Книжный фестиваль «Красная площадь»
Вступительное слово Дмитрия Медведева
Выступление генерального директора издательства «Литрес» Сергея Анурьева
Выступление генерального директора Российской государственной детской библиотеки Марии Веденяпиной
Выступление детского писателя Андрея Усачёва
Выступление художника–иллюстратора Анастасии Архиповой
Выступление генерального директора издательства «Эгмонт Россия» Льва Елина
Выступление генерального директора издательства «Клевер-Медиа-Групп» Александра Альперовича
Выступление генерального директора корпорации «Российский учебник» Александра Брычкина
Заключительное слово Дмитрия Медведева
Книжный фестиваль «Красная площадь» впервые прошёл в 2015 году, став впоследствии ежегодным. Фестиваль приурочен ко дню рождения Пушкина и Дню русского языка. Более 400 издательств со всей России представили художественную, детскую, образовательную и научно-популярную литературу.
Ярмарочные павильоны фестиваля структурированы по тематическим направлениям – «Художественная литература», «Детская и учебная литература», «Нон-фикшн», «Региональные издательства», «Электронная книга», «Москва – литературный мегаполис».
Программа фестиваля включает проведение множества мероприятий для юных читателей и их родителей: интерактивные представления, спектакли, лекции, мастер-классы, встречи с писателями, викторины и конкурсы.
Организатор фестиваля – Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям совместно с Российским книжным союзом при поддержке Правительства Москвы и Министерства культуры России.
Встреча Дмитрия Медведева с авторами, пишущими для детей, представителями книжной индустрии и библиотек
Из стенограммы:
Д.Медведев: Неформальная атмосфера, я даже не ожидал. Всё на открытом воздухе.
Мы собрались поговорить о детской литературе, которая издаётся в нашей стране, обо всех проблемах, которые есть, а с другой стороны – о перспективах.
Если говорить о перспективах, я буквально несколько дней назад подписал специальную концепцию по развитию детского и юношеского чтения в нашей стране. Как и у всякой концепции, к ней обязательно должны быть другие документы. Желательно, чтобы ещё и денег побольше появилось. Но в целом это всё равно шаг в правильном направлении.
В 2015 году у нас издавалось порядка 100 млн экземпляров книг для детей, в 2016-м получилось чуть меньше – около 80 млн. Тем не менее цифры солидные. Самое главное, чтобы эти книги доходили до школ, библиотек, до людей, которые их могут приобрести.
Отдельная тема и, наверное, проблема, к которой можно по-разному относиться, – это соотношение между традиционным книгоизданием, в том числе для детей (книги очень красивые, красочные, но и недешёвые), и цифровой книгой. Кто-то считает, это плохо, что мы идём в этом направлении, кто-то считает, это неизбежно. Хотел бы послушать вас, потому что вы сами занимаетесь книгоизданием, творчеством. Как вы к этому всему относитесь?
Конечно, надо поговорить и о денежной составляющей, потому что без этого поддержка литературы для детей, поддержка детского книгоиздания невозможна. Об этом скажет начальник, он про деньги всё знает.
Пожалуйста.
М.Сеславинский: Спасибо, Дмитрий Анатольевич.
Мы здесь небольшой компанией собрались: наши ведущие книгоиздатели, которые занимаются детской литературой, библиотекари, авторы, художники-иллюстраторы.
Как вообще выглядит структура книгоиздания в нашей стране? (слайд 2) В 2016 году мы выпустили 117 тысяч наименований книг. То есть по разнообразию литературы у нас всё прекрасно. 10 лет назад мы вошли в четвёрку стран, которые выпускают более 100 тысяч наименований в год. Пик у нас был где-то 127 тысяч наименований, последние два-три года держится 115–120 тысяч. По наименованиям мы особо не падаем. Падаем по тиражам. 446 млн экземпляров книг вышло в прошлом году в нашей стране. Это на 3% меньше, чем в 2015-м. Но динамика такая: в 2014 году мы упали по тиражам на 10%, в 2015-м – на 6%, а в 2016-м – только на 3%. Есть ощущение, что какая-то стабилизация происходит. Уже примерно понятно, как это всё будет выглядеть.
