Встреча с членами бюро правления Общероссийского объединения работодателей «Российский союз промышленников и предпринимателей»

Вступительное слово Дмитрия Медведева

Доклад президента Общероссийского объединения работодателей «Российский союз промышленников и предпринимателей» Александра Шохина

Стенограмма:

Д.Медведев: Уважаемые коллеги! Просили встретиться с бюро правления РСПП и вообще с представителями нашего бизнеса по одной достаточно актуальной теме, она касается законопроекта в сфере деофшоризации так называемой. Мы с вами понимаем, насколько это чувствительная задача. Для экономики принципиально важно создавать комфортную бизнес-среду, обеспечивать понятные и прозрачные правила работы для предпринимателей, повышать привлекательность нашей юрисдикции. Собственно, на это и должны быть направлены усилия Правительства, бизнес-сообщества, общественных организаций.

Если говорить о проблематике этого законопроекта, то контроль над офшорами, над специальными налоговыми юрисдикциями, над деятельностью резидентов таких юрисдикций – это распространённая практика, занимается этим абсолютное большинство государств. Подобные законы принимаются в самых разных государствах мира, скажем прямо, где-то они жёсткие, где-то они помягче.

Д.Медведев: «Для экономики принципиально важно создавать комфортную бизнес-среду, обеспечивать понятные и прозрачные правила работы для предпринимателей, повышать привлекательность нашей юрисдикции. Собственно, на это и должны быть направлены усилия Правительства, бизнес-сообщества, общественных организаций».

Я помню, как это всё начиналось. Это, наверное, в такую активную фазу вошло в 2009 году, начинали мы это обсуждать на заседании «большой двадцатки». Сначала об этом французы заговорили, потом другие европейцы поддержали, потом американцы, затем были приняты известные нормативные акты, направленные на контроль налогообложения иностранных счетов. Дальше эта работа стала активно развиваться по линии ОЭСР, и были приняты отдельные законы в целом ряде развитых экономик. Ещё раз подчёркиваю: законы эти разные, здесь нет единообразия, собственно, поэтому мы с вами и собрались, для того чтобы поговорить на эту тему.

Д.Медведев: «Общая цель, которую я здесь вижу, – совместными усилиями сделать новые налоговые правила не только прозрачными и понятными для участников, но и исполнимыми».

Общая цель, которую я здесь вижу, – совместными усилиями сделать новые налоговые правила не только прозрачными и понятными для участников, но и исполнимыми. Прожектёрством никто заниматься не собирается, смысла в этом никакого нет, тем более есть и определённая специфика в том уровне развития экономических отношений, правовой системы, которая существует в нашей стране. Поэтому крайне важно добиться чёткости формулировок, избежать двойного, а то и тройного и более толкования и постараться учесть все позиции, которые могут быть высказаны. Мы с Александром Николаевичем (А.Шохин) эту тему обсуждали. Я знаю, что прошёл целый ряд совещаний в Министерстве финансов, которое отвечает за подготовку законопроекта. Как я понимаю, часть вопросов удалось согласовать, часть вопросов сохраняется, с чем, собственно, и связано вот такое наше совещание с участием РСПП.

Я, наверное, больше специально об этом говорить не буду. Суть законопроекта известна: законопроект предлагает изменения в Налоговый кодекс в части, которая касается так называемых CFC, или контролируемых иностранных компаний. Речь идёт об иностранных компаниях, часть уставного капитала которых принадлежит нашим компаниям или нашим физическим лицам. Законопроект предлагает механизм их налогообложения. Как и всякий механизм, он, наверное, не идеален, и надо постараться на стадии подготовки законопроекта снять все возможные проблемы. Нам не нужно бежать впереди паровоза, но в то же время нужно находиться, что называется, в тренде, а этот тренд, как я уже сказал, сформировался в начале экономического кризиса.

Д.Медведев: «Законопроект, разработанный для решения задач по деофшоризации отечественной экономики, предлагает изменения в Налоговый кодекс в части, которая касается так называемых CFC, или контролируемых иностранных компаний. Речь идёт об иностранных компаниях, часть уставного капитала которых принадлежит нашим компаниям или нашим физическим лицам. Законопроект предлагает механизм их налогообложения».

Документ был опубликован для обсуждения бизнес-сообществом ещё в марте, прошёл через обсуждение в различных экспертных кругах, и вы в этом тоже участвовали как представители достаточно крупного бизнеса, которые так или иначе используют соответствующие иностранные компании для достижения коммерческих целей.

