню, почему так называемой. Скажем прямо, это институт, который не совсем укладывается в наше семейное законодательство. Кое-где подобная конструкция есть, но её нужно очень внимательно проработать, потому что у нас есть опять же свои традиции семейного права. Но дело даже не в этом, а в том, как эта модель будет работать. Если посмотреть на сам по себе институт ухода и некоторые другие моменты вовлечь в это обсуждение, наверное, какую-то модель можно создать. Но говорить об опеке в полном смысле этого слова, с элементами представительства в интересах подопечного – это нужно очень сильно взвесить. Это коренное изменение в институте опеки и попечительства.
Более того (я не думаю, что открою какую-то тайну), я абсолютно уверен, что будет огромное манипулирование этим всем, потому что всё-таки, когда опекуном выступает физическое лицо, мы этого человека можем идентифицировать, найти, посмотреть, что он собой представляет, и в конце концов привлечь к ответственности, если он нарушил права подопечного. Если это юридическое лицо, это, как мы понимаем, фикция, и с этим будет очень сложно что-то делать.
Но посмотреть модель какую-то по расширению возможностей в отношении подобного рода лиц, которые находятся под опекой, естественно, можно. Надеюсь, что Министерство юстиции и некоторые другие ведомства это могли бы сделать.
По поводу тематики паллиативной помощи – всего того, что здесь справедливо говорилось. По деньгам определённые решения у нас уже практически готовы, приоритетный проект действительно есть. Хотя деньги ещё не всё, но здесь это всё-таки очень важно. Так что будем и дальше этим заниматься.
Цифровые технологии и образовательные программы. Естественно, мы также будем это делать в рамках программы по цифровой экономике.
Получение лечения ВИЧ-инфицированными не по месту регистрации – насколько я понял, об этом шла речь. Я думаю, это справедливый вопрос. Опять же он упирается в деньги. Насколько я знаю, Ольга Юрьевна на эту тему поручение давала. Надо посмотреть, что можно здесь сделать. Это касается не только Москвы. И это расчёты между структурами. С учётом мобильности населения (у нас никто не обязан жить по месту регистрации), эту проблему, конечно, тоже нужно решать.
По поводу совершенствования законодательства в части отбывания наказания женщинами, у которых есть дети. Я рад слышать, что здесь и такая практика, и отдельные новые законодательные элементы появились. Это тема очень сложная, но хорошо, что всё у нас начинает меняться в цивилизованном направлении.
Уважаемые коллеги! Спасибо, что вы мне коротко рассказали, чем занимались эти пять лет. Уверен, эти пять лет даром не прошли, просто потому, что все вы точно в материале. Но самое главное, что практически в любом выступлении, несмотря на наличие проблем, говорилось и о положительных моментах, которых нам удалось достичь за последнее время. Это внушает оптимизм. Такого рода работа, вы это отлично знаете, абсолютно конкретна. Она, конечно, должна быть в законодательном поле, и она, естественно, делается неравнодушными людьми. В данном случае я имею в виду не только представителей некоммерческих организаций, я имею в виду и тех людей, которые являются вашими партнёрами в Правительстве. Надеюсь, что в этом случае вы находите хороших собеседников.
Я от имени Правительства благодарю тех, кто занимался этой работой в последнее время. Всех поздравляю с наступающим Новым годом, с Рождеством! Всего вам доброго!
***
По завершении встречи Дмитрий Медведев вручил благодарности Правительства Российской Федерации членам Совета по вопросам попечительства в социальной сфере.
Источник: http://government.ru/news/30605/