Мы видим, что литература разнообразная: учебная (наибольшее количество тиражей), художественная, детская, а прочее – это садоводство, йога, «как похудеть за пять дней» и так далее.
Как выглядит детская литература в последние восемь лет? (слайд 3) Опять-таки мы видим, что количество выпущенных изданий примерно одинаковое по наименованиям – около 11 тысяч, а тиражи упали. Для меня несколько неожиданно, что со 100 млн мы упали на 80 – это больше, чем общее падение книгоиздания. Но мне кажется, есть эффект накопленной книги: хотя дети и враги книг – они их разрисовывают, мусолят, рвут, – всё-таки на книжных полках много осталось от бабушек и дедушек, от родителей…
Д.Медведев: Всё-таки о снижении. С 2008 года – почти в два раза?
М.Сеславинский: Очень приличное, да.
Д.Медведев: С чем это связано?
М.Сеславинский: Мы проводили опрос. Это связано с несколькими вещами. Конечно, книга стала достаточно дорогой.
Д.Медведев: В 2008 году она тоже была недешёвая.
М.Сеславинский: Тем не менее в 2016-м году у людей складывалось ощущение, что книга дорогая. Когда мы разговариваем с людьми, мы это видим.
С другой стороны, конечно, дети стали больше читать в интернете, на электронных носителях. Мы об этом поговорим. Но если мы посмотрим на десятку наиболее крупных издательств (слайд 4), то увидим, что этот бизнес существует, и существует достаточно прилично. Никто из этих издательств не дотируется напрямую, никаких субсидий не получает. Какие-то отдельные книги, в лучшем случае четыре наименования в год, мы субсидируем в рамках поддержки отечественной программы книгоиздания. Кто же наиболее издаваемые авторы? (слайд 5) Мы видим, что классики детской литературы – Чуковский, Барто, Носов, Маршак, Драгунский, Успенский, Бианки – входят в эту десятку.
Новые авторы с ними успешно конкурируют.
Почему, например Чуковский переиздаётся? Как правило, всё-таки хотят иллюстрированную книгу читать детям. Много художников-иллюстраторов, которые продолжают создавать иллюстрации, но и с тем же Конашевичем переиздаются книжки, потому что они приходят в негодность, особенно тонкие.
Это пятёрка наиболее успешных зарубежных авторов, которые издаются в нашей стране (слайд 6). Здесь никаких особых сюрпризов нет.
Как с точки зрения чтения выглядит ситуация с детьми и подростками? (слайд 7). Раз в пять-шесть лет проводятся международные опросы, составляются рейтинги по поводу чтения в различных возрастных категориях. В 2011 году проходило исследование по школьникам в возрасте 9–10 лет, и мы на втором месте находились в десятке. О чём это говорит? Что в детском саду и в начальной школе с детьми чтением занимаются очень активно. То есть в тот период, когда родители читают вслух, а потом дети постепенно переходят к самостоятельному чтению, у нас всё хорошо. Дальше, в возрасте 14–15 лет ребёнок вступает в конкурентную ситуацию – с интернетом, блокбастерами, компьютерными играми, социальными сетями. И естественно, книга от него убегает. И вот в этом возрасте уже Россия на 26-м месте. Это не так плохо, не катастрофическая цифра, но всё-таки падение интереса к чтению происходит достаточно резко.
Д.Медведев: Довольно сложная тема – сопоставлять Гонконг и Россию или Сингапур и Россию. Но, наверное, можно. Каким образом этот рейтинг определяется?
М.Веденяпина: Чтение и запоминание текста, способность воспроизвести.
Д.Медведев: То есть даже не по количеству прочитанных книг?
М.Веденяпина: Нет. Это, по сути, тесты по читательской компетентности.
Д.Медведев: По сути, это показатель качества образования.
М.Сеславинский: Дмитрий Анатольевич, 26-е – это очень здóрово.
