XIII Сочинский инвестиционный форум

Осмотр выставочных стендов форума

Выступление Дмитрия Медведева на пленарном заседании

Выступление генерального директора угледобывающей компании «China Shenhua Overseas» Чжана Чжимина на пленарном заседании

Выступление председателя «Dr. Reddy’s Laboratories Ltd.» Сатиша Рэдди на пленарном заседании

Выступление инвестиционного директора «Korea Investment Corporation» Хен Сик Чу на пленарном заседании

Выступление президента машиностроительной компании «Alstom» в России, председателя правления Ассоциации Европейского бизнеса Филиппа Пегорье на пленарном заседании

Выступление Алексея Улюкаева на пленарном заседании

Выступление генерального директора Российского Фонда прямых инвестиций Кирилла Дмитриева на пленарном заседании

Выступление председателя правления ОАО «Газпром» Алексея Миллера на пленарном заседании

Дмитрий Медведев осмотрел экспозицию XIII  инвестиционного форума в Сочи.

Пленарное заседание форума

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сердечно вас приветствую в Сочи, несмотря на дождливую погоду. Место встречи у нас с вами не изменилось, но все мы приехали в совершенно другой город – красивый, надеюсь, удобный, город, который полгода назад провёл Олимпийские игры, победные для нашей страны. Нам бы, конечно, хотелось эту традицию продолжить. Но сегодня мы встречаемся не на спортивных состязаниях, а на дискуссионном поле. Надеюсь, что дискуссии, которые начались, будут и продуктивными, и интересными.

Д.Медведев: «Почти четверть века новая Россия выстраивала взаимоотношения со своими партнёрами. Мы настолько плотно интегрированы в мировую экономику, в мировую политическую структуру, что наши отношения с различной степенью интенсивности должны были развиваться только по нарастающей. Не скрою, мы все и я лично этого очень хотели».

Название пленарного заседания – «Россия между Европой и Азией: новая региональная политика» – слегка провокационное. Во всяком случае, хотел бы сразу сказать, что для России такого выбора – между Европой и Азией – не стоит. Географически наша страна – крупнейшее евразийское государство, по большому счёту, Россия и Европа, и Азия. Так было и так будет.

Почти четверть века новая Россия выстраивала взаимоотношения со своими партнёрами. Мы настолько плотно интегрированы в мировую экономику, в мировую политическую структуру, что наши отношения с различной степенью интенсивности должны были развиваться только по нарастающей. Не скрою, мы все и я лично этого очень хотели. Такую гарантию нам давали общие ценности, готовность учитывать национальные интересы других стран, стремление избежать противостояния, в том числе и каких-либо военных столкновений. И ещё каких-нибудь полгода назад мы исходили именно из таких, казалось бы, незыблемых установок. Говорю об этих проблемах сразу, чтобы, что называется, объясниться по нашей позиции прямо с самого начала.

2014 год многое изменил. Я уверен, что он войдёт в учебники истории как в значительной мере переломный не только для России, но и для всего мира, во многом как точка отсчёта нового времени. Противостояние на Украине, которое вылилось в гражданскую войну, возвращение Крыма в Россию и фактическое спасение самого Крымского полуострова и людей от этой войны, введение санкций против нашей страны, к сожалению, охлаждение отношений с нашими западными партнёрами – все эти события вынуждают и нас, и наших зарубежных коллег по-новому посмотреть на мировую систему координат, в которой мы жили до сих пор.

Смотрим мы на эту систему координат пока, к сожалению, по-разному. У нас возникает ощущение, что не все, но во всяком случае многие наши западные партнёры перестали признавать тот факт, что у России есть свои национальные интересы; что в географическом центре Европы сегодня убивают тысячи людей; что, по сути, вся система европейской безопасности поставлена под угрозу, как поставлены под угрозу базовые ценности, дальнейшая глобализация, а, по сути, вся философия мирного развития, которая сформировалась после Второй мировой войны.

Д.Медведев: «Противостояние на Украине, которое вылилось в гражданскую войну, возвращение Крыма в Россию и фактическое спасение самого Крымского полуострова и людей от этой войны, введение санкций против нашей страны, к сожалению, охлаждение отношений с нашими западными партнёрами – все эти события вынуждают и нас, и наших зарубежных коллег по-новому посмотреть на мировую систему координат, в которой мы жили до сих пор».

Почему-то часть наших западных партнёров единственное решение всех проблем видит в усилении давления на Россию, в продолжении известной политики сдерживания по всему фронту. Уже несколько месяцев наша страна находится в условиях своеобразной санкционной такой теннисной партии с Западом. Только неделю назад очередной пакет соответствующих санкций был «презентован» нашими партнёрами, причём в отсутствие какой бы то ни было привязки к реальным событиям, скорее в противоречие с этими событиями, потому что на Украине хоть какой-то хрупкий процесс мирного урегулирования начался, а санкционное давление продолжается.

Не мы начали это противостояние, мы вынуждены были отвечать. Хочу несколько фактов привести, они вроде бы известны, а всё равно далеко не все в голове удерживаются. Россия за прошлый век многократно попадала под санкции. Многократно. Можно по-разному относиться к их причинам, и к тому общественно-политическому строю, который был на территории нынешней России, я имею в виду в советский период, одно лишь очевидно: мы эти санкции всегда преодолевали. Напомню, что в 1925 году страны Запада, включая и Соединённые Штаты, перестали принимать золото в качестве оплаты за оборудование. В 1932 году был введён полный запрет импорта из Советского Союза. В 1949 году координационный комитет по экспортному контролю, пресловутый КОКОМ, составлял списки товаров и технологий, которые не могли быть экспортированы в Советский Союз, разработав стратегию контролируемого технологического отставания. В 1974 году была принята всеми нами любимая поправка Джексона – Вэника, которая препятствовала нормальным отношениям с Соединёнными Штатами. В 1981 году Соединённые Штаты объявили о прекращении поставок материалов для строительства газопровода Уренгой – Помары – Ужгород, который тем не менее, естественно, всё равно был построен. В 1998 году Соединённые Штаты ввели ограничения против российских научных учреждений, которые подозревались – причём, подчеркну, только подозревались – в сотрудничестве с Ираном. Были и другие, более мелкие решения. Хочу задаться одним вопросом: и что, развитие нашей страны остановилось?

История наглядно демонстрирует, что все попытки подобного давления на Россию всегда оказывались безрезультатными. Очевидно, что с нашей страной, как и с другими странами, нельзя говорить с позиции экономического шантажа. Мы самая большая по площади страна, ядерная держава, у нас живёт почти 150 млн человек, территория с огромными природными запасами, крупный рынок товаров, услуг, инвестиций. И чего хотят наши оппоненты?

Построить новый миропорядок, который основан на бескомпромиссном противостоянии, или, может, вообще просто зажмуриться и сделать вид, что России больше не существует? Изолировать половину европейского континента от остального мира? Это невозможно. Это, кстати, показывает практика давления даже на относительно небольшие страны, ну а что уж говорить о нас, о нашей стране.

Но нужно смотреть правде в глаза. Санкционное противостояние – вещь абсолютно плохая, лишняя и для нас, и для Запада. И тогда, и сейчас все мы несём убытки. И тогда, и сейчас никто из нас не может спрогнозировать, как будет развиваться ситуация. Я вспоминаю кризис 2008 года. Но он был обусловлен чисто экономическими причинами, а сегодня наши проблемы обусловлены политическими причинами, по сути, субъективной позицией. Какие санкции будут введены, оценить их убытки довольно сложно, как и Западу предугадать, чем мы будем отвечать на такого рода действия. И самое главное – никто не сможет спрогнозировать, как на глобальной экономике в долгосрочной перспективе скажутся санкции, которые введены в отношении России. Наша экономика всё-таки шестая по размеру, по паритету. Очевидно, уже сейчас идёт демонтаж стабильности мировой финансовой и торговой систем, но, безусловно, этот демонтаж можно остановить.

От 2008 года, то есть от начала глобального финансового кризиса, есть ещё одно принципиальное отличие. Я всё это отлично помню, потому что мне приходилось участвовать во всех саммитах того периода. Тогда мы были все вместе и работали над снятием барьеров для торговли, взаимных инвестиций, над развитием конкуренции, в первую очередь в рамках созданной тогда «двадцатки», которая объединила такие разные страны. Вытягивали мир из экономического кризиса, принимая решения с учётом интересов друг друга. Мы слышали наших партнёров, готовы были идти на компромиссы, и в этом была гарантия успеха.