Я бы на этом, наверное, ограничил своё выступление и попросил бы тогда Александра Николаевича (Шохина) изложить те вопросы, которые ещё сохраняются по законопроекту.

А.Шохин: Во-первых, Дмитрий Анатольевич, хотел поблагодарить за достаточно оперативную реакцию. Эта встреча действительно является для нас очень важной, поскольку для Российского союза промышленников и предпринимателей эта тема не потому, что мы используем, как Вы намекнули, эти схемы (члены союза), а прежде всего потому, что…

Д.Медведев: Александр Николаевич, я, во-первых, не говорил про схемы, а я сказал о том, что используются соответствующие юридические приёмы. И я, кстати, не сказал, что это плохо. Я просто сказал, что это практика, ну и всё.

А.Шохин: Хорошо. Это принимается, безусловно, и речь идёт действительно о том, чтобы, с одной стороны, быть в тренде, как Вы выразились, и мы действительно поддерживаем здесь инициативы ОЭСР по борьбе с размыванием налоговой базы и перемещением прибыли. На нашей деловой «двадцатке», которую РСПП по поручению Президента проводил в прошлом году, мы эту тему специально обсуждали и давали свои рекомендации главам государств и правительств и Президенту России. Одновременно мы исходим из того, что самое главное – это обеспечить реализуемость предлагаемых мер на практике. Здесь у нас, безусловно, есть своё видение, свои предложения и так далее.

Собственно говоря, смысл сегодняшней встречи в том, чтобы обсудить, как лучше эти идеи деофшоризации и налогообложения контролируемых иностранных компаний реализовать, с тем чтобы, с одной стороны, получить эффект и для бюджета, и вернуть в российскую юрисдикцию часть капиталов, не сокращать возможности экспансии российского капитала за рубеж и так далее. Вот в этой связи несколько принципов я хотел бы упомянуть, на которых должно базироваться соответствующее законодательство.

А.Шохин: «Смысл сегодняшней встречи в том, чтобы обсудить, как лучше идеи деофшоризации и налогообложения контролируемых иностранных компаний реализовать, с тем чтобы, с одной стороны, получить эффект и для бюджета, и вернуть в российскую юрисдикцию часть капиталов, не сокращать возможности экспансии российского капитала за рубеж».

Во-первых, это прежде всего борьба с серым и чёрным бизнесом, использующим офшоры и иностранные юрисдикции, контролируемые иностранные компании для уклонения от налогов. И вовсе эта цель не должна заключаться в борьбе с добросовестным налогоплательщиком и не должно быть концентрации усилий на тех компаниях, крупных в том числе, которые и так прозрачны, как правило, являются публичными компаниями и так далее.

Во-вторых, безусловно, нам важно, чтобы конкурентоспособность российских компаний по сравнению с зарубежными не снижалась, чтобы отсутствовали и не вводились новые ограничения для выхода российского капитала за рубеж. Безусловно, важно, что действительно стимулировалось возвращение капиталов в Россию.

И ключевой вопрос, абсолютно принципиальный, который сегодня хорошо было бы обсудить более подробно, – это техническая реализуемость, администрируемость предлагаемых норм, потому что Вы абсолютно правильно сказали, что прожектёрство…

Д.Медведев: Я об этом сказал.

А.Шохин: То есть самые идеальные конструкции, если они не будут работать, дискредитируют саму эту идею.

Сейчас уже обсуждается третий вариант законопроекта. Вы упомянули о том, что в марте он был вывешен. Окончательная версия была 27 мая вывешена. На неё, собственно говоря, мы сейчас и реагируем. Даже тот факт, что Минфин в течение вот этих двух месяцев корректировал некоторые принципиальные позиции, означает, что предмет довольно сложный, безусловно, тут есть предмет для обсуждения. Я хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить и Министра финансов, и его коллег по министерству, которые действовали как открытое министерство, и мы иногда по несколько раз в неделю собирались, особенно в последние дни. Важную роль в обсуждении законопроекта принимало Министерство экономического развития. Поскольку оно отвечает за экономический рост и за привлекательность и конкурентоспособность российской юрисдикции, то, безусловно, и позиция министерства принципиальное значение имеет.