Д.Медведев: Я не говорю, что это плохо. Но это всё равно показатель качества образования.
М.Веденяпина: Мы были на 42-м месте. Падение именно в этой возрастной категории. С 10 до 15 лет ребёнок уходит от книги.
Д.Медведев: Понятно. Место определяется навыками ребёнка читать и воспроизводить прочитанное, правильно я понимаю? То есть дело не только в том, сколько мы читаем…
М.Сеславинский: Квалифицированное чтение.
Д.Медведев: …но и в том, как мы учим. Качество образования в школе.
М.Сеславинский: Вот как выглядит электронная книга в нашей стране. (cлайд 8) Конечно, пока она ещё очень скромно конкурирует с бумажной книгой. Но мы видим, что и детская литература там присутствует, и художественная, и учебная.
Д.Медведев: Это электронная книга официальная, легальная? Или же это некие общие прикидки, кто как читает? Мы же с вами понимаем, электронная книга тем и отличается от обычной книги, что там процент нелегального чрезвычайно высок, понять его до конца очень трудно. Поэтому, думаю, это скорее официальные цифры…
М.Сеславинский: Фактически Вы пригласили к разговору руководителя крупнейшей электронной библиотеки, которая существует в нашей стране, – «ЛитРес». Сергей Валерьевич (обращаясь к С.Анурьеву), несколько слов, пожалуйста.
Д.Медведев: Пожалуйста, расскажите.
С.Анурьев: Да, это именно официальное потребление электронной книги. Причём именно частное официальное потребление электронной книги.
Д.Медведев: То есть когда официально частным образом скачивается с легального ресурса контент.
С.Анурьев: И оплачивается. Сюда не попадает, например, проект, который мы вместе с министерством образования в прошлом году запустили, по выдаче электронных книг в системе школьного образования. У нас десятки тысяч школ, миллионы учеников, и, чтобы обеспечить школы просто достаточным количеством книг, чтобы поддержать занятия на уроках литературы, нужно потратить миллиарды рублей. При этом бульшая часть этих книг – неохраняемая классика. Поэтому мы проводим проект (сейчас 2 тыс. школ подключено): ученик может взять у библиотекаря логин и пароль к нашей платформе, ввести его и бесплатно пользоваться пабликом, как мы его называем (классической литературой). И государство оплачивает (там небольшие деньги) доступ к охраняемым книгам, переводам, к современным авторам. Сюда это не попадает. Не попадает сюда и библиотечная система.
Насколько мы знаем, Вы пользуетесь нашим продуктом.
Д.Медведев: Вы же подарили мне в прошлый раз читательский билет. Пользуюсь.
С.Анурьев: Порядка 4 тыс. публичных библиотек у нас подключено к этому продукту, там тоже дети и родители берут книги, и сюда это тоже не попадает. Поэтому не всё это охватывает.
Д.Медведев: Я и хотел сказать, что эти 4% не отражают реальную ситуацию с чтением. Поэтому наши подсчёты нужно всё-таки корректировать немного.
М.Сеславинский: В деньгах это отражает… 4% – это в деньгах.
Д.Медведев: Я говорю не о деньгах, а о том, кто, что и как читает.
С.Анурьев: Да, если мы посмотрим счётчики, первые десятки в «Яндексе» в разделе «Литература», то увидим, конечно, крупнейшие порталы, куда заходят сотни тысяч, миллионы человек. И понятно, что они там тоже читают.
М.Сеславинский: Я хотел бы пригласить к разговору Марию Александровну Веденяпину – руководителя крупнейшей детско-юношеской республиканской библиотеки. Марина Александровна, прошу Вас.
М.Веденяпина: Добрый день! Во-первых, по поводу концепции программы поддержки развития детского и юношеского чтения. Работа над этой концепцией по Вашему поручению велась с прошлого года. Как раз на «Красной площади» мы этот вопрос ставили. К работе над этой концепцией было привлечено более ста специалистов. Концепция получилась межведомственной, междисциплинарной, потому что принимали участие педагоги, психологи, писатели, музейные работники, библиотекари. Она получилась очень амбициозной, с одной стороны, а с другой, как мне кажется, очень конкретной. Этими конкретными шагами хотелось бы начать заниматься сразу. В этом вопросе нельзя допускать промедления. Мы потеряли уже два поколения читающих родителей. Не хотелось бы, чтобы этот процесс и дальше продолжался.