Д.Медведев: «Несмотря на санкции, дверь в Россию для западных партнёров не заперта. Торговля со странами Евросоюза – это примерно половина нашего внешнеторгового оборота. Более 60% российских зарубежных инвестиций приходится именно на Евросоюз, это практически сотня миллиардов долларов. В свою очередь европейские компании – ведущие инвесторы в российскую экономику, объём их вложений уже составляет около 300 млрд долларов».

Хотел бы сказать, что мы и сейчас готовы слушать наших партнёров – и европейских, и Соединённые Штаты при условии, что наши партнёры научатся снова слышать нашу позицию.

Несмотря на санкции, дверь в Россию для западных партнёров не заперта. Торговля со странами Евросоюза – это примерно половина нашего внешнеторгового оборота. Более 60% российских зарубежных инвестиций приходится именно на Евросоюз, это приличные деньги, практически сотня миллиардов долларов.

В свою очередь европейские компании – ведущие инвесторы в российскую экономику, объём их вложений уже составляет около 300 млрд долларов. Я уже не говорю о том, что для европейских потребителей Россия остаётся ключевым поставщиком энергоносителей.

Так что ещё раз хотел бы сказать: мы готовы к восстановлению диалога, но на равноправных условиях.

В этом контексте не могу обойти вниманием наши отношения в треугольнике Россия – ЕС – Украина.  

То, что Киев заключил соглашение об ассоциации с Евросоюзом, – это неотъемлемое право Украины как государства. Это их решение, я его не комментирую. Но хочу напомнить, что мы договорились с украинской стороной и руководством Европейской комиссии, что торговая и экономическая часть этого соглашения начнёт действовать после 2016 года или не будет применяться, скажем так, до 1 января 2016 года. Мы готовы работать в такой логике, но мы не можем допустить, чтобы отдельные положения соглашения, которые представляют угрозу для нашего рынка, стали действовать досрочно и под видом товаров с Украины, которая является участницей зоны свободной торговли в СНГ, на российский рынок по демпинговым ценам проникала продукция производителей из стран Евросоюза, потому что мы об этом не договаривались (то есть у нас просто с ними нет режима свободной торговли).

Д.Медведев: «Сегодня я подписал постановление, которым вводятся ввозные таможенные пошлины на украинские товары, то есть вводится обычный режим наибольшего благоприятствования. Речь идёт о продовольствии, продукции лёгкой и обрабатывающей промышленности, о других товарах. Но эти пошлины будут введены, если Украина всё-таки начнёт применять экономические статьи соглашения раньше названного срока, то есть начнёт или юридическую имплементацию, или фактическое применение этих положений».

Хочу вас проинформировать, что сегодня я подписал постановление, которым вводятся ввозные таможенные пошлины на украинские товары, то есть вводится обычный режим наибольшего благоприятствования. Речь идёт о продовольствии, продукции лёгкой и обрабатывающей промышленности, о других товарах. Но эти пошлины будут введены, если Украина всё-таки начнёт применять экономические статьи соглашения раньше названного срока, то есть начнёт или юридическую имплементацию, или фактическое применение этих положений. Все эти шаги мы предпринимаем исключительно для защиты своих производителей от недобросовестной конкуренции.

Все мы помним, как много времени и сил потребовалось для выстраивания отношений в формате Россия – Евросоюз. Мы это ценим, и нам не хотелось бы, чтобы усилия по налаживанию взаимных контактов с Евросоюзом, а эти усилия два десятилетия предпринимались, были напрасными. Европейский бизнес, естественно, понимает это гораздо лучше, чем политики. Политики вообще всё хуже понимают, как мир устроен.

Производители из других стран прекрасно знают, что рыночные ниши долго не пустуют, и они очень скоро будут заняты. Прежде всего, конечно, мы рассчитываем на отечественных производителей, но наш рынок открыт по Таможенному союзу и по СНГ для компаний из других стран, компаний стран Азиатского региона, Латинской Америки. Естественно, мы будем развивать эти отношения.

Сближение России и Азии в силу географических и других причин – абсолютно объективный процесс. Мы начали проводить политику, которая направлена на усиление нашего присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе задолго до обострения отношений с Европой. Практически проводим её уже больше 10 лет. Внимание России к Востоку, активизация торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества с азиатскими странами стали одной из важнейших составляющих нашей внешнеэкономической стратегии. Мы стали эффективнее работать в региональных организациях. В 2010 году Россия официально вступила в АСЕМ – форум «Азия – Европа».

В 2012 году мы принимали саммит АТЭС во Владивостоке. Но всё равно движение происходит не теми темпами, которые требуются – и нам, и, надеюсь, нашим партнёрам по АТР. Россия как страна, которая на три четверти находится в Азии, не может позволить себе не иметь там активной и направленной в будущее стратегии. Тем более что это самый быстроразвивающийся регион мира. Хочу особо подчеркнуть, что речь идёт о сотрудничестве со всеми странами региона – и с такими гигантами, как Китай, Индия, Япония, и с государствами с меньшими объёмами экономики. Все партнёры для нас там интересны.

Если говорить о российском экспорте без учёта топливно-энергетических процентов, 34% падает у нас на Европу и почти столько же – 32% – на страны Азии, Ближнего Востока и Северной Африки. В импорте 42% приходится на страны ЕС и около 35% – на страны АТЭС и Индию. И конечно, доля Азии должна увеличиться. Понятно, нам нужно развивать Сибирь, Дальний Восток. В этом смысле потенциал взаимодействия с нашими азиатскими партнёрами для осуществления национального проекта XXI века – подъёма наших восточных территорий – просто колоссален. Чтобы его реализовать, мы запускаем механизм территорий опережающего развития. Уже отобрано 14 первых, наиболее перспективных площадок для их формирования. Рассчитываю, что законопроект будет внесён и принят в осеннюю сессию.

Буквально на днях, 1 сентября, началось строительство газопровода «Сила Сибири». Мы сможем не только увеличить поставки газа на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона, но и быстрее газифицировать регионы Дальнего Востока и Восточной Сибири. Маршрут выбран именно таким образом, чтобы максимально обеспечить газом наши территории, в максимальной степени это сделать.

Наша работа по масштабным проектам транспортной инфраструктуры, направленная на привлечение транспортных потоков Азиатско-Тихоокеанского региона, тоже началась. В первую очередь речь идёт о модернизации Транссиба и БАМа для увеличения их пропускной способности. Инвестиции в эти магистрали превысят полтриллиона рублей. Кроме того, осуществляется реконструкция морских торговых портов и автодорог на направлении Европа – Азия. По сути, развитие Сибири и Дальнего Востока означает развитие всего российского государства, а не отдельной его географической составляющей.

Д.Медведев: «Россия как страна, которая на три четверти находится в Азии, не может позволить себе не иметь там активной и направленной в будущее стратегии. Тем более что это самый быстроразвивающийся регион мира. Хочу особо подчеркнуть, что речь идёт о сотрудничестве со всеми странами региона – и с такими гигантами, как Китай, Индия, Япония, и с государствами с меньшими объёмами экономики. Все партнёры для нас там интересны».

Наша стратегия будет укрупнённо сконцентрирована на решении трёх задач. Во-первых, надо повысить уровень доверия между Россией и странами Азии на государственном, корпоративном и, конечно, человеческом уровне. Без доверия нет инвестиций. Во-вторых, нужно качественно увеличить масштаб участия в региональных делах, ответив на сформировавшийся в последнее время запрос на отношения с Россией. Пока Москва, в целом я имею в виду нашу страну, делает меньше, чем от неё ожидают региональные игроки. Ситуация в Азии находится в постоянном динамическом развитии, новая архитектура там только формируется, и мы, конечно, поддерживаем ровные отношения, дружественные отношения со всеми государствами региона. Надеюсь, что это всё будет использовано. 

Ну и в-третьих, надо обратить внимание на то, что страны Азиатско-Тихоокеанского региона – это серьёзные партнёры с точки зрения совместной работы над современными технологиями и финансовыми проектами. Совсем скоро, в середине октября, у нас, кстати, будет международный форум «Открытые инновации» в Москве. Мы ожидаем там и наших азиатских партнёров.

Я надеюсь, всем понятно, что наша новая стратегия в Азии – это не бессмысленная «месть Европе», как её предпочитают называть многие политологи на Западе, это на самом деле вполне естественный ход развития событий и продуманный ответ на меняющиеся условия экономического развития.