Какие основные развилки и разногласия у нас остались? Во-первых, цель законопроекта. Хотелось бы сегодня из уст Министра финансов услышать, что предполагается облагать и какие задачи при этом будут решены. Во-вторых, кто подпадает под действие законопроекта и не слишком ли широк круг лиц (физических, юридических), которые столкнутся с новым таким серьёзным администрированием и фискальными проблемами, дополнительными транзакционными издержками после принятия. Не хотелось бы, чтобы законопроект стал ограничителем и для зарубежной экспансии добросовестного бизнеса, особенно для активных зарубежных операций.

Насколько корректно определение офшорности через предложенный в законопроекте механизм, и не окажутся ли многие белые юрисдикции благодаря предлагаемым компаниям, стимулирующим инвестиции, мерам в этих юрисдикциях – не окажутся ли они в числе офшоров, потому что мы сами используем такого рода стимулирующие меры. Это в том числе и территории опережающего развития, и здесь есть опасность, что мы получим зеркальные действия со стороны других стран.

Насколько реализуем законопроект на практике, будет ли у компаний возможность получать, например, все необходимые документы для отчётности перед российскими налоговыми органами и, соответственно, администрирование обеспечить? Дело в том, что подтверждение расходов, например, в практике Соединённых Штатов и англосаксонской практике не требуется, декларирует сам налогоплательщик. У нас и трамвайный билет нужно прикладывать, чтобы доказать тот или иной расход. Поэтому, безусловно, вот такое администрирование и проблема учёта оказываются не техническими, а принципиальными вопросами.

Насколько чёткие и однозначные формулировки используются в законопроекте? Вы тоже об этом сказали, что двойное или тройное толкование может привести к коррупционным в том числе рискам или к сложностям администрирования. Безусловно, речь идёт в том числе и прежде всего, может быть, о тех терминах, которые раньше не использовались в российском налоговом законодательстве и в целом в законодательстве.

Эти системные вопросы упираются в конкретные пороговые значения, конкретные оцифрованные предложения Минфина. Их, наверное, тоже сегодня коллеги будут обсуждать, и здесь в конкретике можно, наверное, как-то двигаться, но хотелось бы, чтобы мы системно…

Д.Медведев: Вы знаете, раз уж мы собрались, а мы в общем по вполне конкретному поводу собрались, пришло довольно много членов бюро правления РСПП, вы можете и цифры конкретные назвать, если вы считаете это правильным. Я кое-какие материалы смотрел.

А.Шохин: Коллеги назовут, чтобы я тут не солировал.

Д.Медведев: Хорошо. Пожалуйста.

А.Шохин: В принципе прогресс довольно существенный есть. Я хотел бы здесь отдельно отметить деятельность Открытого правительства, Экспертного совета при Правительстве. Мы на этой площадке, на мой взгляд, выработали перечень таких пунктов, по которым компромисс, безусловно, возможен.

Поскольку и Минфин, и бизнес, и эксперты, все сошлись на том, что предлагается, по сути дела, налоговая революция и введение достаточно новых правил игры для бизнеса в целом, то здесь цена ошибки, безусловно, очень велика. При этом Вы абсолютно правильно отметили, что надо быть в тренде, но это не означает, что надо быть лидерами во введении всех этих норм, поскольку многие страны адаптируют эти рекомендации ОЭСР – например, применительно к своим национальным интересам и возможностям трансформации существующей налоговой системы к этим рекомендованным стандартам ОЭСР.

А.Шохин: «И Минфин, и бизнес, и эксперты, все сошлись на том, что предлагается, по сути дела, налоговая революция и введение достаточно новых правил игры для бизнеса в целом, то здесь цена ошибки, безусловно, очень велика».

Нам очень важно, учитывая, что инвестиционный климат в стране далёк от идеала, не создавать новых серьёзных трудностей в условиях, когда одна из главных задач – восстановление экономического роста и поддержание устойчивого роста. Мы считаем, что – об этом, кстати, Президент Путин говорил на съезде РСПП в марте – деофшоризация должна сопровождаться существенным улучшением инвестиционной и деловой среды, и, в частности, один из примеров – качество судебной системы. Мы, наверное, согласимся все с тем, что часто англосаксонские офшорные юрисдикции используются по причине использования и английского права, и судебной англосаксонской системы, которая в большей степени приспособлена для урегулирования контрактов, соглашений акционеров, и рядом других проблем она лучше владеет.