Д.Медведев: Мы их потеряли?
М.Веденяпина: Потеряли фактически. Это отражается на тех цифрах, которые показывают количество читателей, на тиражах литературы, которые падают. Всё-таки книги покупают взрослые люди, а читают их дети, которым эти книги покупают. Хотелось бы, чтобы в рамках этой концепции в качестве первых шагов в этом году началось какое-то широкомасштабное социологическое исследование, которое бы показало нам, на каком месте мы находимся. Последнее широкое исследование было в 2012 году. Хотя бы каждые пять лет эти исследования надо повторять и на основании полученных результатов развивать систему качественной оценки чтения. То, о чём Михаил Вадимович (Сеславинский) рассказывал, – PIRLS и PISA, – это международные исследования по уровню компетенций. Это всё-таки больше образовательный показатель, как Вы правильно отметили, а не показатель того, как ребёнок читает, понимает смысл, может анализировать текст. В этом смысле наши специалисты могли бы разработать свою систему качественной оценки понимания текстов. Это надо для изучения не только литературы, но и всех предметов. Если бы это было сделано – а это наверняка будет делать Министерство образования и науки, – это был бы один из первых шагов.
Ещё один момент, на который мне хотелось бы обратить внимание. Мы все с большим желанием занимаемся приобщением детей к чтению, но у нас до сих пор нет единого портала или информационного хаба, на котором бы собирались результаты всех международных исследований, наших исследований, методики приобщения ребёнка к чтению, рекомендательные ресурсы…
Д.Медведев: А на образовательном портале нельзя это делать? Можно, конечно, и новые порталы создавать, но уже есть довольно мощный ресурс в министерстве образования.
М.Сеславинский: Я тоже за это, потому что создавать новый портал и вступать в конкуренцию с порталами, которые уже набрали аудиторию, довольно сложно.
Д.Медведев: Вообще порталов должно быть ограниченное количество. В этом их смысл. Если есть большой портал, ты не роешься по разным сайтам, а находишь портал и там, внутри рубрик, ищешь то, что необходимо.
М.Веденяпина: Я немного с вами поспорю в этом смысле. Почему? Образовательный портал… Слово «образование» – это уже некая указка и некий контроль. В тех странах, которые занимают топовые места в рейтинге, — в десятку входят и Соединённые Штаты Америки, и Великобритания, и Канада – такие порталы есть. Например, в Европе создан один портал – EU Read, где собирается вся информация. Мне кажется, портал по проблемам чтения, который будет предлагать рекомендации, использоваться как некий рекомендательный ресурс в области детской литературы, это было бы тоже хорошо. С него было бы неплохо заходить на портал Национальной электронной детской библиотеки. Мы являемся частью НЭБ, но у нас отдельная платформа. Мы достигли показателя электронной книговыдачи – 1,6 млн за год. В I квартале этого года у нас 545 тыс. заимствований.
М.Сеславинский: Вы географию запросов видите?
М.Веденяпина: Видим. Это не только Россия, но и зарубежные страны. В прессе проходила информация, что Принстон сделал цифровую коллекцию российских книг 1920–1930-х годов. Это был период, когда наши художники оказали огромное воздействие на западных художников. Принстонская коллекция содержит 176 наименований. У нас оцифровано 4,5 тыс. изданий периода 1918–1938 годов. Эта библиотека пользуется спросом. С прошлого года мы в эту библиотеку включаем современную литературу. Квота от Минкульта идёт, мы через «ЛитРес» предоставляем доступ к определённому количеству современных авторов. Эта доступность необходима сегодня.
М.Сеславинский: Чтобы привлечь к разговору современных авторов, я хотел бы попросить Андрея Алексеевича Усачёва выступить.