Хотя, конечно, нельзя не учитывать тот факт, что усиление роли нашей страны в Азиатском регионе и её участие в формировании новой конфигурации сотрудничества, безусловно, способствует увеличению нашего авторитета и в других местах, в том числе на Западе.

Для продвижения российских интересов в Азиатско-Тихоокеанском регионе необходимы скоординированные действия органов власти всех уровней, представителей бизнес-сообщества, а также активное вовлечение в эту работу руководителей всех российских регионов.

Все поручения министрам по этому поводу даны. Речь идёт об оптимизации работы межправкомиссий, формировании новых деловых советов, создании инструментов для наращивания не только торгового, но и инвестиционного сотрудничества.

Но чтобы развиваться, приходить на новые рынки, мы должны иметь конкурентоспособную экономику. Теперь об этом.

Сегодня наши дела выглядят следующим образом (вы это знаете, но, наверное, мне ещё раз следует об этом сказать). За восемь месяцев этого года ВВП увеличился на 0,7%. В целом за 2014 год рост ВВП, по расчётам Министерства экономического развития, составит около половины процента. За последние пять лет среднегодовые темпы роста ВВП составляли чуть больше 1%, что тоже, конечно, не очень много, но в основном это замедление связано с низкой инвестиционной активностью. С января по август текущего года инвестиции в основной капитал сократились на 2,5%.

После паузы прошлого года несколько ускорилось промышленное производство: по итогам восьми месяцев оно выросло на 1,3%. Здесь чуть-чуть лучше это выглядит.

Быстрее, чем другие отрасли экономики, развивается сельское хозяйство, что, конечно, не может нас не радовать. За восемь месяцев текущего года производство сельхозпродукции выросло почти на 5% (к уровню производства прошлого года). Это, конечно, следствие хорошего урожая, но, надеюсь, и тех структурных решений, которые мы принимаем по развитию сельского хозяйства.

Продолжают расти, хотя и более низкими темпами, реальная заработная плата и доходы населения. Рынок труда остаётся стабильным. Безработица, если исключить сезонный фактор, держится на уровне около 5% экономически активного населения. В прошлом году этот показатель составлял 5,7%, то есть у нас безработица даже несколько упала. Основные макроэкономические параметры – государственный долг, дефицит бюджета – стабильны. Кроме того, мы смогли сохранить весьма значительный объём золотовалютных резервов. Но темпы экономического развития оказались ниже, существенно ниже, чем мы прогнозировали. Мы рассчитывали на более существенное, более быстрое восстановление экономики в середине года по сравнению с его началом. К сожалению, изменение внешнеэкономической обстановки заставило пересмотреть прогноз и на среднесрочную перспективу. Прогноз по ВВП на следующий год понижен до 1,2%, а в 2016 и 2017 годах ожидается увеличение этого показателя на 2,3 и 3% соответственно.

Д.Медведев: «Быстрее, чем другие отрасли экономики, развивается сельское хозяйство, что, конечно, не может нас не радовать. За восемь месяцев текущего года производство сельхозпродукции выросло почти на 5% (к уровню производства прошлого года)». 

Нам пришлось корректировать и наши ожидания по уровню инфляции – сейчас она составляет более 7,8% в годовом исчислении. Некоторые эксперты считают, что это сочетание трёх кризисов – структурного, циклического кризиса и кризиса, связанного с ухудшением внешнеэкономических условий, то есть воздействием на нашу экономику. Конечно, для любого правительства было бы серьёзным искушением свалить трудности в экономике на внешние обстоятельства, тем более есть санкции, и это очень удобный повод сказать, что во всём виноваты наши недруги. Но давайте будем честными: у нас есть ряд внутренних проблем, которые не дают нам развиваться быстрее. Это прежде всего инфраструктурные ограничения, это низкая динамика инвестиций и серьёзные обновления, необходимые большинству сложившихся у нас институтов. Мы по всей этой внутренней повестке будем работать, с тем чтобы продолжить реализацию наших базовых планов. Они сформулированы в программе развития страны до 2020 года, в майских указах Президента 2012 года, в Основных направлениях деятельности Правительства, в государственных программах, поэтому хочу особенно подчеркнуть: система наших приоритетов остаётся неизменной. Считаю неуместными разговоры о принципиальном изменении модели развития страны в сторону создания так называемой мобилизационной или закрытой экономики, неуместными и ненужными. Такая экономика нашей стране не нужна, она вообще никакой стране не нужна. Наш курс мы менять не будем, основные принципы макроэкономической политики мы сохраним. И бюджетное правило, и базовые основы налоговой системы, базовые институты, включая гибкость курсообразования при готовности осуществлять валютные интервенции и, соответственно, таргетирование инфляции, сбалансированность бюджета – всё это остаётся неизменным. Это, кстати, реальное достижение нашей страны за последние 15 лет.

Конечно, определённые корректировки нам потребуются, они действительно обусловлены в значительной мере внешними факторами. Мы вынуждены решать эти задачи в некоем узком коридоре возможностей, в условиях лимитированных финансовых ресурсов, ну и частичных ограничений на технологические возможности. Но воспользоваться всем этим мы всё равно обязаны и в то же время обязаны учитывать это при формировании наших основных планов. Здесь мне хотелось бы назвать несколько моментов. Первое – это сокращение расходной части федерального бюджета при его формировании (это одна из возможностей, которая всегда анализируется), причём резкое сокращение. Путь самый очевидный, самый простой и, конечно, самый противный, самый болезненный, потому что приходится резать по живому. Но я напомню, что наша страна по Конституции – это социальное государство, и вне зависимости от трудностей, которые испытывает бюджет, мы никогда не сокращаем социальных обязательств. Все социальные обязательства будут выполнены совместными усилиями федерального центра и регионов. Но это не означает, конечно, что мы отказываемся от сокращения расходов. Мы их провели, мы оптимизируем те статьи бюджета, исполнение которых может быть более эффективным при грамотно выстроенном администрировании. Ещё раз хотел бы сказать: государству надо научиться тратить деньги также успешно или хотя бы стремиться к тому, чтобы делать это так же, как делает бизнес. Я недавно подписал постановление об образовании правительственной комиссии по оптимизации и повышению эффективности бюджетных расходов. Я надеюсь, что такого же рода работа будет продолжена в регионах и в компаниях с превалирующим государственным участием.

Второй возможный путь связан с интенсивным наращиванием государственных инвестиций. Я напомню, что у нас 6,5 трлн рублей в Фонде национального благосостояния и резервном фонде, это немаленькие деньги, и, конечно, мы можем вкладывать их в те или иные проекты, как бы разгоняя экономический рост, в известной степени «залить» экономику деньгами. Но, как известно, в этом случае эффект будет краткосрочным (в пределах года-двух), а инфляционные последствия и, соответственно, изменения макроэкономических условий – очень серьёзные, и исправлять их придётся не один год. Кроме того, направив все деньги в экономику, мы лишимся резервов, которые страхуют не только нынешнее поколение российских граждан, но и наших детей.

В прошлом году на этом же сочинском форуме я говорил, что мы планируем профинансировать ряд инфраструктурных проектов. Правительством одобрено выделение из Фонда национального благосостояния около 400 млрд рублей (чуть больше). Мы вкладываем средства ФНБ в крупные проекты. О двух из них я уже сказал – это Транссиб и БАМ, ещё один – строительство Центральной кольцевой автодороги в Московской области, некоторые другие проекты, касающиеся ликвидации цифрового неравенства, развития интеллектуальных сетей. Средства предоставляются на условиях софинансирования, и мы действительно крайне осторожно тратим эти деньги. Такова вторая возможность.

Д.Медведев: «Правительством одобрено выделение из Фонда национального благосостояния около 400 млрд рублей (чуть больше). Мы вкладываем средства ФНБ в крупные проекты. Это Транссиб и БАМ, строительство Центральной кольцевой автодороги в Московской области, некоторые другие проекты».