Мы считаем, что законопроект сейчас не в той степени проработки, чтобы можно было бы его Правительству продвигать в Государственную Думу и принимать в первом чтении в рамках весенней сессии. Поэтому даже при очень интенсивной работе, наверное, его надо оставлять на осень. Безусловно, это не означает просто передвижку. Мы готовы серьёзно работать, особенно если иметь в виду, что мы согласились с Минфином и Экспертным советом, что положения законопроекта должны предполагать этапность их реализации и наличие переходных периодов. Мы хотели бы сегодня также поговорить о том, что могло бы быть первым этапом, который мог бы быть с 1 января 2015 года задействован, какие этапы должны быть в результате подведения итогов первого этапа.

В принципе Минфин настроен на то, насколько я понимаю, чтобы принять целостный закон, а в нём определить этапность. Так было, например, в законе по трансфертному ценообразованию, отдельные положения которого вступали в силу в разные годы, и пороговые значения менялись, штрафные санкции тоже не сразу вводились и так далее. В принципе, если удастся этот закон прописать таким образом, это было бы идеально. Но, если вопросы окажутся достаточно сложными и по всем развилкам мы не пройдём, мы предполагаем (и вроде бы предварительное понимание есть), что в любом случае надо принимать какие-то меры по деофшоризации в виде поправок к Налоговому кодексу уже осенью, с тем чтобы 1 января они вступили в силу.

Остальное – по принципу антимонопольных пакетов. Игорь Иванович  (Шувалов) хорошо знает, что такое «второй, третий, четвёртый», и сейчас четвёртый антимонопольный пакет обсуждаем. То есть по мере готовности и снятия разногласий можно будет вносить в Государственную Думу и в течение следующего года, например, можно отработать все элементы налогообложения контролируемых иностранных компаний по деофшоризации. Но при этом хотелось бы, чтобы параллельно (это не всегда компетенция Минфина, безусловно, а скорее ответственность Правительства) принимались какие-то решения по повышению привлекательности российской юрисдикции. Часть решений лежит в чисто налоговой сфере. Например, мы давно на встречах с Вами говорим о возможности возвращения к инвестиционной льготе, к ускоренной дополнительной амортизации и так далее. Хорошо бы принять закон о государственно-частном партнёрстве, в котором новые инструменты прописываются, такие как отсроченные налоговые платежи (механизм TIF).

Но часть вопросов, безусловно, за пределами компетенции Минфина. Например, мы обеспокоены тем, что только что вступил в действие закон, который перевёл в подведомственность судов общей юрисдикции споры по кадастровой стоимости объектов недвижимости. Идея эта очень простая: эти споры рассматриваются как споры с государством, стало быть, это не экономический спор, а административный.

Но и налоговый спор – это спор с государством. Не дай бог, что в следующем году и налоговые споры уйдут в суды общей юрисдикции. Поэтому есть вопросы, которые, на первый взгляд, напрямую никакого отношения не имеют к теме повышения привлекательности российской юрисдикции, к возврату капитала, к созданию стимулов по возврату капитала, но на самом деле они таковыми являются. Я бы на этом закончил своё общее представление нашей позиции.

Владимир Сергеевич Лисин у нас председатель Комитета по налоговой политике, он мог бы добавить, в том числе оцифровать какие-то идеи, которые и самим Министерством финансов высказываются, – комитетом была сделана оценка регулирующего воздействия с цифрами по этим предложениям, – и по целому ряду других позиций Владимир Сергеевич мог бы более конкретно высказаться.

Д.Медведев: Хорошо, Владимиру Сергеевичу мы слово дадим.

Спасибо за представленные предложения по совершенствованию закона. Очевидно, что, завершая публичную часть, нам нужно выработать оптимальную модель. Задача заключается не в том, чтобы всё сломать, а в том, чтобы новая модель действительно была работоспособной, администрируемой, полезной для государства и приемлемой для бизнеса.

Поэтому когда вы сказали о том, что есть суд, есть англосаксонская система и она даёт там определённые преимущества, то я сначала напрягся, думал, что вы имеете в виду, что и делать ничего не надо до тех пор, пока наша судебная система не заработает так же, как работает судебная система в целом ряде других стран, но потом я понял, что всё-таки речь идёт об определённых этапах по регулированию этой деятельности, этой сферы. Это, наверное, разумный подход, с ним трудно спорить, потому что невозможно ждать создания идеальной правовой и судебной системы – мы должны работать в тех условиях, в которых мы сегодня находимся.

Договорились.