А.Усачёв: Добрый день! Так получилось, что меня попросили озвучить некую инициативу, на самом деле правильную. Я вообще никогда ничего не озвучивал, но тут и Федеральное агентство по печати, и библиотечное сообщество, и писатели, которые, в частности, здесь есть… Назрела такая проблема. Мне кажется, было бы правильно создать национальную литературную премию для детских писателей.
Вообще литературных премий много. Есть премии Президента, Правительства, правительственные гранты. Но в основном все большие премии – «Большая книга», «Русский буккер» – касаются писателей для взрослых, подростков и юношества. Если мы хотим вырастить достойное поколение лет через 10–20, мне кажется, нас, детских писателей, не стоит обижать.
Вспоминаю анекдот. Я очень люблю кукольный театр, а к кукольному театру, как и к детской литературе, немножечко такое отношение… Так вот, встречаются в Доме актёров большой академический актёр, а второй – такой Гарин из кукольного театра. Первый говорит: «Ну что, брат, всё зайчиков, белочек да кроликов играешь?» Второй: «Да. А ты всё людей да людей?»
Хочется, чтобы нас не считали за белочек и зайчиков. Сегодня, конечно, день прекрасный – день рождения Пушкина, но мы начинаем чтение не с Пушкина, не с Шекспира, не с Библии, не с Корана, а с азбуки и детских книжек. И с чего начнём, тем и закончим.
Д.Медведев: Спасибо большое. Анекдот хороший.
А.Усачёв: Важно, чтобы в этой премии была и поэзия, в которой, я думаю, мы всю планету обогнали, и проза, и переводчики, и, конечно, художники. Потому что без художников это всё пропадёт. Вот Анастасия Ивановна Архипова – представитель от художников.
М.Сеславинский: Настя Архипова – руководитель отделения художников-графиков Московского союза художников, член-корреспондент Российской академии художеств.
Конечно, если говорить о детской книге, работа художника в ней играет роль не меньшую, чем работа писателя. Когда мы говорим о взрослой книге, мы говорим больше о дизайне, а детская книга – это, конечно, книжные иллюстрации. Иногда книжки и без текста бывают. Книжки-картинки для самых маленьких – это начало приобщения к книге.
Я часто работаю в составе международных жюри по книжной иллюстрации. Я член международного комитета по детской книге. Была и в жюри премии имени Андерсена, и в Братиславе, и в корейском международном конкурсе.
Должна сказать, что наши художники получают там награды и вообще они замечательные. У нас работают и художники старшего поколения – как Виктор Александрович Чижиков, здесь присутствующий. Александра Семёнова тоже здесь. Есть и совсем молодые прекрасные художники, которых мы каждый год выпускаем из высших учебных заведений. Выходят замечательные иллюстрированные книги. Мы проводим конкурс «Образ книги» вместе с Федеральным агентством по печати, где есть номинация по иллюстрациям для детской книги. Но конечно, хочется больше внимания. Я наблюдаю, как это делается в других странах, какие там работают институты, изучающие книжную иллюстрацию, как поддерживают художников, и премии специальные есть. И конечно, в рамках литературной премии, если бы была возможность такую учредить, должна быть специальная номинация для художников книги. Спасибо!
Д.Медведев: Спасибо.
М.Сеславинский: К вопросу о том, как дети читают. Напомню, что час назад у нас проходил финал конкурса «Живая классика». 2 миллиона детей в этом году принимали участие, учили стихи. И вот 11 лауреатов приехали в Москву, на Красную площадь, и представительное жюри выбрало победителей конкурса.
Мы, издательство «Эгмонт», выпускаем 40 журналов и тысячу наименований книг в год. Я позволю себе говорить о прикладной, денежной сфере, потому что на самом деле те 20% падения, о которых мы говорили, – это удорожание книги. В первую очередь удорожание бумаги, которое шло быстрее, чем падение рубля, и только сейчас остановилось. Есть способы дать деньги издательствам.