Есть и третья возможность. Третий путь – это налоги. Но я говорил, что мы сохраняем базовые основы налоговой системы. Мы все понимаем: более неудачного решения, чем значительное повышение налоговой нагрузки в такие непростые времена, невозможно себе представить. И даже в нынешних условиях, когда внешние источники заимствований фактически заморожены, мы приняли решение базовую налоговую нагрузку не увеличивать. Мы не пошли, напомню, на увеличение НДС, понимая, что мы осложним тем самым и так непростую для наших предпринимателей ситуацию, а в нынешней ситуации, наоборот, мы должны сделать условия ведения бизнеса более комфортными. Мы не стали повышать налог на доходы физических лиц, чтобы не уменьшать доходы наших граждан, и оставили плоскую шкалу налогообложения, хотя её периодически критикуют. После долгого обсуждения мы также отказались от идеи ввести налог с продаж. Некоторые регионы, особенно крупные, которые должны были по своему усмотрению вводить эти налоги и конкретно налог на своей территории, конечно, получили бы дополнительные доходы. Но, к сожалению, в этом случае наши люди, особенно в условиях более мощной инфляции, проиграли бы очень серьёзно, и поэтому сейчас мы в настоящий момент отказались от такого шага. Тем не менее, чтобы увеличить собственную налоговую базу местного самоуправления, регионам будет предоставлено право введения ряда специальных сборов за право торговли, за предоставление услуг общественного питания, услуг такси, а также туристического или курортного сбора.

Что касается действующих налогов, очень важно улучшать их администрирование. В ближайшее время мы сосредоточимся на наведении порядка при взимание акциза на алкоголь. Даже по весьма умеренным оценкам, улучшение собираемости этих акцизов принесёт бюджету дополнительно 200 млрд рублей.

Хотел бы отметить, что все три пути, о которых я говорил, все эти три пути не идеальны, и мы будем аккуратно, не впадая в крайности, совмещать эти подходы. При любом развитии ситуации с санкциями основное внимание надо сосредоточить на подъёме внутреннего рынка, особенно на импортозамещении. Целый ряд секторов экономики обладает значительным потенциалом для этого. Ситуацию с санкциями, как мы и предполагаем, можно и нужно использовать, чтобы дать новые возможности для роста. С нашей стороны это такой, к сожалению, вынужденный протекционизм, на который мы бы при других условиях не решились, но нас поставили в такую ситуацию, и в этой ситуации мы шанс этот упускать не будем. Сейчас есть возможность дозагрузки мощностей в пищевой и фармацевтической промышленности, неплохие перспективы у предприятий авиа- и судостроения, ракетно-космической промышленности, радиоэлектронного комплекса, автомобилестроения. Конечно, в особом внимании со стороны государства нуждаются те отрасли и те конкретные предприятия, которые пострадали от санкций. Правительство такие меры поддержки уже оказывает, и не только финансовые. Я ориентировал наших торговых представителей за рубежом на поиск альтернативных поставщиков высокотехнологичного оборудования. Нам необходимо выстроить более рациональный баланс собственного производства и импорта, особенно если речь идёт о производстве и технологиях, которыми обеспечивалась обороноспособность государства. По гражданской продукции мы в состоянии производить многое на территории страны, для того чтобы предложение по отечественной продукции увеличивалось, и инструменты для этого мы создаём. До конца этого месяца будут утверждены планы содействия импортозамещению в промышленности и сельском хозяйстве на 2014–2015 годы.

Что войдёт в эти планы? Во-первых, в случае необходимости мы будем поддерживать наши компании таможенно-тарифными мерами, такие возможности у нас есть. Во-вторых, принято решение о формировании фонда развития промышленности. Его цель заключается в том, чтобы кредитовать средние предприятия на этапе предбанковского финансирования, то есть до того как созданный продукт пойдёт в серию. В предстоящие три года на эти цели будет выделено более 18 млрд рублей. В-третьих, в рамках нашей контрактной системы мы ввели ограничения для импортных поставок при закупках для нужд обороны и безопасности, а также по отдельным видам машиностроения, лёгкой промышленности. Это, кстати, мировая практика – немножко закрывать рынок, регулировать систему госзакупок. Мы будем делать это аккуратно, с тем чтобы не навредить работающим проектам по локализации производства и технологической кооперации с нашими зарубежными партнёрами. В-четвёртых, о чём хочу сказать отдельно, мы будем заниматься нашим аграрным сектором. Для его поддержки нужны не только деньги, которые мы дополнительно будем выделять (это уже запланировано в проекте нашего бюджета), но необходимы и другие решения. Мы готовим изменения в госпрограмму развития сельского хозяйства. В ней будут обозначены новые направления, которые будут способствовать импортозамещению, – молочное скотоводство, мясное скотоводство, садоводство, овощеводство, включая тепличное. И, конечно, мы будем совершенствовать финансово-кредитную систему поддержки АПК. Все эти расчёты сейчас ведутся.

Вчера на заседании Госсовета я также сказал, что мы приняли решение возвратить всю задолженность по субсидированию кредитов аграрно-промышленных компаний уже в этом году и на эти цели запланировали 20 млрд рублей.

Коллеги, экономическое развитие благополучия страны складывается из достижений всех граждан, всех наших регионов. Это командная игра, в которой успех каждого игрока – необходимая составляющая общего результата. Главным условием достижения этой цели является улучшение делового климата и в стране в целом, и в регионе, а это невозможно сделать без снятия инфраструктурных ограничений и институциональных ограничений.

Важным фактором развития экономики, конечно, является прогрессивная, современная правовая база. В последние годы Правительство, взаимодействуя с бизнесом, опираясь на оценку регулирующего воздействия, мнение экспертов, во многом формировало более эффективное федеральное законодательство, которое посвящено снятию административных барьеров. Но работы ещё много, в том числе на региональном уровне. Речь идёт о правоприменительной практике, о местном нормативном регулировании, и, к сожалению, инвестиционный климат у нас до сих пор очень сильно различается по территории страны.

Основная головная боль небольших компаний – это доступные финансовые ресурсы. Потребность в долгосрочных кредитах сегодня огромна. Банки далеко не всегда берут на себя риски кредитования малых предприятий, лимит гарантийной поддержки быстро вырабатывается, вынуждая голодать целые секторы экономики. Чтобы этот замкнутый круг разрушить, принято решение о создании федерального гарантийного фонда. Я ещё в прошлом году говорил о том, что мы это сделаем. В этом году Агентство кредитных гарантий с уставным капиталом 50 млрд рублей уже приступило к работе. За два месяца выдано уже девять гарантий. Надеюсь, что эта практика будет довольно быстро расширяться. Мы не знаем, сколько потребуется гарантий, но в ближайшие пять лет ожидаем, что совокупный объём выданных гарантий будет исчисляться сотнями миллиардов рублей, и это без учёта возможностей региональных фондов, которые составляют ещё порядка 230 млрд рублей.

Мы неплохо продвигаемся и в рамках нашей предпринимательской инициативы. У нас сокращается целый ряд сроков, в том числе срок государственной регистрации прав на недвижимость. В три раза снизилась стоимость технологического присоединения к электросетям. Ситуация меняется и в строительной, и в таможенной сфере, будем этим заниматься и дальше.

Д.Медведев: «Экономическое развитие благополучия страны складывается из достижений всех граждан, всех наших регионов. Это командная игра, в которой успех каждого игрока – необходимая составляющая общего результата. Главным условием достижения этой цели является улучшение делового климата и в стране в целом, и в регионе, а это невозможно сделать без снятия инфраструктурных ограничений и институциональных ограничений».

Мы все понимаем, что все эти прогрессивные инициативы могут заглохнуть на средних этажах государственной машины, и здесь многое зависит от работы команды губернаторов. У нас есть примеры того, как власти регионов, не обладая при этом большими природными ресурсами, очень хорошо продвигаются в привлечении капиталовложений. Но есть и другие примеры. Необходимо сделать так, чтобы таких историй успеха становилось всё больше, поэтому полагаю, что бюджетная поддержка из центра должна жёстче увязываться с результатами работы региональных властей над созданием комфортной деловой среды. Для этого во всех регионах внедряется стандарт деятельности региональных властей по обеспечению благоприятного инвестиционного климата. Лидеров мы будем поощрять. И конечно, хотел бы подчеркнуть, что чем динамичнее будет развиваться регион, тем лучше будут условия для ведения бизнеса и тем объём поддержки из федерального центра будет значительнее, это должно быть именно так.

Но как бы успешно ни развивался тот или иной регион, существуют общие проблемы, в решении которых всем без исключения требуется помощь центра. Речь идёт о снижении долговой нагрузки субъектов Федерации, с тем чтобы увеличить финансовые возможности регионов. Мы помогаем заменять дорогие коммерческие кредиты бюджетными. Чтобы избежать увеличения дефицита региональных бюджетов, объём бюджетных кредитов был увеличен, ставка снижена до 0,1%. Средства таких кредитов нужно использовать не только для покрытия дефицита, закрытия образовавшегося кассового разрыва, но и для погашения рыночного долга, и эту политику мы будем продолжать.

Но финансовая поддержка – это не единственное, чем может помочь федеральный центр. По итогам прошлогоднего форума я поручал подготовить предложение о передаче федеральных полномочий на региональный уровень. Правительством внесён в Государственную Думу законопроект, который закрепляет за Президентом право передавать федеральные полномочия органам исполнительной власти Российской Федерации без принятия специальных законов, то есть делать это оперативно. Законопроект прошёл первое чтение, после его принятия губернаторы получат дополнительный ресурс для поддержки предпринимательской деятельности. И вообще на протяжении последних лет много говорится о чрезмерной концентрации власти, о необходимости наделения регионов дополнительными полномочиями. Процесс этот идёт медленнее, чем мы рассчитывали. Очевидно, что федеральные структуры не спешат расставаться с этими полномочиями. 

Политическая ответственность за инвестиционный климат в значительной степени лежит на руководителях регионов и муниципалитетов, но сильное влияние на местах оказывают и федеральные структуры, которые очень часто не несут никакой ответственности за комплексное развитие экономики региона, за его инвестиционную деятельность. Это очевидное противоречие, его нужно устранить.

В этом году мы, кстати, пошли на эксперимент: значительная часть федеральных полномочий была передана двум новым субъектам Российской Федерации – Республике Крым и Севастополю. Итоги, конечно, подводить рано, но во всяком случае пока я никаких серьёзных сбоев и проблем не вижу. Значит, эта схема работает. Думаю, что этот опыт можно распространить и на другие регионы.

Уважаемые коллеги! Уважаемые губернаторы! Хотел бы специально обратиться к вам. Сегодня наше государство имеет колоссальную поддержку людей. Так получилось, что возвращение Крыма в Россию стало для этого отправной точкой. Перед нами стояла беспрецедентная задача – переформатировать все стороны жизни полуострова по российским стандартам без ущерба для развития других регионов страны. Ведь и Крым, и Севастополь не просто жили по другим законам, находясь в составе Украины, они на десятилетия отстали по всем показателям от большинства регионов России. По сути, нам предстояло перевести новые территории из 1990-х годов в современность. И всё, что получилось, получилось благодаря взаимодействию между региональными и федеральными властями. Это хороший пример того, как можно эффективно решать самые сложные, просто архисложные задачи, когда есть для этого и желание, и воля. Ну а по тому, как будет выглядеть Крым через несколько лет, будут судить об эффективности и привлекательности вообще нашей модели как таковой. Но мы все понимаем, что реализация успешной российской модели невозможна без доверия людей. И, кстати, сами крымчане дали нам урок того, как можно и нужно верить в Россию и с этой верой добиваться, по сути, исторических результатов.

Д.Медведев: «Сегодня у нас с вами есть уникальный шанс – конвертировать доверие всей страны к власти именно в созидание, в развитие, направить энергию подъёма в формирование современной положительной повестки дня. Нам нужно поддержать наших людей в этом, дать им возможность работать и зарабатывать для себя, а значит, для региона, для всей страны, помогать всем, кто хочет открыть свой бизнес, защищать людей от недобросовестных чиновников. Это точно в наших силах». 

Сегодня у нас с вами есть уникальный шанс – конвертировать доверие всей страны к власти именно в созидание, в развитие, направить энергию подъёма в формирование современной положительной повестки дня. Нам нужно поддержать наших людей в этом, дать им возможность работать и зарабатывать для себя, а значит, для региона, для всей страны, помогать всем, кто хочет открыть свой бизнес, защищать людей от недобросовестных чиновников. Это точно в наших силах. И все мы понимаем: ситуация, конечно, совсем нелегкая. И когда год назад я немножко в другом зале, но тем не менее говорил о том, что время простых решений прошло, мы и предположить не могли, насколько будут сложными наступившие времена, даже предположить. Но в этом мире всё относительно, и когда-то ещё Альберт Эйнштейн сказал: «Благоприятная возможность всегда скрывается среди трудностей и проблем». Надо этим воспользоваться. Спасибо.

К.Андросов (председатель совета директоров ОАО «Аэрофлот», модератор XIII Международного инвестиционного форума): Уважаемые участники форума! Мы открываем нашу пленарную дискуссию, и я хочу воспользоваться привилегией модератора, чтобы задать свой первый вопрос Дмитрию Анатольевичу.

Дмитрий Анатольевич, в своём выступлении Вы сделали особый акцент на ненужности и неуместности разговоров о возврате к мобилизационной экономике и закрытой экономике. Я считаю это абсолютно важным, но и вчера, и сегодня, и в кулуарах форума мы только и слышим эти разговоры. На Ваш взгляд, что можно сделать, чтобы эти разговоры стихли?

Д.Медведев: Я уже всё сделал. Я сказал, что нам не нужно возвращаться к мобилизационной экономике – это путь в тупик. Нам нужна современная, эффективная рыночная экономика. Даже в условиях санкций мы должны следовать прежним курсом. Санкции пройдут, мы как-то договоримся рано или поздно – так всегда было в истории человечества, – а вот курс менять нельзя. Поэтому лучшей защитой от такого развития будут наши правильные решения. Пока мы с пути не сбились, надеюсь, что и дальше это не произойдёт.

К.Андросов: Спасибо большое. Я считаю, что это принципиально важно, и чем чаще бизнес и участники форума будут это слышать, тем больше будет уверенности и готовности идти в новые инвестиционные проекты. Это очень важно. Я сейчас хотел бы развить тему нашей пленарной дискуссии относительно России и новой региональной политики между Европой и Азией. Я хочу всем представителям азиатского макрорегиона, присутствующим на нашей панели, задать один вопрос: есть ли новый запрос на Россию в ваших странах? Свой первый вопрос я хочу задать господину Чжан Чжимину, усилив его акцентом: что сейчас Россия представляет для Китая? Прошу вас, господин Чжан Чжимин.

Чжан Чжимин (генеральный директор угледобывающей компании «China Shenhua Overseas») (как переведено): Большое спасибо ведущему. Уважаемый премьер господин Медведев, отвечая на вопрос, я хотел бы немного рассказать о нашей корпорации Shenhua. Наша корпорация занимается добычей, продажей угля, а также производством, поставками, перевозками, продажей синтетического угля. В последние несколько лет мы являемся крупнейшим производителем угля в мире.

В 2013 году мы заняли 165-е место среди 500 крупнейших компаний мира. Наша прибыль достигла 13 млрд долларов. Мы занимаемся инвестициями за рубежом. Россия, Америка, Монголия, Австралия – это все те страны, в которых мы представлены и у нас есть проекты. Я хотел бы сказать о том, что являюсь представителем китайской компании. Мне кажется, что Россия является огромной евроазиатской державой с огромными природными ресурсами. У России очень высокий уровень подготовки населения. И говоря о такой стране, как Россия, я абсолютно оптимистичен по отношению к перспективам экономического развития России и по поводу инвестиций в Россию. Инвестиционный климат в России постоянно улучшается. У нас с Россией огромная по протяжённости граница, мы очень хорошие соседи, доброжелательные, у нас дружеские отношения. Очень хорошее торгово-экономическое сотрудничество происходит между нашими странами, очень высокая взаимодополняемость экономик Китая и России. Российские и особенно китайские компании имеют очень большие финансовые возможности. Наша компания обладает огромным опытом администрирования бизнеса. Одновременно Китай является крупнейшим рынком в мире – это очень важный фактор. Россия обладает огромными природными, энергетическими ресурсами, огромным горнодобывающим сектором. Укрепление инвестиционного сотрудничества и торгово-экономического взаимодействия между нашими странами – это взаимовыгодное сотрудничество, оно принесёт и России, и Китаю соответствующие приоритеты и пользу. Большое спасибо.

К.Андросов: Спасибо за столь оптимистичный ответ. Свой следующий вопрос я хочу задать господину Сатишу Рэдди. Вы работаете в России уже больше 20 лет. Вы уже с вашей компанией пережили два кризиса, вы видели разные модели нашего развития. Что нового сейчас вы открыли для себя? У вас есть опыт инновационных инвестиций в развивающиеся экономики, в развитых странах. Что отличает Россию в инновационной сфере?