Д.Медведев: Извините, я Вас прерву. Вы специалист в этом, причём именно по части бизнеса. Мне самому интересно разобраться. Безусловно, покупательная способность людей и всякие неурядицы сказываются и на приобретении книг. Книги дешевле не становятся, полиграфия становится лучше и так далее. Но за границей тоже происходит падение тиражей. Это с чем связано? Значит, это далеко не всегда кризис. Это всё-таки, видимо, влияние цифровой среды прежде всего.
Л.Елин: Безусловно, но статистика говорит о том, что за последние пару лет бешеный рост цифрового потребления остановился, а где-то даже стал падать. В Америке «аналоговые» книги очень хорошо идут, в Германии тоже. И мои коллеги сейчас не жалуются. Поэтому есть международный феномен, но есть и наше собственное явление.
Пара вещей, о которых хотел сказать. 25–30% от годовых продаж мы отдаём сетям. Рентабельности при этом никакой. Либо мы должны задирать цены, и тогда падают продажи, либо мы живём с маржинальностью, которая не даёт денег на развитие. Ограничьте – не 5%, но 10–15%, – мы уже вздохнём. Иначе многие издательства выкинуты с полок. Притом что магазинов мало, киосков для продажи прессы мало. Сети сегодня – это 40–50% продаж.
Вторая вещь, совсем конкретная. Спасибо Правительству, у нас есть льготный НДС – 10%.
Д.Медведев: Если бы Вы знали, сколько энергии мне стоит отбить этот льготный НДС, потому что на него обращают взор Министерство финансов и некоторые другие наши органы, которые ведают бюджетом, и говорят: давайте срочно всё это нивелируем, выведем на средний уровень.
Л.Елин: Тогда Вы меня сейчас поддержите. Дело в том, что норма есть, а получить эти деньги практически бывает невозможно. Смотрите: процедура получения в налоговой с их подзаконными актами и так далее – от четырёх до шести месяцев, если вам повезёт. А в заявительном порядке можно получить, только если получил гарантию у банка (если добился этого, с банком ещё надо работать пару месяцев), заплатил 2–3% банку, а если у тебя налоговая найдёт малейшую неточность, ты по двойному проценту ЦБ платишь штраф. Извините, на этот риск никто не идёт. Предложение: для издательств, компаний, у которых книжно-журнальная, детская продукция составляет не менее 90–95% за предыдущий год и которые работают на рынке 5–10 лет (таким образом, мы говорим о добросовестных плательщиках), разрешить заявительный порядок получения НДС без предоставления банковской гарантии и с нормальной проверкой налоговой, которая будет плановой, а не ежеминутной. Это деньги, которые, извините, в этой ситуации вы нам должны… И деньги, которые вы нам дали, спасибо…
Д.Медведев: Не мы, а налоговая служба.
Л.Елин: Это было «вы» с маленькой буквы, да. В этой ситуации несколько сот миллионов, деньги-то небольшие. Если их выдадут чуть раньше, они обратятся в новые книги и другие цены.
Д.Медведев: Мысль понятная, я скажу потом тоже.
А.Альперович: Добрый день! Александр Альперович, издательство «Клевер». Огромное значение в развитии чтения, в поддержке всей отрасли играют мероприятия, подобные тому, на котором мы сейчас присутствуем, как эта выставка на Красной площади. Такие вещи должны проходить очень качественно в регионах, потому что там невероятный голод по качественному книгоизданию, по хорошим детским книгам. Каждый раз мы это видим. Сейчас есть уже известная выставка в Красноярске, прошла выставка в Иркутске, в Туле. Но в основном это всё энтузиазм и частные пожертвования, которые поддерживают этот процесс. Важно, чтобы Правительство на этом областном уровне не столько выделяло средства, сколько поддерживало в таких вещах, как реклама и так далее. Это сильно поможет бизнесу в том числе.
М.Сеславинский: Даже простой вопрос от Вас, Дмитрий Анатольевич, во время посещения регионов – «У вас проходят книжные ярмарки?» – будет действенным инструментом.