С.Рэдди (председатель «Dr. Reddy’s Laboratories Ltd.») (как переведено): Спасибо. Если вернуться к вопросу об отношениях между Индией и Россией, то у нас отношения благоприятно развиваются вот уже более 30 лет, это я говорю, отвечая на ваш вопрос. В 2010 году наши отношения были определены как особые и как привилегированное партнёрство между Индией и Россией. И если вы видите диалог, который ведётся между двумя странами (между предприятиями, между деловыми компаниями, на политическом уровне), то можно отметить огромный потенциал. То есть я не только оптимистичен, как и мой китайский коллега, но я оптимистичен и в плане развития инвестиций. Традиционно инвестиции были значительными в области обороны, тяжёлой промышленности, ядерной энергетики. Но вот если посмотреть на ближайшие годы, то большое значение приобретает фармацевтика. Наша компания, в частности, две трети времени своего существования работала в России. И как здесь уже говорилось, мы пережили два кризиса в разные периоды. Конечно, 1998 год – это был самый тяжёлый кризис. Было непросто принять решение продолжать работать. Мы предлагаем доступные медикаменты для населения в целом. Это мы делаем и в Индии, это мы делаем и в других развивающихся странах. В России мы проводим такую же политику, и даже во времена кризисов мы продолжаем оставаться в стране и всё равно добиваемся неплохих результатов. Так что даже в такие трудные времена мы продолжаем работать.

Что касается инноваций, то по сравнению с другими развивающимися странами, в России есть два основных преимущества. Во-первых, с точки зрения самого рынка… Ёмкость рынка огромна, потенциал для инвестиций значительный. Есть в России большие возможности для технологического развития. Например, мы сотрудничаем с отраслями хай-тек, при этом производим конкретную продукцию. Такое сотрудничество с Россией позволяет нам даже создавать исследовательские центры, центры для проведения клинических испытаний, где используются наши коммерческие возможности, опыт и знания и России, и тот, который мы используем в других странах. Это один из примеров того, что можно делать, как можно работать совместно. Я думаю, что компании могут устанавливать такое партнёрство для продвижения продукции совместно с российскими компаниями, для того чтобы улучшить доступ к этой продукции для всех. Спасибо большое.

К.Андросов: Господин Хен Сик Чу, я точно такой же вопрос хочу задать вам. Существует ли в Южной Корее новый запрос на Россию? И для вас как государственного суверенного инвестиционного фонда что является приоритетом в инвестировании в Россию?

Хен Сик Чу (инвестиционный директор «Korea Investment Corporation») (как переведено): Большое спасибо!

Мы являемся инвестиционной корпорацией из Южной Кореи. У нас есть планы и на среднесрочную, и на долгосрочную перспективу. Общий объём инвестиций составляет 77 млрд долларов, он будет продолжать расти. При этом 90% представляют собой ценные бумаги с фиксированной доходностью, в основном в области инфраструктурных проектов.

Частные инвестиции мы планируем увеличить на 20% в ближайшие несколько лет. Ожидаем, что отдача будет несколько ниже, чем уровень доходности, который существовал в последние два-три десятилетия. Поэтому с этого момента частные инвестиции идут в основном именно на развивающиеся рынки, где инвестиционные возможности открывают большие перспективы, особенно после 2008 года.

Но некоторые рынки слишком дороги для участия инвесторов. И поэтому теперь настало время для диверсификации, для движения в направлении зарождающихся рынков, где открываются особенно интересные возможности. В этом отношении Россия представляет собой очень интересный рынок для Кореи. У нас с Россией длительная история сотрудничества, торговли и взаимных инвестиций. Многие корейские компании добились значительных успехов, работая в России, многие крупные компании продолжают работать в России. Так что мы рассматриваем Россию как одно из направлений для серьёзных инвестиций.

Однако инвестирование в развивающихся рынках в инфраструктуру, в ценные бумаги может быть в определённом смысле непростым. Информация о положении на рынке не всегда легкодоступна, возможно наличие нестабильности и неопределённости на финансовых рынках, поэтому необходима достаточная прозрачность для инвесторов. Так что для нас очень полезно наличие инвестиционных партнёров в стране. Это одна из причин, почему мы работаем в тесном сотрудничестве с российскими инвестиционными компаниями с 2013 года и совместно изучаем инвестиционные возможности в России. Кроме того, мы всегда изыскиваем инвестиционные возможности в условиях защищённости. Мы благодарим наших российских партнёров за их открытость, прозрачность и отношение к работе.

Отдельно следует сказать об инвестиционных возможностях в энергетическом секторе. Есть огромные инфраструктурные проекты и в области добычи, и в области переработки. При наличии соответствующей внешней защиты мы проявляем значительную заинтересованность по отношению к таким проектам. Спасибо большое.

К.Андросов: После такого консолидированного оптимистичного взгляда наших азиатских коллег на развитие ситуации я хочу задать вопрос господину Филиппу Пегорье. Филипп, за последние десятилетия европейский бизнес инвестировал десятки миллиардов долларов в российскую экономику. В докладе Дмитрия Анатольевича прозвучало, что Европа сегодня в нашем внешнеторговом обороте составляет 34%, за исключением топливно-энергетических ресурсов.

Д.Медведев: А так 50%.

К.Андросов: Да, с топливно-энергетическими ресурсами. Но вы – в кресле председателя Ассоциации европейского бизнеса, вы сегодня находитесь на острие проблем, связанных с обменом санкциями. На ваш взгляд, как бизнес, и в первую очередь европейский бизнес, может оказывать влияние на выход из политического кризиса? И что вы обо всём этом думаете?

Ф.Пегорье (президент машиностроительной компании «Alstom» в России, председатель правления Ассоциации Европейского бизнеса): Спасибо за вопросы. Я буду говорить по-русски. Конечно, мы сейчас живём, наверное, во время самого глубокого кризиса в отношениях ЕС и России с распада Союза. Это кризис доверия. Я сказал бы, что ЕС не понимает Россию и что Россия не понимает ЕС. Это для нас ясно. Раньше проводились разные формы дискуссий, было два саммита с ЕС в год, были «восьмёрки», «двадцатки», а на данный момент, когда эти встречи нужны, чтобы договориться, они ограничены. И здесь я думаю, что европейский бизнес влияет, он основное связующее звено в этих отношениях.

Дмитрий Анатольевич, Вы только что напомнили, каков вес европейского бизнеса в России: Россия – это третий торговый партнёр ЕС, это 10% внешней торговли ЕС. Европа – это первый торговый партнёр России, это первый источник иностранных инвестиций. Всё-таки мы очень связаны. Санкции имеют для нас два фактора, о которых Дмитрий Анатольевич только что напомнил. Это, конечно, импортозамещение и второе – это то, что вы приглашаете, если я могу так сказать (и они только что выступили), новых поставщиков.

Что мы будем делать? Я могу сказать, что мы будем делать. Первое. Конечно, эти санкции мы должны соблюдать, для нас это закон. Но мы будем адаптироваться. Что это значит? Эти 70% инвестиций, которые есть у нас в России… Это значит, что мы производим в России, руководим компаниями и заводами в России. Мы тогда будем глубже, больше популяризировать своё производство в России.

Второе – Китай, Индия и так далее. У нашей компании тоже есть заводы в Китае, тоже есть заводы в Индии. Мы будем делать всё-  в рамках закона, естественно, — чтобы сохранить в России нашу долю рынка. AEB (Ассоциация европейского бизнеса), так всегда было, выступала против всех санкций, против всех ограничений на торговлю, инвестиции с каждой стороны. Мы всегда выступали и выступаем за деэскалацию конфликта. Это хорошо.

Думаю, что всё-таки надежда есть. Я ровно неделю назад встречался с председателем Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу, который мне сказал, что, конечно, всегда будет придерживаться принципиальной позиции, но хочет снижения напряжённости в спорах с Россией. Отсрочка имплементации соглашения о свободной торговле с Украиной, вот как надо это понимать. Я также отметил декларацию комиссара Фюле, который даже для нас непростой человек. Но всё-таки он выразил желание начинать переговоры о зоне свободной торговли между ЕС и Россией. Всё это –позитив. Мы, конечно, лоббируем деэскалацию, но надеемся, что и российская сторона, и европейская сторона будут говорить и найдут компромисс.

К.Андросов: Спасибо, господин Пегорье. Приятно слышать, что бизнес как всегда гораздо прагматичнее, чем политики. Но я предлагаю сейчас вернуться к проблемам и вопросам нашей экономики. Алексей Валентинович, хочу задать вопрос вам. Экономика замедляется быстро. Сейчас уже очевидно, что это проблема структурного характера, и вопросы геополитики лишь только усиливают эти проблемы, вопросы структурного характера. Мой вопрос к вам: что это – больше кризис спроса или предложения? И что нам необходимо оперативно сделать, чтобы экономика перестала развиваться около нуля?