Д.Медведев: Я хотел в конце сказать, но, я думаю, Вам понятно, это зависит от простых вещей: губернатор книжки читает или нет.
Н.Абрамова: Добрый день! Абрамова Наталия, председатель секции детских библиотек Российской библиотечной ассоциации, директор Саратовской областной библиотеки для детей и юношества имени Пушкина.
Самая активная категория читателей – это дети. И для ребёнка очень важен как визуальный контакт, так и тактильное восприятие литературы. У нас есть исследования, как дети общаются с электронной и с печатной книгой. Конечно, прогресс остановить невозможно. Когда эти два направления развиваются параллельно, это очень здорово, но для маленького ребёнка очень важна печатная книга.
Несколько лет назад закончились межбюджетные трансферты на комплектование библиотек, муниципальных библиотек. Крупные региональные библиотеки, конечно, комплектуют литературу, мы помогаем сельским библиотекам, которые обслуживают детей, и муниципальным детским библиотекам. Выделенный грант Президента из резервного фонда Президента, те 50 млн, которые были выделены в прошлом году, существенно позволили пополнить фонды детских библиотек. Но этого недостаточно.
Дмитрий Анатольевич, такая просьба, наверное, всех детских библиотекарей: именно государственное финансирование именно детской литературы. Помощь и книгоиздателям, потому что литература будет приобретаться напрямую. Воспитание маленького читателя. Читатель, который взял книгу в руки, если мы его не упустим в подростковом возрасте, так и будет продолжать читать.
А.Брычкин: Александр Брычкин, генеральный директор корпорации «Российский учебник» и по совместительству член совета директоров компании «ЛитРес». Хотел рассказать об итогах мероприятия, которое мы проводили в прошлом году с компанией «ЛитРес» в рамках поддержки чтения в школах. Цифры по чтению, которые там получились, нас, честно говоря, очень сильно удивили.
Д.Медведев: В какую сторону удивили?
А.Брычкин: В хорошую, конечно, сторону. Неожиданно. Всего 2 тыс. школ, 150 тыс. учеников участвует в эксперименте, и мы видим, что динамика количества книг, которые берут школьники в цифровой библиотеке, выросла с начала года в 10 раз. Речь идёт о 65 тыс. книговыдач в неделю. В рамках корпорации «Российский учебник» мы пытаемся развивать читательские компетенции, в том числе и в цифровом виде. Пошли дальше – сделали цифровую образовательную платформу, на которой у нас сейчас находится уже 500 наименований учебников, входящих в федеральный перечень. Делаем там цифровые образовательные сервисы, направленные на развитие компетенций учеников, школьников, чтобы они умели, любили читать и пользовались литературой как в печатном, так и в электронном виде. Хотели, Дмитрий Анатольевич, подарить Вам сертификат на доступ к этой платформе.
Д.Медведев: Я удачно захожу один раз в год: то читательский билет подарят, то сертификат.
М.Сеславинский: Дмитрий Анатольевич, послезавтра заседание Правительства. Чтобы уравнять в правах Вас, вице-премьеров и других членов Правительства, мы подготовили полный пакет карточек для входа на платформу «ЛитРес».
Д.Медведев: Спасибо.
Мне кажется, что ситуация с детским книгоизданием не является в нашей стране критической, но требует внимания государства. С этим я хотел бы сразу же согласиться. Причём внимания разного. Это не только банальные деньги или льготы, это внимание в самых широких формах. То, что на Красной площади происходит сейчас, – это и есть внимание. Вы все сейчас говорили, что это, может быть, добавляет больше, чем какие-то дополнительные 50–100 млн. Это сигнал. Поэтому мы, конечно, этим будем заниматься. Эта концепция, как и всякая концепция, требует конкретизации, но всё-таки это полезная история.
Далее я пройдусь по некоторым позициям, которые вы озвучивали.