А.Улюкаев: Спасибо. Действительно, экономика замедляется быстро, а ускоряется почему-то медленно. Я бы оттолкнулся в ответе на этот вопрос от тезиса, который прозвучал в выступлении Дмитрия Анатольевича, – о том, что мы сталкиваемся одновременно с тремя видами кризиса: это часть циклического кризиса (нисходящая его ветвь), мощный структурный кризис и геополитический кризис. И если это так, то отвечать на вопрос ведущего следует не «или, или», а «и, и». Есть проблемы, безусловно, ограниченного спроса. Экономисты признают, что существует отрицательный разрыв выпуска: фактическое производство развивается медленнее, чем потенциал при данных институтах и данной структуре. Следовательно, мы вправе использовать стимулы – фискальные, монетарные. На самом деле мы это делаем, мы стараемся в рамках бюджетных возможностей реализовывать дополнительный государственный спрос, и в рамках полномочий Центрального банка происходит так называемое количественное смягчение в виде расширения баланса Центрального банка. Это делается через операции рефинансирования, может делаться через прямые операции на открытом рынке, но это дополнительный спрос. Понятно, что и фискальное, и монетарное стимулирование имеет свои границы. Стимулируя спрос, мы не должны стимулировать пузыри активов, не должны стимулировать инфляцию.

Но я бы обратил внимание ещё на несколько спросовых вещей. Когда мы говорим о государственном спросе, нужно помнить о том, что мы внедряем федеральную контрактную систему, а это правило организации этого спроса. Больше 8 трлн рублей – спросы федерального бюджета, сходные суммы региональных и муниципальных бюджетов могут и должны быть направлены максимально на развитие важных отраслей отечественного производства товаров и услуг.

А вот то, что мы обсуждаем сейчас – более активная работа со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, – это ведь тоже дополнительный спрос. Товарооборот России с Европейским сообществом – больше 400 млрд долларов. Товарооборот России с Китаем, Японией, Кореей и ещё 10 странами АСЕАН – с самым быстрорастущим, динамичным регионом мира – это 170 млрд долларов. Этот дисбаланс нужно выправлять!

Мы, конечно, не хотели бы сокращения товарооборота с Европой, пусть он растёт. Но товарооборот с Азией должен закрывать этот дисбаланс, и это дополнительный спрос на нашу продукцию.

А развитие импортозамещения – это ведь тоже дополнительный спрос, который предъявляется на продукцию отечественных производителей. Все меры поддержки экспорта, о которых мы говорим, создание системы страхового, гарантийного обеспечения экспорта, комфортных кредитов экспортных, создание бизнес-ориентированной системы наших торгпредств – это всё дополнительный спрос внешнего мира на продукцию наших предприятий. 

Но, безусловно, сейчас время, когда мы больше должны думать о механизмах поддержки предложения. Потому что, ещё раз, спрос ограничен возможностями устойчивости нашей макроэкономической структуры, устойчивости финансовой системы, мы не должны здесь нанести ущерба. А вот работы по предложению свободны от этих ограничений. Когда я говорю о предложении, я говорю прежде всего о расшивке узких мест в экономике: инфраструктура, транспорт, прежде всего автомобильный, связь, энергетика, инновационная инфраструктура. Для этого у нас есть возможности улучшения структуры бюджета: больше направлять расходов бюджета при тех же его объёмах на цели так называемых производительных бюджетных расходов.

Второе – у нас есть наш институт развития. Здесь уже Дмитрий Анатольевич сказал о тех проектах, которые мы начинаем финансировать из Фонда национального благосостояния. На подходе ещё несколько проектов. В целом принятое решение позволяет нам инвестировать из ФНБ до 1 трлн 740 млрд рублей в эти серьёзные, важные проекты, которые позволяют расшить ограничения по предложению. Эти инвестиции есть по сути инвестиции в снижение издержек для предприятий – издержек по транспорту, издержек по энергетике, издержек по снижению административных барьеров. Мы развиваем сейчас систему проектного финансирования, которая позволяет поддерживать крупные и средние инвестиционные проекты, часто не имеющие залоговой базы, залогового обеспечения, по которым риски для банков в силу долгосрочности этих проектов кажутся подчас неприемлемыми. Мы реализуем систему, которая позволяет для конечного заёмщика – инициатора этих проектов иметь ставку не выше, чем ключевая ставка банка России плюс 1% (при том,  что банки обеспечиваются фондированием по ставке ключевая минус 1%). Это очень серьёзная возможность поднять объёмы предложения и снизить давление издержек.

И, наконец, мы приглашаем к работе по расшивке этих ограничений частный бизнес через систему государственно-частного партнёрства, через новое концессионное законодательство, которое позволяет активно инвестировать в публичную инфраструктуру, во все виды публичной инфраструктуры. При том, что государство гарантирует неухудшение условий этого инвестирования, гарантирует трафик, гарантирует объём денежного потока на будущие времена. С моей точки зрения, вся эта работа по спросу и предложению может и должна дать необходимый результат. Спасибо.

К.Андросов: Спасибо, Алексей Валентинович. Наш основной резерв – в повышении нашей внутренней эффективности. Это, на мой взгляд, ключевой тезис, не раз уже сегодня звучавший на форуме. И свой следующий вопрос я хочу задать Кириллу Александровичу Дмитриеву. Кирилл, в выступлении Дмитрия Анатольевича было уделено особое внимание инвестиционному климату и той домашней работе, которую нам нужно сделать самим. Вы ежедневно вырабатываете инвестиционные решения, у вас внутри Российского фонда прямых инвестиций уже сформирован набор работающих инструментов соинвестирования с иностранными партнёрами. Я хочу задать вам два вопроса. Что такое инвестиционный климат для вас и для РФПИ, как вы это чувствуете? И, на ваш взгляд, чем опыт работы с азиатскими инвесторами отличается от европейских инвесторов?

К.Дмитриев (генеральный директор Российского Фонда прямых инвестиций): Спасибо большое, Кирилл Геннадьевич. Я действительно хотел очень прагматично и практично ответить на вопросы по инвестклимату, потому что один из очевидных шагов – это создание именно тех институтов, которые имеют чёткие задачи, чёткую ответственность, сфокусированы на результат. Благодаря поддержке Президента и Председателя Правительства один из таких институтов – РФПИ, и у нас есть очень простая модель: мы не просто тратим бюджетные деньги, а мы их инвестируем на основе принципа доходности, возвратности и мультиплицируем, привлекая деньги от соинвесторов. Мы считаем, что эта модель крайне важна, потому что она позволяет бюджетные деньги не просто тратить, а именно их инвестировать и защищать.

Мы уже проинвестировали более 7 млрд долларов в экономику России, из которых 1,3 млрд – это были инвестиции Российского фонда прямых инвестиций, более 6 млрд – инвестиции наших партнёров, и мы привлекли к совместной платформе боле 15 млрд долларов. Мы проинвестировали в аутсорсинг, IT-индустрию, строительство клиник, импортозамещение – в те проекты, которые резко снижают издержки российских предприятий и снижают инфраструктурные ограничения, в инфраструктуру России. За последние два года более 50% всех средств, проинвестированных фондами прямых инвестиций в России, приходились на нас и наших партнёров.

Очень важно действительно то, о чём говорил Дмитрий Анатольевич, что необходимо сохранять баланс между Европой и Азией. Мы видим, что азиатские инвесторы заинтересованы в России, но при этом отношения с ними выстраиваются чуть дольше, и важно, чтобы они выстраивались очень системно. Мы специально создали российско-китайский, российско-японский, российско-корейский инвестиционные фонды, и нашими партнёрами в этих фондах являются суверенные фонды каждой из этих стран. Это позволяет нам привлекать туда стратегических инвесторов из тех стран, инвестировать не только совместно с суверенными фондами, но и с ведущими стратегами. Мы уже одобрили более семи сделок российско-китайского фонда, проинвестировали более 1 млрд долларов на Дальний Восток.

Создана межправительственная российско-китайская комиссия по инвестициям. И вот сейчас обсуждалось более 30 проектов на сумму более чем 100 млрд долларов. Важно, что комиссия включает и представителей государства, и частного бизнеса, и госкомпаний, потому что в Китае поддержка от государства – это крайне важный фактор для принятия инвестрешений. Мы активно работаем с регионами и считаем, что региональные инвестагентства – это именно тот резерв, который надо использовать. Создали портал «Инвестируйте в Россию», который связывает инвесторов именно с региональными агентствами.

Дмитрий Анатольевич также затронул тему санкций, и здесь важно подчеркнуть, что долгосрочные инвесторы выступают резко против санкций, как суверенные фонды, так и стратегические предприятия. Буквально три дня назад было очень важное заявление от Восточного комитета немецкой экономики, который выступил резко против санкций и напомнил, что 6 тыс. немецких бизнесов работают с Россией и санкции против России – это потеря роста в Европе, потеря рабочих мест в Европе.

Но нам также важно не санкционировать самих себя. И сегодня был очень интересный завтрак у Германа Оскаровича Грефа, где обсуждался вопрос: бюджет, который есть сейчас, – достаточно ли он нацелен на рост и не ограничивают ли возможность роста попытки сбалансировать бюджет? Мы считаем, что Минфином накоплены существенные резервы и сейчас есть время их активно и эффективно инвестировать. Ключевое слово – эффективно. Мы считаем, что модели соинвестирования – это то, что может отличить неэффективный проект от эффективного, и, если инвестировать на основе модели соинвестирования, государство может быть так же успешно, как и частный бизнес. Это то, о чём говорил Дмитрий Анатольевич.

И в завершение: очень важно создание внутреннего инвестора. Все говорят о мобилизации пенсионных накоплений. Мы, например, работаем с пенсионным фондом «Газпрома» – «Газфондом» по инвестированию, мы надеемся выиграть тендер на строительство ЦКАД и других дорог. Пенсионные фонды готовы инвестировать в инфраструктуру, надо просто, чтобы они понимали, что такие инструменты есть. За последние 14 лет Россия совершила очень мощный рывок в экономике: ВВП вырос более чем в 3 раза, активы банковской системы – в 30 раз, капитализация фондового рынка – в 20 раз.

Сейчас мы переживаем довольно сложные времена. Но мы считаем, что этот рост можно продолжить за счёт активных инвестиций, за счёт тех резервов, которые у нас есть. А это и то, что существует резерв повышения эффективности во многих отраслях – 30–40%; это то, что многие госкомпании могут продавать непрофильные активы, привлекать таким образом средства и делать эти непрофильные активы более эффективными; это и то, что есть много существующей инфраструктуры, под которую можно привлекать средства, фактически давая дополнительные средства на развитие многих госкомпаний. И, в завершение, – инвестировать средства ФНБ, что Минфин активно делает, и здесь, например, важен проект с «Россетями», где мы планируем не только доходно проинвестировать, но и снизить потери электросетей до 15%, что очень важно для страны. Поэтому мы считаем, что инвестировать надо, и только за счёт активных инвестиций с внутренними инвесторами, с иностранными партнёрами мы можем возобновить рост.

Спасибо.

К.Андросов: Спасибо. Кирилл Александрович затронул очень важную тему внутреннего инвестора. Алексей Борисович, я бы хотел задать вопрос вам. Как вы видите будущее «Газпрома» через 10 лет между Европой и Азией? Как компания будет сбалансирована между этими рынками?

А.Миллер: Этот год стал историческим для газовой отрасли России, для «Газпрома». Подписан контракт на поставку 38 млрд куб. м газа в Китай на 30 лет. Мы вышли на самый потенциально большой газовый рынок в мире. При этом через нас практически теперь обеспечено прямое взаимодействие между двумя самыми крупными рынками – азиатским и европейским. До последнего времени эти рынки влияли друг на друга опосредованно. Рынок Европы для нас рынок номер один, и мы для Европы поставщик номер один. Но надо отметить, что последнее десятилетие темпы развития нашей газовой отрасли значительно опережали темпы развития газового рынка Европы, и сегодня наш потенциал в газовой отрасли значительно превосходит потенциал газового рынка Европейского союза. При этом с европейского газового рынка ушла пассионарность. Резкое снижение объёмов собственной добычи газа в ЕС… Европа проиграла битву за сжиженный природный газ Азии. Стагнируется рынок конечного потребителя, и при всём этом старушку Европу поразила спотовая близорукость. Ей стало непросто заглянуть за горизонт средне- и долгосрочного планирования, и как результат – отсутствие глобальной стратегии, отсутствие глобального позиционирования, отсутствие глобальных проектов. Что будет через 10 лет?

Во-первых, мы считаем, что те тенденции, которые для нас наметились в течение последних лет, сохранятся, а эти тенденции (то, что касается доли на рынке) для нас очень-очень позитивные.

С 2010 года доля российского газа в потреблении Европейского союза возросла до 30% – четыре года тому назад было 23%. Но что ещё более примечательно, это то, что доля российского газа в импорте Европейского союза по итогам 2014 года превысит 64%. Рост за четыре года – 17%.

Поэтому если говорить, что будет через 10 лет… Абсолютно точно абсолютные объёмы поставок возрастут, доля в импорте возрастёт. Но самое главное, мы благодаря своему огромному потенциалу можем удовлетворить полностью весь спрос Европейского союза в газе.

Азиатский рынок – самый растущий, самый динамичный и самый масштабный. Темпы роста в год – более 15%. И самое главное, что наш промышленный потенциал в газовой отрасли абсолютно сопоставим с потенциалом азиатского газового рынка.

Азиатский газовый рынок невозможно мерить европейским аршином. Если контракт, то объёмы по контракту – от 30 млрд кубов и более, если срок, на который заключается контракт, то от 30 лет и более. И наши уважаемые китайские партнёры в течение одного дня встали вровень с нашим крупнейшим потребителем газа – Германией, выйдя на уровень закупок 40 млрд в год. Германия к этому уровню шла 40 лет. Вопрос: какого результата мы достигнем в партнёрстве на азиатском рынке через 40 лет?

Масштабы проектов. 1 сентября началось строительство газопровода «Сила Сибири», это наш совместный российско-китайский проект. Сегодня это самая крупная стройка в мире, это самый крупный инвестиционный проект в мире. Только на российской территории, только в обустройство месторождений и в линейную часть будет инвестировано 55 млрд долларов. Это глобальные проекты, это глобальные стратегии и это глобальное позиционирование, поэтому абсолютно точно можно сказать, что в течение ближайших 10 лет будет происходить становление нас с нашими восточными партнёрами, нашими восточными друзьями как партнёров, стратегических партнёров на глобальном энергетическом рынке.

Через нас азиатский рынок напрямую будет всё больше и больше влиять на рынок европейский. Говорить о том, какое это будет влияние по форме и содержанию, наверное, сегодня ещё рано, но результаты этого влияния мы увидим с вами уже очень, очень скоро. И абсолютно точно в самое ближайшее время на Востоке станет светлее.

К.Андросов: Спасибо, Алексей Борисович, за стратегическую позицию компании «Газпром». Уважаемые коллеги, у нас не осталось времени для второго раунда вопросов, поэтому, с вашего позволения, я бы хотел задать свой последний вопрос Дмитрию Анатольевичу. Дмитрий Анатольевич, Вы в своём выступлении сказали очень интересную фразу о том, что 2014 год, по Вашему мнению, войдёт в учебники истории как новая точка поворота и та точка, где и мы, и наши партнёры должны по-новому взглянуть на глобальную систему координат. Я хочу спросить Вас, как Вы видите мир через 10 лет и какой будет Россия в этом мире.

Д.Медведев: Масштабный вопрос. Я не смогу на него ответить, наверное, как Мартин Лютер Кинг в своём известном выступлении со словами “I have a dream”. Но мне бы хотелось, чтобы через 10 лет наша страна была современной, сильной, высокоэффективной страной, высокоэффективным государством, в котором живут нормальные счастливые люди, у которого абсолютно ровные дружеские отношения со всеми странами на нашей планете. Страной, которая не испытывает какого-либо давления, а предъявляет честные условия конкуренции. Страной, которая является авторитетным и уважаемым членом международного сообщества, страной, в которой выстроена, ещё раз повторю, высокоэффективная рыночная экономика, открытая для инвестиций как с Запада, так и с Востока. Поэтому я уверен, что все эти сложные времена пройдут, иначе бы человечество давным-давно перестало развиваться или погибло в пучине какой-нибудь катастрофы, и мы получим более справедливый мир, в котором люди будут уважать друг друга, в котором будут уважать Российскую Федерацию и Российская Федерация будет дружить, уважать все цивилизованные народы. Другого пути просто нет. Трудности преходящи. Я надеюсь, что в следующем году, когда мы встретимся в этом же зале, у нас всех будет хотя бы несколько больше оптимизма по поводу нашего будущего, нашего совместного развития.

Благодарю всех, кто принимал участие в дискуссии.