По поводу российской системы оценки. Я считаю, это правильно, и не потому, что мы сейчас всё российское привечаем. Отказались, например, от иностранного рейтингования по экономическим вопросам, потому что к нам относятся не очень хорошо. Нет. Просто есть специфика. Наши читатели отличаются от сингапурских читателей, американских. Всё это надо учитывать. Давайте попробуем такую систему подготовить. Я только за. Посмотрите, что нужно сделать, какой-то коллектив нужно создать.
По поводу портала я услышал. Наверное, в том, что вы говорите, есть рациональное зерно, потому что, когда школьнику говорят «зайди на образовательный портал», у него сразу кислое выражение лица. В школе мучают, ещё и дома я должен зайти на этот образовательный портал. Может быть, в этом смысле отдельный портал и допустим. Давайте тоже посмотрим эту идею, я готов поручение подготовить. В любом случае мы понимаем, что гиперссылки с образовательного портала на этот портал всё равно будут, так интернет устроен.
Самая красивая идея – литературная премия для детских писателей. Если вы все считаете, притом что это не потребует колоссальных денежных вливаний, давайте продумаем, как эту премию можно было бы организовать. Михаил Вадимович, подготовьте и внесите предложение. Естественно, эта премия должна охватить все категории авторов, которые занимаются творчеством для детей: писателей, поэтов, художников – вообще всех, кто причастен к этому процессу, кто вносит свой творческий вклад. Начальников туда не надо погружать, а творцов – надо.
Теперь два сугубо финансовых вопроса. Здесь, конечно, чуть сложнее. Надо разбираться. По ограничению вознаграждения сетям. Мне надо понять эту ситуацию. Я запрошу информацию, что там происходит, насколько это сказывается на вашей деятельности. Обычно что финансисты говорят? Мы не против, конечно, мы не злодеи, мы понимаем, что этот бизнес относительно небольшой, прозрачный и важный. Но к этому обязательно кто-нибудь прилепится и будет на этом зарабатывать. Можно ли здесь одно от другого отделить? Давайте посмотрим, можно ли оставить ограничение вознаграждения по основным позициям и что-то подумать по вашему бизнесу.
Возврат льготного НДС. Здесь я не могу с вами не согласиться: это прямая обязанность государства – в смысле применения льгот. Если льгота существует, она должна исполняться. Полгода? Когда возвращают НДС от экспортной деятельности на миллиарды долларов полгода, я понимаю, почему это. В интересах государства всё проверить и, скажем честно, что-то даже затянуть, потому что может повод исчезнуть и так далее. Но когда речь идёт об относительно небольшом бизнесе, и в общем это внутренняя деятельность – издание детской литературы… Хорошо, я тоже дам поручение – посмотреть, как сделать так, чтобы механизм функционировал, как должен.
По поводу электронных книг и отсутствия там льготы. Здесь, я думаю, тоже будут возражения только одного порядка: если в реальном книгоиздательском деле хоть как-то можно уследить, то здесь как мы будем следить, в области электронной деятельности? Не знаю. Но если можно каким-то образом отделить одно от другого, в принципе большой разницы нет, хотя затраты разные на классическое книгоиздание и деятельность, которая идёт в цифровом виде.
Региональные мероприятия. Здесь я двумя руками за. Постараемся сигналы такие раздать и по государственной линии, и даже по партийной. Как в прежние времена делалось. У нас партий много, но есть одна крупная партия, к которой я имею отношение. Я попробую там тоже сказать. Потому что здесь, я уже отметил, это зависит от настроения местных начальников и от банальных вещей – насколько они близки к книге. Вот и проверим заодно. Это, мне кажется, неплохо, такой тест будет.
И наконец, последнее, но не по значению. Библиотеки и деньги для комплектования фондов. Денег было больше. Насколько я помню, 350 млн, потом это всё скукожилось до 50. Скажу вам не ради того, чтобы понравиться: я считаю, что это совсем не большая цифра и мы её можем нарастить, хотя бы до того уровня, который был до сих пор, – 300–350 млн рублей. Я такое поручение дам, деньги коллеги найдут.
На этой ноте давайте завершим. Спасибо.
Источник: http://government.ru/news/27983/